Красная икра – 2. Записки сахалинского таёжника. Девятая книга

Сегодня утром ездил на велосипеде на Большой Такой. Горбуши полная речка, в этом году рыба пошла на много раньше прошлого года. Васёк ориентируется на прошлый год. Мол, поехали на путину рано, пока ждали рыбу, съели все продукты. Продуктов то было всего на неделю.

Сегодня уже четырнадцатое августа. Рыбы полная речка. Естественно Большой Такой, это не Десна, до неё добраться надо. Судя по количеству рыбы на самом нижнем притоке Найбы. На Десне уже должна быть рыба. Десять дней назад был на Бахуре, рыба фактически подошла к верхнему теченью.

После обеда к калитки подъехал микроавтобус УАЗ, наконец-то дождался. Ваську дали доверенность на этот автомобиль, ребята думают на уазике завозиться на Десну. В сущности завозить нечего, там всё есть, нужны ещё бочки и продукты. Главный браконьер думает завозиться на уазике.

Парниша думает иначе, эта таблетка где-нибудь, сядет или того хуже, рассыплется по пути. В повести «Пихтовое масло», был старый микроавтобус УАЗ. Микроавтобус, подъехавший к калитки, наверное сошёл с конвейера Ульяновского автозавода, в первой сотни советских микроавтобусов повышенной проходимости, он не старый, он древний.

Собака Мурка разоряется на цепи, носиться по двору. Цепь бегает по натянутой стальной проволоке. На Васька, на Фёдора с Простоквашино, собака не лает. Она этих двоих считает за своих, третий человек чужой. Вся троица в цивильной одежде, выходит, что сегодня не куда не поедим.

Поздоровались, нового, четвёртого члена браконьерской бригады звать Виктором. Собаку посадил на короткую цепь, Мурка может покусать нового человека. Может, покусает, бес всякого может. Собака на цепи злющая, и бес цепи тоже кусается, вся в хозяина. С автобуса выгрузили спортивные сумки и мешки, всё добро занесли в хату. Сразу поставил чайник.

– Васёк, я утром на Большуху ездил, на дамбу, полная речка рыбы.

– Ну и что, Десна насколько выше? Поедем через два дня, надо кое-какие дела сделать. Как раз и рыба на Десну подойдёт. Там у нас всё готово, тузлука стоит пол тонны.

– Да рыба то на дамбе вся крашеная, у самцов горбы большие. Мы уже опоздали.

– Тимоха, не городи ерунду, сегодня четырнадцатое августа. В это время на Десне ни когда не было рыбы.

– Да брось ты, не было рыбы. Просто тебя в это время на Десне ни когда не было. Допустим в девяносто первом, я восьмого августа на аквариуме Ключа ловил горбушу.

– Я повторяю ещё раз, что мы приедем тютелька в тютельку. За день накроем стан, перекроем речку и вперёд, примемся за работу. Если не хочешь ехать, так и скажи.

Захотелось другое сказать, точней послать всю эту шайку-лейку куда ни будь подальше. Васёк хорошо понимает, что парнише хочется сказать. И хорошо понимает, что деваться то ему некуда, делать не чего, поедет он на путину.

– Я слышал, что и Очеха полная горбуши, – сказал Фёдор.

– Тебе слова не давали. А про полную горбуши Очеху, ты мене говорил ещё неделю назад.

– Правильно он тебе говорил. Я десять дней назад на Бахуре был, рыба поднялась до начала верхнего течения. Местные бракаши уже почти месяц с Бахуры икру таскают, начали с двадцатого июля.

– Бахура, а также и Очеха, это вам не Найба. Так, всё, прения закончили. Тимоха, ты Виктора пустишь под крышу дома своего, на два дня.

– Да пусть живёт. Черпак ставь! – шутя обратился к будущему напарнику по браконьерскому делу.

– С удовольствием бы, но денег нет. Вот рыбу ждём, – сказал Виктор.

– Какой черпак, продукты не на что брать. Ты смотри не нажрись и Витю не напои. А ты Витя смотри в оба глаза. Если Тимоха будет пьяный, не вздумай от него убегать, догонит. Ты не смотри, что он худей тебя в два раза. Не советую тебе Витя пить с ним водку.

– Ты Витёк не слушай его, он тебе жути нагоняет. А вот рыбу нечего ждать, рыбы полные речки. Её уже давно ловить надо, а не ждать.

– Тимоха, ты опять за свое. Тебе бесполезно говорить.

– Это Васек тебе бесполезно говорит, я прав, а не ты.

Главный браконьер махнул рукой, не стал вступать в дальнейшие круговые прения. За разговором попили чая. Показал напарнику комнату, Витёк стал обустраиваться. Хозяин вышел проводить товарищей, переговорить с глазу на глаз. Васёк и Фёдор свои, а Витя чужак.

– По-моему этот Витя типичный горожанин. С ним в тайге могут быть проблемы.

– Ну, ещё что скажешь? Он не горожанин, а моряк, рыбак, он нам специй подогнал. Килограмм десять утропина, и столько же аскорбиновой кислоты. Вкладыши двадцати литровые, под блочную заморозку рыбы, мешки с рогожи, новенькие. Я думал их уже днём с огнём не найдёшь. Его с судна списали, и он в тихушку прихватил что смог.

– Что смог. Вчетвером ели унесли, что он один смог прихватить в тихушку! И зачем столько много специй.

– Пригодиться, не последний раз на путину едим. Что взял с парохода, то в мешках, а в спортивных сумках личные вещи.

– Он что, весь свой гардероб тащит в тайгу?

– Там еще вещи Олега! – Васёк сказал эти слова и в упор уставился на Тимоху, в ожидание реакции.

– Олега? А зачем на пятый, зачем нам лишний человек?

– Олег не пятый, а четвёртый. Витю взяли пятым, специи то нам нужны.

– Да там специи минимум на пятнадцать тонн икры, они пропадут и всё. Да уж! А Олег твой что достал, бочки, наверное, и тоже штук триста, четыреста, с парохода по-тихому увёл, да?!

– Бочки у нас есть. Вот эта машина дело рук Олега. Его товарищ на Федьку написал доверенность. Ну как товарищ, родственник что ли, мой знакомый. Олег нашёл вот этого Витю. Я его совершенно не знаю.

– Где колхоз там и разруха.

– Всё будет нормально, но у тебя всегда всё в черном цвете.

– А у тебя всегда всё в белом цвете и толку, не какого, точней в розовом цвете. Я тебе еще раз повторяю, в этом году мы уже опоздали.

– Да пошёл ты. Федька, поехали. Послезавтра где-то в обед, что бы были наготове, все, давай.

***

Васёк уехал, Тимохе снова сидеть у окна и ждать. На дворе жара. Соколовские браконьеры таскают икру с речки Бахуры, там уже полная речка рыбы. Интересно посмотреть, что стало с Бухарой десять дней спустя. Нет, на это дело лучше не смотреть. На Десне уже есть рыба, уверен в этом на все сто процентов.

В нынешнем году рыба пошла рано, но Ваську не докажешь, тупит конкретно. Да скорей всего у него какие-то неотложные дела, он всё валит на рано. Охотовед то не дурак, слышит и знает, что уже по всем река горбуша прёт на полную катушку. Сказал бы прямо, он дал намёк, что какие-то дела. Зачем тогда продолжает утверждать что, мол, рано. Этим он оскорбляет Тимоху, считает его за дурачка.

Пообщался с пятым членом браконьерской бригады. Узнал что за фрукт этот Виктор. Оказалось, что он вовсе не фрукт, а типичный хохол, ровесник. С пятнадцати лет, после окончания восьмого класса и по ноябрь того года, жил в инкубаторских условиях.

Он не видел жизни и не знает что это такое. Нет, Витя много чего видел. Побывал в разных странах, неплохо знает английский язык. Он так сказал. Тимоха не может определить на каком уровне знание английского языка у его квартиранта!

Виктор совершенно не приспособлен к обыкновенной жизни. Скажем по-другому, он не может выживать в обычных жизненных условиях. Ему надо учиться, но он не успеет. И если после браконьерской путины не уедет к себе на Украину милую. Быстренько превратиться в бомжа, дальше по известному сценарию. Кульминация – вкладыш, номерок и общая могила. Для бомжей судьба написала один сценарий на всех.

Виктор родился на Украине, в семье военных. Жил в Германии, в Чехословакии, иногда у бабушек, да у дедушек на Украине милой. Потом папу на пять лет отправили служить на остров Сахалин. Мальчик к этому времени уже стал юношей. Так что на Сахалине сразу поступил в Холмское мореходное училище, торговый флот.

Отучился и по морям, да по волнам, на полном государственном обеспечении. Родители перебрались с каторжного острова на родину. Витя заезжал в гости, успел жениться на Украине милой, сделать ребёнка и развестись.

Видать рога у Вити стали огромными, выход был единственный, развод. Это естественно, молодая женщина, а её муж по году, по полтора пропадает в морях. На почве развода, определенное время сильно выпивал, горе горилкой заливал, лишился визы. Перешёл в рыбфлот. Поэтому Васёк и назвал его рыбаком. На самом деле с Витьки рыбак, да он не кто, он вообще не чего не может. Он на флоте деградировался по отношению к обычной жизни.

На рыболоветских судах стал пить и чем дальше, тем больше. Итог плачевный списали под чистую, выгнали с треском из общежития. Виктор говорит, что стал пить после развода, мол, сильная душевная травма. Врёт он, точней лицемерит даже самому себе. Он до двадцати пяти лет, фактически не знал не вкуса не действия спиртного.

Есть такой тип людей, они спиваются очень быстро, потом ищут крайних, причину на стороне, но только не в самом себе. Бывший напарник по туризму Гоша, такой же. У них и телосложение и рост одинаковый и начитаны оба до одури. Гоша кстати тоже неплохо знает английский.

Есть существенная разница, Гоша физически развит. А с этим бывшим морячком в тайге будут проблемы. Парниша так и сказал Ваську, сразу понял человека. Виктор подтвердил опасения хозяина дома.

Морячёк-рыбачек за два дня раз сто интересовался медвежьим поголовьем в Сахалинской области, также и жизнью косолапых. Приводил массу примеров, разумеется, взятых из книг. На суднах большие библиотеки, от вахты до вахты, время убивают за книгой. Рассказывал как медведи, а когда и стаи, косяки медвежьи, грызли, ломали, ели и что только не делали с людьми.

Послушав этого морячка, можно сделать вывод, что медведь питается исключительно человеческим мясом! Нет, мишка косолапый и другое мясо ест, но как только учует человека, бросает, то другое мясо и в погоню за человеком! Вот такая лохматая, косолапая баба Яга!

***

В обещанный день, как и положено, ни кто не приехал. Тимоха злой, да и квартирант стал раздражать. Чувствовал, что ни кто не приедет, ведь руководит Васёк. Утром следующего дня, прогуливаясь по второму огороду, у него два огорода. На южной стороне огород скажем рабочий, картошка, грядки зеленеют, всё как у людей.

На северной стороне, за домом огород порос бурьяном, тоже всё как у людей! У многих людей огород порос бурьяном, кто-то ленится, кому-то работа не позволяет заниматься огородничеством. В том году по осени были вспаханы два огорода, в этом году по весне два огорода били продискованы, готовы к посадке сельскохозяйственных культур. На северном огороде должен был посадить картошку бывший хозяин этого дома. Но он нашёл огород поближе к городу, где проживает в данное время.

Так вот, осматривая свои северные сельхозугодья и радуясь, как, однако весело и дружно растёт бурьян! Среди бурьяна заметил цветок мака! Ох, нечего себе дела! Откуда мог появиться мак, ведь это не сорняк? В метре от цветка ещё один стебель с нераспустившимся цветком. Может это не мак?

Сорвал два стебля, пошёл в хату. Витька с Украины, должен разбираться в цветах. Оказалось, что бывший моряк неплохо разбирается не только в цветах, но и в наркомании! Он даже разбирается в сортах мака! Витя сказал, что это хороший мак, не сорный, так просто он не мог попасть на огород. Должны быть ещё стебли. Пошли вдвоём на северный огород, Витя оказался прав, выдернули тридцать шесть стеблей мака!

Вот это номер! Какая же тварь так подставила Тимоху? Точней чуть было не подставила лет так на пять с конфискацией. По нынешним идиотским законам, если на огороде свыше четырнадцати стеблей мака, всё уголовная ответственность.

Россия то стала свободной, так что цветы на огороде строго в рамкам закона, по счёту! Интересно, откуда высосали эту цифру, допустим, почему не тринадцать, ведь эффектней? Было бы двенадцать стеблей, нормально, любуйся цветочками, тебя только на заметку возьмут. Вылез тринадцатый стебель мака, все хватит любоваться цветами, пора сушить сухари!

Кругом говорят о демократии, о свободе и гласности. Извините, но такого дурдома при коммунистах не было. Может товарищ любит булочки или батоны с маком. Идёт так называемая борьба с наркоманией, да что ты будешь делать, опять борются. И опять не там где надо и борют совсем не тех людей. Снова страдают безвинные души.

Не заметил бы растущий цветок, сел бы на долго. Посадили бы за что? За тридцать шесть стеблей, да плюс девятнадцать. Не за что? Пятьдесят пять стеблей, да это наркоманская плантация. Тимоха, наверное, местный наркобарон! Если он на огороде столько мака посадил. А сколь же он тогда посадил мака в лесу?! И не открутился бы, тем более прошло всего два с половиной года, как освободился.

Девятнадцать стеблей мака вырвет его матушка, он перед отъездом предупредит. И что выходит? А выходит всё в пользу Васька, не зря он задержался, не зря квартиранта навязал. Вот такая жизнь собачья. Даже в силу обстоятельств приходится лицемерить себе самому.

На следующий день в восемь часов вечера запела Мурка. Через минуту в дом влетает Васёк, как будто за ним гонятся. Тимоха с Витьком только сели ужинать.

– Ну что расселись, давай веселей собирайтесь.

Фёдор зашёл в хату, поздоровались. Мурка во дворе разоряется, на чужого орёт. Витёк бросил ужин и побежал собираться.

– Вы рано приехали, у меня ужин.

– Ну ты едешь!

– Да поеду, наверное, садитесь, чайку хоть попейте.

– Тимоха, время.

– Какое время? Мы на Шренка уже в потёмках залезем, так что нет разницы, часом позже, часом раньше.

– Тимоха, мамка моя в машине, поехали, – сказал Федька.

– Светлана неделю с нами будет, потом Федька её отвезёт. Давай Тимоха шевелись, – сказал Васёк, уселся за стол и стал пить Витькин чай!

У ребят всё фактически собранно. Передал свой рюкзак Фёдору, тот потащил мешок к машине. Хозяин тем временем всё прибрал, оделся. Закрыл дверь, ключ положил на крышу веранды. Отцепил Мурку. – Ну что Муська, охраняй дом, не балуйся, жди меня, и я вернусь.

Собака поняла, что хозяин уезжает надолго, а её с собой не берёт, стала вызывающе тонко гавкать, она так ругается, выражает свое недовольство.

Тимоха вышел за двор, закрыл калитку, Мурка перемахнула забор. – На место б…! Домой сука! Убью б…! – проревел хозяин. Собака спряталась в кустах.

– Тимоха, ты матюгайся по скромней, – Васёк этим сказал, что, мол, не забывайся, с нами женщина.

Да уж, наверное, эта путина будет лучше, чем прошлогодняя. Правильно подумал, это путина будет ещё лучше. В последний момент ему захотелось вернуться. Да и Мурка говорила. Куда ты дурак собрался!

Поздоровался со Светланой, познакомился с Олегом.

***

Загрузились, расселись кто, где смог. В салоне всего одно кресло, его Олег занял. Парниша устроился на рундуке с инструментами, находящимся сразу за двигателем.

– А без матов Тимофей нельзя команды отдавать?

– Света, лайка такая порода, что если не материться, на голову сядет, – Васёк за него ответил. Вывел автобус на трассу, поехали в строну Долинска.

– Что у нас Васёк есть на покушать.

– Света, расскажи, что у нас есть, а то он от меня не отстанет, это наш лесной завхоз.

Когда Светлана перечислила то, что есть. Возникло желание, десантироваться с машины на ходу!

– Васёк, этого всего на одну неделю. Курева вообще мало.

– Тимоха, когда Федя повезет мамку в город, он вывезет бочку икры. Они с Олегом поедут, сдадут икру, привезут продукты и курево. У меня денег нет, взял на всё что было.

– Ты так спокойно говоришь, вывезут и сдадут икру. На Долинском посту тормознут и все, сливайте воду, машину на арест площадку.

– У нас все продумано.

– Что у вас Федя продумано, себе половина и гаишникам половина? Так гаишники не играют в Гренаду. И лично я, не хочу делиться с гаишниками.

– Бочку икры разделяем пополам, затариваем в две спортивные сумки. Доезжаем до Покровке, Олег с сумками садится на вечерний Быковский дизель. Я спокойно проезжаю пост, затем второй пост и в Новоалександровке встречаю Олега.

– А не плохо придумано.

– Тимоха, у тебя хоть пара бочек осталась?

– Сколько было столько и осталось, я бочки не разбазариваю.

– Надо реализовать икру бочками, так оно лучше будет, сразу бочку привезли, взвесели, рассчитались и дело с концом, – сказал Олег.

– Ну Федя заедет ко мне, да возьмёт бочку. Где ключи ты знаешь, Мурка тебя не съест, ты для неё свой.

– А донники у тебя Тимоха есть?

– Есть, найдёшь, они там же где бочки. Так, а ты Светлана решила развеяться, отдохнуть от городской суеты.

– Я решила ягоды набрать, ну и развеяться.

– Клоповки набрать или голубицы?

– Тимоха, Света всего наберёт, главное это клоповка и малина.

– А для нас главное красная ягода, которая пахнет рыбой. А ты Олег местный?

– Нет, с Байкала, слышал такой город Улан-Удэ?

– Ты таким тоном сказал, как будто Улан-Удэ ровня какому ни будь захудалому Простоквашину. Я не только слышал, но и четыре дня гасился в Улан-Удэ. На базаре черемшой торговал.

– У нас там черемши много.

– У нас больше, да Тимоха?

– Федька патриот. Я точно не скажу где больше, но факт неоспоримый, что у нас черемша на много ближе.

– Это почему у вас ближе?

– Ты Олег сам лично собирал черемшу у себя на Байкале? Мне кажется, что нет, иначе бы ты не задал этот вопрос. А на рынках, везде, в любом городе черемша рядом.

– А ты что Тимофей на Байкале черемшу собирал?

– Света, он ведь русским языком сказал, что торговал черемшой.

– С Улан-Удэ за черемшой едут в сторону Иркутска. На одну ходку уходит три дня, две ночёвки.

– А у вас сколько ночёвок уходит на одну ходку.

– Не сколько, утром залез на хребет, затарился и к вечеру спустился.

– Это если на Сусунайском собирать. На Айнское надо с ночевой ехать.

– Мне и на Сусунайском черемши хватает.

– Тимоха, на хребет не каждый залезет. На Айнском не куда не надо лезть.

Проехали Долинск, добрались до Покровки, поворот на право, Октябрьское, Ручьи, проехали поля, погнали по лесовозке, по бывшей лесовозной дороге.

– Кстати на полях картошка растёт, в сентябре можно накопать.

– Вы что картошку не посадили?

– Как это Тимофей не посадили, у нас у бабушки всё растёт. Такого не бывает, когда в своём огороде бурьян.

– О, Светлана, такое бывает и еще как бывает. Вон у моего брата на огороде бурьян и даже грядок нет!

– Тимоха, по-моему, в том году у него весь огород был засажен картошкой.

– Васёк, картошка не многолетняя культура, в том году был, а в этом нет! Я и в Шанхае знаю семейку, у которых на огороде бурьян, кстати, они с Южного. А брат сказал, зачем он будет сажать картошку, вон, осенью на полях накопает.

– Боря с Колей, еще четыре года назад, на этих полях копали картошку.

– Да и пускай копают, лично у меня есть картошка.

Боря с Николаем копали картошку, ну, а Васёк присутствовал. Точно рыба, про себя не сказал ни слова. Николай рассказывал, как они втроём копали картошку, а потом Боря с Васьком пропили эту картошку, оставили Николая с носом!

– Да, дорога ужасная, – посетовал Тимоха.

Васёк ведёт уазик в верховьях реки Ай, сумерки сгущаются.

– И с каждым годом дорого будет хуже и хуже. Кому она Тимоха нужна дорога эта?

– Как кому? Углезаводскому лесничеству.

– Правильно мыслишь и если бы не лесничество, то на уазике мы здесь бы не проехали. Они каждый год бульдозер гоняют, поправляют там, где очень здорово по весне размыло.

***

На хребет Шренка залезли с включенными фарами, но еще не полная ночь.

– Васёк, тормозни на перевале.

– Что Тимоха, приспичило? Да, ты прав, надо немного отдохнуть, да нормально покурить.

– Федя, а где ручка? – спросил парниша, имея в виду ручку от двери в салоне микроавтобуса.

– Нету здесь ручки, – Фёдор с помощью отвёртки открыл дверь.

– Опасно ездить на таком рашин джипе, случись, что и не выпрыгнешь.

– Тимоха, не каркай, у тебя язык злой.

– У меня не злой язык, я забочусь о своей безопасности, мы не полям едем.

– Тимоха правильно говорит. Я даже и представить не мог что здесь такая дорога.

– Олег, с западной стороны дорога намного круче. С востока мы потихоньку лезли на хребет, больше тридцати километров. А сейчас резко будем падать в Найбу, каких-то семь километров и внизу.

– Васёк, дрова остались на избе?

– Да твоих половина осталась. Которые дрова я пилил, в том году не успели перетаскать, время не было.

Оправились, перекурили, загрузились, поехали вниз. Естественно, не на пониженной передаче, движок молчит. Васёк бензин экономит. Зачем попусту жечь топливо, когда на тормозах можно спокойно спуститься. Перед отрогом начальник запустил двигатель.

– Ну и как Олег дорожка? – спросил Тимоха.

– Да, как здесь лес таскали?

– Очень просто, у нас лес в основном вывозился на японцах, КрАЗов было мало, – сказал Васёк.

– Да, наверное, только в одном в Корсаковском леспромхозе и были КрАЗы лесовозы.

– У нас на Байкале лес таскают КамАЗы, Мазы и Уралы.

– А у вас Витек, чем лес таскают!

– У нас Тимоха не чем лес не таскают.

– Хочешь сказать, что на Украине не идёт заготовка леса? Твои земляки Витя столько здесь леса по хирачили, а больше напакостили.

– Тимоха, не наезжай на Витка, он не с западной Украины. А ты Витя помни мое предупреждение, не пей с ним. Он напьётся и ему будет по барабану с какой ты Украины! Ты за все плотины ответишь! Он у нас ярый патриот, только не страны, а острова.

– А что Вася, плотины украинцы делали?

– Ну а к тоже Света, они привыкли там у себя на Карпатах сплавлять лес, так же и на Сахалине поступали. Вон Тимоху спроси, он по многим речкам погулял, много плотин видел.

– У вас здесь японцы сорок лет хозяйничали они и натворили. Причем здесь украинцы.

– Витя, в том то и дело, что японцы хозяйничали, а японцы хорошие хозяева. Они берегли ту землю, на которой жить собрались. Ты знаешь, сколько украинцев живёт на Сахалине?

– Ну-ка Тимоха просвети.

– Я скажу данные до перестройки. Корче русские, украинцы и корейцы имеют по тридцать процентов с небольшим, разница минимальная, не существенная. И где-то всего процентов шесть, на прочие национальности, в том числе и на коренные народности.

– Да и первый фестиваль Утор родины, был организован совместно с Украиной. Недаром София Ротару приезжала, – сказала Светлана.

– Так что Витя не надо кичиться своим заграничным происхождением! На Сахалине каждый третий, иностранец – украинец!

– Да, что козлы сделали!

– Ты Олег кого имел в виду!

– Кого-кого, Горбачёва, да Ельцина.

– Нет Олег, ты в корне не прав. В каждой республике власть имущие постоянное мечтали отделиться от Росси, что бы можно было без какой либо опаске грабить свой народ. Простой народ, разумеется, не всех республик, но большинство, не желал этого отделения. Вот ты Витя хотел этого отделения?

– Я? Да у меня Российское гражданство. А что бы мне попасть на родину, мне нужно открывать визу, я не собираюсь брать Украинское гражданство.

– И таких как ты большинство. Но вы не имеете права голоса. А тебе Витя следовало бы взять гражданство и валить отсюда, а иначе ты плохо кончишь.

– Тимоха, не надо меня учить, я не маленький.

– Да, ты не маленький, ты большой ребенок, ты жизни не видел и не знаешь. Если бы не Олег ты бы уже бомжевал.

– Тимоха, а это-то ты откуда знаешь? – спросил Олег.

– Мне Витя за два дня немного рассказал о своей жизни, я все сопоставил и сделал свое заключение.

На спуске с отрога, в одном месте ну очень нехорошая яма. Пришлось по быстрому подработать лопатой, накидать камней. Вешние воды намыли глубокую канаву поперек дороги. В начале лета бульдозер слегка подровнял, для прохода шестьдесят шестого. УАЗ-452, это не ГАЗ-66.

***

Выехали на Пастухи, повернули налево. Костёр горит на старом месте, больше нечего не видно. Ночка тёмная, на небе только звёзды, они не светят. Заехали в Найбу, пошли посредине реки вниз. Немногим выше ямы, на левом берега горит костёр. С правого берега, в свете фар галопом по речке скачут три человека, убегают. Раз, и ночь проглотила браконьеров. Откуда им знать, что в таблетке такие же, как они.

Васёк вывел автобус на косу, народ вылез размяться и надо рыбки взять. В свете фар отлично виден только что выведенный невод, в мантии которого трепыхается много рыбы.

Бригадир быстро перешёл на левый берег, стал тушить телогрейку, парниша следом подошёл.

– Ты, что пожарником устроился? Вот дебилы, лихо они вещи сушат, – помог затоптать тлеющею телогрейку.

Три члена бригады стоят возле уазика, курят. Светлана сидит в машине.

– Ну зачем сразу дебилы. Ты ведь тоже в юности пожог на костре массу вещей.

– А ты что, хочешь сказать, что это были малолетки?

– Ну может не малолетки, но факт, что молодёжь.