Корсар
– Ева, да? – спрашивает вчерашний поедатель пиццы, прочитав имя на бейдже.
– Да, меня зовут Ева и я ваш официант на сегодня, – выдаю заученную наизусть фразу, а он ухмыляется. Такой же рыжий, как и я, и от этого становится почти смешно. Ненавижу свой цвет волос, веснушки эти проклятые, из-за которых надо мной только и делали, что потешались всё детство. – Будут какие-нибудь пожелания?
Альбинос хмыкает и чуть дёргает головой. Это точно какой-то условный знак, от которого становится не по себе. Вот о чём они сейчас думают? У меня, наверное, паранойя расшалилась, но после вчерашнего, в каждом готова врага видеть.
– Роджер, мы пойдём, покурим, – заявляет обладатель ледяного взгляда, и через секунду дверь кабинки закрывается. Шустрые какие, а ведь это зал для курящих, им не нужно было выходить. Цирк какой-то.
– Вы определились с заказом? – делаю вид, что ничего не происходит, а я вся из себя высококлассный профессионал. Правда, не знаю, на сколько меня ещё хватит.
– Пицца есть? – улыбается, а я сжимаю планшет, точно спасательный круг. – С удовольствием бы съел.
– К сожалению, нет, – отрицательно машу головой, а он улыбается ещё шире.
Сидит, раскинув руки по бокам и положив на спинку мягкого тёмно-синего дивана. Поза максимально расслаблена, а на губах улыбка. Он кажется таким спокойным, зато у меня коленки дрожат.
– Кстати, я Родион.
– Я помню.
– Неужели? – удивлённо заламываю бровь, а я язык прикусываю, потому что явно что-то лишнее ляпнула. – Польщён.
– У меня память очень хорошая.
– Может быть, присядешь?
– Нам нельзя, извините, – снова машу головой и делаю спасительный шаг назад.
Я не соврала, ведь если Артур увидит, что общаюсь с посетителями не о заказе или их отдельных пожеланиях, уволит, не задумываясь. Родион хмыкает и пожимает плечами.
– Присядь, никто не увидит, – чуть подаётся вперёд и в глаза мне заглядывает. – А кто нос свой всунет, останется без него.
У меня вырывается нервный смешок, но продолжаю стоять, переминаясь с ноги на ногу. Он угадал, ноги гудят страшно, я почти совсем этой ночью не спала, а вечером снова выходить на смену в пиццерию. Нет, я не жалуюсь, просто констатирую факт. Так хочется принять приглашение и присесть на мягкий диван, но не могу себе позволить такую роскошь. Во всяком случае, не рядом с этим странным мужчиной с ярко-рыжей бородой, который так странно смотрит на меня.
– Поправь меня, если я ошибаюсь, – продолжает, беря в руки стакан с виски и чуть взбалтывая содержимое, – ты работаешь здесь официанткой и ещё пиццу развозишь, правильно? Ничего не напутал?
Не понимаю, к чему все эти вопросы. Вообще этот его интерес внезапный к моей персоне настораживает. Зачем ему это нужно? Своих проблем не хватает или просто веселится? Уметь бы мысли читать, а то так недолго и нервное расстройство заработать.
– Ещё и полы мою несколько раз в неделю в соседнем подъезде. – Вскидываю подбородок, потому что мне нечего стесняться. Я не виновата, что моя жизнь однажды пошла под откос, но стыдиться того, что вынуждена зарабатывать деньги не стану. Я же не на панели стою и не стриптиз танцую, но даже в таком случае не стала бы скрывать. Это моя и только моя жизнь и проживать её вольна так как посчитаю нужным.
– Всего-то? А сталь на заводе не отливаешь? Троллейбус на досуге не водишь?
Всё ещё в стакан свой пялится, словно на его дне может истину найти, а мне окончательно не по себе становится. Вот что он хочет от меня? И ведь уйти не могу и послать его не получится, потому что уволят. Артур чётко выразился: посетители должны остаться довольны. Вот же влипла!
– Не отливаю. И не вожу.
Ладони вспотели, и я незаметно пытаюсь вытереть их, хотя мало помогает. Почему-то наедине с ним так странно чувствую себя, хотя никогда за собой подобного не замечала. И даже понять не могу, что за ощущения, но аж подташнивает. Скорее бы выбраться отсюда, на улицу выйти и свежего воздуха глотнуть, потому что ещё немного и, наверное, задохнусь.
– Удивительно, – пожимает плечами и снова откидывается на спину дивана, не выпуская стакана с виски из пальцев. – Ева, присядь, пожалуйста.
В голосе – сокрушающая, обезоруживающая усталость и мольба, которой не могу противиться. Сглатываю и делаю крошечный шаг в его сторону. Так неправильно, я не должна этого делать – по целому ряду причин, – но подчиняюсь.
Ещё один шаг, второй, и я вот я уже сижу на краешке дивана, готовая в любой момент вскочить и бежать отсюда со всех ног. И так, наверное, будет правильно. Но пока что, совсем немного, но посижу.
Украдкой кидаю взгляд на Родиона, а он вопросительно заламывает бровь, пряча улыбку в аккуратной рыжей бороде. При всём внешнем несовершенстве не кажется страшным, тем, кого стоит бояться. Или, может быть, просто слишком устала, чтобы спорить – не знаю и разбираться в этом пока что не буду. Потом подумаю, не сейчас.
– Есть хочешь? – спрашивает и, не дожидаясь ответа, пододвигает в мою сторону блюдо с креветками под винным соусом. Рот наполняется слюной, и я сглатываю, потому что это уже слишком. – Бери, не стесняйся.
Эта странная забота почти незнакомого человека пугает, но и согревает одновременно. Я, в общем-то, не привыкла к такому обращению, и от этого так странно на душе.
– Нет, спасибо, – смотрю на свои ноги и смахиваю невидимые крошки с подола тёмно-синей форменной юбки. – Нам нельзя, да и я не голодная, честное слово.
Всех официанток “Корсара” заставляют носить длинные юбки, белые рубашки с пышными рукавами, вечно спадающими с одного плеча и корсеты. Симпатично, но жутко неудобно. А с моей худобой только корсета и не хватает, вообще на воблу вяленую похожа становлюсь. Но устав ресторана – превыше всего, приходится мириться.
– Ева, бери, – понижает голос, и теперь он опасно вибрирует вокруг, обволакивает, а я вздрагиваю. – Я же знаю, что Артур не разрешает официанткам есть здесь.
– Но я не голодная, – ещё пытаюсь сопротивляться, хотя живот мучительно сводит, а вязкая слюна наполняет рот. – Честное слово.
– Ева-а… – протягивает, глядя на меня, чуть наклонив набок голову. – Не бери в голову всю эту чушь о возможном увольнении, ничего с тобой Артур не сделает. Так что уважь старика и возьми креветку. Что тебе стоит?
Старика? Но он не выглядит таким. Да, ему лет сорок, но это же не старость.
– Хорошо, только пить не заставляйте, – улыбаюсь, чувствуя как краснеют щёки.
Он смеётся, а я аккуратно накалываю на вилку одну креветку, самую маленькую. Только одну съем, больше не стану. Неприлично же. Но куда там, голод и усталость сильнее, и очухиваюсь, когда блюдо оказывается абсолютно пустым. Хорошо хоть не вылизала, с меня станется.
Родион молчит, продолжая напряжённо вглядываться в содержимое полупустого стакана с виски. А мне так спокойно сейчас, что хочется только одного: свернуться калачиком и заснуть, чтобы никто не мешал выспаться наконец-то.
– Почему ты вчера убежала? – раздаётся вопрос, услышать который уж никак не ожидала. – Испугалась чего-то?
Смотрю на него во все глаза и не могу понять, о чём он. Такое странное выражение лица, и взгляд не поднимает…
– Нет, вы что? Я торопилась очень, смену нужно было сдавать, домой хотелось.
И это чистая правда. С чего он напридумывал себе не пойми чего? Просто среди заказчиков нашей пиццерии иногда попадаются такие придурки, что за время работы выработала привычку всё делать быстро, чтобы ни у кого из них не возникло соблазна позволить себе лишнего.
Он молчит и весь будто заледенел. Рыжие брови сведены к переносице, меж ними складка залегла, а губы сжаты в тонкую линию. Хочется рассказать, что такое настоящий страх, когда внутри всё клокочет от паники, а в горле ком душит, дышать мешает. Но нельзя, потому что мужчинам такого не понять, да и зачем ему мои проблемы?
– Всё хорошо, – дотрагиваюсь до ладони, а он вздрагивает, точно ударила его. Отдёргиваю руку и поднимаюсь на ноги, потому что и так слишком расслабилась и позволила себе то, за что меня в любой момент могут вышвырнуть за порог “Корсара”, точно нашкодившего котёнка. – Может быть, ещё что-то принести?
– Нет, не надо. – Поднимает взгляд, а мне снова убежать хочется. – Подготовь, пожалуйста, счёт.
Киваю и выхожу из кабинки, столкнувшись на выходе с его друзьями.
Так странно это всё, и он очень странный.
“Странно”… как часто за сегодня я мысленно повторила это слово? Не перечесть, но никакого другого подобрать не могу, чтобы состояние своё описать.
Вдруг в кармане оживает мобильный, и я почти бегу в маленькое подсобное помещение, в котором обычно хранятся тряпки и вёдра. Нельзя, чтобы кто-то заметил, что дисциплину нарушаю. Кстати, который уже раз за смену?
– Я же просила не звонить мне на работу! – шиплю, приложив трубку к уху и заодно следя через тоненькую щелочку, чтобы не попасться на горячем.
– Да ладно тебе, систер. – Судя по голосу, брат доволен до крайности. Интересно, с чего бы это? – Ты там скоро смену заканчиваешь?
Смотрю на часы и с радостью понимаю, что осталось всего полчаса. Ура! У меня будет несколько часов отдыха, прекрасно.
– Я вот о чём, – продолжает брат, – сегодня меня не жди ночью, буду очень занят. И не звони, хорошо?
– Что-то случилось? Тёма, ты опять за старое?
– Нет, – обрывает, и я замолкаю. – Я же обещал тебе, что найду способ решить все наши проблемы. Помнишь?
– Да, но…
– Никаких “но”, систер, – усмехается в трубку, а мне его по башке треснуть хочется, беспечного такого. – Просто не паникуй, хорошо?
– Уговорил.
Ага, чёрта с два, не дождётся. И вляпаться никуда снова ему не дам, пусть даже не пытается.
Я храбрюсь изо всех сил, а на душе так тревожно, что поджилки трясутся. Слишком хорошо знаю своего брата, у которого все идеи заканчиваются катастрофой.
Масштаб просто разный.
Глава 5 Роджер
– Это она была? – спрашивает Викинг, когда четырёхколёсный бронированный гроб уносит нас прочь от “Корсара”.
Киваю, а парни переглядываются. Вот что им ответить, если я и сам ничего не понимаю? В голове полный кавардак, и я абсолютно ничего с этим сделать не могу, потому что мне нравится это новое ощущение. И Ева мне нравится, хоть мозгами и понимаю, что всё это блажь и глупость. Ей не нужен такой как я, но, чёрт возьми, как же хочется попробовать.
– Вы видели её? Ей же максимум лет двадцать… – привожу самый весомый из аргументов. Между нами с Евой – пропасть из моих прожитых лет.
– И что? – удивляется Викинг и нервно дёргает плечом. – Из-за разницы в возрасте, что ли, паришься? Вот дебила кусок.
– И из-за этого тоже. – Сжимаю кулаки до хруста в костяшках. – Но есть и ещё сотня причин, из-за которых никогда к ней не сунусь.
– Так уж и никогда, – хмыкает Карл и откидывается на спинку сидения, закрывая глаза. Мы много выпили сегодня, но пьяным не чувствую себя, зато на подвиги отчаянно тянет. – Не зарекайся.
– И не думал, просто говорю, как оно есть.
– Ну-ну.
– Родж, я тебя не узнаю, – замечает Викинг и удивлённо смотрит на меня. – Что с тобой? Когда робким научился быть?
– Отвали, придурок!
– Вик, ты не понимаешь, – говорит Карл, кивая в мою сторону, – он просто втрескался. По уши влип.
– И ты отвали, ясно?
Карл смеётся, и его хриплый гортанный хохот выводит из себя. Так бы и вмазал по наглой роже, честное слово.
Сначала мы завозим Викинга в “Бразерс”, где его, наверняка, уже заждались, а потом молча едем к месту моей дислокации: к гоночным трассам “Петли и узлы”. Скоро вечер, и заезд обещает быть насыщенным. Много новых парней решили выйти впервые на трек, ставки на многие головы вполне приличные, так что скучно быть не должно. Каждый новичок – риск, потому что, сколько ни проверяй, любой может оказаться засланным казачком, но вся наша жизнь – один сплошной риск, так что лучше не забивать голову ненужной ерундой.
– Поговорим? – спрашивает Карл, не меняя позы.
– А нужно?
– Не ёрничай, я серьёзно.
Если Карл встал на рельсы серьёзного разговора, только держись. Скрещиваю руки на груди, рассматривая татуировку на кисти: языки пламени сплетаются в причудливом танце, рассыпая искры, а Карл выравнивается, смотрит в окно и продолжает:
– Что тебя тревожит? Я имею в виду касаемо этой девушки.
Раздумываю несколько секунд, а потом решаюсь высказать всё, что внутри накопилось. Мне нужен совет, а Карл с его способностью видеть суть всех вещей очень даже годится для роли душеприказчика.
– Ты видел же её? – спрашиваю, а Карл медленно кивает. – Такая худенькая, с глазами-блюдцами, веснушки ещё эти смешные…
– Значит, я прав был, – хмыкает и подаётся чуть вперёд, вперив в меня взгляд, – втрескался.
– Да не об этом даже речь!
– Но я ведь прав? Признайся хоть самому себе.
Молчу, потому что сам ещё ни в чём не разобрался, но понимающая ухмылка на тонких губах Карла весьма красноречива.
– Чёрт с тобой, да! Но не об этом речь. Понимаешь, она работает на трёх работах, и меня это бесит безмерно. Я, когда вчера ей в глаза посмотрел, меня аж наизнанку вывернуло.
– Неплохо тебя припечатало. – Голос ровный, но в словах так и сквозит ирония. – Но ты же у нас вечный спасатель всех сирых и убогих.
– Карл, не начинай.
– И не думал, но да, ты прав: я видел её. И скажу тебе, если моё мнение интересует: она непростая девчушка, которую можно трахнуть и забыть. С ней аккуратнее нужно быть, потому что и поломать недолго.
– Не дурак, понимаю.
– Раз понимаешь, то сто раз подумай, нужен тебе этот геморрой или ну его к чертям. А влюблённость твою всегда можно на дальнюю полку засунуть. Просто думай о последствиях и не делай резких движений, спугнёшь.
***
Когда подъезжаем к пункту назначения, замечаю, что ворота открыты настежь, а ребята, помогающие с организацией заезда, загоняют внутрь мотоциклы. Работа кипит, несмотря на раннее время. Открываю дверцу, спрыгиваю на землю и вдыхаю пьянящий воздух. Хорошо всё-таки как!
– Родион Викторович, – кричит Аня, личный секретарь, занимающаяся всеми организационными вопросами, когда меня нет на месте. Хорошая девушка, старательная и разбирается в устройстве нашего бизнеса на все сто процентов. Даже и не помню, сколько времени она работает со мной, кажется, что целую вечность.
– Что-то стряслось? – Киваю Карлу, тот напяливает на нос очки, слабо улыбается в ответ и захлопывает дверцу внедорожника. Секунда и лишь столб пыли из-под колёс остаётся как напоминание.
– Пока ничего серьёзного, – пожимает плечами и просматривает что-то в документах, – но вас требует какой-то парень. Кричит, что не намерен никуда уходить, пока с вами не поговорит. Мы его не пускали, но он настойчивый, проглядели, и он через забор перепрыгнул.
Однако, даже интересно стало, что там за кадр такой, неугомонный.
– Ты его видела хоть раз до этого? – беру в руки протянутый стакан горячего кофе, что протягивает Аня. Густой аромат щекочет ноздри, а вкус и нужная крепость помогают привести мысли и чувства хоть в какой-то, но порядок.
– Ни разу, – отрицательно машет головой и отпивает из своего стаканчика. Она красивая, с густыми тёмными волосами, которые заплетает в причудливую косу. Высокая грудь, тонкая талия, длинные ноги… не девушка, а мечта. Но сколько мужиков обломали свои зубы, пытаясь с ней заигрывать, а иногда и прямо намекая на секс, не сосчитать. – Что ему сказать?
– Передай, что скоро буду. – Надо же выяснить, что нужно от меня такому настырному юноше.
Аня кивает и убегает, оставляя на память тяжёлый сладкий аромат любимого парфюма.
Оглядываюсь по сторонам, замечаю парней, приводящих треки в порядок, и удовлетворённо вздыхаю: обожаю свою работу. Адреналин, скорость, риск и деньги, что ещё нужно для счастливой жизни? А главное, полная свобода.
Иду к своему ангару, а в голове крутится навязчивый мотив, от которого никак избавиться не могу. Но это лучше, чем странные мысли о хрупкой рыжей девушке, надрывающей пупок ради денег. Вот что её заставляет так пахать, точно она не женщина, а ломовая лошадь? Больные родственники, коллекторы, врождённый трудоголизм? Возможно, всё вместе, но неужели у неё нет никого, кто смог бы позаботиться об этом?
Сжимаю кулаки, потому что меня бесит, когда кто-то явно нуждается в помощи, а я вынужден торчать поодаль. Нет, всё-таки нужно будет узнать у Артура что-нибудь о ней. Надо будет, и Карла подключу, но разберусь, в чём там дело. Точно, вот завтра и займусь этим вопросом. Когда найдено хоть какое-то решение, настроение заметно улучшается. Всё-таки бездействию всегда предпочту хоть какую-то, но активность, так проще.
Возле ангара, заменяющего мне кабинет и в особенно напряжённые периоды жизни дом, толпятся участники заездов. Многие любят заявляться сюда пораньше, чтобы разогреться перед стартом и точно уж заработать, а не слететь с трассы в придорожные кусты. Гонки – не шутка, одна случайность может на тот свет отправить, но люди зависимы от адреналина, риска и, самое главное, денег. Всё это и даже больше им даю я.
– Вон он, – вездесущая Аня указывает рукой на худого парнишку с, торчащими во все стороны, волосами неопределённого оттенка. Довольно высокий и субтильный, со светлыми чистыми глазами и бледным перепуганным лицом, парень кажется чужеродным здесь, где воздух пропитан тестостероном до тошноты. – Не стала его пускать внутрь, а то мало ли. Пусть здесь околачивается.
– Правильно, – киваю и иду к непрошенному гостю. Интересно, кто такой? И что нужно от меня? Наверное, очередной любитель покрутить колёса и перед девушками лишний раз выпендриться.
– Вы Роджер? – спрашивает, завидев меня. На бледном лице расползается нервная улыбка, а протянутая для рукопожатия кисть чуть подрагивает.
– Угадал. – Игнорирую его жест, потому что знать пока не знаю, кто такой. Вдруг, менты подослали? – Зачем явился? Давай, шустрее, у меня времени мало.
Пару мгновений молчит, а после всё-таки опускает руку, а улыбка сползает с лица.
– Я Артём, мне вас рекомендовали.
Впору почувствовать себя модным чуваком, слава о котором несётся по городам и весям, передаваясь из уст в уста, но гордыня – не мой стиль.
– По какому поводу пришёл? И какого хрена через забор прыгал?
Сглатывает, от чего его кадык смешно дёргается. В чистых глазах решимость вперемешку с отчаянием. Видно, сильно парня жизнь скрутила, вон как нехило мотыляет на нервной почве, аж дрожит весь. Ему лет двадцать пять на вид, но, возможно, меньше. В сущности, без разницы, лишь бы совершеннолетним был.
– Хочу в заезде поучаствовать, сегодня, – решительно заявляет, делая акцент на последнем слове, а я усмехаюсь. – А прыгал, потому что не пускали внутрь. Нужно же было как-то попасть сюда.
– Знаешь, парень, здесь я устанавливаю правила. Уяснил? То, что ты там хочешь, меня волнует мало.
– Но мне очень деньги нужны, – протягивает почти жалобно, хоть на лице ещё хранятся следы твёрдой решимости. Правда, с каждой секундой она всё призрачнее.
– Так и мне нужны, и всем, здесь собравшимся, они необходимы, но график двигать ради тебя, такого красивого, я не буду. Всё понятно?
Кивает и длинными музыкальными пальцами застёгивает молнию потрёпанной косухи. Такой пылкий юноша, я в восторге.
– Я понял, – бурчит рассерженно, а я смеюсь.
Но он на самом деле забавный, потому не сдерживаю себя, не сильно заботясь о том, что обидеть могу. Иногда людям не мешает хорошая встряска, чтобы глупостей поменьше делали.
– Если хочешь по-быстрому бабки срубить, можешь поставить на кого-нибудь тысчонку-другую, авось повезёт сегодня.
Это довольно неплохой вариант, которым многие пользуются. Голубые глаза гостя на миг загораются азартным блеском, но почти мгновенно затухают, а сам весь как-то съёживается, будто в размерах уменьшается. Такой молодой, отчаянный. Что-то в нём есть такое, что мешает взашей выкинуть отсюда.
Вот точно говорю: моя доброта точно меня когда-нибудь погубит. Вот на кой мне сдался этот сосунок?
– Ладно, пошли со мной, – поворачиваюсь и иду в свой ангар. – Посмотрим, что можно будет сделать.
Артём идёт следом, громыхая тяжёлыми ботинками. Он оделся сегодня соответственно антуражу, только весь этот псевдобайкерский прикид смотрится на нём, как на корове – седло. Сплошной гротеск и позёрство, но он молод, потому и хочет казаться тем, кем в душе не является. Глядя на него, представляется огромный зал, полный зрителей, приглушённый свет и льющиеся в звенящей тишине нежные звуки скрипки, но никак не нелегальные гонки и пыльные казаки. Ничего, с возрастом пройдёт.
В ангаре только Аня, сидит на диване, потягивает извечный кофе из бумажного стаканчика и что-то напряжённо рассматривает на экране ноутбука, который по привычке разместила на стройных бёдрах.
– Аня, проверь человека, хорошо?
Кивает и подзывает к себе Артёма, который завис на несколько секунд, рассматривая её. Всё, поплыл парнишка, нужно будет ему потом рассказать, что с ней лучше не связываться, не по зубам орешек. Хотя, в сущности, какая мне разница? Пусть делают, что хотят.
Прохожу к импровизированному бару, открываю небольшой холодильник и достаю бутылку пива. Раз и пробка летит в урну, а я сажусь за стол, принимаясь раскручиваться из стороны в сторону на своём “директорском” кресле. Голова гудит, а навязчивые мысли роятся, не давая покоя. Надо срочно что-то с этим делать, потому что так скоро работать не смогу, буду только думать.
Аня тихим голосом задаёт Артёму вопросы, тот что-то еле слышно бурчит, шумит кондиционер под потолком, холодное пиво освежает, и я закрываю глаза и кладу голову на высокую спинку кресла. Скоро заезд, а мне отчаянно хочется заказать пиццу, чтобы снова увидеть Еву. Как она там? Наверное, носится по городу на смешном жёлтом мопеде и разносит заказы по квартирам не пойми кого? А ведь так любой может этим воспользоваться и причинить вред, она ведь такая хрупкая и беззащитная, с этими своими веснушками и изумрудными глазами.
Кажется, проваливаюсь в черную пучину сна, из которой так не хочется выбираться, но некогда спать, дел накопилось по горло и ещё горочка. С трудом выбираюсь из сладкого небытия, растираю лицо ладонями и нахожу взглядом Аню, так и сидящую на диване. Артёма нигде не видно, значит, с проверкой покончено.
– Всё сделала?
Аня кивает и поворачивает ко мне ноут, на экране которого в специальной таблице вбиты данные об этом Артёме. Да, у нас нет такой базы как у Карла, но самое необходимое, при наличии паспорта, мы пробить тоже сумеем.
– Артём Романов, – начинает Аня, как всегда собранная и деловитая. – Двадцать четыре года, местный, прописан в двух кварталах отсюда, не состоял, но привлекался пару раз за хулиганку, отделался штрафом. Нигде не работает, имеет пару кредитов, которые фиг поймешь, как оплачивает.
Отрапортовала, даже дыхание не сбилось. Ценный работник, без вариантов.
– Родственники менты или налоговики имеются?
Аня усмехается и отрицательно машет головой.
– Никого у него нет, круглый сирота. Есть, вроде, сестра младшая, но она даже не учится нигде, потому смысла её пробивать не увидела.
– Ну, думаю, можно будет парнишку сегодня выпустить, пусть погоняет.
Аня кивает и идёт к двери.
– Пойду тогда передам, чтобы готовился, а то он, бедняга, извёлся весь.
И стремительно покидает ангар, а я остаюсь один на один с дурацкими мыслями и странными предчувствиями. И, вроде бы, нет для этого причин, а скребётся внутри чувство, что глупость совершаю.
Глава 6 Ева
Взлетаю по ступенькам и неистово жму на кнопку звонка, чтобы открыли поскорее. У меня нет времени, скоро на работу идти, но Артёма нужно срочно найти, потому что беда скоро случится, а одной разгребать это всё нет ни сил, ни желания.
Наконец дверной замок щелкает, дверь открывается, а в подъезд просачивается запах дешёвого кофе и сигаретного дыма.
– Привет, – улыбаюсь лучезарно и даже рукой машу. – Как дела?
Меня не волнуют дела хозяина этой квартиры, но нужно же быть вежливой, правильно? Андрей, лучший друг Артёма, замирает на пороге своей квартиры, точно раздумывает, впускать меня или нет. Нет времени размышлять, тормоз ты эдакий!
– Разреши?
Не дав ему опомниться, делаю шаг вперёд, не переставая улыбаться, а Андрей отходит в сторону.
– Я не помешала? – запоздало интересуюсь, но в комнату проходить не тороплюсь, потому что не рассиживаться в мягких креслах пришла.
– Ну, вообще-то об этом сразу надо было поинтересоваться, а не тогда, когда в квартиру уже попала, – усмехается и опирается спиной на стену с выцветшими обоями.
Андрей явно спал, когда я пришла, потому что из одежды на нём лишь шорты, а тёмные волосы взъерошены и торчат в разные стороны. Он похож на потревоженного воробья, такой же нахохлившийся. У нас с ним неплохие отношения, почти приятельские, но сейчас я так взвинчена, что могу и стукнуть, если не поможет мне найти брата. Больше мне идти некуда, потому жить в этой квартире, у порожка останусь, пока не расколется.