Глэрд
– Хорошо… – очень неохотно согласился Аскольд.
Резоны одноногого для Глэрда были понятны, Амелия порой подкидывала некое ядреное пойло «опекуну», после которого тот сначала плакал навзрыд часа три, затем падал на нары, и сутки, а то и больше спал, затем вставал со счастливой мордой. Последующую неделю-декаду, иногда полторы, пребывал в прекрасном расположении духа, проявлял чудеса работоспособности, почти не пил, и даже порывался чему-то научить без зуботычин подопечного. Мальчишка даже порадовался, сок собирать легко, да и лес ему нравился, как и море. Калека же в последнее время все больше пребывал в задумчивой меланхолии, отчего едва не сломал ребра замешкавшемуся аристо, когда тот уронил обломок бруса, принесенного с берега, опекуну на здоровую ногу. А за медленную доставку бутылки самогона прошелся до крови плетью по спине, изорвав окончательно рубаху.
И все шло довольно предсказуемо, за исключением появления гоблов. А дальше… Он обратился к родовому кольцу и «замещению души», больше ничего не смог сделать. Не только смутно вспоминаемые перед сном слова послужили спусковым крючком. Слишком Глэрда напугали рассказами окружающие, в красках описывающих его судьбу в случае пленения разной нечистью и дикарями, начиная хоббов и заканчивая троллями. Эдакая изощренная месть селян, мол, есть минусы у древней крови. Есть! И еще какие!
Видимо момент активации заклинания совпал с моим шагом в портал на Земле, других логичных причин появления своего разума здесь, я не находил. И вероятней всего – это навсегда, без возможности вернуться. Да и куда? Где мое тело сейчас? В доисторическом мире? На родной планете? Или превратилось в пепел? Придумать подобную историю с яркими воспоминаниями и образами я бы вряд ли смог – это про сумасшествие или временное умопомешательство. Поэтому вроде реальность.
Еще одна отличная новость для «попаданца» всплыла сама собой. Изменившееся в одночасье поведение не нужно было комментировать перед местными или пришлыми, пытаться изворачиваться, вживаться в какую-то роль, чтобы сойти за малолетнего пацана. Кровь, родовая память – вот ответ на все вопросы. И здесь она просыпалась в представителях древних дворянских родов не только по поверьям темного простонародья, но имелись многочисленные свидетельства.
Как, почему, зачем?
Такими эфемерными материями возможно займу мозги темными зимними вечерами, сидя у камина и покуривая трубку. Если доживу до столь сладостного мига. Главное, это работало. Так вмиг взрослели вчерашние дети, повесы и пьяницы неожиданно бросали старую жизнь и принимались заниматься делами, а трусы вдруг становились смелыми аки львы, ища битвы и кочуя из сражения в сражение. Однако о полном замещении личности речи не шло, скорее о переосмыслившей свое поведение. Настоящий Глэрд мечтал о таком чуде, несмотря на опасность смерти, если процесс «пробуждения» происходил неудачно, однако такого заклинания в кольцо никто не вкладывал.
Еще одно. Важное. Мать, пусть будет именно мать, вбивала в подкорку мальчишке скрывать всеми возможными способами наличие в арсенале «замещения души». Настолько промыла мозг, что тот забыл свое имя, но эту истину запомнил. И можно сделать следующие предварительные выводы.
Первый, речь шла про нечто запретное, что могло принести немало проблем. Второй, продолжать хранить эту тайну. И третье, заявлять о себе, как о пришельце из другого мира – верх идиотизма. Ведь сам видел и слышал об исследованиях необычных ксеносов и мутантов с подконтрольных им территорий. Их только на молекулы не разбирали.
Поэтому во мне проснулась родовая память. И точка.
Если вопрос с изменениями в поведении снимался, то основной оставался и нависал дамокловым мечом – возраст. Только в семнадцать лет наступало совершеннолетие, после чего разумный обретал права и возможности.
Например, ты мог поступить на службу в армию. Лучшие из лучших оставались в герцогстве и пополняли дружину властителя, остальные отправлялись в Империю, в какой-либо из легионов. При отсутствии глобальной войны, дело это было сугубо добровольным. Но солдаты требовались постоянно – пограничные конфликты, захватнические компании нуждались в мясе, поэтому вербовщики шли на всевозможные хитрости. Впрочем, и пятьдесят серебряных монет, выплачиваемых родственникам или опекунам будущего бойца, очень и очень способствовали появлению «рекрутов». А еще, преступник, пусть и не любой, после определенного срока службы в местных штрафных батальонах очищал свое имя. Количество времени определялось тяжестью совершенных проступков. Из Имперского Легиона, если ты туда попал, выдачи не было. Зато имелся трибунал, судивший куда как строже гражданских судов за преступления во время службы. Жизнь любого начиналась с чистого листа. А после пятнадцати лет даже иностранцы становились не просто полноценными гражданами, но и имели права в виде возможности избираться в местные органы самоуправления, основывать новые поселения на необъятных просторах Империи и все в таком духе.
При наличии денег и желания можно было поступить в любые имперские и заграничные университеты, включая магические академии. Умение писать и читать хоть и приветствовалось, но не являлось обязательным условием для абитуриентов. Наличие средств – вот главный фактор. И минимальная сумма за первый год – тысяча золотых империалов. Уж не в студиозы Харм метил? За каждый следующий курс плата только возрастала. Все это пацан узнал, подслушав под окном мэрии лекцию мэтра де Кроваля, который просвещал состоятельных селян, агитируя отдавать детей во время Великой Ночи в школу. Стоимость одного года – от десяти до ста монет из презренного металла.
Армейская жизнь меня и раньше не прельщала, была вынужденной, экстренной мерой, если бы не стремительно развивающаяся болезнь Левинтайна у сестер, то вряд ли я подал заявку на прохождение службы в войсках Альянса. Те суки, легко и спокойно лечили ее, предотвращали… Но на Диких Территориях – это однозначная смерть. Цивилизованные твари вещали о гуманизме, призывали к миру с ксеносами, но не могли организовать у нас центры вакцинации. Хотя для них это ничего не стоило.
Впрочем, зачем? Действенный инструмент для набора добровольцев не только в ВС, но и для экспериментов в многочисленных медицинских центрах и лабораториях. И, судя по слухам, они – одна из причин появления у нас подобных болячек.
Вообще, зачистить Территории и привести их под общий знаменатель, установив власть Альянса, было легко. Как и уничтожить разумных ксеносов, закрепившихся в Южной Америке не являлось сверхординарной задачей. Однако это было нецелесообразно. Те же инопланетные твари – источник новейших технологий, постоянно держащий в тонусе. Например, портал в другой мир. Дикие – альтернативная картинка, показывающая наглядно каждому гражданину во что может превратиться их жизнь. Более того, отстойник для криминала, маргинальных элементов и прочего дерьма. Едва только появлялся лидер с амбициями и намеком на возможность объединения кланов, семей, родов, домов, полисов диких в нечто монолитное, как тут же следовал мгновенный решительный удар. А народного героя вешали, расстреливали или разрывали на куски, обвиняя в терроризме и покушении на свободы граждан Земли. И грызня начиналась с новой силой, с еще большей кровью.
В общем, к черту Легион и дружину, конечно, если судьба не сложится так, что больше некуда будет податься или деваться. Самое паскудное в армии не подчиняться дебильным приказам, а в том, что ты не можешь им не подчиняться. Последний случай в моей карьере – яркий и показательный тому пример. Не хотелось бы испытать дежа вю.
Неизвестно сколько прошло времени в реальности, но для меня пролетело день за днем несколько лет, на деле солнце и местная луна не сдвинулась с места. Да и обещанный патруль пока не появился. Поэтому меньше двадцати минут. Точно. Имелся и плюс, откуда-то понял, что флешбэков и сонма непонятных мыслей совершенно невовремя больше не будет, и знания пацана теперь доступны в полном объеме. Ничего в общем-то сверхординарного, наоборот, эти воспоминания пусть и помогали чуть-чуть адаптироваться, но были вредны.
Почему? Каждый из нас анализирует и систематизирует любую информацию, исходя из собственного жизненного опыта и знаний. Даже являясь свидетелем одного и того же события у разных людей складывается собственное представление о произошедшем, зачастую никак не соотносящееся с другими «мнениями». Разный взгляд, разная оценка событий, и возникало опасение – как бы не наложились детские впечатления на факты и не ввели в блуд. Впрочем, справлюсь. Иного не остается, потому что именно я теперь Глэрд Аристо по прозвищу Граф.
А если это бред? Пусть так, но вводные предельно четкие.
4
– 4 -
Осторожно поднялся с земли, боясь неожиданной слабости или головокружения, а затем благополучного падения. Голову разбить на ровном месте после боя, что может быть глупее? Внимательно осмотрелся, также чутко вслушивался и принюхивался. Пытался запечатлеть и увидеть, как можно больше деталей, вычленить, выделить их, ломая прошлую привычку – надеяться на нейро и импланты. Не поблек факт обнаружения арбалетов только при повторном взгляде на поклажу тирков.
Подобный подход сразу принес свои плоды – заметил бурундука-великана, прячущегося в густых ветвях торхира, несколько мелких птах, похожих на красновато-серых рябчиков и здоровенного ежа, выглядывающего из-под ближайшего корня глазами-бусинками, водящего по сторонам длинным носом. Внимание животного привлекали тела. Спасу тебя, колючий, от ожирения – ничего не оставлю. Впрочем, уши можно. Один черт скальпы, они же «хольки», снимать. Иначе никто в поселке не поймет. Это и награда, это и слава, это и почет, а также доказательство всем и вся, что дорос до взрослой жизни. Какая тут корреляция? Пока не знал. Дополнительно волосы использовали в быту, из них чрезвычайно прочными получались нити, тетивы и веревки, по данным параметрам здесь могли поспорить только эльфийские лохмы. Вообще, не только в Черноягодье, но и в Герцогстве, да и в Империи, у жителей любое лыко шло в строку. Хорошо хоть мыло из разумных не варили, была и обратная сторона, в силу дороговизны моющего средства использовали его редко. И далеко не все. За пять лет Глэрду не удалось приобщиться к прекрасному.
Вокруг все по-прежнему. Тихо. Впрочем, придется изучать звуки привычные для местных лесов. И учиться, учиться и еще раз учиться всему. Практически с нуля. Мечтал о новом? Получи и распишись.
Гоблов поблизости точно не бродило. Восемь тирков свидетельствовали четко, что сюда заявилось два полных монса, точнее большая часть от них. Если для человека сакральными отчего-то были нечетные числа: три, пять, семь, то для зеленомордых – четыре. И именно по такому признаку они кооперировались, сбивались в рейдерские группы и шайки.
Вроде бы все в порядке. Ну и вонь… Будто разрубленный урод жрал слизь дорингов. Вот оно! Возможное несоответствие. Убитый последним зеленокожий, вернулся без заплечного мешка, хотя пускался в погоню именно с ним. Опять же фраза про «хумана» не выходила из головы. Аскольд с индейцами договорился? В мешке была некая плата? А за какие заслуги? Нет, вряд ли. Те в односельчанина стреляли.
Неужели это…
Опять приглушенное возмущенное сдавленное мычание сбило с мысли, которая вот-вот должна была стать последней, послужить завершающим аккордом, чтобы реальная или близкая к таковой картина сложилась в единое целое.
Айла таращилась по сторонам, вертела головой. А ведь обдумывал и осматривался не больше десяти секунд. Какая нетерпеливая. Не могла немного подождать с возней? Несостоявшиеся насильники связали ее на совесть, вырваться самостоятельно, даже с одной свободной ногой не получилось бы при всем желании. Лицо девушки стало под стать медным волосам, когда раньше она заметила, что я поднялся на ноги. Но сейчас изумрудные глаза на пол-лица горели яростью. Как же, как же… Несносный мальчишка! Да любой герой легенд и сериала, да и, вообще, представитель сильного пола, должен был забыть обо всем, отключить мозги и броситься на выручку в тот же миг.
Ага. Точно. Верно.
– Не дергайся, сейчас развяжу, – успокоил девушку, когда она при моем приближении начала извиваться еще сильнее, – Кляп выну, если орать не будешь. Вдруг рядом еще кто-то есть. Ясно? – конечно, последние фразы, чтобы купировать женскую истерику. На деле ей ничего пока не грозило.
Бродила бы та же нежить поблизости, давно бы на эманации смертей или запах крови заглянула. При этом большинство мертвецов не обладали привычными органами чувств, кроме зрения. Вот с этим следовало разобраться, и уточнить у знающих.
Дикое зверье… Вряд ли. Они очень редко появлялись на окраине Серого леса, а мы всего лишь на сто – сто пятьдесят метров в него углубились, сойдя со старой имперской дороги.
Но смердело от гобла знатно. Вот падальщиков амбре могло привлечь.
Девчонка замерла на несколько секунд, осознавая сказанное мной, а потом быстро-быстро закивала. Я вытащил из ее рта грязную замусоленную тряпку и занялся путами. Сначала освободил ногу. Узлы хоть и нехитрые, но тугие. Минут пять на них потратил с этими слабосильными «изящными пальчиками».
Девушка тихо охнула, встала сначала на четвереньки, затем поднялась, пошатываясь, быстро раскатала юбку и неожиданно схватила меня за грудки. Притянула к себе. Рубаха захрустела вот-вот готовая окончательно порваться.
– Ты ничего не видел! Понял?! – почти по слогам тихо-тихо прошипела, а взгляд дикий. Вот тебе и благодарность. По сериалу про эльфов должна была расстаться с девственностью здесь и сейчас. Тем более оказалась у ног спасателя, раскинув свои. Но дочь старосты плевала с высокой колокольни на замыслы режиссерки с Земли, еще раз меня встряхнула, повторила вопрос, – Ты понял?!
Надо же, боевитая какая.
– Руки убери, – посмотрел ей в глаза, Айла разжала от неожиданной команды пальцы. Точно, шокировало новое поведение Глэрда. Не комментируя, приказал, – Иди, Амелии помоги освободиться! Она рядом с Хармом. Вон там! И возьми! – указал пальцем направление, протягивая ирс, девушка автоматически сжала длинную рукоять, – На поляне дохлый гобл, разрешаю воспользоваться его кинжалами…
– А где Аскольд? – перебила меня, теперь стали понятны настороженные взгляды, которые нет-нет и бросала красавица по сторонам, будто кого-то ища или ожидая. Это плохо. Похоже, ни она, ни травница, не видели какого стрекоча задал тот.
– Трусливый мрок! Сбежал! Бросил копье и щит, – со всей возможной экспрессией заявил, сплевывая в сторону и показывая презрение к поступку забулдыги. Не стал щадить чувства селянки, вбивая правильные установки. Иначе подлая крыса, учитывая ее морально-этическо-волевые качества, могла такого понарассказывать… Родич, мать его. И ему поверили бы, а не мне. Что будет стоить слово чужака против слова своего? Ничего. Проверка на амулете? И опять дура заполошной речью сбила с некой, пытающейся сформироваться мысли. Важной. Я это чувствовал.
– Как? Хочешь сказать, что ты всех… – и столько недоверия в голосе, но в нем же и некое облегчение.
Странно.
– Ногами! В прыжке! Раз, и в кусты! Не хуже зайца, – не дал закончить ей фразу, – Да, убил всех я. От «ловца» освободился, обратившись к крови и родовой памяти. Понимаешь, что это значит? – утвердительный кивок, а вид заторможенный, вряд ли девушка что-то реально осознавала, а я продолжал следующими фразами вколачивать вводные, – Я тебя спас, как и остальных. Харм мертв. Я отомстил! Убил всех! Другие девчонки в овраге рядом с моими тирками, твои подруги тоже попали под воздействие артефакта. Живые. Легко с Амелией их найдете. Иди! Я пока осмотрюсь, – дочка старосты продолжала тупо пялиться на кровь на рукаве моей рубахи, – Ты не поняла, женщина? Выполнять! – рыкнул, хотя звонкий тонкий мальчишеский голос вряд ли подходил для этого, больше всего напоминая крик от бессилия. Еще одна заметка. Говорить тихо, но так, чтобы слышал каждый, насаждая непререкаемый собственный авторитет.
Айла отчего-то ойкнув бросилась в направлении связанной знахарки, вбитые рефлексы патриархата так просто не отфеминизируешь.
Теперь займемся поисками сидра. И еще, если гобл убил Аскольда, то стоило посмотреть, где и как. Однако первое – это пять глотков ключевой ледяной воды из родника. Ими погасил дикую жажду, которая становилась все сильнее. Напоследок прополоскал рот. Какая она вкусная, а холодная до ломоты зубов. Пацаненок пил из этого источника, и не раз, и ничего с ним не происходило, поэтому никаких мыслей о паразитах, навроде червей или дулхов не возникло.
Второе, сдернул пояс с главного бандита. Не стал проверять содержимое тяжелой квадратной сумки из хорошо выделанной кожи с художественным теснением в виде оскаленных морд и серебряной застежкой. Все потом. Надел. Подумал, и вполне успешно справился с заплечной перевязью с кинжалами. Никаких биномов Ньютона. Несколько пряжек и все. Села она как влитая.
Оружие главного оказалось на порядок, а то и два, лучше, нежели у рядовых бойцов, это касалось и фалькат, и томагавка, и ножа. Еще взвесив за и против, все же вместо арбалета взял с собой ирс. Но приготовил самострелы, продолжавшие оставаться заряженными, поэтому в случае стремительного отступления, воспользуюсь ими без труда, удивив врагов. И плевать на всякие растяжения плечей и тетив. Не до жиру.
Вражеские следы читались отчетливо даже на незнакомой местности, учитывая, что их никто и не пытался скрывать. Двигался я, стараясь не оставлять своих. Зачем? Просто привычка. Спасибо сержанту Сэму Коэлью по прозвищу «Чероки». Охотник со стажем. На людей и ксеносов в том числе. Настоящий фанатик учил нас на совесть и вдалбливал знания так, будто эта наука и являлась наиглавнейшей. Была у него еще одна фишка – заставлял отключать нейро, чтобы бойцы не пользовались его подсказками. За попытки жульничества следовало множество разнообразных наказаний, на какие тот тоже был большим выдумщиком.
Как и предполагал, вышел на край леса. Это примерно представил направление откуда вломился, будто наскипидаренный гобл, и следовал логике и чужим воспоминаниям – только отсюда можно было из леса невозбранно наблюдать за дорогой, ныряющей вниз. Она петляла между многочисленных, пусть и небольших скал, и вела до ворот в Стене. Поэтому просматривать удавалось только отдельные участки, но практически на всем протяжении. Патруль я не увидел, а до ближайшего «слепого» места около километра. Поэтому время имелось.
Дальше следы привели меня к бурелому, здесь несколько поваленных давным-давно ветром деревьев, сомкнувшись макушками, представляли собой почти рукотворную засеку, преодолеть которую тот еще геморрой. Чащоба, мать ее! Чуть в стороне стоял толстый высокий пень с огроменными корявыми корнями, сплошь поросшими синим мхом. Хорошо, что прошло немного времени, поэтому по характерным признакам легко определил, что именно к нему совался гоблин.
Вот он замер на месте. Опустился на колени…
Зачем?
Аккуратно, используя глефу в качестве импровизированного щупа, нашел, искомое. Если бы сам устраивал тайник или схрон, то никогда бы не воспользовался столь приметным местом, максимум в виде ориентира. И то, вариант так себе. Спорный. Но мой крестник не заморачивался. Я осторожно убрал вырезанный до меня большой пласт мха, и открылось выжженное между корнями давным-давно углубление. Скорее всего, молнией ударило в основание, и образовалось дупло. Человек в такое не забрался бы, а вот будка для собаки получилась бы отличная или логово для зверя. И закономерный вопрос, почему «помещение» не использовалось по назначению?
Но именно здесь и нашлась потеря – заплечная сумка. Ее рассмотрел сразу. Несколько секунд размышлял, как быть? Меня настораживало наличие в этом мире чертовой магии, о природе и возможностях которой было асболютно неизвестно. Да и вполне реальных, а не волшебных ловушек понаделать – раз плюнуть… Вынуждало спешить возможное появление патруля. Конечно, один из вариантов – сдать находку представителям власти, но имелись нюансы.
Несколько.
Судя по следам, гобл орудовал в одиночку, без Аскольда, значит, тот вроде бы ни при чем. Кому могла предназначаться посылка? Либо жителю поселка, либо бойцам гарнизона. Именно поэтому твари и сунулись так близко к Стене, в противном случае устраивать закладку в потенциально опасном месте – откровенная глупость. Кроме Черноягодья на десятки лиг вокруг других мест обитания разумных не имелось. Или о них неизвестно было пацану. Выходило, что мы – попутная добыча, как и скорее всего, некто ограбленный на тракте. И в том налете трое зеленомордых отправилось в местный Тартар.
Пришли индейцы по оврагу от старого имперского тракта, по которому передвигаться хоть и было опасно для обычных людей и нелюдей, но постоянно курсировали купцы и просто дикие жители. «Дикими» они слыли лишь потому, что проживали на своих землях, не платя налоги владетелям, решая свои проблемы сами.
Пока понял одно, здесь на стороне свобод и независимости поселений выступала география, помноженная на специфику Земель Хаоса. Передвигаться невозбранно по ним можно было только в светлое время суток. И далеко не везде. Ночь для любых разумных, кроме аристо, позволяли пережить только чистые места – пятна, а те редко превышали круги радиусом в сто метров, находящиеся друг от друга на значительном удалении. А на подступах к большим оазисам, наподобие Черноягодья, в стандартном дне пути от них и того меньше. Соответственно, ударный кулак не накопишь, войска не сконцентрируешь.
От пары-двух сотен воинов безземельной знати, желающих привести под свою руку и вернуть в лоно Великого Герцогства новые земли, свободные отбивались довольно легко. И еще одна причина заключалась в экономической целесообразности. Единственная более или менее доступная возможность получить доступ на «мировой» рынок на ближайшие несколько сотен лиг – Северный Демморунг. А там вполне цивилизованно прихожан обдирали, как липку. Без крови и лишних жертв к взаимному удовольствию сторон. Вновь вспомнился сериал про покорение Америки, стеклянные бусы в обмен на золото. Тут примерно похожая практика и схемы. Для точного знания не хватало информации. Но не думалось мне, что чем-то различались подходы.
Так вот, гоблы, посланные для закладки каких-то ценностей, ограбили караван, понеся потери, а здесь наткнулись на нас. Главарь, несмотря на первый боевой поход, был довольно грамотный – сразу понял, какого пленника можно продать наиболее выгодно.
И все хорошо сложилось бы – доставили посылку по адресу, попутно добыли боевой славы и материальных благ, однако появился я, точнее, мое сознание в этом мире.
Порадовался, что атаковало нас не нормальное воинское подразделение, заточенное на выполнение боевой задачи. Оно не стало бы до ее реализации отвлекаться на иные цели, как бы не хотелось, какие бы преференции те не сулили. А вольных или невольных свидетелей либо ликвидировали, либо, как вариант, я бы оказался совершенно в ином положении – сразу крепко связан, перекинут через седло, против восьми рыл, удаляясь от Стены в неизвестном направлении. Хорошо гоблы не имели представления о дисциплине. Соответственно, приказы пусть и выполняли, но своеобразно.
Еще один момент. Обязательно разжиться «кошкой». Она, похоже, станет верным спутником за пределами Черноягодья. А сейчас, раз нет гербовой, будем осторожно орудовать глефой. Дрожь напряженных рук пока не раздражала, но крала время и мешала. Далеко не с первого раза удалось подцепить лямку вещмешка, приподнять его. Держался я чуть справа от самого дупла. Неудобно, но если что-то вылетит оттуда – вероятность не попасть под удар увеличивалась. И я готов был отпрыгивать назад в сторону в любую секунду.
Все прошло гладко.
Заплечная сумка оказалась не очень тяжелой. Прежде, чем приступить к потрошению, вновь осмотрел дорогу. ГБР не показалось. Странно. Если их заметил гобл, то… куда они подевались? Аскольд смог уйти, и теперь в «слепой» для меня зоне, рассказывал страже о злоключениях?
Но это хорошо.
Быстро развязал горловину средневекового кожаного рюкзака. Так, что тут у нас? Сверху находился довольно объемный, занимающий почти все свободное пространство, мешок из плотной ткани, зашитый со всех сторон и обработанный смолой торхира. На ощупь удалось определить внутри какие-то плотные шары размерами с голубиное яйцо. Наркота? Вскрывать «упаковку» не стал. Смысла не видел. Ну рассмотрю я какую-то дрянь, боящуюся влаги… И? Вот именно.
А на самом дне находился тугой кошель, оказавшийся ровно таким, как в приснопамятном фэнтезийном сериале.
Он был набит неизвестными восьмиугольными явно монетами с профилем сурового бородатого мужика на… пусть будет, аверсе, а на реверсе с крылатым ящером. В лучах местного светила деньги отливали краснотой. Такие мальчишке видеть не доводилось. Каждая весила примерно десять грамм, а все вместе под килограмм. Сотня?