Повелитель баталий

Большим умом для того, чтобы догадаться, что это за люди, обладать было не обязательно. Если мы контактировали с людьми, носившими зеленые погоны, значит, приехали на границу. У Дагестана два южных кордона – с Азербайджаном и с Грузией. Азербайджан не в таких близких отношениях с США, чтобы поменять «калаши», привычные для своих пограничников, на не столь качественные американские карабины. Зато Грузия с удовольствием избавлялась от оружия, оставшегося на советских складах и даже многократно превосходящего по всем статьям американские аналоги, и переходила на новое. Для грузинских властей это было делом принципа. Господь им судья.

Так я определил, где именно мы находились. Вооруженные люди на той стороне речки оказались грузинскими пограничниками. Видимо, они постоянно встречались с российскими коллегами, поэтому водитель-прапорщик и приветствовал их автомобильным сигналом.

– Они нас видели! – громко, перекрывая голосом шум двигателя, сказал старший лейтенант Станиславский.

– Потому я и поприветствовал их, – заявил прапорщик. – Если бы мы, то есть вы, стали прятаться, это вызвало бы подозрение. Но поскольку вы сидите открыто, они ничего не заподозрят. Если эти грузины будут, как часто случается, общаться с нашими солдатами и спросят про вас, то им скажут, что инспекция приехала. Нас иногда проверяют. Я лично дважды инспекцию возил. Один раз из Махачкалы, второй из Москвы. Да и без меня такое бывало.

Машина плавно тронулась. Мы поехали дальше и часть пути проделали прямо по реке, близко к середине, чтобы не натыкаться на большие камни, которые представляли собой серьезное препятствие даже для «УАЗа» с его высокой проходимостью.

Видимо, на грузинскую территорию мы не заезжали, и тамошние пограничники молча наблюдали за брызгами, летящими из-под колес нашей машины. Если даже одно колесо «УАЗа» и заскочило за рубеж, то они на это внимания не обратили.

Пограничники оказались нормальными людьми. Они не являлись носителями ярко выраженного комплекса неполноценности. Он присущ националистам и правителям большинства бывших союзных республик, которым очень хочется почувствовать собственную значимость. Но она, к счастью, не всех волнует. Этим грузинским пограничникам, к нашему счастью, не было до нее никакого дела.

Река петляла, и «УАЗ» повернул вслед за ней, углубляясь на российскую территорию. Граница пошла левее, по узкому ущелью, где был выставлен полосатый столб. Он оказался не совсем таким, какие я видел раньше, разумеется, только в кино и в книжках. Мне было понятно, что он выставлен не российскими, а грузинскими пограничниками. Значит, мы удалялись от кордона.

Но скоро автомобиль повернул еще раз и снова двинулся вдоль границы, хотя и на каком-то отдалении от нее. Ехать напрямую возможности не было из-за сложного горного профиля.

Вскоре навстречу нам вышли двое пограничников, теперь уже наших, российских. «УАЗ» остановился. Водитель-прапорщик вышел и о чем-то заговорил с этими парнями.

Старший лейтенант Станиславский обернулся к нам и спросил:

– Задача ясна?

– Никак нет, товарищ старший лейтенант, – ответил я.

– На ту сторону пойдем, – сказал младший сержант Чубо.

Он проговорил эти слова вполне обыденно, даже равнодушно, так, словно хотя бы раз в неделю обязательно пересекал границу соседнего государства.

– Молодец, соображаешь! – подтвердил его правоту командир взвода.

– А задача?..

– Разведка. Сбор сведений. Рядовой Волконогов у нас большой специалист по этому вопросу. Вместе со своим планшетником.

Я понял, для чего мы сняли знаки различия, сдали документы командиру погранотряда и вынуждены были вспомнить девичьи фамилии своих матерей. Конечно, хорошо бы было не называть их в критической ситуации. Тем не менее готовым в такой операции следует быть ко всему.

Водитель-прапорщик вернулся и сообщил:

– Все готово. Точка наблюдения для вас оборудована. Солдаты приведут вас на место и оставят там. Переходить будете самостоятельно, чтобы с грузинской стороны не возникло никаких претензий к нашим погранвойскам. У нас с ними теперь отношения почти дружественные. Иногда друг к другу в гости ходим, наш оружейник недавно им карабины ремонтировал. Короче говоря, полное взаимопонимание.

– Понятно, – согласился старший лейтенант Станиславский. – Мы вообще ребята самостоятельные. Можешь не сомневаться, справимся. Если что-то вдруг случится, то пограничники будут ни при чем, это гарантия нашего командования. Кстати, на сей счет мы еще и с вашим командиром договаривались.

До самой темноты мы просидели в схроне, сооруженном пограничниками. Делать такие вещи они умели, может быть, даже не хуже, чем в спецназе ГРУ, хотя у нас разработана целая система по подготовке средств маскировки. Нас, видимо, учили лучше и больше, зато они несли непосредственную службу. У пограничников сохранялись хорошие традиции в работе по этому профилю, возникшие еще в советские годы.

В свое время я смотрел несколько старых фильмов о границе и представлял ее совсем не такой, какой увидел. В кино обязательно была колючая проволока, в несколько рядов опоясывающая всю страну. Вдоль заграждения непременно тянулась контрольно-следовая полоса, миновать которую не имел возможности ни один нарушитель.

Здесь же не было не только контрольно-следовой полосы, но и даже одного ряда колючей проволоки. Лишь кое-где сиротливо стояли пограничные столбы, введенные в обиход, кажется, при Павле Первом. Они торчали лишь там, где необходима была отметка на местности. В других же местах защитники российских рубежей обходились без столбов. Они и так знали, где проходит некая виртуальная линия, разделяющая две страны, или же просто предполагали, что им это известно.

Когда-то здесь проходила граница административная, потом самолюбие отдельных персон превратило ее в государственную. Людей она разделить не смогла. Тем не менее нам предстояло эту границу переходить, причем делать это тайно. Мы больше половины светового дня потратили на то, чтобы присмотреться к расположению грузинских постов, понять график движения их нарядов и обеспечить себе хотя бы относительную безопасность.

– Ну что, рядовой, готовь свою технику, – незадолго до наступления темноты потребовал старший лейтенант Станиславский. – Посмотрим, на что «Оператор» способен, и чем он нам поможет. Мне нужен весь вид по ту сторону границы.

Он, как оказалось, знал о возможностях новых секретных программ, установленных на мой планшетник. По крайней мере, старший лейтенант слышал о новой географической информационной системе «Оператор»[7]. А я-то по наивности рассчитывал удивить своего командира, когда он вытащит из планшета карту местности, где нам предстоит работать. Она у него, скорее всего, имелась. Мало ли что может случиться с компьютером. Тогда и простая карта окажется необходимой. Но старший лейтенант предпочитал ею пока не пользоваться. Тем более что карта не могла показать возможные пути прохода через горы по ту сторону границы так же хорошо, как 3D-макет.

Я загрузил планшетник. Вообще-то хорошо было бы оставлять его в спящем режиме, чтобы потом запускать за считаные секунды. Но в запасе у меня было всего четыре полностью заряженных аккумулятора. Старший лейтенант Станиславский не поставил нас в известность о том, на какой именно срок мы уходим за границу. Даже о самом этом факте он сообщил нам только тогда, когда рядом уже невозможно было найти розетку.

Но тот человек, который планировал операцию, знал все сроки, четко представлял, сколько аккумуляторов мне может понадобиться. Потому я рассчитывал, что энергии мне хватит, но все же решил экономить ее и выключать питание. Это многократно удлиняло загрузку операционной системы.

Дальше я уже буду исходить из того, что подскажет оперативная обстановка. Возникнет необходимость в быстрой активации, стану вводить свою технику в спящий режим. Если же такой нужды не будет, то лучше, по-моему, пару минут подождать, чем потом вообще остаться с разряженным аккумулятором. Планшетник без него невозможно использовать даже вместо молотка, чтобы гвозди им забивать. Техника физически хилая!.. Пока же я даже предположить не мог, что именно подскажет мне эта самая обстановка.

Планшетник наконец-то загрузился. Я определил наше местоположение, посмотрел обычную спутниковую карту, которая мало что лично мне показывала даже при сильном укрупнении, и затребовал 3D-модель местности южнее той точки, где мы находились. Компьютер сработал оперативно и без задержки выдал мне макет изрядного участка грузинской территории. Простыми движениями пальцев по экрану я крутил карту как хотел, в нескольких плоскостях. Система «Оператор» пока работала безукоризненно.

– Товарищ старший лейтенант, готово! – доложил я.

Станиславский взял за плечи младшего сержанта Чубо, передвинул его на свое место, а сам оказался рядом со мной. В тесном схроне даже такой маневр выполнялся с трудом. Можно было бы, конечно, просто передать планшетник командиру взвода, но вдруг понадобилось бы выполнить какую-то операцию, а Станиславский работать с этой системой не умел. Сама программа была не секретная. Майор Варфоломеев говорил мне, что она уже активно внедрялась в войска, но пока еще немногие люди могли пользоваться ею. Потому Станиславский предпочел быть рядом со мной и смотреть на монитор сбоку.

– Вот эти розовые участки – что такое? – спросил старший лейтенант, ткнув пальцем в монитор, от чего изображение сразу укрупнилось.

Я дважды молча коснулся экрана, чтобы вернуть картинку в прежний вид, вошел в панель управления и включил условные обозначения. Розовое заполнение участков означало места, труднопроходимые без специального оборудования. Красные были вообще непроходимыми, но на нашей карте таких участков не было. Потому у нас имелась возможность выбрать маршрут движения, минуя тропы, проложенные грузинскими пограничниками.

– Мне нужен больший охват, – сказал Станиславский. – Иначе трудно ориентироваться. Захвати участок чеченской границы.

– Понял. Это нетрудно, – согласился я.

Сноски