– Не вижу в этом ничего нормального.
Джек подзывает служанку, чтобы та добавила немного шампанского в наши бокалы, ей-богу, словно у него нет для этого собственных рук. Я вспоминаю, что мы с ним не одни, и от этого мне становится еще противнее.
Когда бокалы полны, он делает глоток и облизывает губы. Возможно, все дело в том, что он завел подобную (просто возмутительную) тему, но в какой-то момент я застываю, глядя на язык, скользящий по его нижней губе. Это длится всего секунду. Какую-то чертову секунду, но все мое тело вдруг вспыхивает от возбуждения, и я, к своему стыду и позору, чувствую, как трусики пропитываются влагой.
Боже, нет.
Что это такое?!
Что со мной?!
Просто груда эмоций, как булыжники, наваливаются на меня – злость, страсть, ненависть к себе, желание, ярость, ужас, стыд…
ОТ-ВРА-ТИ-ТЕЛЬ-НО.
Но еще отвратительнее то, что я знаю – Джек все видит и, что хуже – чувствует. Мое состояние. Мой запах.
Запах.
Господи.
Мне хочется провалиться сквозь землю, и я быстро отвожу глаза, рассматривая цветок в горшке на стене напротив.
Джек продолжает таким тоном, словно ничего не происходит.
– Видишь ли, Джульетта, я – не такой, как мой брат. Мы слишком разные.
– Я заметила, – произношу я и ужасаюсь от того, как хрипит мой голос.
– Сейчас тебе стыдно, – говорит он. – Тебе кажется, что я – озабоченный монстр во плоти, но вскоре ты поймешь, что мы похожи. Что ты – такая же, как я.
Мне хочется кричать, спорить, топать ногами. Мне не хочется слушать его и не хочется верить в ту чушь, что он несет, но все, что мне удается – это прошептать:
– Это совсем не так.
Я перевожу на него взгляд. Джек смотрит на меня, не моргая. Сейчас его взгляд (о, слава богу), не блуждает по ему телу, а задерживается только на лице. На щеках и губах. На глазах.
– Ты сама увидишь…
– Да что я увижу, боже?! – срываюсь на крик.
Джек вдруг наклоняется и касается моей руки своей. Пальцы у него оказываются неожиданно холодными, что совершенно противоречит теории о том, что все оборотни – горячие от природы.
– Не пройдет и пары дней, когда ты будешь скулить от желания. Ты будешь хотеть не моего брата, не его добрых поступков и пламенных речей, а меня. Только меня.
Он изгибает уголки губ, и это определенно самая страшная улыбка из всех, что я видела в своей жизни.
– Этого не будет.
Я встаю, и стул с грохотом падает на пол.
Джек не останавливает меня, когда я поднимаюсь по лестнице, слишком громко стуча каблуками.
Я так возмущена, что практически бегу, не обращая внимания на то, что невидимки выпали из пучка, а волосы волной рассыпались по плечам. Щеки мои горят, дыхание сбивается, сердце колотится так, что, кажется, я вот-вот рухну без чувств.
Мне просто нужно побыстрее попасть в свою комнату.
Нужно остаться одной, взаперти, в хоть каком-то подобии личного пространства, подальше от Джека и…
От этих ужасных, постыдных мыслей.
Преодолеваю лестницу и коридор, вот она – дверь в мою комнату, я хватаюсь за ручку, но вдруг оказываюсь резко развернута и прижата к холодной поверхности спиной.
Это все случается так быстро и так неожиданно, что я успеваю только вскрикнуть, а потом…
Губы Джека накрывают мой рот.
Вы ознакомились с фрагментом книги.
Для бесплатного чтения открыта только часть текста.
Приобретайте полный текст книги у нашего партнера:
