История рыжего демона
Кладбище Нарбоцци занимало несколько гектаров вдоль неровного северного склона Палатина. Всю его территорию сплошь покрывали мраморные саркофаги, каменные кресты и семейные усыпальницы. Аззи брел по заросшим травой дорожкам Нарбоцци; по мере того, как садилось солнце, окружающее виделось ему все яснее, ибо демоны видят лучше ночью, в естественном для них освещении. Одно тревожило его: сможет ли он найти на просторах кладбища место, где проходит игра. Впрочем, он надеялся на лучшее. В конце концов, при нем амулет удачи, феликсит Рогнира, обернутый для надежности в пергамент со Звездой Соломона. А вместе с ним в котомке лежали самоцветы Рогнира – его ставки в будущей игре.
Он шел все дальше, и вскоре сумерки сменились ночной темнотой. По небу поплыл двурогий месяц, а почти над самой головой багрово светился Сириус – песья звезда, доброе предзнаменование для злых сил. Стрекотали цикады, квакали на соседних болотах лягушки. Аззи начал, было, сомневаться, то ли это кладбище, что ему нужно – чего-чего, а кладбищ в те времена в Риме было больше, чем в любом другом городе, и обследовать их все он просто-напросто не мог.
Не успел он как следует обругать себя за плохую рекогносцировку – ну кто, кто мешал ему навести справки в Центре Сверхъестественных Мероприятий? – как услышал какие-то звуки, и – что приятно – явно нечеловеческого происхождения. Он двинулся в том направлении и довольно скоро разобрал, что это смех. Смех доносился с восточной окраины Нарбоцци – части кладбища, получившей в древние времена название «окаянной». Приблизившись, Аззи услышал клятвы, проклятия и оглушительный словно литавры гогот Невзейота, одного из верховных демонов, спутать который с чьим-либо другим было решительно невозможно. Он ускорил шаги в направлении шума.
Демоны собрались в неглубокой ложбине между саркофагом Ромула и более поздней гробницей Помпея. Ложбинку окружала цепочка падубов. Хотя игра началась всего несколько часов назад, на полянке уже царили хаос и угар, обычные для сборищ демонов. Освежающий ихор поглощался огромными кружками. Там и здесь пылали костры, а над багровыми углями шкворчали на решетках куски человечины всех цветов кожи.
Демоны сразу же приветственно замахали Аззи.
– Тебе черненького или беленького? – спросила его симпатичная суккуба. Однако Аззи было не до еды, как бы аппетитно ни пахла поджаренная до хрустящей корочки человечина.
– Где играют? – спросил он.
– Вон там, – махнула рукой суккуба. По кольцу в носу и вывернутым задом наперед ступням Аззи догадался, что она родом из Индии. Суккуба соблазнительно улыбалась. Право же, она была чертовски хороша собой, но Аззи не мог отвлекаться на флирт или деликатесы, ибо в жилах его уже вскипала кровь заядлого картежника. Он поспешил в круг игроков.
Игра освещалась огнями погребальных факелов и сальных свечей – судя по запаху, изготовленных из жира покойников. Вокруг игроков собралась небольшая толпа демонов-зрителей, громко обсуждавших ход игры. Партия была в разгаре. На кону стояли золотые монеты, несколько серебряных динариев и человеческий торс – достаточно ценный, судя по сочившейся из обрубков рук и ног крови. Игроки открыли карты, и маленький пузатый демон с длинным-длинным носом (судя по свитеру с оленями – лапландец) забрал весь банк.
– О! Новый игрок! – заорал кто-то. Игроки потеснились, пропустив в круг Аззи.
Аззи сел, выложил перед собой самоцветы и взял карты. Поначалу он осторожничал. С тех пор, как он в последний раз играл в карты, прошло много времени. Поэтому на этот раз он – даже с амулетом-феликситом – твердо решил не рисковать, делать большие ставки только при хорошем раскладе, пасовать при сомнительном и вообще играть так, как обещают себе играть все игроки в покер, будь они демоны или смертные. Часть камней он обменял на части человеческих тел и начал играть. Игра шла в полумраке, в неверном, зеленоватом свете погребальных факелов, а демоны заходились смехом и чертыхались по мере того, как удача улыбалась то одному, то другому.
Демоны-картежники очень милы, пока игра складывается для них удачно. Поэтому игра начиналась в самом радужном настроении; на кон бесшабашно ставили целые человеческие головы или члены. Все это сопровождалось шутками, которые демонам казались смешными, хотя любого другого оттолкнули бы отсутствием хорошего вкуса.
– А вот кому сэндвич с героем? – предложил демон-официант, пустив по кругу поднос с человечиной.
Довольно быстро Аззи забыл об осторожности. Он начал рисковать, с каждым коном все сильнее увеличивая ставки. Думал он не столько об игре, сколько о предстоящем банкете в честь Тысячелетия Зла: ему не терпелось попасть туда. Вот если бы он стал победителем! Он всей душой хотел представлять Зло на Турнире Тысячелетия между Светом и Тьмой.
Увы, пока что лежавшая перед ним груда кусков человечины таяла на глазах. Умом он понимал, что делает ставки глупо, безрассудно, демонически, но поделать с этим ничего не мог. Охваченный азартом игры, он почти не замечал того, что банк то и дело срывают старшие демоны. Что не так с его феликситом? Почему выигрыш не идет ему в руки?
И тут до него дошло, что не он один пришел на игру с амулетом, и что чем более знатен демон, тем более мощный талисман он может себе позволить. Все шло к тому, что действие его амулета сводилось на нет влиянием остальных. Его опять оставили с носом! Это казалось ему немыслимым и ужасно, ужасно несправедливым.
Ночь пролетела быстро, и скоро Аззи заметил, как небо на востоке начинает светлеть. Оставалось совсем немного времени до рассвета, когда игру придется остановить – если, конечно, у кого-то не имелось ключей от частной усыпальницы. К этому времени у Аззи не осталось почти ничего из того, с чем он начинал игру.
Гнев и досада кипели в его лисьей голове. Карта в последнюю сдачу ему пришла самая никудышная: две пары и три карты среднего достоинства. Он совсем, было, собрался спасовать, как вдруг им овладело странное ощущение. Да нет, даже не то, чтобы ощущение, а предчувствие. Казалось, какое-то теплое сияние исходит из его котомки. Уж не пытается ли его амулет сообщить ему что-то? Наверняка! И тут он понял: если феликсит хотел по-настоящему помочь ему, он наверняка дожидался одного-единственного, решающего кона, чтобы включиться тогда на полную мощность.
Он сам настолько уверовал в то, что все обстоит именно так, что пустился со своими никчемными картами в самую что ни на есть безрассудную игру, повышая и повышая ставки.
Сдали последние карты. Он даже не посмотрел на них, но продолжал повышать.
А потом карты открыли. Выложив свои, Аззи увидел две свои пары, а потом понял, что ему сдали еще две. Он собирался уже объявить две свои пары, и тут до него вдруг дошло, что у него теперь каре. У него одного! Остальные заворчали, бросая карты. Банк, самый большой за всю эту ночь, ушел к Аззи.
Помимо груды золотых монет, самоцветов и разных частей человеческих тел, ему достался эфес меча с отломанным клинком. На эфесе был повязан красный шелковый шарф – знак внимания какой-то богатой дамы. Еще он выиграл пару человеческих ног в отличном состоянии – почти не обглоданных. И еще уйму всякой мелочи вроде коленных чашечек, фаланг и хрящей, которые он тут же обратил в золото.
Как истинный демон, он наверняка продолжал бы играть, спустив все до последнего пенни или хрящика. Но солнце уже начинало выглядывать из-за горизонта на востоке, и игрокам пришлось покинуть кладбище. Аззи собрал выигрыш в большой холщовый мешок, который предусмотрительно захватил с собой ради такого случая. А в голове его начинал складываться новый план. Еще туманный, еще неясный, но все же план.
Осанна
Глава 1
Покинув компанию демонов-картежников, Аззи полетел на север. Он решил заглянуть на собрание демонического руководства, имевшее место в Аахене, старой столице Шарлемани в качестве одного из мероприятий, открывавших Турнир Тысячелетия. Однако его задержал сильный встречный ветер, ибо можно быть сколько угодно невидимым и неосязаемым, но вот законов аэродинамики это не отменяет. К вечеру ему удалось добраться только до Равенны. Поэтому он решил отказаться от собрания и нашел себе ночлег на уютном кладбище у городской стены.
Место и впрямь оказалось симпатичное, поросшее старыми дубами и ивами – и, разумеется, кипарисами, которые по всему Средиземноморью издавна считаются деревом смерти. Еще здесь были красиво осыпавшиеся от времени склепы и мавзолеи, а чуть поодаль виднелась такая же обветшалая городская стена.
Он с комфортом устроился у древней надгробной стелы. Для полного счастья ему не хватало лишь костерка. Он наведался в ближний мавзолей и нашел там несколько восхитительно иссохших трупов. Вместе с несколькими дохлыми кошками, которых потравил какой-то городской доброхот, они послужили отличным топливом для костра.
По мере того, как сгущалась ночь, Аззи начал ощущать голод. Прошлой ночью, за игрой он неплохо подкрепился, а демоны могут обходиться без пищи в течение довольно долгого времени, но, борясь на протяжении долгого дня со встречным ветром, Аззи нагулял аппетит. Он вывалил на землю содержимое котомки в поисках чего-нибудь съестного.
Ну да, здесь обнаружились две обернутых в заплесневелые клеенки шакальих головы. Вкусных, но, как показал опыт, недостаточно сытных. Он порылся в трофеях еще немного и нашел там две выигранных в покер ноги.
Вид ноги имели самый что ни на есть аппетитный, но Аззи решил отложить их на потом. Он припомнил какие-то неясные мысли, пришедшие ему в голову, когда он увидел их в первый раз. Почему-то он знал, что может сделать с ними что-то умнее, чем просто съесть, поэтому прислонил их к могильному камню. При виде их Аззи охватило неодолимое желание сказать что-нибудь. Демоны вообще такие: им ничего не стоит сорваться с места и одолеть несколько сотен миль, только бы найти кого-нибудь, чтобы излить ему душу. А уж в Италии с ее заброшенными кладбищами, на которых постоянно дует уютный ветерок, а в стороне тявкают шакалы, заниматься разглагольствованием особенно приятно.
– О ноги, – начал Аззи. – Готов биться об заклад, что вы шагали без устали во славу Прекрасной Дамы вашего господина! И склонялись в поклоне вы тоже изящно, ибо ноги вы мускулистые и стройные, каковые более всего нравятся дамам. О ноги, я вижу вас расслабленно возлежащими на ложе, на античном пиру, а затем судорожно сведенными в мгновение любовного наслаждения. В юности своей, о ноги, вы карабкались на высокие дубы, вы бежали вдоль горных ручьев, по ласковой траве своей родины. Вижу, как прокладываете вы путь сквозь кусты и заросли. Не было тропы, какую бы вы не одолели, и не знали вы при этом усталости…
– Ты так считаешь? – послышался голос откуда-то сверху и из-за спины у Аззи. Аззи обернулся и увидел закутанную в плащ с капюшоном фигуру Гермеса Трисмегиста. Он не удивился тому, что магу удалось отыскать его здесь. Гермес и другие боги древних времен следуют иной, нежели у демонов или духов, судьбе, и проблемы Добра и Зла волнуют их очень мало.
– Рад снова видеть тебя, Гермес, – произнес Аззи. – Я тут как раз философствовал над парой ног.
– Не буду тебе мешать, – сказал Гермес.
Он парил в воздухе футах в пяти над головой Аззи. Потом легко опустился на землю, подошел и вгляделся в ноги.
– Как думаешь, кому они раньше принадлежали?
Аззи тоже присмотрелся к ногам.
– Какому-нибудь весельчаку, ибо, видишь ли, они до сих пор перевязаны яркими шерстяными лентами, какие носят те из знати, кто заботится о своей внешности и производимом впечатлении.
– Думаешь, это дворянин?
– Почти наверняка: обрати внимание на икры. И посмотри на идеальное строение мышц бедер. Можно отметить также маленькую ступню с изящным, аристократическим подъемом, правильную форму пальцев и даже аккуратно подстриженные ногти. Этому парню не приходилось зарабатывать себе на жизнь – уж во всяком случае, не ногами! Как думаешь, что с ним случилось?
– Не знаю, – признался Гермес. – Но вскоре мы можем это выяснить.
– У тебя есть способ узнать? – удивился Аззи. – Какое-то особое, неизвестное нам, демонам, заклинание?
– Ну, – хмыкнул Гермес, – недаром же я покровитель алхимиков, которые призывают меня при составлении своих смесей. Они тщатся обратить простые металлы в золото, зато я могу обращать мертвую плоть в живое воспоминание.
– Полезный навык, – согласился Аззи. – Продемонстрируешь?
– С удовольствием, – кивнул Гермес. – Давай-ка посмотрим, как провели эти ноги свой последний день.
Как всегда бывает при заклинаниях, пыхнул дым и послышался звук, будто ударили в медный гонг. Потом дым рассеялся, и Аззи увидел…
…Юного принца, выступающего на защиту отцовского замка. Это был симпатичный юноша, хорошо экипированный для ратных дел. Он ехал верхом во главе своего отряда: кавалькады отважных на вид воинов, над головами которых реяли алые с желтым знамена. А потом впереди показался отряд неприятеля, и принц остановил своего коня и подозвал к себе сенешаля.
– Вон они, – произнес принц. – Тут-то мы их и накроем. Как говорят в Лапландии, между скалой и льдиной.
Видение померкло.
– Можешь прочесть, что за участь его ожидала? – поинтересовался Аззи. Гермес вздохнул, зажмурился и поднял голову.
– А! – произнес он. – Я вижу эту битву, и как же замечательно рубятся эти воины! С какой яростью бросаются они друг на друга, как звенят, сталкиваясь, их мечи! Да, они бьются насмерть, являя отвагу и доблесть. Но что это?.. Один из них покинул схватку. Он даже не ранен – просто бежит с поля боя! Это бывший обладатель этих самых ног.
– Трус! – вскричал Аззи, словно сам, своими глазами видел ход сражения.
– Да, но это бегство не осталось незамеченным. За ним несется воин с глазами, налитыми кровью – здоровенный верзила, истинный берсеркер. Один из тех, с кем франки сражались на протяжении столетий, кого они звали «безумцами с севера».
– Вот и я демонов с севера тоже не люблю, – признался Аззи.
– Берсеркер догоняет трусливого принца. Взмах меча – почти параллельно земле… надо же, какое владение оружием.
– Такой удар отбить трудно, – заметил Аззи.
– Удар невероятной силы рассекает принца пополам. Верхняя половина туловища катится по земле. Но трусливые ноги продолжают и дальше бежать от смерти. Освобожденные от веса верхней половины тела, они только ускоряют бег, хотя силы в них иссякают на глазах. Сколько же сил нужно, чтобы продолжать бег, лишившись тела? А теперь их преследуют демоны, ибо ноги эти уже миновали границы нормального мира и бегут теперь по безбрежным землям сверхъестественного. Вот они, наконец, делают несколько последних шагов, оступаются и безжизненно валятся на землю.
– Короче говоря, – подытожил Аззи, – у нас тут ноги труса и дезертира.
– Наверняка труса. Но такого божественного труса, что, даже будучи мертвым, продолжал убегать от смерти, так боялся он ужасных последствий того, что уже случилось.
Глава 2
Вскоре после этого Гермес улетел: он собрался председательствовать на собрании магов где-то в Цюрихе. Проводив его, Аззи сел и задумался. Потыкал в ноги пальцем и подумал еще. Похоже, ноги оказались слишком ценными, чтобы переводить их на еду. Собственно, именно об этом и предупреждал его Гермес в своей обычной, слегка иносказательной манере.
Но что с ними делать? На ум ему снова пришло грандиозное мероприятие, Турнир Тысячелетия. Чего ему сейчас не хватало – так это идеи, концепции… Он смотрел на ноги, передвигал их так и этак. Должно же придуматься что-то…
И вдруг он резко выпрямился. Ну да, ноги! Есть! Блестящая идея, из тех внезапных озарений, авторы которых навсегда вписаны в историю Зла. Он придумал идею для Турнира! Она явилась ему в порыве демонического вдохновения. Он должен, не откладывая, записать ее и добиться поддержки Сил Зла. Какой сегодня день? Он припомнил дату и застонал. Последний срок подачи заявок на турнир. Нужно лететь в Верховный Совет Демонов – и немедленно!
Сделав глубокий вдох, он оттолкнулся от земли и устремился в тот регион Чистилища, где заседал Совет. Об этом не принято распространяться, но проблем с доступом к высшему руководству у демонов ровно столько, сколько у смертных. Если твое положение в иерархии недостаточно высоко, если ты не связан с кем-нибудь влиятельным, если ты не талантливый атлет, можешь не надеяться на быстрое решение твоего вопроса; тебе придется следовать установленным каналам связи, а это требует времени.
Однако как раз времени-то у Аззи и не было. Уже наутро Верховный Совет назовет имя победителя, и изменить это будет решительно невозможно.
– Мне нужно поговорить с Комитетом по Турниру, – бросил Аззи демону-стражу у врат Министерства – большой группы зданий самых разных стилей, от барочных с куполами-луковками до модернистских, простых геометрических форм. Здесь рождались законы, регулировавшие жизнь демонов, бесов и прочих сверхъестественных существ. Множество демонов работало здесь чиновниками, а уж сколько бумаги изводилось в бесконечных попытках упорядочить поведение сверхъестественных служителей зла, трудно себе и представить. Правительство Сил Зла более громоздко, чем любое земное, и в том или ином качестве в нем трудоустроено большинство демонов Ада. И все это несмотря на тот факт, что управление демонами не санкционировано никем свыше. Единственной общепризнанной властью являлась странная, непостижимая сила по имени Ананке – Неизбежность. Заканчивается ли цепочка управления на Ананке, или же тянется выше – не ведомо никому.
По крайней мере, Ананке являлась тем пределом, достичь которого смогли демоны-теоретики. Да и с Ананке они общались с большим трудом по причине ее безграничной загадочности, недосягаемости, бестелесности и необщительности. В том, что касалось Ананке, вообще нельзя было сказать ничего определенного, за исключением самого факта ее существования. Именно Ананке судила турниры Добра и Зла, которые устраивались раз в тысячу лет. Как именно она это делала, оставалось загадкой. Ананке была высшим законом, но закон этот проявлялся только отдельными своими сторонами, и узреть его полностью не представлялось возможным.
Но зачем вообще управлять демонами? Чисто теоретически демоны – создания независимые, творящие Зло, исходя из своих внутренних побуждений. Однако, похоже, в любое разумное существо, смертное или сверхъестественное, заложено или изначально встроено некое извращение, заставляющее их поступать против здравого смысла, себе во вред, наперекор тому, во что оно верит. По этой причине демонам требуется руководство, и оно существует в лице Бюро Соответствия, и это бесконечно их ободряет, поскольку лучшие теоретики демонов полагали, что навязывание стандартов зла – занятие много хуже и вреднее, чем попытки творить само зло. Трудно сказать, так ли это, но некоторая логика в этом определенно присутствует.
Аззи же повел себя совершенно нестандартно: он вихрем пролетел мимо стражей. Это застало их врасплох; они так и остались стоять, разинув рты. Слишком уж не демоническим было такое поведение. Обыкновенно демоны заискивают перед начальством, однако бросаться в погоню за этим молодым демоном с лисьей мордой они не осмелились, ибо имелось в этом поведении что-то божественно-безумное, словно вдохновлялось оно самим Сатаной, а что может лучше служить силам Зла, как не это?
Аззи несся по министерским коридорам, хорошо понимая, почему демоны-стражники не пытались его остановить. Все это было очень мило, однако сам-то он знал совершенно точно, что никакого сатанинского вдохновения не испытывает, и что высшим чинам это придется не по вкусу. Ему даже пришло на ум, что он совершил ошибку, очень большую ошибку, затеяв аферу, с которой, возможно, не справится. И все же мысль, утвердившаяся у него в голове, толкала его вперед с отчаянной решимостью. Раз начав, он уже не мог не продолжать.
Он взмыл по маршу парадной лестницы, свернул налево, едва не опрокинул урну, полную свежесрезанной весенней зелени, и понесся по коридорам, всякий раз сворачивая налево. Еще несколько коридоров, полных мелких министерских демонов со стопками бумаг в руках – и он оказался перед высокой бронзовой дверью. Он знал, что попал в нужное место. Он толкнул массивную створку и вошел.
Собрание Сил Зла было в самом разгаре. Нельзя сказать, чтобы протекало оно тихо и мирно. Лица верховных демонов выражали разную степень недовольства; они сидели с перекошенными ртами и покрасневшими от раздражения глазами.
– Это еще что такое? – удивился Белиэль, даже привставший на своих козлиных ногах, чтобы лучше разглядеть Аззи. Тот низко поклонился. Язык его словно прилип к нёбу, и все, что он мог сделать, это беззвучно шевелить губами и таращить глаза.
– Разве непонятно? – подал голос Азазель, похлопав своими темными крылами. – Это демон из простых, который осмелился вломиться к нам в зал. Надо же, что позволяет себе наша молодежь! В мое время все было по-другому. Молодые демоны выказывали почтение и всячески старались ублажить старших. А теперь они шляются целыми толпами – я слышал, их называют «помоечными шайками», и их нимало не заботит, как они своим безалаберным поведением всех раздражают. Так теперь, похоже, им и этого мало: они выбрали из своих рядов беспредельщика, чтобы он ворвался в наш санкторум и глумился над нами!
Белиэль – давний соперник Азазеля – топнул копытом по столу.
– Мой почтенный коллега, похоже, обладает особым талантом обратить вторжение одного-единственного демона в нападение помоечной шайки. Я не вижу никакой шайки; я вижу одного демона, причем довольно дурацкой внешности. Должен обратить ваше внимание также на то, что я бы остерегся называть нашу обитель «санкторум»; мне представляется, что термин «санктум» был бы в данном случае гораздо уместнее, что, наверняка, знал бы и мой почтенный коллега, если бы удосужился лучше учить наш благородный древний язык – латынь.
Глаза Азазеля вспыхнули адским огнем, из ноздрей вырвались клубы сизого дыма, а закапавшая из носа едкая кислота прожгла отверстия в столешнице железного дерева.
– Я не потерплю издевок, – прорычал он, – от наглого выскочки, которого произвели в демоны, а не родили таковым в положенном порядке, и который по причине сомнительного происхождения не способен понять истинной природы Зла!
Тут хором заголосили и другие члены Совета, ибо демоны вообще любят поспорить о том, кто лучше понимает природу Зла, кто лучше творит Зло и, соответственно, кто из них хуже всех. Однако Аззи уже пришел в себя. Он понял, что гнев верховных демонов очень скоро обратится на него, так что самое время выступить в свою защиту.
– Господа, – возгласил он. – Мне жаль, если я стал невольной причиной этого спора. Я не стал бы вторгаться сюда так бесцеремонно, если бы у меня не было к вам неотложного дела.
– Ну, – произнес Белиэль. – И с чем ты явился? Кстати, я заметил, ты не принес никаких даров, как это обычно заведено. Что ты скажешь в свое оправдание?
– Верно, – подтвердил Аззи, – я явился без даров. Мне пришлось спешить, и я приношу вам свои извинения. Однако же я принес вам нечто гораздо более ценное.
Он умолк. Какое-то врожденное чутье заставило его сделать эту театральную паузу, а не выкладывать все как на духу.
Верховные демоны тоже немного разбирались в театральных эффектах. Все застыли, испепеляя его взглядом. Казалось пауза затянулась до бесконечности, а потом Бельфегор, которому не терпелось сделать перерыв и чуток вздремнуть, первым подал голос:
– Ну ладно, будь ты проклят, что такого ты принес нам, что ценнее даже даров?
– Я, – произнес Аззи низким, чуть хрипловатым голосом, – принес вам, господа, самое дорогое на свете: идею.
Глава 3
Надо сказать, эти слова Аззи пришлись очень вовремя, поскольку Верховные Демоны отчаянно нуждались в свежих идеях, касающихся предстоящего турнира сил Света и Тьмы. Это послужило бы неплохим вкладом в извечную борьбу Добра и Зла, а исход турнира продемонстрировал бы превосходство Зла и даровал бы ему право определять судьбы человечества на протяжении следующей тысячи лет.
– И что за идея? – спросил Белиэль.
Аззи еще раз низко поклонился и поведал собравшимся историю Прекрасного Принца.
Волшебные сказки значат очень многое не только для людей, но и для демонов. Поэтому сказка о Прекрасном Принце – отважном юноше, явившемся спасать зачарованную и погруженную в вечный сон принцессу – известна всем, даже и Верховным Демонам. Прекрасный Принц, повинуясь зову своего чистого сердца и отважной души, одолел все препятствия, все заклятья, преграждавшие ему путь к Принцессе, победил всех врагов, прорубился сквозь заросли терновника к самому ее замку, вскарабкался по склону стеклянной горы, на которой стоял замок, и, наконец, поцеловал ее. После чего она проснулась, они поженились и жили долго и счастливо.