Предшественники бен Ладена. Книга третья: Всё шло к тому…

© Сергей Степанов-Прошельцев, 2021

ISBN 978-5-0053-2026-1 (т. 3)

ISBN 978-5-0053-0527-5

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Сергей СТЕПАНОВ-ПРОШЕЛЬЦЕВ

ПРЕДШЕСТВЕННИКИ БЕН-ЛАДЕНА

Книга третья: Всё шло к тому…

ТЕОРИЯ РАЗРУШЕНИЯ

Эсеры, как и народовольцы, считали террор единственным способом борьбы с самодержавием. Схема их «революционной» идеи включала заговор, низложение монарха, учреждение временного правительства, созыв всенародного земского собора (Учредительного Собрания) и передача ему всей власти в стране.

Не правда ли, что-то очень похожее изобразили большевики? Они воспользовались этой схемой захвата власти. Только ни о какой передаче власти народу и не помышляли. Захват власти, как правило, кончается одним – наркотическим упоением от того, чем ты обладаешь.

Разумеется, нет никаких оснований реабилитировать самодержавие. Деспотизм есть деспотизм. При царизме тоже вешали, пытали, расстреливали, назначали сроки наказания, совершенно несоразмерные степени вины. И вместо того, чтобы проявлять милосердие, Николай II и его свита только закручивала гайки.

Вместе с тем, по подсчетам историка Бориса Николаевского, автора книги «История одного предательства» (Москва, издательство «Высшая школа», 1991), только с 1902 по 1911 год более двухсот раз рвались эсеровские бомбы и раздавались револьверные выстрелы. Пик террора пришелся на 1906 год: было убито 768 и ранено 820 человек. Как на войне.

«Кроты» боевиков

В апреле 1906 года в варшавских газетах появились сообщения о том, что на квартиру протоиерея Юрия Татарова явился неизвестный человек и убил его сына. Но это было не обычное уголовное преступление. Это была месть предателю.

Николай Татаров считался одним из виднейших революционеров-нелегалов. Арестованный в феврале 1901 года, он вернулся из ссылки в 1904 году уже завербованный охранкой. И боевая организация эсеров как-то сразу сникла. Провал за провалом, арест за арестом. Ясно, что среди руководства завелся «крот». Подозрение пало на Татарова.

Вторым «кротом» был Азеф, который уже давно сотрудничал с полицией. И один предатель высказался за физическое устранение другого. Его поддержали. А исполнить приговор вызвался нижегородец Фёдор Назаров.

«Фёдор Назаров, – писал Борис Савинков в своей книге „Воспоминания террориста“, – принадлежал к тем людям, которые, однажды решившись, без колебания отдают свою жизнь… Пережив сормовские баррикады, он вынес с завода презрение к массе, к её колебаниям и её малодушию. Он не верил в её созидающую силу и, не веря, неизбежно должен был прийти к теории разрушения» (Савинков Б. Л. Избранное. Москва, Политиздат, 1990). Добавим: и немыслимой жестокости. Назаров не только заколол ножом Татарова, но ещё и дважды выстрелил в его мать.

Кто есть кто

*Николай Татаров (1877—1906) выдал охранке Николая Тютчева, Прасковью Ивановскую, Анну Якимову-Диковскую, Егора Дулебова, Татьяну Леонтьеву, Давида Боришанского и многих других членов Боевой организации эсеров. Евно Азеф понял, что его монополия на осведомительство окончилась, и он решил устранить конкурента. Оба провокатора взаимно обвиняли друг друга в провалах партии, но к смерти был приговорён именно Н. Ю. Татаров. 22 марта 1906 года на своей квартире в Варшаве он был убит на. глазах у родителей.

*Фёдор Назаров (годы жизни неизвестны) – слесарь Сормовского завода, член Боевой организации партии социалистов-революционеров. Участник покушения на Нижегородского губернатора К.П.Фредерикса. В мае 1906 года вместе с другими членами Боевой организации был арестован после неудачного покушения другими боевиками (не было согласованности в действиях) на генерала В. С. Неплюева в Севастополе. Был осуждён к четырём годам каторжных работ. Бежал из мест заключения и был или повешен, или убит при переходе границы.

*Владимир Неплюев (1847-?) – комендант Очаковской, Севастопольской и Ковенской крепостей, Окончил Николаевскую инженерную академию, участвовал в русско-турецкой войне 1877—1878 годов, награждён орденами. 6 (19) декабря 1902 года произведён в генерал-лейтенанты.

14 (27) февраля 1907 года Неплюев был назначен комендантом Ковенской крепости. До того, как он отбыл из Севастополя к новому месту службы, на него было произведено повторное покушение, при котором он был контужен.

В ноябре следующего года он вышел в отставку. Проживал в Гатчине.

Здесь «залегали на дно»

Нижний Новгород для членов боевой организации эсеров был местом, где «залегали на дно», если кто-то замечал за собой слежку. Такого частокола штыков и шпиков, как в Питере или Москве, в тихом провинциальном городе не просматривалось. Поэтому иной раз тут устраивались «сходняки». Сюда приезжали Лев Зильберберг, его жена Ксения, Дора Бриллиант, Маня Школьник, Рашель Лурье, Аарон Шпайзман, бывший член «Народной Воли» Анна Якимова, Владимир и Борис Вноровские, Максимилиан Швейцер, Давид Боришанский, Иван Каляев, Борис Савинков и даже обер-провокатор Азеф. Они, конечно же, общались с местными боевиками, которых, впрочем, было негусто. История сохранила три фамилии: Фёдора Назарова, Александра Калашникова и Ивана Двойникова.

В качестве «вступительного экзамена» троице киллеров, которая болталась без дела, в конце 1905 года поручили убить нижегородского губернатора Павла Унтербергера. Но того только что сменил Константин Фредерикс. Вышла заминка. И всё-таки эсеры решили разделаться и с ним. Но экзамен боевики провалили. В рядах нижегородских революционеров было немало «стукачей». Согласно смете расходов Нижегородского охранного отделения в 1902 году на агентурную работу тратилось 6300 рублей – почти треть всех бюджетных средств.

Фредерикса предупредили, и он остался жив в отличие от уфимского губернатора Богдановича и великого князя Сергея Александровича, генерал-губернатора Москвы. Первого шестью выстрелами из браунинга убил Егор Дулебов, а второго – взрывом бомбы – друг детства Савинкова Иван Каляев.

Подготовка к покушению на нижегородского губернатора едва не привела к аресту нижегородской троицы. Пришлось срочно уносить ноги.

Кто есть кто

*Егор Дулебов (1883—1908) – российский террорист, член Боевой организации эсеров. С юношеских лет работал слесарем в железнодорожной мастерской в городе Уфе. Познакомился с Егором Созоновым, высланным в Уфу под полицейский надзор за участие в студенческих беспорядках. Созонов познакомил Дулебова с руководителем Боевой организации социалистов-революционеров» Григорием Гершуни. Тот предложил Дулебову совершить убийство генерал-губернатора Николая Богдановича, приговорённого к смерти партией эсеров за расстрел бастовавших рабочих Златоуста. Дулебов согласился.

В день проведения акции, 6 (19) мая 1903 года, Дулебов отправился в городской сад, где любил гулять губернатор. Подойдя к нему, террорист несколько раз выстрелил, бросил листок с приговором «Боевой организации» и побежал. Полицейские пытались организовать преследование, но Дулебов начал стрелять, и вскоре они отстали. Убийца скрылся из города вместе с Гершуни, потом его переправили за границу. Сам же Гершуни вскоре был арестован в Киеве и приговорён к бессрочной каторге.

Перед убийством Богдпновича Дулебов написал письмо, адресованное членам Боевой организации: «Товарищи, думаю, что мне не нужно объяснять вам, почему я иду убивать губернатора, думаю, что вы хорошо понимаете, что это необходимо. Нельзя допускать, чтобы нас давили, как рабов, нельзя допускать, чтобы нашу кровь проливали, как воду. А за свою свободу, за свое счастье мы должны сами бороться. Но я хочу, товарищи, сказать вам одно: я иду выполнить приговор Боевой организации не потому, что не верю в рабочее движение, и сознаю, что если не будем наказывать разбойников и палачей народа, то падет дух, и мы не будем двигаться вперёд. Может быть, скажут, что я повредил рабочему движению своим поступком. Могу сказать, товарищи, вредить я не хотел, думал много над этим, чувствую и верю, что это нужно сделать, потому что за каждый мирный протест нас ожидает наглое издевательство. Выходя на демонстрацию, не поспеем поднять знамя, как на нас сейчас же налетают озверелые казаки, жандармы и шпионы, и начинается дикая расправа: бьют нагайками, бьют шашками, топчут лошадьми, увозя в участок, нагло издеваются над личностью демонстрантов. Кто виноват во всех этих зверствах? Наши министры, генерал-губернаторы и губернаторы. И вот я считаю счастьем, что на мою долю выпало отомстить этому извергу… По произволу его было пролито много крови златоустовских рабочих. А за проливаемую кровь должна течь кровь угнетателей. И вот я от всей души хочу принести своим братьям пользу… Верю, что мы победим. Верю, что хищный коршун, т.е. царское самодержавие, которое рвет на части русский народ, не долго ещё будет пить нашу кровь».

Через некоторое время Дулебов под фамилией Агапов вернулся в Россию. Весной 1904 года принимал участие в покушении на министра внутренних дел В. К. Плеве.

В марте 1905 года Дулебов в числе 17 членов «Боевой организации» по наводке Николая Татарова был арестован. Почти все его товарищи были освобождены по амнистии, но Дулебова амнистия не коснулась: он сошёл с ума и был отправлен в психиатрическую больницу. Там он и умер, так и не назвав своего настоящего имени.

*Николай Богданович (1856 1903) – генерал-губернатор Уфы. Ранее был товарищем прокурора Киевской губернии и Петербургского окружного суда, вице-губернатором в Риге, возглавлял Главное тюремное управление.

*О самых известных боевиеах чуить позже. Из этой обойиы выпадает

Владимир Вноровский (годы жизни неизвестны) – брат Бориса Вноровского. Участник покушения на адмирала Фёдора Дубасова в апреле 1905 года. После другого неудачного покушения – на генерала Александра Каульбарса – эмигрировал.

*Барон Александр Каульбарс (1844-1929) – русский военный деятель и учёный-географ, генерал от кавалерии, один из организаторов русской военной авиации. Министр обороны и председатель совета министров княжества Болгарского в 1882—1883 годах.

Воевал с турками и персами. Участник русско-японской, Первой мировой и Гражданской войн (на стороне белых). Исследователь Китая, Тянь-Шаня и Аму-Дарьи. Основатель города Каракола (Пржевальска), действительный член Русского географического общества..

Эсеры мстили ему за то, что в годы Первой русской революции Каульбарс зарекомендовал себя как один из вождей одесских монархистов. В эмиграции жил в Болгарии и Франции.

*Давид Боришанский (1873-?) – террорист, член Боевой организации эсеров, один из участников покушения на министра внутренних дел В. К. Плеве. Был руководителем Киевского отдела Боевой организации, готовил покушение на генерал-губернатора Н. В. Клейгельса, закончившееся неудачей. Арестован в марте 1905 года, в ноябре приговорен Петербургским военно-окружным судом к 7 годам каторжных работ. В то же время свидетельств о его пребывании на каторге нет, и это рождает много вопросов.

*Николай Клейгельс (1850-1916) был участником русско-турецкой войны 1877—1878 годов.13 (25) февраля 1888 года назначен обер-полицмейстером Варшавы, а 6 (18) декабря 1895 года – градоначальником города на Неве. И в Варшаве и в Санкт-Петербурге проявил жестокость при подавлении революционных выступлений. Как и в бытность губернатором Киевским, Подольским и Волынским. Именно здесь прокатилась волна еврейских погромов. За попустительство чернсотенцам 19 октября 1905 года Клейгельс был уволен.

*Павел У́нтербергер (1842-1921) – русский военный и государственный деятель, военный губернатор Приморской области (1888—1897), нижегородский губернатор (1897—1905), Войсковой атаман Уссурийского казачьего войска, Приамурский генерал-губернатор (1905—1910). Инженер-генерал.

В 1862 году окончил Николаевское инженерное училище, а в 1868-м – Николаевскую инженерную академию. В 1870 году в звании капитана был откомандирован в Туркестан. Служил в Иркутске при окружном инженерном управлении Восточно-Сибирского военного округа. Занимался строительными работами в малоосвоенных местностях Дальнего Востока. Вёл большую исследовательскую работу, изучая военную географию обширных территорий. Посетил Пекин, Тяньцзинь, Шанхай, Гонконг, Японию.

В апреле 1878 года произведён в полковники и назначен заведующим инженерной частью Восточно-Сибирского военного округа. Разработал план размещения оборонительных сооружений вокруг Владивостока.

.Унтербергер провёл в должности военного губернатора Приморской области почти 9 лет. За это время при его участии были построены Уссурийская железная дорога,, порт, плавучий и береговой доки, множество жилых и служебных зданий, введены в строй медицинские и учебные заведения, получила развитие торговля, установлены рейсы судов по приморскому побережью, открыты мореходные классы, обнаружены большие запасы угля в Сучане (ныне – город Партизанск) и начата его добыча, основано множество населённых пунктов на территории Приморья.

В 1897 году Унтербергер был назначен Нижегородским губернатором. В Нижнем Новгороде он построил каменные причалы, обустроил места швартовки судов. Выступил инициатором выкупа болдинского имения А. С. Пушкина с целью создания государственного мемориального музея.

В его губернаторство произошла первомайская демонстрация в Сормово, был арестован Петр Заломов. Эсеры во главе с Борисом Савинковым собирались устроить покушение на Унтербергера.

Но его отправили опять в Приморье. От греха подальше. Он завершил службу на Дальнем Востоке в 1910 году, когда ему было 68 лет

*Барон Константин Фредерикс (1858-1910) – Нижегородский губернатор (1905—1906). Двоюродный брат министра Императорского двора Владимирa Фредериксa. Участвовал в русско-турецкой войне 1877—1878 годов.

Ни особыми способностями, ни деловой инициативой Константин Платонович не отличался. Серьёзные неприятности начались у него в 1905 году, когда Фредерикс после отставки Павла Унтербергера стал Нижегородским губернатором. Он не нашёл в себе сил для противодействия революционной анархии. Отстранён от должности и осужден в 1906 году за финансовые махинации.

*Пётр Заломов (1877—1955) – участник революционного движения в России, прототип героя романа Максима Горького «Мать» Павла Власова.

Они впервые встретились летом 1905 года в финском городе Куоккала – писатель и его герой, сбежавший из сибирской ссылки с помощью денег, присланных Горьким. Такой вот занятный жизненный сюжет.

Петр Заломов родился в Сормово (тогда село ещё не входило в состав Нижнего Новгорода) и был на 9 лет моложе «Буревестника». В своих воспоминаниях он рассказывал о Сормово гораздо более подробнее, чем Горький. Но не всё было так, как представляли читателям Алексей Максимович и Заломов.

Первый марксистский кружок появился в Сормово в 1891 году, а первую маевку провели здесь спустя три года. Вернее, не здесь, а в местечке Слуда. Присутствовал при сём и Заломов. Его соответствующим образом обработал к этому времени мастер Яков Пятибратов. Под его влиянием Петр бросил пить и участвовать в кулачных побоищах.

Как вспоминал он, на первую маевку собралось всего человек двадцать – в основном студенты. Раза в три было больше народа на маевке в следующем году, которую провели на Моховых горах. Тогда дошло дело и до пламенных речей, и до революционных песен под водку. В 1896 году на маёвку собралось уже около ста человек.

Несмотря на то, что из конспирации очередную маёвку, которая тоже сопровождалась обильным возлиянием, провели в начале июня, нашёлся стукач, который выдал жандармам практически всех её участников. По-видимому, это был агент охранки, которого спустя несколько лет по наущению Якова Свердлова забили до смерти дубинками. Начальник охранного отделения ротмистр Александр Грешнер нашёл всех участников убийства. Их арестовали, но вскоре выпустили, так как вину доказать не удалось.

Но это случилось в 1904 году. А в 1896 году были арестованы все участники маёвки. Все, за исключением Заломова. И возникает коварный вопрос: почему его обошли стороной?

Заломов объясняет это так. В отличие от товарищей, которые признали свою вину, он якобы прикинулся совершенным дебилом. «Вымазал лицо голландской сажей с маслом, запихал в каждую ноздрю по маленькому кусочку грязной ваты. Дыхание затруднялось, рот полуоткрыт, – глянул в зеркало – дурак дураком», – писал он много лет спустя (Семья Заломовых. Воспоминания. Москва, издательство «Советский писатель», 1956).

Номер вроде бы удался. «Дурака» отпустили. 40 арестованных были высланы из Сормово, остальные получили тюремные сроки. Начальник Нижегородского жандармского управления Александр Грешнер в апреле 1905 года был убит эсером Александром Никифоровым – возможно, с подачи Якова Свердлова. Никифорова казнили в августе 1905 года.

Но не верится тому, что Заломов «косил под дурака». Опытный жандарм Веский сразу бы это распознал. В отчете за 1898 год он сообщал, например, что Петр Заломов «представляет из себя весьма серьезную, убежденную в политическом отношении личность» (ГКУ ЦАНО).

И тут непонятно всё. Заломов убеждает читателей, что жандармы считают его дураком, а жандармы, наоборот, зачисляют слесаря в лидеры социал-демократов. Кто кого хочет обмануть? И для чего? Чтобы скрыть истинную роль, которую сыграл Заломов в первой русской революции? Но какова в этом случае его роль истинная?

Незадолго до суда над демонстрантами срок ссылки Горького истёк, и он вернулся в Нижний Новгород. И забот у него было много. Он встречается с матерью Заломова, с гражданской женой Заломова Жозефиной Гашер, известной по партийной кличке как «Мария Ивановна», нанимает адвокатов для подсудимых, передаёт деньги на устройство подпольной типографии для выпуска прокламаций, редактирует текст последнего слова главного обвиняемого, пишет воззвание «К обществу», в котором разъясняет истинный смысл предстоящего суда. Не отметил только одного: процесс, затеянный властями, был хорошей рекламой революционерам.

29 октября (11 января) 1902 года в газете «Нижегородский листок» появилось краткое сообщение, о том, что по 252-й статье Уложения о наказаниях перед судом предстали крестьянин Петр Заломов, мещане Алексей и Михаил Быковы, горнозаводский мастеровой Егор Наумов и другие – всего 14 человек. Больше никаких заметок об этом ни в одном нижегородском издании не появлялось. Суд проходил при закрытых дверях.

Пересказывать его ход нет смысла. Об этом можно узнать из романа «Мать». Там же цитируется и речь Заломова, которую для него написал Горький. Тут интересно другое. За участие в демонстрации полагалась каторга, но Заломова и пятерых его товарищей отправили в сибирскую ссылку. Остальные вообще отделались лёгким испугом.

В марте 1903 года Петр Заломов оказался в селе Маклаково Енисейской губернии. Условия ссылки были «невыносимо тяжелыми». Заломов получал ежемесячное пособие от государства в размере 8 рублей, 15 рублей аккуратно присылал Горький. Привезла с собой деньги и прибывшая в Маклаково Жозефина. Можно было и не работать.

Петр Андреевич развлекал себя рыбалкой и охотой. Река кишела рыбой, зверья тоже водилось в изобилии. И Заломов, что называется, отрывался на все сто. Даже об экологии заботился. «Собирали мы и малину, – писал он в своей автобиографической повести „Моя жизнь“ (П. Заломов. Запрещённые люди. Москва, издательство „Правда“, 1985), – но вблизи её было мало. Однажды с берестяными туесами в руках отправились за малиной в дальнюю экскурсию. По дороге увидели заросли черемухи, где молодые деревья, толщиной около двух вершков, были согнуты в дуги. Я понял, что это медведь согнул их „с терпеньем и не вдруг“, для того, чтобы обсосать ягоды».

А дальше следовало гневное охаивание местных жителей за то, что нередко поступают, как медведи, губя природу. И говорить им об этом в глаза бесполезно – не поймут.

Но несмотря на присутствие медведей, неотесанных в экологическом отношении сельчан, молодой и красивой соратницы по революционной борьбе, которая, правда, была его старше, Петр Заломов затосковал по смраду заводских корпусов и демонстрациям под красным стягом. И Горький присылает ему триста рублей на организацию побега. На удивление этот побег был удачным. Пошёл вроде бы Заломов поохотиться и пропал. Искать не стали. Решили, что медведь задрал – надоело косолапому, видимо, черемухой пробавляться. Вот и прореагировал на критику со стороны ссыльного соответствующим образом.

Интересно, что Заломов отважился на побег, казалось бы, в самый неподходящий момент – в январе 1905 года родилась дочь Галина. Тем не менее, Юзя (так он звал Жозефину) активно помогала мужу в организации этого побега. То, что на неопределенное время она останется одна, за тысячи верст от мужа с трехмесячным грудничком на руках её, казалось, не беспокоило.

За две недели до побега Пётр и Юзя отправились к священнику. Их обвенчали, несмотря на то, что Юзя была лютеранкой, а Пётр – православным. Вдобавок ко всему принять веру мужа женщина категорически отказалась. Когда полиция явилась к Жозефине с расспросами, та предстала им в образе несчастной брошенной жены. Пётр же без особых проблем добрался до Киева. Законспирироваться ему оказалось проще простого – его привыкли видеть с окладистой чёрной бородой, а он взял и сбрил всю свою пышную растительность.

Несколько дней жил Заломов на даче Горького. Потом вроде бы доставлял оружие для рабочих Москвы, формировал рабочие дружины. Но не во всё верится. И есть одна очень большая странность. Беглый ссыльный, к тому же боевик, Петр Заломов, по идее, должен был понести наказание по всей строгости, вплоть до применения высшей меры – расстрела. Но Заломова сослали даже не в Сибирь, а в Курскую губернию.

Собственно говоря, Заломов сослал себя в деревню Гончаровку под Суджей сам. В Судже главным уездным врачом был назначен Тимошин, супруг старшей сестры Петра Елизаветы, там же находилась Жозефина, и он попросился именно туда. Пётр Андреевич привык к тому, чтобы его кто-то опекал: то мастер Яков Пятибратов, то Горький, то его любимая Жозефина. В этом они с «Буревестником» были просто близнецы-братья.

Заломов и здесь официально нигде не работал. Он увлекся садоводством, даже с Иваном Владимировичем Мичуриным познакомился. Тот прислал ему саженцы яблонь из своего сада. Росли у Петра Андреевича виноград, фундук и маньчжурский орех.

Тогда же он ударился в писательство. Из-под его пера вышла автобиографическая повесть «Петька из Вдовьего дома», ещё одна повесть — «Моя жизнь», «Воспоминания» и стихи. Но слово «стихи» надо взять в кавычки. Они были совершенно безграмотны.

Революция, которую так ждал Заломов, снова бросила его в гущу борьбы. Он принимает участие в создании Советов в Курской губернии. Но тут началась гражданская война. Сначала Заломова арестовывают гайдамаки, а потом – деникинцы. Он каким-то чудом и в тот, и в другой раз избежал расстрела, что порождает бесчисленные вопросы. Но его выпускают из тюрьмы, и вскоре садовод-самоучка учреждает колхоз «Красный Октябрь». О профессии слесаря Заломов забыл напрочь.

С Максимом Горьким сормовский знаменосец не встречался 12 лет. Они увиделись в декабре 1917 года в Петрограде, куда Заломова откомандировали на Всероссийский крестьянский съезд. Последняя встреча датируется 1934 годом. Но прежней теплоты в их отношениях уже не чувствовалось.

Во время Великой Отечественной войны Заломов курсирует по госпиталям, рассказывает раненым о своей жизни. Его вместе с семьёй эвакуировали в город Горький. Умер он в 1955 году.

*Александр Грешнер (1867—1905) – начальник Нижегородского охранного отделения в 1903—1905 годах. Окончил юнкерское училище. Служил в пограничной страже. 20 декабря 1896 года зачислен в Отдельный корпус жандармов. В корне перестроил работу Нижегородскго охранного отделения. При нём количество тайных осведомителей сравнялось с числом штатных сотрудников. Это был человек аналитического склада ума, который мог с ходу оценить сложившуюся ситуацию и принять единственно правильное решение. Помимо всего прочего, Грешнер публиковал свои стихи и литературоведческие статьи в самых популярных журналах – «Нива», «Родина» и других, понимал толк в искусстве. Если же подытожить, то Грешнер был одним из наиболее талантливых представителей политического сыска России, который боролся с революционерами не за чины, не за страх и не за деньги. В его понимании те, кто исповедовал насильственное свержение существующего строя, представлял собой злокачественную опухоль на теле великой империи.