Дети Антарктиды. Лёд и волны

Йовану стоило отдать должное, поскольку в своё заведение он действительно вложил душу, превратив его в крохотный островок прошлого. Именно в баре посетители могли найти множество разных штуковин с захваченных земель, будь то игрушки, картины, статуэтки, музыкальные проигрыватели и ещё много прочего, хоть и бесполезного, но крайне любопытного барахла. Сам Йован любил коллекционировать бутылки из-под разных алкогольных напитков, которые он с гордостью демонстрировал заезжим гостям, иногда останавливающимся на «Востоке» по пути на другие станции. Матвей лично принёс ему с захваченных земель три бутылки довольно чудаковатой формы: из-под виски, коньяка и вина.

Но, откровенно говоря, «Полярный Переполох» славился своей аутентичностью куда меньше, нежели местным самогоном на картофеле, который Йован выращивал в одном из контейнеров-ферме. Разумеется, большая часть клубней шла на стол в качестве еды, и лишь малую их долю он тратил на крепкую бормотуху.

Поначалу Олег Викторович был против затеи Йована, посчитав её излишней растратой пищи, но с подачи Матвея всё же дал добро. Людям нужно было немного успокоиться и отвлечься перед наступлением зимы, а заодно отдохнуть от изрядно надоевших собраний, которые всё равно ни к чему не приводили.

Вечером в «Переполохе» собралось полсотни восточников. Они по очереди подходили к стойке, за которой хозяйничал именинник, и поздравляли того с юбилеем.

– Тридцать пять лет! – настала очередь старосты. – Эх, вернуть бы и мне мою тридцать пять.

– Ну, это мы организуем, Олег Викторович, – отблагодарил его за поздравление Йован и стал наливать самогон в рюмку из китовой кости. – Не телом, так духом помолодеете. Вот.

– Так, сколько с меня, стало быть, ватт? – староста закатал рукав свитера, обнажив свой старенький ваттбраслет, представляющий собой портативный аккумулятор с дисплеем от старого смартфона. Он вытянул небольшой кабель для передачи энергии на браслет Йована, но тот его остановил.

– Олег Викторович, ну, вы чего? Сегодня всё за мой счёт. Забыли? Весь вечер об этом талдычу.

– Вот как? Видать, запамятовал. Ну, раз такое дело… – он взял небольшую рюмочку с напёрсток и залпом её осушил.

Йован и сидящий рядом Матвей тем временем обменялись взглядами, как бы говоря друг другу: Викторович уже не так молод, как в те времена, когда мы оба были мальчишками.

– Ох, хорошо пошла, зараза, – сморщившись, произнёс староста и поспешил закусить сушёной рыбой. – Щас бы хлеба или лучка… Гадство! Жаль, нет у нас семян.

– Я слышал, у палмеровцев есть семена, чуть ли не сотни видов разных овощей, – вспомнил Матвей, отламывая кусок варёной картошки.

– Палмеровцы? Это которые на полуострове? – уточнил староста.

– Они самые. Станция «Палмер».

Олег Викторович отмахнулся.

– Тоже американцы. Цену заломят такую, что за эти ватты потом можно будет полгода всю станцию энергией снабжать. До них ещё и ходу две недели.

– Зато у нас есть картошка, – с ухмылкой подметил Йован и добавил: – И, собственно, больше ничего.

– Эй, громила! – к стойке прильнула Арина. – Ну, с днём рождения тебя, что ли, с тридцати-чем-то-летием.

– Ха-ха, – наигранно ответил на её фразочку Йован. – Посмотрите, кто пришёл позже остальных, – он указал на шумную толпу восточников, играющих за столом в карты. Партия набирала обороты. Слышались удары кулаками о стол, знаменующие горечь поражения или радость победы.

– Да, ладно, не дуйся, а то ты в такие моменты похож на неповоротливого пингвина. Вот, держи-ка лучше свой подарок и налей мне рюмочку.

Арина протянула ему нечто, завёрнутое в тюленью шкуру и небрежно обмотанное розовой лентой.

– Матюш, ущипни-ка меня, а то я, никак, сплю, и мне снится то, чего на самом деле ни за что не произошло бы, – не приняв в руки подарок, прошептал Йован.

– Ну, раз не хочешь…

– Шучу, шучу! – здоровяк осторожно выхватил из её рук подарок и широко улыбнулся. – Спасибо тебе, вертихвостка. А знаешь что, я даже тебя обниму!

– Нет, давай-ка ты будешь стоять там, где…

Но было поздно, Йован уже вышел из-за прилавка и прижал к животу совсем низенькую Арину, утонувшую в его объятиях.

– Да, всё, всё! Ты меня сейчас придушишь, – запротестовала та, отпрянув от здоровяка. – Взгляни лучше на подарок.

Йован так и сделал, осторожно и нарочито деликатно развязал ленточку, а затем развернул шкуру. Увиденное заставило его вновь расплыться в улыбке.

– Погоди, это моя колонка?! – он обернулся к ней. – Хочешь сказать, ты её починила?

– Если ты вдруг забыл, – деловым тоном начала Арина, – я здесь, на «Востоке», что-то вроде молодого гения, способного не только изобретать, но и чинить всё. Ну… почти всё.

– Твоим ручкам да памятник! – Йован взял её за руки и в свойственной ему манере весельчака играючи стал целовать ей пальцы, пока та пыталась вырваться.

– Фу, мерзость! Иди уже, включи что-нибудь, а то от этого галдёжа башка уже болит.

– Уже исполняю.

Йован стал суетиться возле барной стойки, подключая музыкальную колонку к динамикам, вот уже много лет используемым в роли подставки для тарелок. В какой-то момент здоровяк так возбудился в желании скорее подключить колонку, что даже занёс руку для того, чтобы смахнуть всю эту груду алюминиевых мисок и кружек. Однако вовремя образумился и стал осторожно класть их на пол одну за другой.

– Иногда он напоминает мне великовозрастного ребёнка, ей-богу, – шепнула Арина Матвею, сев с ним рядом. – Удивительно, как он дожил до тридцати.

– А я порой завидую ему, – выпитое слегка развязало язык её собеседнику. – Даже несмотря на все беды, он умудряется сохранять человечность и заражать ею остальных. Это очень важно, особенно сейчас.

Арина сдвинула брови, судя по всему не согласившись с его словами.

– По мне так это глупое и неуместное притворство, – ответила она, самостоятельно налив себе бормотухи. – Внутри, уверена, его рвёт на части от осознания грядущей задницы.

Девушка взяла наполненную рюмку и потянула ту к губам.

– Эй, эй, дурёха, ты чего это удумала? – Матвей выхватил у неё рюмку.

– Да, ладно тебе, я только попробовать!

– Нет, – жёстко выдал он. – В другой раз.

Арина собиралась возразить, но её прервали громкие хлопки в ладоши.

– Так, народ! – стал объявлять Йован, заставив умолкнуть остальных восточников. – Бросаем карты, кончаем чесать языками, откладываем рюмки и… танцуем!

Он нажал на колонку, и по всему помещению волной прокатилась задорная музыка, сочетание гитары и пианино. Пели не то на испанском, не то на итальянском, было не разобрать. Но услышанное отдалось в теле здоровяка, и нога стала бить в такт сама собой.

– Вперёд, айда! – продолжал командовать именинник. – Поднимаем попы, растрясаем кости…

Воодушевлённые музыкой и призывами Йована, восточники начали подниматься с мест и приглашать на пустующий в баре островок партнёров. Ввиду нехватки женщин, некоторые мужики в шутку приглашали своих друзей и танцевали с ними.

Задрожал пол, завибрировали стены, послышался смех. Немногочисленное старшее поколение, ещё заставшее время до Вторжения, учило молодых правильно танцевать, хоть и сами «учителя» при этом выглядели крайне нелепо.

– Не пойму, в чём смысл? – пробурчала Арина, кивнув в сторону творящейся вакханалии. – По мне так выглядит глупой растратой энергии.

– Видимо, пока не попробуешь – не поймёшь, – подмигнул ей Матвей.

– Нет, даже не думай…

Но Матвей настоял, встав возле неё и предложив ей взяться за локоть.

– Давай, ты всё это затеяла.

– Я уже жалею, что починила эту колонку.

– Сделанного не воротишь. Теперь расхлёбывай.

– Я не умею танцевать, Матвей.

– Так и я не умею.

Арина тяжело вздохнула. Таки сдалась.

– Ладно, но если я упаду и расшибу себе голову, в этом будешь виноват ты и заодно Йован с его музыкой… Блин, да я сама буду виновата, ведь кто починил эту…

Матвей схватил её за локоть, притянул к себе, и оба они влились в толпу. Он чувствовал, как она занервничала и стиснула зубы.

– Так, и чего делать?

Матвей пожал плечами.

– А мороз его знает. Просто… повторяй вон за тётей Валей, – он кивнул в сторону седовласой женщины, охотно рассказывающей молодым, как они танцевали в её молодости, подкрепляя теорию практикой.

– Боже, какая это глупость, – пожаловалась девушка, но всё же попыталась повторить движения.

Сначала Матвей старался лавировать осторожно, следя за каждым своим поворотом ноги и взмахом руки. Но затем плюнул на это и стал двигаться так, как хотелось. Чёрт бы с ним, тут и без него хватает неумех.

– Я помню, как отец постоянно что-то напевал себе под нос на немецком, когда мастерил очередную вещицу, – поделилась Арина воспоминанием. – И ещё топал в такт ногой, а я сидела с ним и не понимала, зачем он это делает. Но теперь, кажется, до меня дошло.

– Немного весело, не правда ли?

– Ну…

Арина не ответила, но по её довольной улыбке и так всё стало понятно.

Вдруг между ними вклинился Ромка Булаткин, восьмилетний малец.

– Матвей, Матвей! – он потянул его за свитер к себе.

– Что случилось, малой? – сев на корточки, спросил тот у него.

– Сюда идут трое людей, не наши! Они приехали вот на таком большущем вездеходе!

– Проездом? – предположила Арина, взглянув на Матвея. На её лице считывались волнение и тревога одновременно.

– Если и так, то, по правилам, они должны были связаться с Сэмом, заранее предупредив о прибытии на станцию.

– Матвей, это ещё не всё! – снова завопил мальчишка. – Я у одного из них видел пистолет! Настоящий!

От услышанного у Матвея зазвенело в ушах. Он обменялся тревожным взглядом с Ариной, а затем краем глаза заметил, как входная дверь в «Полярный Переполох» открылась.

На пороге появились трое незнакомцев, одетых в приличные кожаные куртки. Среди них была черноволосая девушка, чей строгий, оценивающий взгляд сразу привлёк внимание Матвея. Со стороны казалось, что она просчитывает текущую обстановку, заранее планируя свои действия. Вторым был коренастый мужчина среднего роста: гладковыбритое лицо (ныне большая редкость ввиду отсутствия нормальных инструментов для бритья), квадратная челюсть и немного туповатое выражение. Во главе этих двух стоял старик в чёрной кепке на голове и седой бородой, левую руку он держал в кармане куртки.

– Это они, они! – громко заверещал Рома.

Старик что-то шепнул своей спутнице, указал на барную стойку, и вся троица направилась к ней. С головой погружённые в танец восточники сперва не обратили внимания на чужаков, пока те не пошли сквозь толпу танцующих. Вот тут-то незваные гости приковали к себе несколько подозрительных взглядов.

Чутьё подсказывало Матвею, что в любую минуту может произойти что-то неладное.

К тому времени, как незнакомцы подошли к барной стойке, все собравшиеся, несмотря на продолжающую играть музыку, уже перестали танцевать и смотрели только на них. Йован, как и беседующий с ним Олег Викторович, заметили троицу самыми последними.

– Оу, а это кто у нас? – не растерялся Йован и, заметив, что остальные восточники более не танцуют, выключил музыку. – Никак гости с другой станции?

Остававшийся начеку Матвей постарался незаметно подойти сбоку к тому коренастому с туповатым лицом и сесть на краешек стола. Сделав это, он заметил, как Олег Викторович, продолжая сидеть на стуле, с прищуром вглядывался в старика в кепке, словно бы изучая каждую чёрточку его лица.

– Да, так и есть, – ответил хрипло старик и оглянулся назад, приковав к себе взгляды всех собравшихся. – Как-то не очень гостеприимно вы встречаете выживших с других станций.

– Гости на «Востоке» у нас, знаете ли, в диковинку, – стал объяснять Йован. – Не все горят желанием посетить самую холодную станцию Антарктиды.

– М-да, пожалуй, мало кто захочет, – согласился старик. В его голосе чувствовалось напряжение, которое передалось двум его спутникам, повернувшимся лицом к посетителям. – Какой-то праздник?

– Вроде того, – сообщил Йован. – Вам налить? Или, может, хотите поесть?

– Нет, спасибо. На самом деле я ищу одного человека. Зовут Матвеем, фамилия Беляев. Он собиратель. Мне сказали, что я могу найти его здесь, на «Востоке».

При упоминании имени Арина переглянулась с Матвеем и подошла к нему поближе.

– Да, я знаю Матвея, – ответил Йован.

– Чудно. Он сейчас здесь? Мне нужно поговорить с ним.

– Видите ли, как я и сказал, мы на «Востоке» не слишком привыкли к чужакам, – Йован взял один из стаканов и стал протирать его тряпочкой. – И, чтобы перестать быть таковыми для нас, восточников, как минимум, на этот вечер, лучше всего будет вам назвать свои имена и станцию, с которой вы прибыли.

Незнакомец и рта не успел открыть, как в диалог внезапно вмешался Олег Викторович:

– Пускай не утруждает себя. Йован, я скажу тебе, с какой они станции, – лицо старосты охватила злобная судорога, а зубы заходили ходуном. Он указал пальцем на старика в кепке: – Я узнал тебя. Ты младший брат Зотова, сославшего нас сюда, – после чего крикнул всем остальным: – Это прогрессисты!

Слова старосты прозвучали для всех как боевая команда. Люди взревели и схватились за бутылки, ножи, одним словом, за всё, что попалось под руку.

В этот самый миг один из спутников старика, тот, что с туповатым лицом, потянулся к поясу с явным намерением достать оттуда оружие. Матвей швырнул в него стул, выиграв тем самым себе пару секунд, и набросился на мужчину, приставив к его горлу сломанную ножку от брошенного стула.

Чего Матвей не учёл, так это черноволосую девчонку, ловко вынувшую пистолет из кобуры за поясом. Она нацелила ствол ему в голову, взвела курок и, наверняка бы, выстрелила, если б не раздавшийся рядом с ней строгий голос Йована:

– И думать не смей, – велел он, держа её на мушке старой двустволки, которую успел достать из-под прилавка во время начавшегося переполоха.

– Тихо, успокойтесь, – спокойным тоном произнёс старик в кепке. – Мы никому не причиним вреда.

– Вот как? – вмешался в разговор Йован. – А оружие, стало быть, для красоты носите?

– Нет, для таких вот ситуаций, – объяснил тот.

– Да чего с ними разговаривать? Кончить уродов, и всё тут! – крикнул из толпы Паша Орлов, судя по сиплому голосу. – На «Востоке» нет места прогрессистам!

– Без тебя разберёмся, захлопни варежку! – грозно ответил соплеменнику староста и вернул свой взгляд на главного прогрессиста. – Вы допустили большую ошибку, явившись сюда, ещё и с оружием.

– Возможно, – голос старика в кепке по-прежнему оставался спокойным, что не могло не вызывать скрытого уважения. – Но у меня не было времени на раздумья.

– Что ж, теперь у тебя и твоих людей будет его предостаточно, пока все вы будете сидеть под замком.

– Нет! – голос прогрессиста дрогнул, на мгновение лишившись прежнего спокойствия. – Послушайте, я и мои люди пришли сюда за помощью.

– Помощью?! – Олег Викторович впал в ярость. – Ты, видать, издеваешься?

Прогрессист предпочёл не отвечать на его вопрос и, поджав нижнюю губу, сказал:

– Давайте просто поговорим без угрозы жизни друг другу, это всё, о чём я прошу. Опустим оружие…

– Сначала вели это сделать своим людям, – твёрдо отчеканил староста.

– Послушайте, я просто ищу собирателя по имени Матвей, фамилия Беляев. Всё, чего я хочу, – это поговорить с ним. Больше ничего.

– Тогда вам следует опустить оружие, – внезапно вмешалась в разговор Арина, выступив вперёд. – Потому что ваша дамочка как раз держит его на прицеле.

Прогрессист взглянул на Матвея, прижимающего острый обломок деревянной ножки к шее коренастого. Стоит ему нажать чуточку сильнее…

– Это действительно вы? Беляев Матвей?

– Да, – поняв, что скрывать этого более не имело смысла, ответил тот.

– Надя, опусти оружие и положи его на стойку, – строго велел старик черноволосой.

– Но…

– Делай, что велено!

Девушка по имени Надя ещё секунду держала Матвея на прицеле, а затем, прошептав себе что-то под нос (явно не хорошее), нехотя подчинилась. Йован, продолжая держать дуло ружья в паре сантиметров от неё, свободной рукой коснулся пистолета и положил его под стойку.

– Ты тоже отдай сюда пистолет, – приказал Матвей своему заложнику, но тот лишь с непониманием и злобой смотрел в его сторону. – Живо! – Матвей слегка нажал ножкой стула на его шею, отчего появилось немного крови.

– Он не понимает тебя! – вмешался прогрессист.

– Что значит – не понимает? – озадаченно спросил Матвей.

– Он глухонемой, – объяснила Надя и поднятыми руками привлекла внимание спутника, после чего тот бросил пистолет на пол.

– Советую и тебе вытащить пушку из кармана, – обратился к старику Матвей, подбирая пистолет.

– Я безоружен.

– Делай, что он говорит, прогрессист хренов, – выпалил Олег Викторович, приблизившись к тому почти вплотную.

Старик хмыкнул, обвёл взглядом остальных и осторожно вытащил из кармана золотую цепочку с крестиком, которую староста тут же выхватил из его рук.

– Эй, живо верни! – возмутился старик, но тут же замер, как только в его щёку упёрлось дуло ружья.

– Но-но, дедуля, – сообщил ему Йован, – не рыпайся.

– Это моя вещь, ясно? Вы не имеете права…

– Ещё как имею, говнюк, – с не утихающей злобой прошипел староста, положив цепочку в карман куртки. – Матвей, Паша, Боря, уведите эту троицу в лабораторию и убедитесь, что они будут оставаться нашими «гостями» до тех пор, пока мы не решим, что с ними делать.

– Да вы что, рехнулись? – впервые подала голос Надя. – Вы напали первыми!

– Соболева, помолчи.

– Начальник, но ведь…

– Помолчи, говорю! – рявкнул он.

Девушка подчинилась, хотя было видно, что её так и распирает от гнева.

Матвей помог немому подняться и передал его в руки вышедших из толпы Паши и Бори, которым Йован уже дал моток верёвки, лежавший под прилавком. Как только пленники оказались полностью скованы, здоровяк не упустил возможности в излюбленной ему манере отпустить очередную шутку: он наставил дуло ружья на старика и нажал на спусковой крючок.

– Пуф! – хихикнул он.

Все в баре знали, что эта двустволка последний раз стреляла лет двадцать назад, пока не превратилась в одну из местных декораций бара «Полярный Переполох».