Спасти золотой город

Связанный Амир, увидев меня, перестал подвывать, свернулся в комочек у порога комнаты и затих. Я в досаде сплюнула и пошла спать.

Утро было деятельным, мы быстро умылись, поели, я чмокнула Лалик, сказала ей:

– План прежний, с тобой сегодня Айлиран. Вечером увидимся. Если я не успеваю вернуться сегодня, значит, увидимся, когда я приеду. Не волноваться, не нервничать, ждать меня. Эльрион остаётся с тобой.

Она поморщилась, но поклонилась и коротко сказала:

– Я все поняла. Эльрион тоже поморщился, но потом закивал.

– Вот и умницы, не скучайте, можете погулять по городу, но, Айлиран, будь очень осторожна, я не хочу никаких неожиданностей.

Айлиран поклонилась. Мы вымелись из сарая, нас ждали, моя лошадь уже была готова и мы поскакали к восточным воротам. Где-то в конце процессии болтался на коне Амир.

– Максуд, а что на востоке, – спросила я, глядя вдаль. – Кто там живёт?

–Там живут древние племена кочевников, там уже не пустыня, есть растительность, можно разводить баранов. Громадные отары перемещаются целый год с пастбища на пастбище. Мы ничего не слышали о какие-то проблемах у кочевников, но нужно проверить.

И мы поскакали на восток. Путь длился весь день, но мы достигли только края степи. На закате наш отряд спешился и мы разбили лагерь. Я нагло пользовалась своим положением, милостиво позволив установить нам с Жасмин шатёр и отлынивая от готовки. Хотелось бездумно смотреть на темнеющее небо на головой, пытаясь найти знакомые очертания звёзд. Но их не было. Это был чужой мир и чужие звезды. Только для меня он становиося все роднее и роднее. Поднялась одна луна, чуть вдали вторая и, наконец, розовый свет третьей озарил небо, оно зажглось необыкновенными сполохами. Звезды как будто танцевали в этой розовой дымке. Это было так красиво, что щемило сердце.

Я лежала и смотрела вверх, вяло думая о том, что почти не вспоминаю свой мир. Я не понимала, нахожусь ли я там телом, если это просто сон, или я исчезла оттуда, ведь здесь я вполне материальна, даже пару синяков имеется. Если я исчезла там, ищет ли меня кто-то то. Не то, чтобы меня это сильно волновало, моя связь с тем миром истончалась, я не имела близких связей, наверное, ни с кем. Друзья, подруги, родители – все было как то… спокойно, без особенных родственных или дружеских чувств.

Этот мир волновал мою кровь с первой секунды. Тот – делал ее вялотекущей.

Утром мы продолжили путь. Судя по количеству попадавшихся отар и обилию растительности, мы скоро должны достичь посёлка кочевников. Так и получилось. Вскоре нам на встречу выметнулись несколько всадников и, показывая путь, поскакали впереди. За ними бежали огромные лохматые псы – красавцы.

Мы влетели в посёлок. Спешившись, мужчины стали здороваться друг с другом, старательно обходя взглядами нас с Жасмин. Жёсткий патриархат, видимо, ухмыльнулась я про себя. Ладно, будем смотреть.

Нет, оказывается, мужчины опасались нас стеснить своим вниманием. Церемония мужского знакомства закончилась и на нас обратились взоры, которые тут же были опущены.

Один из мужчин велеречиво начал:

– Будет ли нам дозволено предложить что-то дорогим гостьям?

Я пожала плечами и сказала:

– Да нам бы пообщаться с кем-то из главных в вашем поселении.

– Пройдемте, госпожа, – мудрейший Хассан ждёт вас уже несколько дней.

Я высоко подняла брови, несколько дней? Да я ещё вчера не знала, куда рвану. Ишь ты, ещё один провидец.

– Хорошо, уважаемый, пойдёмте к мудрейшему, нам как раз нужен человек умнее нас, – я мило улыбнулась.

Хассан был стар. Нет, не просто стар, он был древний, очень древний старик. Его коричневое лицо испещрено глубокими морщинами, образующими причудливый узор. Высокий лоб мудреца. Выцветшие до белизны глаза, белые брови, усы и борода, узловатые руки с деформированными, но все ещё тонкими пальцами. Он впечатлял.

Увидев меня, он прикрыл глаза и хрипло сказал:

– Эллениэль.

Я обалдела, назвать меня именем демиурга… вот тебе и мудрец. Годы не пощадили его, видимо.

Он продолжил:

– В тебе ее кровь, она очень сильна. – Он распахнул глаза и твёрдо произнёс, – ты ее прямой потомок, Лениэль.

– Лениэль? Это мое имя?

– Одно из. У тебя есть ещё имена и они будут открываться тебе. Но первое – это Лениэль.

Я покатала имя по языку, Лениэль, что ж, пойдёт, я не отторгаю его, как прежнее Эллина, да ещё и Петровна.

– Скажите, уважаемый Хассан, как вы почувствовали кровь демиурга во мне, разве такое вообще возможно?

– Знаешь, дитя, наша создательница тысячелетия назад имела хранителей. Они жили в храмах, построенных в ее честь, туда она приходила то просто отдохнуть среди любящих ее людей, то помочь в ответ на какие-то молитвы, то выбрать очередного избранного, с которым делилась знаниями. Они были тесно связаны с ней, они чувствовали ее всегда. Я потомок одного из хранителей, того, кто был ей особенно близок, кто любил ее больше жизни. Он погиб, отдавая свою жизнь и кровь за неё, и это позволило нашему роду сохранить связь с ней на тысячи лет. Но сейчас я единственный в роду, мне не удалось передать эту связь своим потомкам, она истончилась. Поэтому я ещё что-то чувствую, но со мной эта связь угаснет. Ты пришла вовремя, мне не так много осталось и я хочу передать знание тебе.

– И что мне это даст?

– Создательница не умерла, она ушла. И вернётся тогда, когда посчитает нужным. Но мне кажется, ты сможешь позвать ее в тот момент, когда это будет необходимо. А я чувствую, что этот день близится. Что-то надвигается на наш мир, что-то плохое. Она всегда считала, что люди должны сами защищать свою землю, но я верю, она не откажется помочь, если силы будут неравны.

Я задумалась. Наверное, он прав. Я тоже чувствую, что что-то начинает продавливать какую-то стену, что-то ищет изъяны в ней, что-то грызёт с той стороны. Я не понимала, что, с какой стороны, какая стена, что я вообще имею в виду, но ощущение появилось и не отпускало меня.

– Хорошо, давайте подумаем, что будем делать дальше.

– Отдыхай до вечера, госпожа Лениэль, вечером мы встретимся, я должен подготовиться.

Я вышла из шатра и меня повели в соседний шатёр, где уже распоряжалась Жасмин. Мы умылись, поели и прилегли. Я думала, что не засну, но провалилась в сон почти сразу. Во сне я сидела рядом с какой-то девчонкой с ярко-зелёными глазами, мы о чём-то болтали, она ласково гладила меня по плечу и говорила, что я умница и красавица и у меня все получится. Я смеялась, да у меня никогда ничего не получалось, а уж красавицей меня назвать – это вообще смешно. Она качала головой и улыбалась. «Лениэль, посмотри наконец на себя по-настоящему» шепнула она мне и я проснулась.

– Жасмин, – хриплым от сна голосом позвала я, – а у нас есть зеркало?

Жасмин удивленно посмотрела на меня, метнулась из шатра, через несколько минут там забегали люди и в шатёр втащили большое, в мой рост, зеркало и поставили передо мной. Я встала и медленно подошла к нему, боясь увидеть ту самую никчёмную Эльку.

Я стояла перед зеркалом и изучала себя как в первый раз.

Высокий, но не слишком, лоб, высокие же тонко вылепленные скулы, большие изумрудные глаза с темными ресницами, тонкий нос, в перу пухлые розовые губы, неплохой овал лица, изящная шея. Волосы, бывшие раньше неопределённо русого цвета, стали ярче, белые выцветшие под солнцем пряди перемежались с прядками медового, светло-русого, чуть красноватого оттенка. Все это создало очень неплохую картинку. Странно, это была я, но другая, апгрейденная, вариант даже не 2.0, а 5.0. Я понравилась себе наконец и обрела гармонию тела, имени и сознания. Аллилуйя.

Вечером меня пригласили к Хассану. Мы с Жасмин вошли в шатёр, Хассан махнул Жасмин, показав, чтобы села в угол, где она немедленно примостилась и затихла. Старик посадил меня перед собой, взяв за руки.

– Закрой глаза, госпожа Лениэль, и слушай сердце.

Я закрыла глаза, его руки были сухими и тёплыми, их тепло стало переходить мне в руки, подниматься по запястьям, плечам, растекаться по телу. Я чувствовала себя в какой-то мягкой дымке, которая баюкала меня, дарила чувство защищенности, словно в утробе ласковой любящей матери. Я качалась в волнах любви и наслаждалась ею. Вот оно, счастье. Любовь.

Я не знаю, сколько это длилось. Я выходила из этого состояния медленно, руки Хассана держали мои руки, я открыла глаза и посмотрела в глаза старика. Из них катились слезы.

– Это слезы радости, дитя, я смог сделать это. Я отдал тебе все, что знал. Это знание будет просыпаться в нужный момент. А я исполнил свою миссию и могу уйти.

– Стоп, – вскинулась я, – никаких уйти, Хассан, я не отпускаю тебя, нам нужны все силы.

Я сама удивилась повелительности своего тона. Поникший Хассан вскинулся как старый полковой конь от звука трубы, удивленно глядя на меня:

– Твоё веление – закон, моя госпожа.

Примечания