Нестабильное время
– Вы еще скажите, что наука прислуживает власти, – пробормотал профессор, – Давайте соберем все стереотипы!
– А разве не власть дает задания научным советам? – тонко улыбнулся ведущий.
– Значение деятельности такого совета не только в том, что он выполняет задание властей. Хотя эти задания обусловлены тем, что власти ответственны за обеспечение минимальных потерь при землетрясении. Важно то, что проявляемая советом осмотрительность полезна для ученых, составляющих прогнозы, так как обеспечивает независимую проверку. В более широком социальном плане такое научное жюри помогает отсеивать необоснованные предсказания всякого рода ясновидцев, а иногда и недобросовестных людей, ищущих известности.
Профессор сделал паузу, взглянув многозначительно в сторону Надежды Андреевны. Она вновь ощутила его презрительный взгляд. Захотелось немедленно выключить телевизор.
Конечно, мало приятного, когда тебя обливают помоями на всю страну, называя бабкой гадалкой. Надо бы уже привыкнуть, а не привыкается. Наверное, у нее слишком большое самолюбие. Надо бы с этим бороться как-то.
– Но как же реальные факты? – поинтересовался ведущий у старого профессора, – ведь спасено столько жизней!
– В 1975 году в Китае тоже было спасено. Тогда предсказали по составу газов. Но в дальнейшем достоверность данного метода не подтвердилась.
– Так что же вы предлагаете? – картинно пожал плечами ведущий, – закрыть проект и ничего не делать?
– Отчего же? Во всем мире продолжают работать над этой проблемой без микроволнового новшества. Прежде всего, это сейсмологические предвестники – увеличение числа форшоков крупного землетрясения. К геофизическим признакам можно отнести уменьшение электрического сопротивления пород, колебания модуля полного вектора магнитного поля. Из гидрогеологических предвестников землетрясения называют понижение, а за тем резкое повышение уровня грунтовых вод в скважинах и колодцах, изменение температуры воды, повышенное содержание радона, углекислого газа и паров ртути. Ну и, конечно же, аномальное поведение животных.
– Спасибо, профессор! Надежда Андреевна, что вы на это скажете?
– Ничего не скажу! Я просто продолжу работу. К счастью, большинство ученых оценило мое изобретение по достоинству, и уже выделены средства на второй этап работы.
Затем ведущий принялся восхвалять Надежду, и она выключила телевизор. Эфир не особенно понравился, слишком уж неуверенно держалась. Да уж, шоумен из нее никудышный! К счастью, на этот раз антигероем и жертвой изначально избрали бедного Чернышева. В других программах, в которые ее периодически приглашали, иногда она имела бледный вид, пытаясь объяснить суть своего открытие людям, далеким от науки. А отказаться от эфиров нельзя. На ТВ Надежду отправляло начальство.
Год назад ей пришлось выступать на международной конференции. Оказывается, мало быть гением, нужно еще уметь убеждать в этом других людей.
Надежда еще раз возвратилась памятью к тому прохладному вечеру, когда она вышла из машины у крыльца солидного отеля. Взглянула вверх, в мглистое Лондонское небо и поежилась в своем легком жакете. За ней вышли ее коллеги, и все вместе представители делегации ученых прошли в фойе. Там их встретила вертлявая сорокалетняя женщина в твидовом костюме и туфлях лодочках, странно смотревшихся на ее покрытых канатами вен ступнях.
– Прошу вас пройти к стойке регистрации, – сказала она по- английский, улыбнувшись так широко, что оголились десна.
Надежда Андреевна, пожилой профессор Попов, и доцент Елена Антоновна подошли к длинным столам, где уже скопилась небольшая очередь из участников симпозиума.
После выполнения формальностей все прошли в зал. Надежда Андреевна смотрела по сторонам и заметно нервничала. В зале царила непринужденная атмосфера. Ученые из разных стран узнавали друг друга, улыбались, переговаривались. В углу зала официанты носили закуски, готовя фуршетный стол. Надежда присела в глубокое кресло, сжимая в руках флешку с презентацией, которая норовила выскользнуть из ее вспотевшей ладони. Выступлений Надежда не боялась. Не раз выступала на различных конгрессах и симпозиумах, в том числе и международных. Но сейчас иной случай. Не представляла, как скажет все этим улыбающимся людям о том, что скора их жизнь кардинально изменится, фатально изменится. Сомневалась, что кто-то из присутствующих найдет в себе силы, чтобы воспринять эти слова всерьез. А от того, как они их воспримут слишком много, зависело. Миллионы человеческих жизней, которые, возможно, удастся спасти общими усилиями.
Но ее доклад по списку значился в самом конце. А значит нужно было выслушать с десяток выступающих. Темой конференции значилась Климатическая катастрофа. Надежда сосредоточилась на докладах коллег. Ведь может кто-нибудь прояснит отчего земля собирается взбунтоваться. Шведский профессор обнаружил небольшое отклонение орбиты земли, но он считал, что это приведет к небольшому изменению климата, не больше. Докладчик из Германии указал на возможность смещения полюсов, однако достоверных сведений предоставить пока не мог. Признался, что для детальной проверки гипотезы понадобятся годы работы и серьезные дотации.
Остальные докладчики привычно сетовали на таяние ледников, и загрязнение воздуха токсическими отходами, что в недалеком будущем может привести к климатической катастрофе.
Надежда Андреевна понимала, что, несмотря на то, что она разослала исследования по всему миру, на них либо не обратили внимание, либо не сочли доказанными. От этого стало еще тревожней.
Надежда должна была выступать стазу после перерыва. Коллеги буквально под руки подвели ее к фуршетному столу, уговаривая поесть, или выпить воды. Но в горле стоял ком, а руки тряслись, не позволяя донести стакан к губам.
– Да что с вами, Надежда Андреевна? – спросила доцент Елена Антоновна, – вы всегда такая уверенная, что случилось?
–Все получили предварительные материалы. Теперь мне кажется, они не отнесутся серьезно к проблеме. Мы и так не успеваем. Нужно спасать людей!
– Не волнуйтесь, возьмите себя в руки, и вы их убедите.
Елена Антоновна достала из сумочки валерьянку и накапала в стаканчик с минеральной водой.
– Выпейте, все будет хорошо.
Наступил миг, когда Надежда взошла на сцену. Она чувствовала себя актрисой, перед премьерой, и боялась быть освистанной.
Она крепко сжала папку в руках, как утопающий хватается за любой плывущий предмет. На экране появилась карта мира. Надежда Андреевна глубоко вздохнула и начала доклад. Она говорила, а карты, и схемы сменяли друг друга. В зале стояла тишина. В первых рядах Надежда заметила, несколько удивленных и потрясенных лиц. Когда она умолкла, некоторое время в зале стояла такая тишина, что было бы слышно, если бы мышь вздохнула. Но вот все заговорили разом. На сцену поднялся ведущий, предложил господам ученым успокоится и задавать вопросы по очереди. К микрофону подошел английский профессор с красным лоснящимся лицом и отдышкой от лишнего веса.
– Я хочу поблагодарить коллегу не только за ее волнующее выступление, но и за то, что именно она и ее лаборатория добились того, что землетрясения можно предугадать. Вы уже доказали это, предупредив мелкие землетрясения в Гваделупе и Венгрии. У нас нет причин не доверять вам. Но то что вы представили нам сейчас, слишком невероятно. Может показаться, что кто-то намеренно подорвал все слабые места мира, и начнется реакция по всем значительным разломам, или почти по всем. Если половина земного шара в опасности, то что вы предлагаете, переселить людей на другую половину?
– Я не уверена, – начала Надежда.
– Вот и отлично! Я тоже думаю, что тут вкралась ошибка, и нужно все перепроверить.
– Мы перепроверили, и не раз. И если моя теория действительно состоятельна, если аппарат рабочий, что вы и признали совсем недавно. Вы признали или нет?
– Ну, мы даже номинировали вас на Нобелевскую премию.
– Значит, признали. В полученных данных я уверена.
– А, в чем не уверены?
– В том, что другая половина земного шара в безопасности. Не все базы еще снабжены нашими приборами.
Профессор поднял руки вверх, потряс ими, и молча вернулся на место.
К микрофону подошла молодая особа в огромных очках с пышной прической.
– Вы можете перепроверить еще раз? – ее глаза умоляюще смотрели сквозь толстые стекла.
– Конечно! – устало ответила Надежда. – Я надеюсь, что мы сделаем это все вместе. Мне одной не справится. Согласитесь, теперь это касается всех. Наша лаборатория улучшила прибор, добавила прочности и чувствительности. Первый экземпляр уже готовят в Японии. Надеюсь, у нас есть еще немного времени.
– Сколько времени у нас есть, если прогноз верный?
– Около полугода до начала катаклизма. Но дальше он станет набирать обороты.
– Но ведь нет никаких предпосылок к катаклизму.
– Я не обладаю полной картиной. Что-то происходит в космосе, но это не моя сфера компетенции.
– Вот именно! – обрадовался ведущий. – Обратитесь к специалистам из НАССА или РОСКОСМОСА. А до тех пор не поднимайте панику, – Спасибо вам за доклад!
Зал зааплодировал, и Надежда сошла со сцены с чувством, что провалила выступление. Как она посмотрит дома в глаза своим сотрудником, которые работали из последних сил, чтобы представить важные данные международному сообществу?
Но с тех пор многое изменилось. Ее прогнозы стали сбываться, мир забил тревогу. Однако, до сих пор не было известно от чего на землю надвигается беда, и как ее предотвратить.
Пора спать. Хоть завтра и выходной. Можно было бы посидеть у окошка, отрешиться мыслями от всего дурного, но снегопад навевал сон. Да и прибор ее, изготовленный еще кустарным способом, вчера фонил не слабо. Скоро новый привезут, изготовленный по схемам Надежды в Японии. Надежд на него много. Если привезут, придется выходной отложить.
Глава 3. День, когда все изменилось.
Надежда Андреевна проснулась от легкого толчка в спину. Привычно звенели стекла в буфете, ходили ходуном книжные полки. Видимо, отгул на сегодня отменяется. Невозможно главе отдела, отвечающего за землетрясения отсутствовать в то время, когда земля под ногами мирных граждан качается. Так было заведено много лет назад со дня основания станции. Но ярким снежным утром, пытаясь оторвать не выспавшееся тело от теплой постели, она думала о том, что традицию пора менять. В те времена Киев трясло раз лет в 50, и то слабенько. Но за последний год толчки настолько участились, что Надежда Андреевна начала забывать о существовании выходных.
Проходя мимо огромного арочного окна, кинула взгляд на белый Крещатик. Вид снега вызвал легкую дрожь. Одно хорошо, добираться до работы не сложно. Когда весь Киев увязает в снегу, создавая на дорогах немыслимые пробки, Надежде достаточно пройти всего квартал вверх по улице. Там в сером здании сталинской постройки, размещен институт погодных явлений. Рядом, в пристройке во дворе до сего дня ютилось ее бюро. Раньше оно влачило существование бедного родственника, даже планировали перевести из центра города куда-то на «кулички». Но теперь все изменилось. Возле пристройки с утра до вечера толпятся журналисты, для ее лаборатории заказано новейшее оборудование. Саму пристройку, как и раньше, собираются отдать синоптикам. Только уже не для расширения их отдела, а в виде обмена помещениями. А ее отдел переезжает в само здание, в холодные просторные кабинеты с высокими потолками, и затхлым запахом старины.
Коллеги завидуют, считают редким везунчиком. Вместо того чтобы как любой порядочный ученый в нашей стране, прозябать в своих скучных исследованиях, рыться в событиях столетней давности. Вместо того чтобы выдвигать гипотезы о будущих катаклизмах, в которые никто не верит, Надежда попала в центр событий. Вот уже год, как именно на нее возлагают надежды сограждане от домохозяйки до президента. СМИ давно раструбили о ценности ее исследований, от которых, якобы, зависят жизни. Сейчас бы поднатужиться, дать мало-мальски годное объяснение катаклизмам, и, желательно успокоить всех.
Но пока что ей не удавалось успокоить даже себя. Участившиеся приступы паники она гасила жалкой надеждой, что исследования не могут быть точными. Ведь проведены они на устаревшем слабеньком оборудовании. Потому что, если они хоть в малой доле окажутся достоверными, то все ее везение, как говорится, коту под хвост. Тогда теряет смысл новая роскошная квартира, и степень доктора наук, и повышение зарплаты, и новенькая лаборатория, с еще нераспечатанными дорогущими приборами. Только бы не подтвердились результаты исследований! Иначе скоро все это превратиться в груду обломков. И все для нее, и миллионов изменится безвозвратно. Только бы она ошибалась! Надежда гнала страшные мысли о том, что старенькое оборудование не помешало ей дать все те точные прогнозы, из-за которых удалось стать знаменитой.
– Надежда умирает последней. Правда, Наденька?
– Мам ты, что уже сама с собой разговариваешь? – спросила Катя, выходя из кухни.
–Катюш, только не занимай ванну, мне на работу собираться, – зевнула Надежда.
– Как на работу? – зазвенел под высокими потолками возмущенный голос дочери, – значит, мы не идем сегодня в торговый центр?
– Разумеется, не идем! Ты могла бы сама догадаться по тому, как трясло утром!
– Ну, мам, постоянно трясет. Уже каждый день! Так что теперь не жить?
– Кать, отстань! Ты же знаешь, что я не могу не пойти на работу!
– Ты что не человек, и не можешь заболеть?
Их спор прервал звон бьющегося стекла. Снова толчок. В ванной упала полочка. Все женское богатство в виде кремов, гелей и духов разбросало по кафельному полу.
– Кать, я же говорила тебе убрать все с полки, и вообще, закрепить все вещи, – сердито пробурчала мать.
– Мам, я была занята!
– Но за неделю могла бы найти полчаса?
Настроение Надежды испортилось окончательно. Сердце сжималось от тревожных предчувствий.
– Катюша, может, никуда не пойдешь сегодня? – попросила она.
– Мам, ты опять?
Катя подняла с пола щетку, и начала расчесывать свои роскошные светлые волосы, благодаря которым проходила в первых красавицах школьные годы. Теперь она училась в университете, и давно чувствовала себя полностью взрослой и независимой особой. А разве могло быть иначе? Для того чтобы дочь прислушивалась к мнению матери, нужно быть рядом с нею, а не вести себя, как безумный ученый.
– Катюша, от торгового центра довольно далеко до убежища. Дома безопаснее. Да и здания в центре города крепче.
– Ага, еще привяжи меня к своей юбке на веревочке, – огрызнулась дочь, выщипывая лишние волоски на бровях. Если бы я тебя слушала, то уже бы год жила затворницей. Ты меня начала запугивать еще тогда, когда ничего не началось.
– Но ты видишь? Я же оказалась права!
– Ничего не права! Ты говорила, что Киев уйдет под землю, Одессу смоет цунами, а все континенты сдвинутся со своих мест. А вместо этого мы получили легкие толчки. И ничего плохого не произошло. Наоборот, прославились на этом деле.
– Прославились, – тяжело вздохнула Надежда, с трудом натягивая сапоги на шерстяные носки. – Теперь мне покоя нет. Одни требуют сенсаций, другие ждут, что я укажу выход. А я бессильна. К сожалению, эти легкие толчки только начало. Они тоже были предсказуемы.
– Мам, ведь ты говорила с президентом, и предлагала выход! – сочувственно отозвалась Катя.
– Даже я понимаю, что мое предложение выглядит безумным. Нельзя эвакуировать полстраны. К тому же, куда эвакуировать? Мы собрали достаточно данных для того, чтобы понять, что эта катастрофа планетарного масштаба. Скоро большинству стран понадобится помощь. Я чувствую в этой ситуации себя бессильной, как котенок.
– Ты и есть котенок, вернее, моя пушистая кошечка, – стала ластиться дочка.
– Заканчивай эти модные штучки! Когда я была подростком, мы не называли мам котятами, а пап сусликами.
– Ой, я знаю, – закатила глаза Катя, – вы называли их предками, стариками или динозаврами.
Надежду остановила соседка из квартиры этажом ниже. Она надвигалась своим устрашающего размера бюстом. Лицо выражало искреннее возмущение.
– Надежда Андреевна, что это за безобразие? – шипела соседка.
– Что случилось, Лариса Петровна? – спросила Надежда, оглядываясь по сторонам в поисках путей для бегства.
– Каждый день уже трясет! Примите меры! Посуда побилась, люстра треснула, лифт давно не работает! Вы ведь, молодые, не понимаете, как сложно подниматься с больными ногами?
– Но Лариса Петровна, причем тут я?
– А кто у нас главный по землетрясениям? Думаете, я не знаю? Да вас каждый день по телеку показывают. Говорят, вы наша надежда. Так уж, пожалуйста, работайте, что ли лучше, чтобы решить эти проблемы.
– Пропустите! Мне нужно идти на работу! – решительно заявила Надежда Андреевна.
Громоздкая фигура соседки исчезла с дороги. Надежда устремилась вниз по лестнице со всей возможной скоростью. Нет, это даже уже не смешно!
Крещатик предстал перед ней, укутанным снежным покрывалом. Широкий проспект выглядел, как узкая улочка. Между сугробами по протоптанным дорожкам гуськом продвигались, закутанные по уши в шарфы фигуры киевлян. А снег все шел. Сыпал и сыпал без устали. Скучные темные фигуры людей ярко выделялись на белом фоне.
Надежде нравилась такая зима. Тихо, безветренно, волшебно. Не слышно ни людей, ни машин. Ощущение, будто оглохла. Даже люди почти не разговаривали друг с другом, боясь наглотаться холодного воздуха и простыть. Так спокойно! Казалось, ничего плохого не может произойти.
Надежда проходила мимо лавочек с фастфудом. Здесь было повеселее. Группки молодежи смеялись, грелись чаем и глинтвейном. От напитков шел пар, поднимаясь высоко в небо. Влекомая расслабляющей атмосферой Надежда потеряла бдительность и, поскользнувшись на пролитом кем-то минуту назад кофе, полетела в сугроб. Ее подхватили мужские руки. Они же принялись отряхивать снег с шубы.
– Спасибо большое, не стоит,– смущенно отстранилась она.
– Счастлив помочь! Вы не ушиблись?
Надежда с любопытством взглянула на того, кто так счастлив был вынуть ее из сугроба. Заметила, что оценивающе рассматривает мужчину. От этого никуда не деться. Да, она тысячи и миллионы раз повторяла себе и окружающим, что ей никто не нужен, что она прекрасно может обойтись без мужа, но каждый раз при виде свободного мужчины, в голове проносились непрошенные «а если».
Мужчина казался как раз в ее вкусе. Высок, хорошо сложен. По виду лет пятидесяти. В уголках глаз выделялись гусиные лапки, что говорило о смешливости. На переносице морщинка. Значит, работа у него умственная. Надежда немного занималась физиогномикой для развлечения. Стальные глаза с голубизной, высокий лоб, седые виски. Прическа очень аккуратная, свежая стрижка, добротное пальто, на шею намотан огромный шерстяной шарф, придающий ему вид художника, ботинки новые модного молодежного покроя на высокой тракторной подошве. На клерка не похож, на начальника тоже не очень, слишком вольный стиль одежды. А впрочем, зачем это ей? Нужно поблагодарить, да и пойди мимо. И перестать на него таращиться и глупо улыбаться. Это неприлично!
– Спасибо,– повторила она,– всего вам доброго!
– Вас не проводить? Вдруг еще раз упадете?
– Нет, спасибо! Со мной все в порядке.
Зачем она так сказала? Ведь симпатичный мужчина! Нет, все правильно! На улице знакомится последнее дело. Да и не нужно ей уже ничего этого. Вряд ли она на старости лет сможет найти свою любовь. Скорее, найдет проблемы на свою голову. Ведь уже пробовала, все одно и то же. Надежда пребывала в уверенности, что шанс найти порядочного человека так мал в ее возрасте, что не стоит рисковать здоровьем.
Погруженная в печальные мысли, Надежда подошла к боковым воротам центра. Усмехнулась. Это же надо! Она не лучше коровы, ноги сами привели к старой лаборатории. Но только ей туда уже не нужно. Вход в новую с центрального крыльца. Повернула к крыльцу. На его месте вырос сугроб, ступенек не видно. Всему виной предпраздничная суета. В это время дворники уже начинают лениться. Встала на ступеньку, и вдруг земля ушла из-под ног. Под тонким слоем снега скопилась наледь. Попыталась ухватиться за перила, когда чьи-то руки ловко подхватили под мышки.
– Ну, я же говорил!– услышала она позади смеющийся голос.– Вас нельзя одну отпускать.
Щеки Надежды залил предательский румянец.
– Это снова вы? Вы следили за мной?– возмутилась она.
– Как вы могли заподозрить? Просто у меня дело в этом учреждении.
– Спасибо,– поблагодарила Надежда, с подозрением поглядывая на спасителя поверх пушистого воротника из чернобурки.
Мужчина легко поднялся по ступеням крыльца и протянул руку. «Да, -подумала она, – надо и себе сапожки на нескользкой подошве прикупить. Оказывается, модная тракторка себя оправдывает в нашем регионе». После секундного замешательства Надежда решила воспользоваться любезно предложенной рукой. Отказаться было бы слишком инфантильно. Ведь, действительно, скользко. Его рука оказалась теплой, сухой, слегка шершавой, кольца нет. Тьфу, снова эти предательские мысли!
Надежда Андреевна поздоровалась с вахтером и устремилась вверх по лестнице. Там, на втором этаже ее лаборатория. Решила, прошмыгнуть незаметно, и заняться, наконец, делом. Чтобы поскорей выкинуть из головы весь романтический бред. Не очень вежливо с ее стороны так сбежать, не попрощавшись. Но если бы позволила себе любезничать с ним на глазах у любопытной вахтерши, поползли бы ненужные слухи. У нее же все на лице написано! Рядом с симпатичным незнакомцем Надежда чувствовала себя неловкой постоянно краснеющей девчонкой.
Как только переступила порог лаборатории, все мысли вернулись к работе. Вокруг царил бедлам. Коробки, куски оберточной бумаги, и гора драгоценных папок с расчетами и документами. Каждый день, с неутомимостью параноика она перекладывала их с места на место, а потом плохо спала ночами, опасаясь, что кто-то в этом бардаке может выбросить их или потерять.
Между коробками, натыкаясь на углы, поставленной как попало мебели, пробежала аспирантка Зоенька.
– Зоя, привет! – остановила ее Надежда,– Не подскажешь, когда этот переезд уже завершиться? Как здесь можно что-то найти?
Зоя вздрогнула от неожиданности.
– Надежда Андреевна? А что вы здесь делаете?
– На работу пришла, разумеется.
– Но ведь у вас отгул!
– Я-то знаю! Но ты не заметила, как трясло сегодня?
– Но ведь совсем не сильно!
– В любом случае, если пришел дозиметр, нужно попытаться измерить магнитуду. Возможно, толчки повторятся. И в нашем случае, чем слабее толчки, тем лучше. Нужно проверить чувствительность. Где прибор?
– Он…, он в соседней лаборатории,– покраснела Зоя,– но еще не разобран.
– Так пойдем, разберем!
– Но там, это…, праздник.
– Что? Какой праздник?
– Сегодня же день святого Николая! Вы простите, что без вас. Но это все получилось спонтанно.
– Кто у нас именинник?– нахмурилась Надежда.
– Да никто! Но это же такой праздник! Он для всех. Особенно сейчас, когда так качает. Мы столы поставили. Идемте, заодно проводим старый год! Неизвестно, когда еще все вместе сойдемся перед праздниками – наконец оправилась от смущения аспирантка,– как здорово, что вы пришли!
– Но если там столы, как же мы разберем прибор? – растеряно поинтересовалась Надежда.
– Надежда Андреевна, сегодня не получится, наверное. Завтра проверим. Хотите, я даже выйду на работу, хоть и не собиралась.
– Но завтра у вас день рождения, Зоя!
– Гости соберутся только вечером,– отмахнулась аспирантка.
– Вам, наверное, еду приготовить нужно.
– Не волнуйтесь, мама приготовит!
Надежда уже жалела, что пришла на работу. Как же она не любила все эти формальные офисные застолья! Наверное, коллеги специально выбрали день, когда нет начальницы. Обычно она лишь портила им настроение своим кислым выражением лица. По крайней мере, она сама так думала. Когда госпожа профессор вошла, начался ажиотаж. Все выражали радость от того, что Надежда Андреевна посетила их. Освободили ей место в удобном кресле во главе стола. Пришлось выдавливать улыбку, и делать вид, что счастлива. Но как бы хотелось сейчас собрать новый прибор! А вместо этого приходится слушать слащавые тосты о том, что в новом году все будет по-новому.
Выпив и закусив, ученые коллеги пустились в научные споры, что было еще труднее вынести. Особенно от женщин. Надежда тоскливо размышляла о том, что в нормальных офисах женщины обсуждают детей и мужей, а не пускаются в скучные разглагольствования о работе. Наверное, между собой они человечней в разговорах. Надежда же считалась бахнутым на всю голову профессором, которого интересуют только землетрясения. Поэтому Лидия Ивановна, метеоролог, завела с ней разговор совсем не о погоде.
– Послушайте, – пела она Надежде в левое ухо, – американцы все еще сопротивляются разуму! Они не принимают нашу теорию, а знаете, чем занимаются?