По следам Колумба, Магеллана и Марко Поло

© Эльдар Ахадов, 2019

ISBN 978-5-4493-9473-6

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Книга странствий

Вместе с автором – очевидцем и участником увлекательных путешествий вы совершите полёт над Бермудским треугольником, пройдёте горной партизанской тропой Че Гевары по Сьерра-де-Эскамбрай, встретитесь с индейцами племени гуарани в бразильской сельве, посетите гигантский водопад Катаратас Игуасу, окунётесь во влажную туманную Глотку Дьявола, посетите необитаемый остров Кайя Бланка, пробежите по жарким пескам Копакабаны и окунётесь в ласковые волны Южной Атлантики, станцуете танго-милонга на узкой аргентинской улочке Каминита, подниметесь на гору Корковадо к исполинской фигуре Христа-Спасителя, будете отбиваться от стаи диких носух и кормить обезьян-игрунок, пройдёте пешком в Парагвай по мосту над широкой рекой Параной. Сопровождаемые дельфинами, вы проплывёте на двухмачтовом парусном бриге между островами Эгейского моря под песни итальянских матросов. Вы искупаетесь в чистейших тёплых источниках горной реки Боржоми, посетите древний Дманиси, рядом с которым были обнаружены останки людей, живших один миллион восемьсот тысяч лет назад. Вы окажетесь на извилистой тысячекилометровой Великой Китайской стене и на бывшей самой юго-восточной окраине Российской империи у берегов Жёлтого моря… Вас ждёт встреча с новой книгой документальной прозы и стихов Эльдара Ахадова – «Странствия поэта», о его путешествиях по земному шару – по следам Колумба, Магеллана и Марко Поло.

Доброе утро, Куба!

Примерно в 12.30 московского времени наш Боинг 777—200 поднялся над Шереметьево и взял курс на север. Над сплошной облачностью, под которой земли не было видно, мы пересекли границу России и Эстонии, Балтийское море, Шведское и Норвежское королевства, Атлантический океан до Исландии и после, кусочек Гренландии. Над канадским Монреалем небо прояснилось. Земля местами была покрыта снегом, а местами темнела бесснежными пятнами. Затем бесснежного стало больше: снег остался лишь в горах Аппалачах. Самолет пролетел над краем Американских Соединенных Штатов. Вдали проплыли Бостон, Нью-Йорк, мыс Канаверал, с которого стартуют американские космические ракеты, затем Майами. До Кубы оставалось 90 миль… Небо в розово-желтых кокосах нежных облаков плыло глубоко внизу. Наконец, вдали появилась огромная изумрудно-зеленая земля – остров Куба. Через полчаса самолет сел в международном аэропорту Варадеро. Куба встречала нас музыкой. Смуглые кубинцы и кубинки улыбались и говорили русским туристам «ола!» – «привет!». Атлантический океан и Карибское море открывали свои объятья гостям…

Волны Карибского моря

Волны мягко окутывают пространство. Теплые, они, пока ты входишь в них, ласково целуют твои ноги, затем, словно живые ладони, мягко гладят твои грудь и спину, чуть покачивая тебя. Прозрачно-изумрудные, они сопровождают каждый твой шаг навстречу и легко выносят тебя, когда ты устремляешься к берегу. Это очень похоже и на музыку, и на любовь. Может быть, и то, и другое когда-то и впрямь родилось от них…

Сьенфуэгос

Честно говоря, я предполагал, что город носит фамилию команданте Камило Сьенфуэгоса, погибшего в первый год победившей кубинской революции. Но это оказалось не так. Город носит фамилию испанского губернатора, основавшего в 1819 году единственный на Кубе крупный населенный пункт, построенный по французским архитектурным канонам… Жара стояла неимоверная. Первым, кого я заметил в городе, оказался бронзовый памятник местной знаменитости – певцу Бенни Море, весьма неординарной личности, скончавшейся в возрасте 43 лет от наркотиков и запоя, будучи гордостью всего города за уникальное исполнение полюбившихся песен. По одной из старинных пешеходных улочек с крикливыми зазывающими продавцами я вышел на площадь, центром которой в отличие от городов испанского происхождения является городской сквер. В самой его сердцевине – памятник Хосе Марти – из ослепительно белого камня. Правее – громадное дерево – сейба – символ Кубы и всего кубинского. Сейба – самое высокое дерево Антильских островов, Культ сейбы – живая фольклорная традиция. Легенды о ней знают все – от мала до велика. Сейба почитается во всех религиях, представленных на острове Куба. Корни культа уходят в индейскую традицию. Это дерево считается покровительницей всего живого, способствующей плодородию людей, животных и растений. Его называют Матерью деревьев и людей, Деревом божественной силы, Деревом, дающим жизнь, Матерью мира, Небесным столбом. Она служит жилищем и троном главных божеств – и христианских, и афрокубинских. Дерево воспринимается как доброе и могущественное божество с нежной и ранимой душой: «Сейба плачет, когда ей наносят оскорбление». Отношение к сейбе такое же, как и к большинству сакральных объектов: ее нельзя обижать – относиться непочтительно, срубать, колоть, обрывать листья (крестьяне, расчищая участки леса под посевы или пастбища, никогда не трогают сейбу). Только для лечения болезней у нее просят кору, ветки или листья. Сок, которым обильно пропитано все дерево, и дождевая вода, скапливающаяся в дуплах сейбы, считаются лучшим средством от всех недугов. Из древесины никогда не строят дома, не делают мебель, не вырезают посуду или орудия труда. Только белыми шелковистыми волокнами, которыми наполнены плоды сейбы, набивают подушки. И тогда спящему снятся пророческие сны. Не только люди, но и звери, и все силы природы относятся к сейбе с благоговением: никто никогда не видел, чтобы ее спалила молния или повалил самый свирепый ураган. Все повторяют, что «молния уважает только сейбу и больше никого на свете». Кубинская народная традиция наделяет христианскую Деву Марию и олицетворяющую ее сейбу чертами древней богини дождя и плодородия и еще более архаичной хозяйки – покровительницы лесных животных. Многие старики верят, что сейба-Дева повелевает дождями: она вся наполнена ими, а под ее корнями – большое озеро или источник. До революции во время засухи со всей округи собирались сотни людей и поздно ночью с зажженными свечами в руках шли к сейбе, обходили ее вокруг и молили, став на колени, о дожде и урожае.

Главное, что запомнилось в короткой встрече с городом Сьенфуэгос (Сienfuegos) – его старинный бар с самым правильным приготовлением коктейля мохитос и чудесными уличными музыкантами. Местный художник прямо в баре за три минуты сделал мой шарж и подарил его мне, пока я пил свой мохитос.

Тринидад

Наверное, стоит сказать несколько слов о том, что встретилось в дороге. На кубинских дорогах движение достаточно спокойное. Автомобилей не много. Есть еще и конские повозки, брички и тому подобное. У всех лошадей на глазах шоры. Много велосипедистов и байкеров. Авто в основном советское: «москвичи», «жигули» – в том числе легендарные «копейки». Грузовые «Камазы», «Мазы» и «Зилы». Иномарки – очень редки. Главная кубинская дорога была построена еще в 19 веке: из конца в конец острова по длинной его составляющей. Должна была иметь 7 метров в ширину. Но наш гид Роберто сказал, что метр тогда еще украли пронырливые дельцы. И дорога была построена шестиметровой по ширине. Ближе к Гаване я увидел и современную автостраду с шестью полосами. На короткой остановке после двух с половиной часов езды в баре увидел чучела кайманов. Это небольшие крокодилы. Один был около метра длиной в стоячей позе с маракасами в лапах. Другой полуметровый – просто стоял на четырех лапах и приветственно скалился посетителям. Затем проезжали через колхоз имени Ленина. Образцовое кубинское сельскохозяйственное предприятие, борющееся с «золотым драконом». Так называется жучок, поедающий сладкие большие оранжевые апельсины. Чтобы испортить ему аппетит, стали высаживать кислые зеленые маленькие апельсины. Дракон их есть отказался. Но полностью не исчез: притаился и ждет, когда кубинцам надоест сажать эту кислятину, и они вернутся к тем сортам, которые вкусны и приятны.

Сьенфуэгос стоит на берегах бухты Карибского моря. Многие в городе обучались в Советском Союзе для того, чтобы работать на атомной электростанции. Она построена, но не работает, потому что Ельцин в угоду США запретил поставлять на Кубу ядерное топливо для электростанции. В результате десятки тысяч обученных кубинцев остались без работы и средств к существованию.

Карибское море золотилось под солнцем справа от дороги. Слева возвышались покрытые густой зеленой растительностью горы – Сьерра-де-Эскамбрай. А над автобусом кружила гигантская птица. Я спросил у Роберто не орел ли это. Нет, ответил он, это гриф. Перед Тринидадом мы заехали в горный лес и пообедали в крестьянском кафе. Пока размещались за столами, каждому бесплатно от заведения был вручен местный алкогольный коктейль. Позднее я заметил, что такова традиция всех ресторанчиков Кубы: первый коктейль – каждому в подарок от хозяев заведения. За еду платить не надо, а вот за повторный напиток (при желании его употребить) – надо. Но первый – везде бесплатно. Мне это понравилось.

Итак, Тринидад. Если посмотреть на изображение на монете в 25 сентаво и на одну из сделанных мной фотографий Тринидада – это одно и то же. Тринидад – город-музей Кубы, старше Гаваны. Возник он в 1514 году, как место, где добывали золото. Мощеные булыжником улицы, деревянные балюстрады, конные экипажи. Башня «Манака Иснага», с которой наблюдали за рабами на плантациях… здесь великое множество уличных кафе и ресторанчиков. Стоило нам заглянуть в один из них, как нас угостили коктейлем из местного самогона и меда. Ощущение великолепное. Тут же в ресторанчике появились музыканты и начали петь для нас замечательные кубинские песни. Я заказал второй коктейль. Город целиком объявлен достоянием человечества. Каждое здание в нем – это целая история. Все двери открыты. Всюду музыка и веселые голоса. Заглянул даже в дом шамана. Помимо больших религий на острове существуют и малые местные. С шаманами и колдунами и духами. В одном из ресторанчиков Роберто показал вещи из России: самовар и железную пепельницу с Марксом, Энгельсом и Лениным. Бродили по улочкам до темноты. А ночевать уехали в горы за 25 км от Тринидада.

Сьерра-де-Эскамбрай

Мое жилище представляло собой хижину в густом тропическом лесу. На стенах ночью я заметил ящериц, а в санузле по полу вальяжно прогуливались гигантские сороконожки. Примерно в таких, но наверняка в более жестких условиях обитали в лесу кубинские партизаны. Мне и моим товарищам предстояло одолеть на полувоенном грузовике «Зиле» около 20 км по горным грунтовым дорогам. Дальше дорог не было. Нужно было идти пешком по партизанской тропе среди густого влажного леса, в котором полно пауков, змей и другой живности.

Мое место было возле водителя Марио. Отряд погрузился в грузовик и мы направились в гущу девственной сельвы. Я снова заметил гигантскую птицу с широкими крыльями, парящую над нами. «Ауро», – лаконично ответил на мой вопросительный взгляд испаноговорящий Марио. Высоко в горах было влажно и тепло, все деревья окутаны слоем лиан. Выделяются отдельные высоченные деревья – пальмы и хвойные, похожие на сосны. Дорога крутейшая. То вниз, как в пропасть. То вверх, и ничего кроме неба не видно. Наконец, кончилась и она. Пара мазанок, огород. Дальше – сплошная растительность. Земля сыроватая, ноги то и дело скользят.

Наш проводник – Хорхе знает окрестности как свои пять пальцев. Тем не менее пару раз падаю, вернее, соскальзываю с полуразрушенной влажной тропы, успевая вцепиться в ближайший кустарник. Среди них оказываются кусты одичавшего кофе. Снимаю зерна крупным планом. Через полтора километра похода в сплошных зарослях различаю шум воды. Хорхе машет рукой – сюда! И вскоре я оказываюсь у входа в пещеру. В пещере не холодно, но очень сыро. Узкий ход ведет куда-то вверх. Под ногами ничего не видно. Один раз я все-таки серьезно сорвался и упал, к счастью, в мягкую сырую вязкую глину.

Наконец, расширилось внутреннее пространство, и мы увидели гигантские сталактиты, свисающие откуда-то сверху. И свет из провала в земле. Двигаться нормально мне мешала раненая нога. Где-то порезал ступню. И теперь из-под носка медленно сочилась теплая липкая кровь… наконец, мы выбрались из пещеры и через несколько десятков метров оказались перед гигантским красивейшим горным водопадом в лесу. Ощущение фантастическое. Продолжив путь, пришлось многократно перебираться по скользкому бревну через бурную реку то к одному берегу, то к другому.

В одном месте среди речных перевернутых скал образовалось небольшое горное озеро. Я не рискнул мочить раненую ногу, хотя многие купались в чистейшей горной воде. Вид у меня был, как у раненого партизана. Спасал только алкоголь в небольших количествах, которым со мной время от времени делились товарищи по нашей «боевой» группе. Амиго Хорхе показывал местные тропические растения, которые могли помочь раненому партизану. Но я сказал, что пока терпимо, буду идти сам. Мы шли вдоль реки уже три часа. Натоптанная тропа иной раз исчезала вовсе. И тогда приходилось идти по каменистому сланцеватому гребню возле бурной воды. Затем – взбираться вверх по еле заметной скользкой тропке.

В одном месте внезапно неподалеку закричала птица. Хорхе сложил особым образом ладони и ответил ей. Завязался «разговор» проводника и птицы. Это как-то отвлекло меня. В другом месте Хорхе заметил сухие семена лианы. Говорил что-то об их целебных свойствах. Я плохо запоминал, но семя, похожее на огромную шоколадную таблетку диаметром около 7 см взял на память. Наконец, впереди показалось жилье. В этом скрытном месте хозяева дома когда-то подкармливали партизан и лечили раненых. Там каждого из нас тоже ожидала простая крестьянская еда и стаканчик хорошего самогона. Я горжусь тем, что смог пройти по партизанской тропе Че и его товарищей до конца. Спасибо Хорхе, Марио, Роберто и местным товарищам -крестьянам. Партизанские горы Сьерра-де-Эскамбрай мне отныне не забыть никогда!

Санта-Клара

Чтобы победить нужно всего лишь постоянно отказываться признавать себя побежденным. Поскольку вы не оставляете врагу ни одного шанса на его победу, как бы и в чем бы он вас ни превосходил… победа будет за вами. Звучит вроде бы неубедительно, но история подтверждает: это факт.

Мой дядя был партизаном. В марте 1944 года он получил отпуск и приехал ненадолго к родным. Моя мама, его младшая сестра, запомнила на всю жизнь рассказ своего брата и передала его мне. В 42 году зимой положение партизанского отряда было очень тяжелым: у них кончилась еда. Большинство бойцов были либо обессилены, либо больны. Тогда три добровольца, в том числе мой дядя, отправились на дорогу, по которой немцы перемещали разные грузы. Они вычислили обоз с едой и втроем напали на него. Там были по меньшей мере десятки солдат охраны. Сытых. Хорошо вооруженных. А тут – три голодных партизана из леса. Но они напали на обоз внезапно, подбили гранатами переднюю и последнюю машины, стрельбой с разных сторон создали впечатление, что партизан много… и захватили обоз. Охрана частью погибла, а в основном – разбежалась. Отряд был надолго обеспечен едой. Я иногда вспоминаю об этом случае и каждый раз не перестаю удивляться: какой безумной храбростью нужно обладать, чтобы атаковать вдесятеро, в двадцатеро большее количество врагов и не просто атаковать, чтобы погибнуть в неравном бою, но атаковать и победить!

Все эти мысли пришли мне на ум после посещения Санта-Клары, провинциального кубинского города, окруженного бойцами Че Гевары в конце 1958 года, атаковавшими прибывший на помощь гарнизону бронепоезд с тысячью лучших солдат диктатора Батисты, и одержавшими победу. Я спросил у нашего гида Роберто: сколько же было бойцов у Че в том сражении, длившемся 4 дня – с 28 по 31 декабря? И он ответил: примерно 270 человек. Но 170 из них в бою не участвовали, они просто блокировали все дороги в Санта-Клару. А сражались с батистовцами от силы сто человек. Представьте: в бронепоезде 1000 солдат. В городских казармах – столько же. Сверху непрестанно бомбит авиация диктатора. А Че побеждает. Потому что хочет победить. Потому что не признает себя побежденным. За несколько лет до этого была высадка революционеров на Кубу с «Гранмы». 87 человек.

Сразу после высадки они вступили в бой и почти все погибли. Остатки бойцов – 12 человек, сумевших вырваться из засады и побоища, приняли решение продолжать борьбу и не признали себя побежденными. В конце концов они победили. В Санта-Кларе находится музей Че Гевары и мемориал, где покоятся останки Че и еще 39 бойцов. Снимать на фото внутри не разрешено. Даже у мертвого команданте есть враги, пытавшиеся устроить теракт, пронеся внутрь бомбу под видом фотоаппарата. Поэтому все фото сделаны мной только снаружи, с площади. Наталья Орейро исполнила замечательную песенную композицию, посвященную Че и Санта-Кларе. Послушайте. Там все понятно без слов, хотя они и звучат. Вглядываясь в фотографии команданте, которые экспонируются в музее, я видел перед собой лицо ребенка, мечтательного, доверчивого, порывистого и абсолютно искреннего во всем. Так он и остался большим беззащитным ребенком, искренне верящим в идеалы. По крайней мере, для меня.

Спа

На пятом этаже отеля «Иберостар лагуна азул» находится медчасть, и там же делают спа-массаж. Сегодня воспользовался их услугами. Мало того, врач медчасти Мария-Луиза обработала мою рану на ноге и сделала перевязку. А денег не взяла. И за массаж денег не взяли, сказали подойти завтра на ресепшн и там оплатить. Удивительное доверие к людям. Ну, как тут их обмануть? И зачем? Конечно, подойду и оплачу. Кстати, и вид с пятого этажа на море – просто восхитительный.

Хищный цветок

Далеко не все цветы беззащитны. Наблюдал в лесах горного массива Сьерра-де-Эскамбрай весьма любопытную картину. С виду очень даже благовидный скромный цветочек нежно фиалкового цвета, весьма приятно пахнущий, формой лепестков напоминающий цветы гороха. Подлетает муха среднего размера и пытается протиснуться через зев к сладкому устью. После нескольких безуспешных попыток узкое устьице, наконец, раскрывается и насекомое опускает в него переднюю часть тельца. И в этот момент из раскрытого цветочного зева в спину насекомому вонзается острая игла, моментально его парализующая. И цветок начинает высасывать из насекомого все питательные вещества. Через некоторое время от насекомого остается одна только пустая легкая оболочка, которая смывается дождем или стряхивается ветром. Конечно, до этого момента я не дожидался, но начало «драмы» пронаблюдал и понял, чем она теперь закончится.

Чёрный колибри

Это было неподалеку от хутора Каса-де-ла-Гайега. Остановившись передохнуть после продолжительного пути по партизанской тропе, я обратил внимание на находившийся рядом куст высотой примерно в три метра, усеянный крупными ярко-оранжевыми цветами. Среди прочей тропической зелени он явно выделялся. И вдруг послышался легкий треск крыльев, похожий на стрекозиный. В глубине куста между цветами порхало нежное существо величиной с большую стрекозу, но явно с птичьими крыльями и тонким длинным носиком. Крылья колибри и само ее тельце были абсолютно черного цвета с перламутровым переливом. Я замер, восхищенно наблюдая за этим чудом дикой природы. Только цвет птички заставил меня на мгновение усомниться в реальности ее существования. Мне казалось, что все колибри цветные. Но тут я вспомнил, что несколькими часами ранее возле деревни Чарко-Асуль наш проводник Хорхе показывал всем как высоко на дереве цветет абсолютно черная орхидея. Раз существуют черные орхидеи, почему бы не существовать и черным колибри?

Ночная жизнь Гуанаяра

Я уже собирался ложиться спать в жилище посреди леса Гуанаяра в 25 километрах от Тринидада, когда при слабом свете ночника уловил боковым зрением какое-то быстрое движение небольшого хвостатого существа, пробежавшего по моей подушке и скрывшегося за спинкой кровати. Постояв некоторое время и решив, что мне от усталости померещилось, я обернулся и заметил такое же существо на противоположной стене возле картины, изображающей непонятно что в стиле абстрактного портрета из «Приключений принца Флоризеля». Насколько помнится, всякий знакомый с Клетчатым при взгляде на портрет восклицал: «Это он! Клетчатый!» А всякий, кто не видел в своей жизни Клетчатого, не видел в этом портрете ничего, кроме абстрактных линий и пятен. Такова была и эта замечательная картина: кроме линий и пятен я в ней не распознал ровным счетом ничего.

Зато узнал существо на стене – небольшую пучеглазую ящерицу, замершую на месте, по-видимому, полагая, что если застыть на одном месте, то тебя совсем не видно. Я медленно достал сотовый телефон из кармана брюк, включил режим фотосьемки и сделал пару щелчков. Заслышав резкие щелчки, ящерица тут же ускользнула за картину. Теперь я понял, что именно пробежало по моей подушке и не смог заставить себя сейчас же уснуть. Я лег и начал наблюдать за картиной с таким живым интересом, какого прежде к абстрактной живописи не проявлял никогда. Мое терпение было вознаграждено: вскоре ящерка появилась снова. В помещении имелось несколько небольших картин, но всякий раз, когда совершал намеренно резкое телодвижение, бдительная родственница крокодила пряталась именно за этой картиной…

Воздух

Встреча с Хемингуэем

Вчера побывал в доме Хемингуэя в Гаване. Увидел тот самый колокол, который звонит по каждому. Убедился, что праздник всегда с нами. Насмотрелся на оружие, с которым попрощались. Книги, книги, книги в каждом свободном и несвободном уголке. Вот катер, на котором он ловил рыбу. Вот бассейн, в котором он купался. Вот могилы его любимых собак. Вот орхидеи, которые разрослись повсюду… Писателя не было дома. Но ощущение, что он где-то неподалеку, не покидало.

В городе случайно заглянул в старинный отель «Ambos Mundos»: всюду его фотографии на зеленой стене. А под ними – девушка, читающая его книгу. Местные называли его «Эль Папа». И здоровались все, вся Гавана, когда он прогуливался по городу. Вот отель «Флорида», где в ресторане я попробовал его любимое мясное блюдо, которое здесь готовят и сейчас. А вот и он сам – Эрнест Хемингуэй в своем любимом баре «Флоридита», где для каждого делают его любимый напиток «дайкири». Привет, «Эль Папа!». Ты снова здесь… ты всегда с нами.

Кладбище Христофора Колумба

Впервые я обнаружил это явление в 2016 году, находясь в Буэнос-Айресе на старинном кладбище Реколета. Оказывается, кладбище можно воспринимать не только как место упокоения человеческих останков, но и как место памяти о близких и дорогих людях, памяти об истории страны, о благодарности ушедшим людям, оставившим после себя неизгладимый след в истории, культуре, науке, во всех областях деятельности человека. История кладбища Колумба берёт своё начало в середине XIX века, а инициатором его возникновения в 1854 году стал губернатор Кубы Маркуес-де ла Песуела, предложивший создать в Гаване самую масштабную и значимую усыпальницу на территории столицы острова. На сегодняшний день здесь размещается около 500 архитектурных памятников. Все надгробия кладбища Колумба, спроектированного захороненным здесь по его желанию архитектором Калисто де Лойра, прекрасно оформлены с художественной точки зрения и в определённой степени представляют собой шедевры архитектурного творчества, что позволяет ему считаться одним из красивейших во всей Южной Америке.

Немало могил здесь окутано легендами и сказаниями, связывающими загробную и земную жизнь тех, кто в них лежит. Отдельного упоминания заслуживает могила девушки Милагросы, что означает «Чудотворница», прозванной так местными жителями. Она умерла при родах в начале прошлого века, в первый же год замужества, пережив долгую разлуку с любимым человеком. Жительницы Гаваны часто приходят к месту ее захоронения и просят за своих детей, считая Милагросу покровительницей всех матерей острова. Над её могилой – скульптура женщины с ребёнком на руках. Говорят, она действительно помогает тем, кто просит ее помочь.