Структуроопределяющие основания сознания

§ 3. Рождение и смерть как причинные связи живого мира: общность структуры

Существует соответствие между меняющимся набором набросков и набором соответственных им явлений живого. Рассмотрим, к чему приводит это соответствие.

Мы рассматриваем наброски как объекты, которые заменяют для познающего отсутствующее восприятие себя самого. Наброски досознательны, так как не сопровождаются восприятием создающего (субъекта как он есть). Деятельность субъекта по созданию и уничтожению набросков не дана субъекту даже досознательным образом, поскольку субъект не воспринимает напрямую себя самого. В досознательном нет никаких следов формирования и постепенного разрушения первичных набросков. Наброски «даны» субъекту на досознательном уровне не вместе со связями, в которых было бы запечатлено их происхождение, а как автономные готовые структуры. Нет промежуточных звеньев, которые соединяли бы наброски друг с другом и с другими составляющими досознательного и содержали бы информацию о происхождении набросков. Если набросок исчезает, ничто в досознательном не напоминает о том, что он когда-то присутствовал, там нет никакого «когда-то». Такова досознательная «данность» изменения набора набросков.

Будучи воспринят посредством некоторого наброска, набор набросков проявляется в первичном сознании. Наброскам субъективности как целостностям в первичном сознании соответствуют множества элементов. Между этими множествами элементов первичного сознания существует общая неосознанная связь, определяемая свойствами наброска, а осознанной связью этих элементов предстает связь «бесконечность».

Стремясь избавиться от дисгармонии этих соответственных результатов познания, субъект познания строит причинную связь, которая служит для объяснения возникновения живого существа (эту разновидность причинной связи принято называть «рождением»), а также – причинную связь, объясняющую исчезновение живого (разновидность причинной связи, называемая «смертью»). Важно отметить, что поскольку «рождение» и «смерть» есть разновидности причинной связи одного и того же типа, они должны иметь одинаковую структуру.

Структура связи «рождение», как и структура любого сознательного построения, вытекает из соотношения между количеством различных восприятий связей и количеством различных восприятий связываемого. Как мы выяснили, элементам строящейся конструкции «рождение» соответствуют два различных восприятия элементов: 1) сами наброски; 2) соответственные им множества элементов первичного сознания. Внутренним связям этой конструкции также соответствуют две различные связи: 1) досознательная связь, определяемая наброском; 2) связь «бесконечность». Поэтому при проверке на истинность и связываемое, и связь этой конструкции удваи- ваются.

Тиражирование новых элементов и тиражирование их связи будет одинаковым – двойным, поэтому в структуре причинной связи «рождение» не могут наблюдаться ни элементы без связей, ни двойные, тройные и т.д. связи. Происходит только полное удвоение всех составляющих связи «рождение» – рождающего, рождаемого и их связи. Рождение нового живого существа предстает в сознании как результат удвоения того материала, из которого формируется данное существо.

Важно заметить, что построение связи «рождение», описывающей явление живого существа, вовсе не означает того, что это же самое явление не будет описываться причинной связью иного типа – базисной причинной связью явлений. Оба типа этих связей сосуществуют, «накладываются» друг на друга, в результате чего явления подчиняются структурным требованиям, налагаемым на них причинными связями двух различных типов. Рождающие и рожденные существа, с одной стороны, связаны причинной связью «рождение», а с другой стороны, подчиняются базисной причинной связи явлений как тела, взаимодействующие с другими телами.

Живое в сознаваемом мире не может происходить от неживого. Вообще говоря, это объясняется общим принципом базисной причинности, согласно которому возникновение какого-либо признака из ничего невозможно, следствие так или иначе должно содержаться в причине. Однако на ранних этапах познания, когда базисная причинность не приобрела еще четких форм, происхождение живого только от живого обусловлено тем, что сознаваемый мир представляется живым в целом и в каждой части. Таким образом, в качестве материала в связь «рождение» должно входить живое существо. В общем виде недостроенную связь «рождение» можно представить себе так: живое существо-родитель и живое существо-дитя, соединенные некоторой связью. Связь «рождение», достроенная тиражированием, предполагает существование двух существ-родителей, а также двух рожденных существ. Будучи результатом удвоения одного и того же существа, родители, с одной стороны, должны являться полностью идентичными, но с другой – должны нумерически различаться. То же самое можно сказать и о рожденных существах.

Сказанное о структуре связи «рождение» в полной мере относится и к структуре связи «смерть»: смерть существа понимается как результат его удвоения. Представления о рождении и о смерти должны иметь одинаковую структуру, так как оба эти представления демонстрируют связь живого существа с миром иного.

Связи «рождение» и «смерть» есть не что иное, как побочные эффекты познания. Эти эффекты оказываются составляющими нашего сознания, и мы принимаем их за независящую от нас реальность. Что касается знания о происхождении наброска, который составляет глубинную сущность человека, то оно не только отсутствует в сознании, но и не содержится в досознательном, так как субъект не может воспринимать работу собственного первичного воображения. Познать самого себя возможно только на долгом и трудном пути достижения гармонии всех результатов познания.

Впрочем, несмотря на побочные эффекты, познающее существо может совершенствовать с помощью вторичного воображения сознательное представление о своем досознательном прообразе – наброшенной субъективности.

§ 4. Структурные особенности рождения как причинной связи

Рассмотрим более подробно, какой вид должна приобрести связь «рождение», чтобы соответствовать структурным требованиям, вытекающим из способа познания.

В результате двойного тиражирования всех составляющих причинной связи в достроенной связи «рождение» должны присутствовать два существа-родителя и два существа-ребенка, а также две связи, каждая из которых соединяет родителя и ребенка. Возникновение нового живого существа представляется в сознании следующим образом: существо-родитель удваивается, и в результате удвоения образуются два новых живых существа.

Каким бы странным это ни казалось сейчас, в древности возникновение новой жизни представляется результатом простого удвоения живого существа. Структурное требование удвоения приводит к тому, что существ-родителей всегда оказывается двое и они представляются одинаковыми. Так, «в примитивных мифологиях (напр., у австралийцев) налицо образы не столько двуполых, сколько бесполых существ – предков. <…> По мифу племени реки Тулли, первые мужчины и женщины ничем между собой не различались, позже у них появились различительные признаки пола»259.

К. Кереньи пишет о распространенности мифов о чудесных «первосуществах», таких что «отец и ребенок, первоначальный рождающий и первоначальный рожденный, являются одним целым <…> Зевс, Аполлон, Дионис, Гермес, Асклепий, Геракл – каждый из них может быть назван мифологическим предвечным младенцем, с самого начала сочетавшим в себе рождающего и рождаемого»260.

Одинаковость рождающего и рождаемого есть результат понимания рождения как раздвоения одного и того же существа.

Древнейшие из греческих богов рождаются в результате удвоения одного существа (или стихии) и превращения его в два подобных существа. Рассмотрим в качестве примера фрагмент «Теогонии» Гесиода.

Прежде всего во вселенной Хаос зародился, а следом Широкогрудая Гея, всеобщий приют безопасный, Сумрачный Тартар, в земных залегающий недрах глубоких, И, между вечными всеми богами прекраснейший, – Эрос < …> Черная Ночь и угрюмый Эреб родились из Хаоса. Ночь же Эфир родила и сияющий День, иль Гемеру: Их зачала она в чреве, с Эребом в любви сочетавшись. Гея же прежде всего родила себе равное ширью Звездное Небо, Урана, чтоб точно покрыл ее всюду И чтобы прочным жилищем служил для богов всеблаженных <…>261

Гея, Тартар и Эрос зарождаются следом за Хаосом, здесь нет отношения «родитель-дитя», нет рождения «из», зарождение всех троих, как и зарождение Хаоса, есть самозарождение. Когда же из Хаоса рождаются Никта (Ночь) и Эреб (Мрак), мы видим раздвоение Хаоса на два подобных ему существа. Земля рождает сама из себя ей «равное ширью» Небо.

Существа, полученные в результате удвоения, есть существа, дающие начало новой жизни, – эти представления нераздельны. Таковы Гея и Уран, родоначальники титанов – греческих богов второго поколения. Поскольку существо-родитель осознается удвоенным, новое существо происходит от двух родителей. Они, с одной стороны, мыслятся как различные, а с другой – как тождественные или по меньшей мере подобные. Такие пары образуют Гея и Уран, Ночь и Мрак, Эфир и День (Гемера).

Древний мир мыслит возникновение живого как результат произошедшего в незапамятные времена разделения некоего целого на две половинки (вспомним миф, излагаемый Платоном в «Пире»). Это представление по своей структуре соответствует структуре «рождение» с ее удвоением рождающего. Каждая половинка выступает в данном представлении как целое живое существо, т.е. мы имеем здесь дело не с расчленением, а с раздвоением.

Может показаться, что причинная связь «рождение», объясняющая возникновение нового живого существа через удвоение одного существа-родителя, позволяет объяснить продолжение жизни, но не возникновение существ с новыми свойствами, а значит, такого рода связь не может объяснить развитие жизни, живого мира. Так ли это? Если да, то почему древние не замечали этого недостатка причинной связи «рождение»?

Отвечая на этот вопрос, прежде всего заметим, что причинная связь «рождение» успешно служила описанию жизни первобытного и древнего миров, поскольку в этих мирах преобладал момент статичности, извечного повторения жизненных циклов. Однако этого замечания недостаточно, так как наряду с объяснением повторяемости необходимо и объяснение изменчивости. Причинная связь «рождение» могла служить таким объяснением, поскольку возникновение нового существа для человека первобытной и древней культуры не требовало предварительного наличия всех свойств этого нового существа в существах-родителях. Не существовало сознания необходимости того, чтобы материал для явлений черпался только из самого мира явлений, и в следствии содержалось то, что так или иначе уже было в причине. Иными словами, свойства «действующей» причинности еще четко не обозначились. Рождающееся живое существо могло получить новые (ранее отсутствовавшие в мире явлений) признаки в результате того, что при его построении были «учтены» соответственные досознательные «данные». Таким образом, в древнем мире были возможны явления, беспричинные на взгляд человека Нового времени. Для древнего человека эти явления были вполне понятны и объяснимы при помощи причинной связи «рождение». Так, ему не казалось странным то, что из Хаоса может возникнуть нечто упорядоченное, а Ночь и Мрак (родители-близнецы) могут породить сияющий День и Эфир.

§ 5. Двуполые существа

По мере развития сознания, для объяснения рождения нового существа от двух существ-родителей выстраивается особая связь этих существ между собой. Как следствие, существам-родителям придается особая форма, определяющая возможность такой связи – они представляются обладающими полом.

«Полярность» существ-родителей обусловлена тем, что их связь не является, в отличие от базисной причинной связи, удвоенной связью. Как было показано выше, базисная причинная связь составлена из двух составляющих, одинаковых по содержанию, но имеющих противоположные направления. Поскольку явления, включаемые в базисную причинную связь в качестве материала для новых явлений, связаны не одной, а двумя связями, одинаковыми во всем, кроме направления, всякое действие приобретает симметричное противодействие. Но связь «рождение» является иной. В ней удваивается не только связь явлений, но и все их элементы, а значит, и сами явления. Поскольку удваиваются и явления и связи, характер связи этих явлений в целом остается одинарным. Это означает, что связь существ-родителей не сводится к взаимодействию, т.е. действие не равно противодействию. Этим и объясняется необходимость различия близнецов-родителей. Их различие должно парадоксальным образом сочетаться с их тождеством. Так в сознании возникают противоположности мужского и женского.

Различение существ-родителей по половому признаку сохраняет в себе представление об их глубинной тождественности: каждое из существ-родителей содержит и мужское и женское начала, из которых одно заметно, а другое содержится в скрытом виде. Отсутствие в существе одного из этих начал разрушило бы тождество-различие порождающих жизнь существ. Таким образом, структурные требования к причинной связи «рождение» выполняются, несмотря на то что составляющие этой связи приобретают парадоксальные черты.

Тождественность существ-родителей как структурная особенность связи «рождение» проявляется в том, что они оказываются двуполыми существами. В мифах предки человечества сочетают в себе женские и мужские половые признаки. Двуполыми всегда мыслят предков, прародителей. Полагание двуполости неразрывно связано с полаганием родительства. Египетский бог Ра, совокупившийся сам с собой («упало семя в мой собственный рот»), породил других богов, людей и весь мир. В древнегерманских представлениях бог Туисто (букв. «двойственный», «двуполый») создал первого человека Манна. В мифах африканского народа догонов демиург Амма изготовляет из глины первую чету людей, в свою очередь порождающую восемь бессмертных двуполых предков.

Своеобразным вариантом двуполых существ являются мифологические персонажи, предстающие то в мужском, то в женском облике. Так, «небесное существо Пулуга (в андаманской мифологии) в южной части архипелага мужской природы, в северной – женской»262.

Черты двуполости – изображение божеств определенного пола с особенностями противоположного пола – можно встретить в иконографии многих народов. Такова, например, бородатая Афродита и Афродита с мужскими половыми органами и др.

Древние греки чтили в числе других богов Гермафродита — сына Гермеса и Афродиты, в котором совмещались женские и мужские черты. При этом сама Афродита в древнейших культах почиталась как двуполое существо263. «Дионис тождествен также “бородатому богу”, который в одной из своих форм является “мужчиной и женщиной” в одном лице. <…> Дионис был двуполым не только в “женоподобных” поздних изображениях. Округлые фигуры его архаических спутниц, демонических танцоров, ему принадлежавших, – только отражение его гермафродитической природы»264.

Согласно мифу из платоновского диалога «Пир», предки людей, имевшие по два лица, четыре руки, четыре ноги, были трех полов – мужчины, женщины и андрогины. Примечательно, что после того как Зевс в наказание за то, что они посягали на власть Богов, разрезал каждого из перволюдей вдоль, вынудив искать утраченную половинку, потомство рождается только от разнополых половинок – потомков андрогинов. Таким образом, именно двуполые существа выступают в качестве тех, кто продолжает человеческий род.

Пол живого существа следует отнести к побочным эффектам построения причинной связи «рождение». Наброшенная субъективность, которая «скрывается под маской» эмпирически познаваемого живого существа, не только лишена пола, но и не имеет ничего, что могло бы послужить его прообразом.

§ 6. Близнечные существа

Необходимое различие существ-родителей, сочетающееся с их тождественностью, выражается в том, что они представляются одинаковыми во всем, кроме того, что одно из них – мужское, другое – женское. Таким образом, родителями выступают разнополые близнецы, часто имеющие одинаковые имена.

Во многих близнечных мифах имеет место совмещение близнечных и двуполых существ. Строгость соблюдения требования удвоенности, предполагающего одинаковость представителей двойни, выражается в том, что близнечные существа-прародители являются двуполыми существами, андрогинами.

Миф о близнецах – брате и сестре, вступающих в брак, известен в почти одинаковой форме во многих древних культурах (герои иранской «Авесты» Йима и Йимак, древнеегипетские Осирис и Исида, Девкалион и Пирра в Древней Греции и др.). Можно привести множество других примеров мифов о прародителях-близнецах265.

В египетской мифологии (речь идет о гелиопольском варианте, становящемся впоследствии как бы официальной космогонией) бог солнца Атум-Ра, оплодотворив себя самого путем проглатывания своего семени, изрыгает первую пару богов – бога воздуха Шу и богиню влаги Тефнут, и через них становится прародителем всех прочих богов и творцом мира. Брак Тефнут с ее братом Шу отмечается как праздник плодородия, т.е. близнецы понимаются прежде всего как родители. Шу и Тефнут рождают следующую пару близнецов – бога земли Геба и богиню неба Нут, которые, в свою очередь, производят две пары близнецов – Осириса и Исиду, Сета и Нефтиду. Знаменитая гелиопольская «Великая Девятка богов», (Атум-Ра, Шу, Тефнут, Геб, Нут, Осирис, Исида, Сет и Нефтида) становится во главе египетского пантеона, и творимые в других центрах по ее образу и подобию различные иные «Девятки» будут различаться от нее главным образом только заменой некоторых богов божествами местными266.

Удвоению, в соответствии со структурой связи «рождение», подвергаются не только родители, но и рожденные. От близнецов рождаются близнецы. Нетрудно заметить парное появление богов в греческой мифологии. Так, в «Теогонии» Гесиода Хаос рождает из себя подобных самому себе близнецов – Ночь и Мрак, а эти близнецы, сочетавшись друг с другом, рождают опять-таки двух сходных существ – Эфир и День. Кронос и Рея – брат и сестра, дети Урана и Геи – являются родителями Зевса и Геры, которые, будучи тоже братом и сестрой и при этом супругами, рождают новых богов. Аналогичным образом титан Гиперион со своей сестрой и женой титанидой Тейей (Фейей) становятся родоначальниками светил267.

Очень часто тождественность существ-родителей выражается в том, что они не только являются близнецами, но и имеют одинаковые имена.

«У некоторых народов встречается своеобразное расщепление двуполого мифологического образа на мужской и женский, при сохранении одного и того же имени. Это особенно характерно для римской мифологии, где существовали пары божеств: Либер – Либера, Помо – Полона, Диан – Диана, Фаун – Фауна, Фату – Фатуа, Луперк – Луперка, Янус – Яна, Диус – Диа, Волумн – Волумна, Лиментин – Лиментина, Как – Кака и др. (божество Палес представлялось то женским, то мужским). Некоторое распространение такие пары имеют и в мифологии греков: Адмет – Адмета, Алкандр – Алкандра, Главк – Главка, Клитий – Клития, и др. – главным образом имена местных героев; а также и в ведийской мифологии: Агни – Агнайи, Яма – Ями, Индра – Индрони и др.»268

В тех случаях, когда близнечный миф выступает объяснением возникновения нового рода или людей вообще, появление близнецов скрыто завесой тумана. Предполагается, что близнецы-прародители имеют некоторое происхождение (от богов, из земли, из воды, от тотемного животного и т.п.), но при этом они всегда представляются началом жизни, началом чего-то принципиально нового, и в этом смысле они сами не объяснимы. «В мифах о происхождении племён (или городов) их часто возводят к двум близнецам-основателям: Ромул и Рем (связанные с тотемом – волчицей) в Риме, близнецы – сыновья Димука в Северной Нигерии и т.д.»269

После рождения близнецов один из них зачастую погибает. Рождение живых существ парой определяется структурными особенностями связи «рождение», поэтому после того как при помощи этой связи было объяснено возникновение живого существа, необходимость в существовании двух таких существ отпадает. Сознание уже не заботится о поддержании жизни обоих близнецов и довольствуется существованием одного, поскольку второй не несет на себе никакого дополнительного содержания. Именно этим объясняется убийство Ромулом Рема и другие многочисленные мифологические случаи уничтожения одного из отцов-основателей другим.

Удвоение порождающих и порожденных существ обусловлено соотнесением их с двумя слоями «данных» – досознательным и сознательным. Это проявляется в соотнесении одного из этих существ с миром здешним, а другого – с миром иным270.

Если оба близнеца остаются живы, то один из них олицетворяет высшее начало, а другой – низшее271. Данные функции близнецы принимают на себя после выполнения ими функций родителей (или рожденных): во-первых, теперь отпадает требование их неразличимости, а во-вторых, приобретая различный смысл, они оправдывают свое существование вне рамок обусловливающей их связи «рождение».

Появление близнецов зачастую связывается в представлениях людей с невидимыми силами (это объясняется тем, что оно происходит при ориентировке познающего не только на сознательное, но и на досознательное). «Лишний» близнец с трудом находит себе место в сознаваемом мире и при всяком удобном случае «выталкивается» обратно в мир иной, которому он обязан своим происхождением.

В Библии появление человеческого рода есть результат не рождения, а сотворения Богом. Однако следует заметить, что само творение представляется в этом древнем тексте по «образцу» рождения как возникновение составляющих мироздания парами в каждый новый день творения (день и ночь, твердь и вода, суша и море, травы и деревья, морские и небесные твари, земные животные и человек). При этом между парными составляющими имеет место уже знакомое нам отношение «подобие – противоположность», вытекающее из структурных особенностей связи «рождение». Акцент на то, что творение принципиально отличается от рождения, будет сделан в иную эпоху – на заре Средневековья, и это приведет к переосмыслению «способа» творения мира Богом в Новом Завете.

В ветхозаветном описании сотворения человека просматриваются все структурные особенности связи «рождение». Прежде всего, Бог творит человека не в единственном числе, а парой: «И сотворил Бог человека по образу Своему, по образу Божию сотворил его; мужчину и женщину сотворил их» (Бытие. 1: 27). При этом первая сотворенная женщина, сыграв свою роль в качестве необходимой составляющей причинной связи «рождение», требующей появление живых существ парами, исчезает. Необъяснимое исчезновение первой женщины из мира людей дает повод для позднейшего отождествления ее с Лилит – древнееврейским демоническим существом женского рода, убивающим младенцев.