И она подняла левую сухонькую руку – на указательном и среднем пальцах сияли два перстня.
– У меня два, – сказала старушка, – потому что я глава клана.
– Если я надену перстень, я тоже смогу увидеть? – спросила я.
– Ты не ведьма, – сказал Миша.
Эх. Жаль.
Издалека, со стороны озера, донеслись веселые крики, визг, смех.
– О, – сказала старушка, – уже играют в плюшки! Значит, все дамы прибыли.
– В плюшки? – повторила я.
– Ну да, – сказала старушка, – кто дальше забросит в озеро плюшку. Но! Без рук! Магией взгляда!
– Как интересно! – воскликнула я и сказала Мише: – Пойдем посмотрим!
– Идите-идите, – сказала старушка. – Ох, я в молодости тоже любила играть в плюшки. Всегда выигрывала, между прочим.
– А сейчас – не любите?
– Сейчас, детка, – сказала она, – я взглядом могу заслать плюшку на Луну. А это уже неинтересно.
Нет, она же образно про Луну, да?
8.
Мы с Мишей пошли к озеру. Издалека на берегу, у самой воды виднелись фигурки в цветных платьях.
Мы подошли ближе. Здесь были дамы самого разного возраста: старушки, женщины средних лет, были и мои ровесницы, а еще – две маленькие девочки.
– Нечестно, Лаванда! – крикнула молодая шатенка. – Мы же видим футбольный мяч!
– И ногу! – сказала другая девушка.
Все захохотали. Мяч? Где? Не было нигде никакого мяча.
У Миши зазвонил мобильный. Он взял трубку. Подакал туда и сказал мне:
– Папа просит проследить за парковкой машин. Ты развлекайся. Игра и правда веселая.
– Хорошо.
Миша зашагал к дому, а я приблизилась к играющим.
В паре метров от воды стоял столик, а на нем – большое блюдо с горой плюшек.
Дамы одна за другой подходили к столику, пристально глядели на верхнюю плюшку, и она вдруг – бац! – взлетала в воздух и летела над озером. Или шлепалась, даже не достигнув воды, в траву.
У одной дамы плюшка долго выписывала узоры в воздухе, пока не приземлилась очень плавно на шляпку другой дамы. Та завопила:
– Ты нарочно, Стрелиция!
Стрелиция! Одна из жен Мишиных братьев. Высокая блондинка в темно-зеленом трикотажном платье.
– Вовсе не нарочно, – ответила Стрелиция. – Это плюшка бракованная! Не идеально круглая!
– Все плюшки одинаковые, – безапелляционно заявила Далия, сидевшая в одном из плетеных кресел. – Жан-Натаниэль измерял их циркулем.
К столику подошла толстая дама в черном платье, черных кружевных перчатках и ярко-розовом газовом шарфе. Может, это тетя Орхидея, которая любит одеваться в черное? И точно, несколько голосов ей крикнули:
– Орхидея, нет, не бросай!
– Но я хочу тоже, – обиженно сказала дама и уставилась на плюшку.
Все остальные отпрянули в разные стороны. Я тоже отступила на несколько шагов, хотя стояла достаточно далеко. Хотя для чего достаточно?
Несколько плюшек поднялись вверх и вдруг – взорвались! Но крошки не полетели в стороны, а остались висеть в воздухе странным облаком, похожим на рой крупных снежных хлопьев.
– А вы боялись! – торжественно сказала Орхидея.
И тут все крошки рухнули вниз.
Орхидея отплевывалась, отряхивала волосы, платье. То же самое делали две дамы, не успевшие отойти подальше. Одна из них сказала:
– Хорошо, что в этот раз они не с повидлом!
– А с чем? – удивилась Орхидея и облизнула губы, к которым прилипла хлебная крошка: – О, с творогом! – И она снова принялась отряхивать волосы: – А к волосам липнут, будто с повидлом!
– Вот всегда ты так, Орхидея! – сказала блондинка в светло-зеленом платье.
А, это вторая невестка! Акация, кажется. Как же они со Стрелицией между собой похожи – как два длинных зеленых стручка фасоли!
Акация подошла к неудачливой метательнице и произвела руками странные движения, будто красила ее волосы невидимой малярной кистью. Крошки поднимались и улетали с волос прочь, будто их уносила струя воздуха.
– Что там, что? – запрыгали девчушки около Орхидеи.
– Пылесос, – сказала Далия.
– Ух ты! – Они захлопали в ладоши и засмеялись.
Пылесос? Это магическое заклинание так называется?
– Разве я виновата, – говорила между тем Орхидея, – если в детстве мне запрещали играть в плюшки!
– Потому что играть с едой нехорошо, – отозвалась сидевшая на диване старушка в лиловом платье и лиловой шляпе.
