Солдат Империи. Книга вторая. Восход

Высунувшись по плечи, увидел, что выход на высоте примерно пяти метров, внизу был ливанский кедр, макушка которого была в метре от меня. Вернувшись во внутрь, я объяснил ситуацию, мы решили спускаться по волосяному аркану. Кедр рос на козьей тропе, которая спускалась к подножью горы. Далее была долина, которая упиралась в ущелье справа. Первым спустился майор, затем мы с Мишей на аркане спустили ему оружие и рюкзаки. Затем спустился Миша, потом я скинул вниз аркан, вылез ногами вперёд и, повиснув на краю обрыва на двух руках, затем на одной левой руке, спрыгнул на кедр. Зацепился за сук и прижался к стволу, съезжая по нему вниз. Меня придержал Миша и я коснулся земли.

Неся рюкзаки и оружие в руках спустились к подножью горы и укрылись в кустарнике. Где расположились и стали осматриваться, приводить себя в порядок. Руки у меня были в смоле, как и грудь, и рукава.

– Ну, что будем делать? – спросил Миша.

– Отдышимся, перекусим и пойдём в долину. Предварительно осмотревшись, – ответил я.

После обеда, с хорошим настроением, мы по очереди осматривали местность в бинокль.

– Смотри вон туда, – передал мне бинокль майор.

– Домик вижу. Точнее крышу. Вон басурманин козу ведёт на верёвке. Пока всё.

– Вряд ли он один там, где-то жена, дети должны быть. И не факт, что оружие не присутствует.

– Посмотрим, нам пока здесь не плохо, время есть. Жратва вот только заканчивается, а так вроде хорошо. Ждём и смотрим. Надо подняться к кедру. Оттуда вид лучше. Пойду посмотрю на местность, а вы тут тихо сидите.

Через час у меня затекла нога, которой я опирался на кедр. За это время я ничего особенного не увидел, кроме облака пыли, которое надвигалась в нашу сторону. «Интересно, что это? Машины, стадо коз?» Пыль приблизилась к дому и по инерции ещё продвинулась несколько метров и сформировало облако. Которое стало медленно оседать и через пять минут растворилось на земле. «Машина», – подумал я, – «Козы так быстро не двигаются». По козьей тропе двигался Миша, прижимаясь к скале.

– Что там?

– Ты бы без оружия не ходил. Машины подъехали к дому, вероятно кто-то чужой для хозяина дома.

– Почему так думаешь?

– Хозяева не стали бы пылить. Всё, спускаемся. Как там майор?

– Когда уходил он спал.

– Больше так не делай. Надо было разбудить и предупредить, что ко мне идёшь.

– Да что тут такого?

– Здесь всё может стать таким, каким ты не ждёшь. Шевелись, не останавливайся на тропе, внизу поговорим.

Майор встретил нас направленной винтовкой и сонными глазами.

– Ты чего меня не разбудил? – хмуро произнёс он и зевнул.

– Не хотел будить. Думал пускай поспит, пока тихо, – пробурчал Миша.

– Там машина или машины подъехали, предполагаю, что по наши души. Вероятно, разведка басурманская, опрашивают местных, что кто видел.

– Возможно, – ответил майор и ещё раз зевнул.

– Что делать будем?

– Подождём, понаблюдаем, может проведём разведку, а пока тихо, слушаем и смотрим не выдавая себя.

– Отсюда особо не понаблюдаешь, – проворчал Миша.

– Хочешь в разведку сходить? Нет? Тогда сиди слушай и смотри туда, где возможно, что-то увидеть, – зло сказал майор.

Через пятнадцать минут раздался пистолетный выстрел, затем ещё и ещё, прозвучала автоматная очередь, другая и сразу несколько автоматов застрекотали. Стихло.

– Вот те, нате, хер в томате, – прошептал я.

– Что делаем?

– Ждём, если хозяев положили, в чём я не сомневаюсь, то могут появиться разозлённые родственники, горя желанием отомстить. Или отряд самообороны, у курдов это как кружок по интересам.

– Ч-ш-ш-и. Идёт кто-то, – прошептал я и лёг на живот, выставив ствол винтовки вперёд.

Мимо нас, быстрым шагом, прошёл отряд в десять человек, половина были бабы с автоматами и снайперскими винтовками. Минут через десять раздались выстрелы, завязался бой, который то затихал, то усиливался. Раздалась длинная очередь крупнокалиберного пулемёта и всё стихло.

– Ну вот, сейчас всё станет ясно, либо басмачи положили партизан, либо наоборот. Скорее всего бандиты победили.

– Почему так думаешь?

– У партизан не было пулемёта, а он стрелял последним, – ответил я.

– К бою. Кто-то идёт.

Мимо нас четверо пронесли двоих раненых, затем два бойца прикрывали отход своих. Через две минуты цепью шли игиловцы*, осматриваясь и пригибаясь. Сколько их было, непонятно, но то, что они преследовали курдов, к гадалке не ходи.

– Идём басмачам в тыл. Они сейчас нагонят курдов, помощь им не помешает, – сказал я.

– Зачем? Это их разборки, мы не при делах, – прошептал Миша.

– Затем, что мы поможем курдам, а они нам. Одним нам не выбраться. Вкурил, Штурман? – сказал я и добавил,

– Собираемся быстро, я головной, Миша за мной, ты, майор, замыкаешь.

Не успел я договорить, как появилась группа, из шести человек, они бежали по следу своих.

– Валим их, майор. Огонь.

Шесть басмачей поражённые в спину упали мгновенно, без криков и стонов.

– Рюкзаки не берём. Вперёд.

Через триста метров мы услышали стрельбу и поняли, что басмачи настигли курдов. Подойдя на тридцать метров, мы открыли огонь в спину игиловцев*, которые сгруппировались перед броском. Со стороны курдов огонь был редкий, по всему – экономили патроны. Когда стали падать сражённые нашими пулями в центре, по бокам повернулись в нашу сторону и открыли ответный огонь по нам. Слава Богу, что мимо и не долго, так как мы их перестреляли с майором очень быстро.

– Теперь уходим на лёжку за рюкзаками.

– А как же курды? Мы что, не будем с ними общаться? – сказал Миша.

– Они сами к нам придут.

На месте лёжки мы расположились так, чтобы контролировать ту сторону, с которой ждали гостей. Раздались автоматные очереди на месте боя, огонь был интенсивным, но не долгим. Вероятно, уничтожили тех, кто пошёл в обход слева или они добили курдов.

Через тридцать минут раздался крик:

– Эй! Кто здесь?

– Что говорят, майор? Понимаешь?

– Да.

– Ответить сможешь?

– Да.

– Тогда отвечай: «Путники».

– Спрашивают: «Куда идём»?

– «Домой, на родину».

– «Где ваш дом»?

– Отвечай: «Россия».

– «Вы, нам помогли»?

– «Мы».

– «Почему»?

– «Даиш* убили мирных людей, нам это не нравится».

– «Выходите, не бойтесь, мы вам не сделаем плохо».

– «Пусть один из вас подойдёт к нам».

– Иду, без оружия.

– Оружие опустите, чтобы не возникло недопонимания.

Подошёл курд в разгрузке Вьетнамской войны с поднятыми наполовину руками.

– Салам, русские, – сказал он на ломанном русском.

– И тебе мир. Ты курд?

– Да, курд, учился Москва. Ветеринарной академии.

– В Люблино?

– Нет, Кузьминки. Ты откуда знаешь?

– Я из Москвы.

– Значит, ты земляк?

– Почти.

– Идёмте, там наш командир хочет с вами поговорить. Только оружие отдайте.

– Нет, оружие будет у нас.

– Хорошо. Идёмте.

Как только мы вышли из густого кустарника, нас тут же окружили вооружённые курды. Направив автоматы нам в грудь, заставили нас остановиться и отобрали у нас оружие.

– Не хорошо, земляк, обманывать, – сказал я и сжал губы от досады.

– Сам понимаешь, земляк, командир не любит, когда чужие с оружием около него.

– Понимаю.

Нас привели к месту последней стычки, где мы принимали участие в оказании помощи курдам. Несколько человек обыскивали трупы на предмет оружия и боеприпасов, среди них были женщины. Неожиданно один из бандитов ожил, вскочил и захватил женщину сзади за шею левой рукой, правой приставил к горлу нож. С правого предплечья у него текла кровь. «Вероятно кто-то из нас с майором промахнулся», – подумал я. Мы остановились от неожиданности, курды вскинули автоматы и, гомоня на своём, окружили заложницу и захватившего её.

– «Говорит, что убьёт, чтобы отпустили его».

– Земляк, скажи своим, чтобы отошли и опустили оружие, я решу эту проблему.

Курд что-то сказал на своём языке, но его не послушали, и не сдвинулись с места.

За спиной раздался резкий голос, и курды повиновались. Обернувшись, я увидел смуглого пожилого курда, чисто выбритый, нос с горбинкой, карие глаза, тонкие губы, которые он поджал. Ему было лет пятьдесят, может чуть больше.

– Делай что хотел, – сказал тот, который говорил на русском.

– А-а-а, – крикнул я и показал левой рукой за спину захватившего заложницу.

Тот, по инерции, повернул голову вправо, я выхватил из-за пояса за спиной «уракен», который при обыске не нашли и не отняли, метнул его в торчащее из-за заложницы правое плечо. Его откинуло от заложницы. Я быстро приблизился, схватил кисть правой руки и выбил нож, затем резко дёрнул его на себя и, сделав подсечку, повалил на спину. Повернул на живот и скрутил ему раненую руку, затем вторую и, быстро выхватив пластиковые наручники, связал его.

– Ты мастер, земляк, я даже не ожидал такого, – произнёс курд, протянул руку, – Исса.

– Поводырь, – протянул руку я и крепко пожал его руку.

– Что это за имя? Поводырь.

– Военное имя.

– Понятно. Идём, командир ждёт.

Оглянувшись, я не увидел того, кто отдал приказ своим бойцам. Курды стали бить ногами игиловца*, что-то крича на своём.

– Если они его убьют, то не узнаете, что они хотели от вас.

– Ты прав, – ответил Исса и что-то громко сказал на своём.

Курды перестали избивать захваченного мной басмача и куда-то его поволокли.

– Пусть кровь остановят, а то он умрёт от потери крови или болевого шока.

– Сделаем, – ответил Исса и показал нам куда нужно идти.

В пещере, куда нас завели, был полумрак, горели керосиновые лампы, освещая дорогу. Главарь сидел на коврах в углу и пристально смотрел на нас.

– Кто вы? Как оказались здесь? – перевёл Исса.

– Мы русские, делали топографическую разведку местности, на нас напали игиловцы*, его ранили в ногу. Мы вошли в пещеру с той стороны гор и вышли в лаз на этой стороне горы. Нам нужно вернуться к своим.

– Зачем вы делали разведку на нашей земле?

– Скажи ему, что мы делали разведку не на вашей земле, уходя от погони попали к вам.

– Для чего делали разведку?

– Чтобы если придётся воевать с игил*, знать местность.

– Он не верит тебе.

– Его право, другого ответа нет.

Вошёл курд и что-то стал говорить на ухо командиру, затем поклонился и тихо ушёл.

– Он не верит вам, вы что-то взяли у даиш* и они вас ищут, поэтому они пришли в нашу долину, убили наших людей.

– Может он знает, что мы взяли? – ответил я.

– Деньги, золото, ценности, – ответил на русском командир.

– Я догадывался, что ты понимаешь на русском языке.

– Так что вы взяли?

– И много мы взяли? – ответил вопросом на вопрос я.

– Много.

– Наши вещи. Посмотрите, если нам не верите.

Подошли четверо курдов и вытряхнули наши рюкзаки на земляной пол. Один курд поднял кожаный мешочек, открыв его, увидел содержимое и, ухмыльнувшись, подал его командиру.

– Ну вот, а ты говоришь, что ничего не взяли у даиш*.

– Не думаю, что из-за этих крошек они пришли к вам. Это я взял у одного из бандитов на той стороне гор, когда они нас преследовали.

– Как это было?

– Утром хотели нас на ночёвке по-тихому взять, а не получилось. Сначала положили вот с тем, – кивнув головой на майора,

– Тех, кто к нам в тыл вышел, троих. Потом тех, кто шёл по нашему следу, пятерых. У одного, когда собирал патроны и оружие, нашёл вот это, – опять я кивнул головой, но уже на ценности.

– Проверим.

– Проверяй, мы сказали, как было.

– Почему стали помогать нам?

– Мы, когда вылезли из лаза, спрятались в кустарнике, чтобы отдохнуть и осмотреться. В бинокль увидели крышу дома, затем облако пыли, затем выстрелы, потом, ваш отряд, который прошёл в сторону дома. Мы тогда ещё не знали кто есть кто. Когда ваши отступили, мы увидели даиш* и решили помочь, потому как в вашем отряде были женщины, раненые а, даиш* было больше. Вышли в тыл и помогли вашим, правда кто-то промахнулся в одного.

– И кто?

– Не важно уже, главное он жив и сможет дать показания.

– Он уже рассказал всё, что нам нужно. Теперь ждём разведку, чтобы подтвердить ваши и его слова.

– На ту сторону гор пойдёте?

– Пойдем.

– Майор, покажи по карте, где мы оружие убитых спрятали.

– Это хорошо, у нас его не много, пригодится. Вы, пока, погостите у нас, пока мы всё проверим, – проговорил командир курдов, собирая с ковра высыпанные ценности в мешочек.

Затем завязал его, сунул в складки одежды, при этом, смотря на мою реакцию. Я всегда относился к трофеям холодно, если это были не боеприпасы или пища при необходимости. Поэтому моё лицо ничего не выдало такого, чего ожидал командир. Нас отвели в другую пещеру, в которой был госпиталь и казарма, отделённая пологом из брезента, тщательно обыскали, накормили пловом и чаем.

– Помыться бы, – мечтательно произнёс я.

За спиной раздался голос Иссы:

– Идёмте, покажу куда будите в туалет ходить и где можно помыться. Бежать не советую, далеко не уйдёте. Вас будут охранять четыре человека, ну и, в общем, все наши люди.

– Нам не зачем бежать без оружия, еды и лекарств. Вот ему нужна медицинская помощь, – кивнул я на майора.

– Поможем, у нас есть хороший хирург, – ответил Исса и поманил рукой нас.

– Врач тоже говорит на русском, – сказал вернувшийся майор из-за импровизированной ширмы.

– Они у нас почти все учились, кто не мог оплатить обучение в Европе. Как нога?

– После обработки и перевязки лучше.

– Самое главное, лишь бы заражения не было, – ответил я и улёгся на отведённые нам места на двух ярусных кроватях.

– Миша, ты как?

– Не знаю, домой хочу, в смысле на базу. Поесть нормально, помыться, выспаться часов десять.

– С последним проблем нет, лезь на второй ярус и спи.

Два дня мы шарахались по лагерю, мылись, стирали нижнее бельё, камуфляж, загорали в тени, пока сохли наши вещи, пили чай, в общем, бездельничали и убивали время в ожидании решения нашей дальнейшей судьбы. Часто приходил Исса, говорил с нами, пытаясь выудить дополнительную информацию, рассказывал о движении курдов, что они хотят, чего добиваются, как ведут борьбу с турками, сирийцами, игиловцами*.

– А вы почему стали помогать сирийцам?

– Что бы зараза, под названием терроризм, не распространилась на нашу территорию, в среднюю Азию. Нам не нравится, когда людям головы отрезают. Когда в рабство продают, – ответил я.

Исса слушал и кивал головой в знак согласия, видимо соглашаясь и неожиданно спросил:

– Будешь воевать за нас?

– Воевать – нет, помогать – буду как инструктор или советник, но не долго. Нам нужно вернуться под командование нашей страны.

– А чему ты сможешь нас научить?

– Стрелять из снайперской винтовки, рукопашному бою, метанию ножей. Выживать и вести партизанскую войну вы умеете лучше меня.

– А эти двое?

– Один – штурман, попал к нам в группу как картограф, другого под рукой не было. Второй – ранен и мало чем будет вам полезен, – ответил я.

– А он кто?

– Тоже снайпер, как и я.

– А почему не будите воевать за нас?

– Приказа от нашего командования нет. Будет приказ, будем его выполнять, – ответил я и сменил тему разговора.

– Я видел у вас и девушки воюют.

– У нас за свободу воюют все.

– Ну и как они воюют?

– Хорошо, воюют, потому что за свободу Курдистана, – начал свою пропаганду Исса.

– Я понял тебя, – прервал его я и спросил,

– И всё умеют?

– Что не умеют, тому научим, – прозвучал ответ.

– Исса, скажи, чтобы чай принесли или разрешили нам брать его на кухне, – опять отвлёк его я.

– Я скажу, чтобы чай давали без ограничений.

– Спасибо, Исса.

Когда он ушёл я сказал своим спутникам:

– О том, что мы и как мы, не обсуждайте, понял меня, Миша?

– Понял.

– Предполагаю, что наша охрана так же говорит на русском, поэтому постоянно греют уши, о чём мы говорим. Не зря он предложил нам воевать за них, значит моя история более-менее приемлема, и они не могут доказать обратное. Значит скоро будем общаться с их «курбаши»* и снова получим предложение воевать за свободу Курдистана. Если нас разведут и будут делать предложение, отвечайте, как я сегодня Иссе. Будет приказ, будем выполнять. А ты, Миша, говори, что технарь, война не твоё призвание. Услышал меня?

Тот кивнул головой, засопел переваривая сказанное мною.

Вечером пришёл Исса со смуглой, красивой девушкой, черноволосой, как крыло ворона. С фигурой Афродиты.

– Это Далила, она хочет сказать тебе спасибо, за то, что ты её спас.

– Пожалуйста, всегда рад помочь.

– Она хочет, чтобы ты научил её стрелять из винтовки с прицелом.

– Пока мы здесь, я попробую её научить, хотя бы азам стрельбы и прицелу, – ответил я и добавил,

– Что вы решили о нас? Нас отправят к нашим на базу Хмеймим? Вы поможете нам?

– Командир ещё не принял решение по вам. Пока вы здесь, помогайте нам как сможете.

– Хорошо. Надеюсь, что это не затянется на долго?

– Все в руках аллаха, – ответил Исса,

– Завтра за тобой придут.

– Я тоже могу помочь обучать снайперов, хотя бы теории, нужен переводчик, – сказал майор и подмигнул мне.

– Будет переводчик.

– А ты? – обратился он к Мише.

– Я буду им помогать, чем смогу, – ответил тот и посмотрел на меня.

В ответ я кивнул головой. Когда Исса и Далила ушли, я шёпотом сказал,

– Молодец, они могли нас силой развести и ещё раз допросить или получить информацию, почему мы и как. Нашли бы не стыковки и стали нас ещё больше подозревать. Тебя как зовут, майор?

– Зови Тихий.

– Понял. Ты тоже красавец, не стал им говорить, что трёкаешь на ихнем. Слушай, что говорят, вдруг пригодится.

Тихий кивнул головой и улыбнулся:

– Кажется, мы с тобой одну школу проходили.

– Похоже.

Утром, в пять часов, пришёл Исса, разбудил нас и повёл на кухню, где в полевой кухне на колёсах готов был завтрак. Кухня была советского производства. Мы поели и пошли по тропе, по которой нам до этого не разрешали ходить. Мы пришли в учебный центр, где нас ждала Далила и ещё девять девушек. На деревянных столах лежало десять СВД, ветошь, маслёнки, шомпола. Среди винтовок я заметил свою СВД, на которой было смоляное пятно от кедра, точнее с моего камуфляжа. Оттереть я его не смог, не чем было, поэтому я узнал свою винтовку.

– Ваши ученики, – произнёс Исса.

– Скорее курсанты. Знакомиться не будем, сразу к обучению. Я хочу как можно больше дать знаний, прежде чем мы уедем. Где переводчик?

– Переводить буду я, пока с операции не вернётся другой человек, говорящий на русском языке, – сказал Исса.

– Хорошо. Тогда начнём.

Три дня мы изучали прицел, его особенности и недостатки. Девушки учились прилежно, спрашивали о том, что не понимают, как лучше себя вести при прицеливании и прочее. Далила смотрела на меня томным взглядом под смешки подруг и смущалась при шутках девушек. На четвёртый день перешли к маскировке и стрельбе.

– Если вы хорошо спрятались, то противник вас не заметит и у вас будет шанс убить его, выжить самой. Снайпер стреляет один раз и уходит с лёжки незаметно или затаивается, выжидает время. Вражеский снайпер ведёт себя также. Он ждёт вашего выстрела, чтобы засечь вас и потом убить. В открытом бою, если у противника нет снайпера, вы должны в первую очередь убивать командиров противника, пулемётчиков, гранатомётчиков, связистов и особо активных бойцов. При этом, чаще менять позицию, место, где вы обосновались временно.

Тихий так же вставлял свои замечания и добавлял:

– Маскироваться нужно так, чтобы солнце, по возможности, было у вас за спиной, чтобы противнику было сложно вас найти по блику прицела, а вы могли его засечь по блику прицела.

Стреляли по очереди, из положения лёжа, с колена, стоя. По три выстрела на положение.

– Далила. Не дёргай спусковой крючок, нажимай плавно, не жди выстрела, сделай не глубокий вдох, медленный выдох и плавно нажимай на курок.

Далила выстрелила, я поднёс к глазам бинокль и сказал,

– Второй выстрел лучше, стреляй ещё раз.

Пуля попала в центр мишени, которая была нарисована на старом термосе глиной.

– Молодец. Теперь стреляем с колена, затем стоя.

– Ты ей нравишься, – сказал Исса.

– Она мне тоже, только жениться на ней я не могу.

– Почему?

– У меня есть жена.

– Будет вторая.

– Извини, нет. Нам будут помогать вернуться к своим?

– Я не знаю. Знает командир.

– Хочу с ним поговорить.

– Он ушёл с отрядом на операцию. Вернётся не скоро.

На десятый день Исса спросил,

– Ну, как? Снайперы готовы?

– Чтобы солдат научился стрелять хорошо, нужно время и практика. Стрелять по пять-шесть часов ежедневно. Чтобы научить снайпера попадать в цель и маскироваться нужно не меньше половину года и стрелять по шесть восемь часов в день. Как думаешь они готовы?

– Стрелять они стали лучше, чем раньше, – ответил Исса.

– Но ещё думают, как не военные, а как гражданские, а это плохо.

– Идём.

Командир сидел на тех же коврах и пил чай.

– Привет русский.

– И тебе не хворать.

– Как тебе у нас в гостях?

– В гостях хорошо, а дома лучше, – ответил я.

– Исса говорит ты подготовил хороших снайперов.

– Пока не очень хороших, нужно время и практика в стрельбе. А ваши запасы патронов этого не позволяют.

– Согласен. Но мы решим этот вопрос.

– Тогда может решишь вопрос с нашей отправкой на базу Хмеймим?

– Разве вам плохо здесь? Погостите ещё некоторое время. Поможете нам, а мы, потом, поможем вам.

– И сколько по времени?

– Год, два.

– Неприемлемо, если не будете нам помогать, тогда отпустите нас, мы сами пойдём к своим.

– А далеко вы уйдёте? Без оружия, снаряжения, провизии.

– А вы что, не вернёте нам, что взяли у нас? Нам необходимо то, что вы у нас взяли.

– Нам тоже.

Повернувшись спиной, я ушёл на полигон к своим с недобрыми вестями. Поговорив с Мишей и Тихим, мы приняли решение отказаться от обучения, до того момента, как будет принято приемлемое решение для нас. Сообщили Иссе, что мы больше не будем учить, пока не договоримся с командиром об нашей отправке на базу.

– Идёмте к ручью, отдохнём в тенёчке, – сказал я и двинулся с полигона.

Ребята пошли за мной.

– Хорошо у воды в жару, – сказал Тихий.

– Ещё бы поесть, – добавил Миша.

– И водки вмазать, с солёным огурчиком и чёрным хлебом, – отозвался я.

– Будет водка, только без огурцов и черного хлеба, – раздался голос за спиной.

Мы не отреагировали от неожиданности, потому как Тихий шёпотом предупредил нас о приближении Командира курдов.

– Хочешь что-то сказать нам?

– Хочу. Вы готовите ещё пять групп, а я выделяю вам людей, чтобы вас сопроводили к своим.

– Нам нужно сообщить своим, где мы и что с нами.

– Позвоните по мобильному телефону и скажите об всём. Может попросите оружие и патроны? Для нас, в качестве платы за гостеприимство?

– Попробуем, – ответил Тихий и посмотрел на меня, я кивнул головой.

– Когда будет связь?

– Скоро.

– Идёмте ужинать, сегодня лагман. Острый, – радушно предложил командир.

– Ну, вроде, дело сдвинулось с мёртвой точки, – произнёс Тихий.

– Посмотрим, как он сдержит слово. Ты не забыл, что мы на востоке. А здесь говорят и делают только что выгодно, а не что обещано.

– Да ты пессимист.

– Что верно, то верно. Если плохо, то готовься, что будет хуже, – хмуро ответил я.

– Вспоминайте телефоны, кому можно будет позвонить.

На третий день после разговора с командиром вернулась группа курдов человек тридцать, принесли пятерых убитых и троих раненых, ещё шестеро легко раненых пришли на своих ногах.

– Что случилось? – спросил я у Иссы.

– Даиш*, – ответил он.

– Подробности есть?

– Тебе зачем?

– Проанализировать, чтобы в будущем потерь было меньше, – ответил я.

– На засаду напоролись. Ходили в деревню. Чтобы бойцов набрать, а там засада. Вот и напоролись на даиш*.

– Найди того, кто сможет рассказать подробнее.

– Махаммад. Иди сюда, – позвал Исса.

– Расскажи русскому что произошло, подробно.

– Мы шли в шеренгу по одному, старший смотрел в бинокль на деревню, было тихо.

– Люди были в деревне, собаки, козы?

– Не знаю, просто было тихо. Я шёл предпоследним, всё не видел. Когда подошли к окраине раздались выстрелы. Я тоже стрелял. Потом взяли раненых и убитых и ушли.

– Когда забирали раненых и убитых по вам стреляли?

– Да. Но меньше чем в начале.

– Вас отпустили. Исса, усильте охрану лагеря и подходы в долину. Может быть нападение.

– Ты думаешь?

– Уверен, что им дали уйти, чтобы найти лагерь. Соберут силы и нападут. Доложи командиру.