Справа от мятежного полководца ехал молодой человек самой заурядной внешности. Однако глаза его постоянно бегали туда-сюда, внимательно подмечая все вокруг. Он-то и держал в руке серое знамя.
Четвертый всадник был из черных морантов. Издали он напоминал громадного блестящего жука. Матовые полосы – следы ударов мечом – только подчеркивали это сходство. Судя по вмятинам и заплаткам, черные доспехи моранта тоже повидали достаточно битв. На правой руке воина недоставало четырех пальцев, но он все равно надел кольчужную перчатку.
– Кроме этого мальчишки со знаменем, остальные – бывалые воины, – заметила Корлат.
Мхиби кивнула, затем спросила:
– А как зовут того, что скачет слева от Дуджека?
– Думаю, это и есть Скворец, – криво усмехнувшись, ответила тисте анди. – Интересный мужчина, правда?
На мгновение Мхиби вновь ощутила себя молодой. Она поморщилась:
– Ну и бородища у него! Хвала духам, рхиви не такие волосатые.
– И тем не менее впечатляющая фигура, – не погасив усмешки, добавила Корлат.
– Да уж.
– А я бы хотела, чтобы у меня был такой дядюшка, – вдруг сказала Серебряная Лиса.
Обе женщины удивленно взглянули на девочку.
– В смысле – родной дядя? – переспросила Мхиби.
– Да. Ему можно доверять. Однорукий старик что-то скрывает… Вернее, у них обоих одна общая тайна… но я все равно верю бородатому. Морант – тот в душе смеется. Всегда смеется, и никто об этом не знает. Смех его не злой, не жестокий, но исполненный горечи. А вот знаменосец… – Серебряная Лиса нахмурилась. – Тут я ничего не могу сказать. И раньше тоже не могла.
Мхиби и Корлат переглянулись.
– Нам стоит подойти ближе, – предложила тисте анди.
Вслед за ними со стороны караульного поста появились две пешие фигуры в сопровождении знаменосца. Тот нес штандарт, но без вымпела на верхушке древка.
«Как-то малазанцы воспримут этих воинов?» – подумала Мхиби.
В жилах Каладана Бруда имелась примесь баргастской крови. Это было заметно как по его мощной, рослой фигуре, так и по лицу, широкому и плоскому; и еще… было в нем нечто не совсем человеческое. Воевода вооружился тяжелым металлическим молотом, привешенным сбоку. Они с Дуджеком более двенадцати лет сражались не на жизнь, а на смерть, успев дать не меньше двух десятков яростных сражений и штурмовать столько же городов. Оба не раз оказывались на грани гибели, оба истекали кровью, но не погибали, продолжая свой поединок. Прежде Дуджек Однорукий и Каладан Бруд воевали, никогда не встречаясь друг с другом. И вот теперь судьба свела их лицом к лицу.
Рядом с Брудом шагал серолицый Каллор, высокий и поджарый. Хотя утреннее солнце не было ярким, его кольчуга ослепительно сверкала. Простой солдатский меч раскачивался в такт его шагам. Если кто-то из участников этой смертельно опасной игры и представлял загадку для Мхиби, так только он, самозваный Верховный Король, правитель древности. Рхиви не сомневалась, что Каллор ненавидит Серебряную Лису. Его ненависть проистекала из страха перед девочкой, а может, он знал что-то еще, о чем не желал рассказывать другим. Каллор утверждал, будто живет уже сотни тысяч лет. Он хвастался, что некогда, давным-давно, создал могущественную империю, которую сам же потом и уничтожил. О причинах такого злодейства он не распространялся. Мхиби знала: бессмертными бывают лишь боги и Взошедшие. Однако Каллор к Взошедшим не принадлежал и жизнь свою поддерживал, скорее всего, за счет алхимических снадобий. Жизнь, но не молодость, ибо выглядел он как смертный, достигший столетнего возраста.
Каладан Бруд вовсю пользовался военным опытом Каллора, который умел виртуозно проводить крупные сражения, нанося противнику молниеносные удары и столь же молниеносно перемещая войска. Вот только для бывшего Верховного Короля такие битвы были заурядными играми, в которые он играл с плохо скрываемым равнодушием. Он так и не снискал доверия солдат. Его уважали как стратега, но не более того, и Мхиби подозревала, что подобное положение вещей Каллору уже не изменить.
Сейчас он с брезгливостью и презрением взирал на Дуджека, Скворца и посланца морантов. Казалось, Каллор едва сдерживается, чтобы не встретить их какой-нибудь оскорбительной фразой. Однако спешивающиеся малазанцы не обращали на него ни малейшего внимания. Взгляды всех троих были прикованы к Каладану Бруду.
Дуджек Однорукий выступил вперед:
– Приветствую тебя, Воевода Бруд. Позволь представить тебе мою скромную свиту. Это Скворец, мой непосредственный заместитель… Это Артантос, мой знаменосец… А это – полководец черных морантов. Его титул в переводе на наш язык означает нечто вроде «Достигшего» или «Поднявшегося», но имя его, к сожалению, совершенно невозможно произнести. – Дуджек лукаво улыбнулся и взглянул на моранта. – Но поскольку он еще в Чернопсовом лесу обменялся рукопожатием с духом рхиви, мы зовем его Меченым.
– Артантос, – пробормотала Серебряная Лиса. – Похоже, он лишь недавно назвался этим именем. Нет, этот человек совсем не тот, кем кажется.
– Если он и соткал иллюзию, то сделал это безупречно, – шепотом ответила Корлат. – Я не чувствую никакого подвоха.
Девочка кивнула:
– Воздух равнины… омолодил его.
– Тогда кто же он, дочка? – спросила Мхиби.
– Химера.
Выслушав Дуджека, Каладан Бруд хмыкнул и представил своих соратников:
– Это Каллор, моя правая рука. Тисте анди здесь представляет Корлат. От имени рхиви присутствуют Мхиби и ее малолетняя дочь. Ну а остатки моего знамени держит всадник Хурлокель.
Дуджек Однорукий сдвинул брови:
– А где же Багровая гвардия?
– Князь К’азз Д’Авор и его люди заняты… своими внутренними делами. Он не пожелал присоединиться к нам в борьбе против Паннионского Домина.
– Скверно, – вырвалось у Дуджека.
Каладан Бруд пожал плечами:
– Не беспокойся, верховный кулак. Мы заменили их другими вспомогательными силами. С нами отправятся Сольтанский кавалерийский полк, четыре клана баргастов и по одному полку наемников из Одноглазого Кота и Мотта.
Скворец чуть не поперхнулся, услышав это. Он несколько раз кашлянул и поинтересовался:
– Надеюсь, это не так называемые «Моттские разгильдяи»?
Каладан Бруд усмехнулся, обнажив острые зубы.
– Что, командор? Никак успел с ними познакомиться? Наверное, еще в ту пору, когда служил в сжигателях мостов?
– Да, я с ними знаком, и не только по сражениям. Чаще всего эти «герои» просто крали у нас припасы и давали деру.
– Мы называем это солдатской находчивостью, – вставил Каллор.
– Хотелось бы надеяться, – обращаясь к Дуджеку Однорукому, продолжал Каладан Бруд, – что переговоры с городским Советом Даруджистана оказались плодотворными.
– К счастью, да. Их… пожертвования позволили нам запастись всем необходимым.
– Сюда вскоре должна приехать делегация из Даруджистана, – добавил Воевода. – Если вам потребуется дополнительная помощь…
– Очень щедро с их стороны, – улыбнулся Дуджек.
– Прошу в штабной шатер, – пригласил его Каладан Бруд. – Нам ведь нужно еще кое-что обсудить.
– Не возражаю, – кивнул Однорукий. – Мы долгое время воевали друг против друга. Я с нетерпением жду, когда мы начнем сражаться как соратники. Полагаю, Паннионский Домин окажется достойным противником.
