– У тебя отличное воображение! – похвалила Маргарита. – И, наверное, ты всегда мечтала о дорогих украшениях, – она засмеялась, – ну-ка, дай его поближе рассмотреть.
Я поднесла ей перстень.
– Хм, – сказала она. – У тебя получился бриллиант чистейшей воды. Да еще розовый! Такая редкость.
– Настоящий бриллиант?
– Разумеется! Бриллиант – камень главы клана. Свой я дома положу в шкатулку. Буду любоваться иногда, – Маргарита сняла перстень с большим прозрачным камнем, положила в карман кофты и продемонстрировала мне оставшееся на руке кольцо: – А это колечко мне дали, когда посвящали в ведьмы. В тринадцать лет.
– Значит, оба ваши кольца – магические?
– Да. Второе мне сотворила предыдущая глава клана, моя троюродная тетушка. А у тебя видишь, как необычно получилось – ты одновременно стала и ведьмой, и главой… Поэтому у тебя одно кольцо, оно и личное, и кольцо главы. Ну, осталось только добавить немного митрила.
Она порылась в ящике, вытащила черную расписную шкатулку, открыла ее – там лежало несколько больших монет из белого металла – из похожего был ее перстень с алмазом.
– Митрила? – спросила я.
– Металл такой, – ответила Маргарита. – Особый. Колдовству способствует. И взор проницательным делает, чтобы магическую суть реальности увидеть.
Она забрала у меня кольцо, вытащила из ящика две пары плоскогубцев. Одними зажала монету, а другими взяла кольцо, за камень. Внимательно поглядела на монету – и монета стала мягчеть, будто сливочное масло на солнце. Потом окунула кольцо в монету. Подула на них. Монета застыла, покореженная, а кольцо стало покрыто белым, сияющим, как месяц в ночном небе, металлом.
Маргарита оценивающе поглядела на кольцо:
– Да. Чудесный камень. Эти цветочки его, конечно, не красят. Ну да ладно.
А по-моему, разноцветные эмалированные цветочки вполне сочетаются с моим алмазом.
Моим! И что, я могу много таких сделать?
– Так ведь разбогатеть запросто можно, – сказала я.
– Разумеется, – отозвалась Маргарита. – Богатей, сколько угодно.
– Ух ты.
– Ага, – Маргарита рассмеялась.
– А почему, – спросила я, – вы велели представить куст виктории? А ваше кольцо – оно по цвету напоминает маргаритки… И на вашей шляпе они тоже… Ведьмы так э-э… зациклены на своих именах…
– В имени ведьмы, – сказала Маргарита, – ее личная магия.
– Тогда почему мама Миши… сменила имя?
Старушка нахмурилась:
– Не нравилось. А я так радовалась, что удачно сочетается с отчеством. Все же мой первый муж и моя первая настоящая любовь… Хорошо, что их звали одинаково. А то бы я не знала, какое отчество дать.
– Кого звали одинаково? – не поняла я.
– Моего мужа и моего кхм… в общем, отца Далии, – сказала Маргарита и перевела тему: – Но! Не дари ведьме цветы с другими названиями, чем их имена. Это будет все равно что превознести другое имя и другой цветок. Исключение – главы клана. Вот я люблю все цветы. Я ведь покровительствовала всем ведьмам клана.
А теперь я должна им покровительствовать? Они же в меня плюшками. И Далию опекать тоже? Тогда я не хочу быть главой клана. Но быть ведьмой мне начинает нравиться. Так что придется оставаться главой.
Но кто его знает, может, этот клан так меня достанет, что никаких алмазов не захочется, и я отдам магию?..
А не наколдовать ли мне мешок алмазов, чтобы на всю жизнь и на самую роскошную… Или нет, где я их продавать буду? Может, лучше сразу деньгами? Куплю остров в Средиземном море, построю там большой дом и буду там жить. И яхту куплю, чтобы до материка добираться. И автомобиль. Лучше два: один джип, другой – кабриолет. И родителям – дом у моря. И…
– Что? – в мечтах я не расслышала, как старушка что-то сказала.
Маргарита повторила:
– Надень кольцо на левую руку, на средний палец. И поверни камнем внутрь.
Я сделала то, что она велела. Весь мир вокруг засветился серебристым светом. И все выглядело другим, чем прежде. Вместо круглых, аккуратно подстриженных деревец на лужайку бросали тень старые, высокие, с серебристо-серыми стволами тополя. Шатер снова, как мне увиделось на миг тогда, за обедом, был увит виноградом.
А дом! Сейчас это было старое строение из светло-серого камня, с деревянными темными балками, черепичной красной крышей и большими резными ставнями. Стальные фонари вдоль дорожки стали черными, старинными, чугунными, с угластыми, расширенными кверху плафонами.
– Ух ты! – я вытаращила глаза.
– Забавно? – спросила Маргарита.
Кресло, в котором она сидела, не было теперь плетеным, оно было мягким, с деревянными витыми ножками и обивкой из узорчатого золотистого шелка.
– И кресло, – удивилась я и оглянулась: подобным же образом преобразилась вся мебель на берегу, стала похожа на мебель из какого-нибудь королевского замка.
Я пощупала обивку на подлокотнике у дивана – мягкая и шелковая.
– Но как же… – я повернула перстень камнем наружу.
Пощупала соломенный подлокотник – на ощупь он остался матерчатым. Я снова сдвинула камень внутрь ладони: в магическом мире все вокруг выглядело интереснее, сплошная старина, будто в сказке.
Маргарита рассмеялась тихонько:
– А ты умница. Сразу хочешь докопаться до главного.
– Значит, вещи меняются только на вид?
– Они не меняются. В магическом мире видна их истинная суть. Все остальное, – она небрежно махнула рукой вокруг, – всего лишь маскировка.
Так вот почему ступени лестницы в доме были деревянными на ощупь – они такие и есть! Они только выглядят мраморными!
У меня почему-то слегка закружилась голова – видимо, от впечатлений, и я присела на диван. Но голова кружилась все сильнее, сияние вокруг становилось ярче, я прикрыла глаза.
– Поверни кольцо, – велела Маргарита.
Я повернула – головокружение прошло.
– Это с непривычки голова кружится, – объяснила она. – Есть одно простое средство, чтобы подольше можно было смотреть. Потом дам, как ко мне зайдем. А теперь… – Маргарита вытянула ладонь. На ладонь прямо из воздуха, из ниоткуда, упал зонтик – тот самый розовый, с которым она выходила днем из калитки. – Забыла его в гостиной, – сказала она и раскрыла зонтик. – Внимание.
