Сенявин

2. Лейтенант Сенявин адъютант начальника Севастопольской эскадры Марко Войновича. Императрица в Севастополе. Буря у мыса Калиакрия. Битва в Днепровском лимане. Бой около Фидониси. Крейсерство у берегов Анатолии

В январе 1786 году командиром Севастопольской эскадры был назначен капитан 1 ранга Марко Иванович Войнович. Эта эскадра состояла из следующих судов, которые помещались в Севастопольской бухте: 66 пушечные трехмачтовые двухдечные линейные корабли: «Слава Екатерины» -под командой Марко Войновича, «Святой Павел» – Федор Ушаков, «Мария Магдалина» -Тиамин Тиздель. В её составе были различных фрегатов от 40 до 12 пушек общим числом двенадцать: «Св. Георгий» -капитан Яков Саблин, «Св. Андрей» -Роберт Вильсон, «Осторожный» – Иван Берсенев, «Поспешный» -Фома Прокофьев, «Крым» -Алексей Тверетинов, «Стрела» -Дмитрий Доможиров, «Победа» -Петр Овсянников, «Перун» – Панайоти Алексиано, «Легкий» – Иван Кусаков, «Скорый» -Михаил Обольянинов, «Вестник» -Федор Заостровский, «Почтальон» -Иван Палицын. Так же было 3 шхуны, 1 шхунара, 4 бота (на «Карабуте» лейтенант Дмитрий Сенявин), 2 пинка, 1 яхта итого 27 военных судов с 860 орудиями и около 5000 моряков в число которых входили переселившиеся в Крым греки. На флот поступили прошедшие обучение молодые мичманы «Егор Карно, Дмитрий Альвениоти, Егор Журжа, Фому Влаханти, Баптиста Драко, Ефима Куцука». В новом городе уже было возведено порядка 50 строений. На оконечности западного мыса была построена пристань из тесанного камня, недалеко находился и дом адмирала. Там же чуть дальше начал строить дом капитан 1 ранга Тиздель. Вот как он вспоминал: «… новый наш главный начальник капитан Войнович предложил мне строить большой дом и обещал содействовать чем только может, дал место и 28 февраля я заложил дом в 70 фут и 40 ширины; к 1 мая начал стлать крышу. Тогда же мне случилось дешево купить (за 185 рублей) маленький каменный домик; я перебрался туда из дома Макензи».

Лейтенант Дмитрий Сенявин хоть и выполнял работу адьютанта, но постоянно просил у Войновича дать в его управление небольшое судно и в итоге был назначен командиром на почтовый бот. Этому поспособствовал сам Григорий Потёмкин, указав Марко Ивановичу «…перепоручи своего флаг-офицера на пассаж- бот. Посланник наш Яков Иванович просил надёжного офицера отыскать». Вот как он описывает эти события сам Дмитрий: «Весной я заболел лихорадкой. Всякое старание лекарей было мне бесполезно. Граф Войнович, сделавшийся к тому времени главным командиром флота, искренне заботился о моем здоровье и назначил меня командиром 12-пушечного пассаж-бота (Карабут), которое беспрерывно ходило к Константинополю с депешами к посланнику, предполагая, что с переменою климата лихорадка меня оставит. Я скоро пришел в Константинополь и представил себя посланнику Я. И. Булгакову и обедал у него. За столом случился доктор Жароти (славился в Константинополе). Подавали макароны, приготовленные на сливках в паштете. Мне они очень показались, и я наложил себе полную тарелку и даже с верхом. Посланник приметил и сказал: „Как вы думаете, доктор, хорошо ли лихорадочному кушать эти макароны и таку еже огромную порцию“? Доктор Жароти, как итальянец, прежде сделал приличную ужимку, а потом отвечал, что если такую порцию скушает здоровый, то непременно приключится ему лихорадка и даром никак это не пройдет. Однако после этой порции лихорадка меня оставила и с тех самых пор как будто никогда ее и не было». Обратно Сенявин вдоль западного берега Чёрного моря вернулся в Херсон мимо турецкого Болгара, острова Змеиный и Тендра. Секретный пакет был передан в руки капитану 1 ранга Николаю Мордвинову и далее фельдъегерской службой доставлен Потёмкину. Это был первый случай удачного плавания молодого 23-летнего лейтенанта Сенявина в лице капитана судна. Он так же доложил, что у турок готовятся к выходу в море 5 военных кораблей.

В Кронштадте Императрица приказала в этом году приготовить 15 кораблей и 6 фрегатов «…отправить в море эскадру под начальством вице-адмирала фон-Круза и с ним контр-адмиралов Козлянинова и Повалишина». Они учили команды крейсируя между Дагерордом и Готландом. Из Архангельска в Кронштадт вышла эскадра контр-адмирала Спиридова в составе 2 кораблей и 3 фрегатов.

Князь Григорий Потёмкин приказывает в Херсонском адмиралтействе начать строительство двухдечного 100-пушечного линейного корабля по чертежу мастера Афанасьева. Там же на воду спустили 66-пушечный корабль «Александр», которым командовал капитан 2-го ранга Дмитрий Доможиров. Новые строящиеся корабли на верфях Империи в подводной части стали обшивать медными листами «крепления производить медными боутами, рулевые крючья и петли, гвозди и прочия вещи так же делать медные». Вечером 22 сентября корабль «Александр» вышел в открытое море и взял курс на Севастополь. На другой день корабль прошел мимо мыса Хаджибей. Разразившаяся буря с сильным ветром возле Крыма погнала корабль на берег. На малой скорости 5 узлов новопостроенный «Александр» разбился на рифе возле мыса Тарханкут оконечности западного Крыма. Спаслись почти все. Гражданские люди и офицеры разместились в трех шлюпках. Остальные матросы, которым не досталось места, добирались вплавь до пустынного берега. По результатам расследования, Адмиралтейская комиссия признала виновными капитана Доможирова и лейтенанта Юрьева. Их лишили всех званий и приговорили к работам на галерах. Через полгода причиной кораблекрушения признают «неизвестные и переменные течения», Доможирова восстановили в его правах, но командовать кораблем ему больше не доверят.

В конце года в Севастополь прибывает генерал-губернатор Таврической губернии князь Григорий Александрович Потёмкин. Он сообщает Войновичу и Мордвинову, что Императрица собирается посетить Южную армию и Черноморский флот. Вот как об этой встрече писал капитан Тиамин Тиздель: «…20 декабря я перебрался в свой отстроенный большой дом, и так как то был день рождения моей жены, то по этому случаю у меня был бал. Вечером ко мне приехал князь Потемкин, осматривал устройство гавани и адмиралтейства. Войнович в присутствии капитанов Мордвинова и Алексиано, предложил мне продать в казну мой большой дом и сам оценил его в 2500 рублей, и о покупке этой он просил Потемкина; но князь позволил ему (Войновичу) жить в доме назначенном для адмиралов, и после того о покупке моего дома не было речи. Потемкин, уезжая объявил нам, что весною Императрица намеревается предпринять путешествие в Крым».

Наступил очередной 1787 и значимый год в истории Российской империи и в жизни лейтенанта Дмитрия Сенявина. Контр-адмирал Марко Войнович командир порта докладывает Григорию Потемкину о нехватке пресной воды в городе и на судах: «крайняя надобность провесть текущую воду в Севастополь, как для обывателей онаго; а еще нужнее если случится скорое флоту вооружение, то источник пресной воды у берега значительно ускорит его готовность к исправному выходу в море». Потёмкин пообещал найти денежные средства для проводки в Севастополь воды из горных источников. Почти с начала марта все корабли Севастопольской эскадры начали готовить для смотра Императрицы.

В Оттоманской империи происходили различные перемены. Григорий Потемкин различными мерами и способами пытался тушить разгорающееся «пламя новой войны». Действительный статский советник и дипломат, и чрезвычайный посланник в Константинополе Яков Иванович Булгаков всегда стремился вести дела так «чтоб сам султан дрожал от имени русскаго». Именно он склонил Порту заключить с Россией торговое соглашение, а затем подписать акт об уступке Крыма, Тамани и земель на Кубани. У Булгакова были куплены много осведомителей в Константинополе и многие иностранные послы. Оттоманская порта, конечно, не могла примериться с потерей части своих земель, и подстрекаемая французским правительством не теряла надежды при новой войне с Россиею возвратить их себе назад.

Государыня-Императрица Екатерина Алексеевна, встретив Новый год 2 января выехала из Петербурга в Царское село. Через неделю собрав все кареты и людей тронулась в путь по старой Смоленской дороге. Весь этот поезд состоял из 14 карет и более 160 саней с кибитками. В составе был почти весь двор, иностранные послы и придворная прислуга. Карета императрицы имела внушительные размеры и «вмешала гостиную на 8 человек, малую библиотеку, кабинет, карточный стол и все удобства; запряжена была 30 лошадьми. Помимо того, Екатерине II предназначались шестиместная и четырехместная кареты, а также почивальный возок».

Большого труда и сил стоило Григорию Потёмкину организовать встречу этого каравана на каждой почтовой станции. Где были приготовлены до 500 свежих лошадей на каждом пункте. Вся дорога освещалась в темное время суток, стояли специальные люди с факелами и во многих местах установлены фонари и километровые столбы, откуда и пошел термин «столбовая дорога». В пути этот грандиозный караван встречали генерал-губернаторы различных наместничеств верхом на лошадях с хорошо одетой свитой и провожали до своих границ. В местах ночевки улицы и здания «прекрасно были иллюминованы», сотни конных с факелами стояли у въезда в городки.

В концу апреля в Ахтиарской гавани весь флот уже стоял на рейде, выстроившийся в линию. Навешивались новые реи и паруса, чистились до белизны палубы, выставлялись очищенные пушки. Императрица к тому времени находилась в Каневе, где к ней приехал польский король Станислав Август.

Дмитрий Сенявин в начале года получил очередное звание капитан-лейтенант, так как командовал в прошлом году кораблём. Вот как он описывает то время: «…я был произведен в капитан-лейтенанты. Граф Войнович послал меня с важными депешами к Светлейшему. По приезде в Кременчуг тут была уже Императрица. Князь приказал мне отдохнуть, это было под вечер, когда дворянство делало великолепный бал в галерее, нарочно построенной. Я был тогда молод, здоров и, несмотря на то, что два дня проскакал 300 верст верхом по летучей казачьей почте и столько же верст на перекладных, рассудил, что высплюсь обратной дорогой, а теперь лучше останусь во дворце позевать; на бале не мог быть, потому что не было со мною из платья ничего, кроме дорожного».

На всем протяжении пути императрицу сопровождали многочисленная свита и дипломаты многих европейских государств, специально приглашенные для демонстрации успехов в заселении Новороссийского края и Крыма. Английский посол Элейн Фитцтгерберт, французский посланник Луи Филипп де Сегюр, австрийский посланник Иоганн Людвиг фон Кобенцель, принц Карл Генрих Никола Нассау-Зиген, принц Шарль де Линь – вот далеко не полный перечень официальных лиц, участвовавших в этом политическом рандеву.

Екатерина на Днепре. Худ. Жан Богуми Плерс

В Киеве куда прибыл императорский эскорт, Екатерина II, сопровождавшая ее свита и гости перешли на галеры, совершив на них плавание по Днепру до Новых Кондаков. Гребная эскадра была под командой капитан-лейтенанта Христиана фон дер Остен-Сакена в составе: «галер 12-баночных две, 10-баночных пять, один трешхоут, три водовика, 2 кухонных, два гофмаршальских, два шталмейстерских, один госпитальный. На судах состояло команд общей численностью 1608 человек». Галера императрицы называлась «Днепр» под управлением капитана-лейтенанта Ивана Пущина. Находившиеся на ней офицеры и их ближайшие помощники были в основном греки, прибывшие из Таганрога, Керчи и Севастополя. По завершении плавания каждый из офицеров, «сопровождавший ея императорское величество в плавании по реке Днепру», был «высочайше пожалован золотыми часами». В числе счастливых обладателей такого ценного подарка были мичманы Фёдор Лелли, Константин Константинов, Христос Клапакис, лейтенант Иван Поскочин, капитан-лейтенант Алексей Нелединский, Павел и Иван Шостак и другие офицеры.

Кандидат исторических наук Игорь Валентинович Мосхури в своей книге «Греки в истории Севастополя» пишет: «В Херсоне к путешествующим присоединился главный союзник по «Греческому проекту», австрийский император Иосиф II, приехавший в Российскую Империю под именем графа Фалькенштейна. Инкогнито монарха ни для кого не являлось тайной. Его тепло приняли: личное присутствие Иосифа II символически скрепляло антитурецкий союз Австрии и России в глазах иностранных послов и гостей. Не прерывая встречи, августейшие особы, а за ними гости, и свита проехали под аркой с надписью на греческом языке: «Διαδρομή στην Κωνσταντινούπολη- Путь в Константинополь». Более подробнее о путешествии Императрицы можно прочитать в моей ранее вышедшей книге «Синявин» про адмирала Алексея Наумовича Синявина.

Командир Херсонского порта капитан 1 ранга Николай Мордвинов и корабельный мастер Семён Афанасьев работали при строительстве кораблей круглыми сутками и к приезду Императрицы приготовили к спуску 80-пушечный линкор «Иосиф II», 66-пушечный «Святой Владимир» и 50-пушечный фрегат «Александр». Между двух фрегатов было построена специальная галерея с «двумя покоями, в первом был накрыт стол с великолепным завтраком, во втором находился большой диван в турецком стиле и трон с балдахином. Берега Днепра были покрыты несметной толпою. Около полудня был подан сигнал и первый корабль поплыл при громе артиллерийских орудий и криках всех зрителей… Позже в галереи она допустила к своей руке начальников адмиралтейства и строителя, которому следует с каждой пушки по 3 рубля, которые ему и были вручены на большом серебряном блюде».

16 мая Императрица, подъезжая к Перекопу подписывает указ о присвоении новых званий морским офицерам. Войновичу и Мордвинову было пожаловано звание контр-адмирал, Ушакову и Алексиано звания капитанов бригадирского ранга. Перед перешейком в верховье реки Каланчак после Каменного моста Императрицу встретили 3500 конных Донских казаков под руководством генерал-порутчика и Атамана Войска Донского Алексея Ивановича Иловайского. Они сопровождали Императрицу до места ночлега, показывая ей свою удаль и различные приемы при движении на конях. При постановке на ночлег донские казаки представили конную атаку «сильный удар на неприятеля».

Капитан-лейтенант Дмитрий Сенявин, работавший в это время в качестве специального посланника между Войновичем и Потёмкиным, привёз письмо проскакав на лошадях более 300 вёрст вернулся в Севастополь.

22 мая Государыня Императрица Екатерина Алексеевна со всеми гостями ближе к обеду прибыла к специальному павильону, построенном для неё на Инкерманских высотах. Здесь для знатных особ был накрыт обед. В начале обеда под звуки музыки, против Екатерины было большое пространство, задрапированное тканью и затем после снятия занавеса перед всеми, открылась перспектива Севастопольского рейда. Море бесконечным щитом облегало роскошный вид холмов, между которыми к широкому подножию павильона раскинулся длинный залив и рейд. По всему заливу тянулась линия из 29 русских военных судов. Над главным линейном кораблем поднялся «кейзер-флаг главнокомандующего» и с обоих бортов кораблей началась пушечная стрельба, что произвело неизгладимое впечатление на присутствующих. Дым от канонады расстилался в обе стороны и затянул всю гавань. Вот цитата из воспоминаний австрийского генерала Нассау-Зигена: «В ту минуту, как эскадра салютовала, государыня встала и пила за здоровье австрийского императора Иосифа, сказав: „Надобно выпить за здоровье моего лучшаго друга“. Она была как нельзя более довольна видеть свои морския военные силы в этих водах. Когда императрица встала из-за стола, я очутился возле нея и сказал, что я так тронут всем виденным, что я поцеловал бы ей руку, ежели бы я мог на это осмелиться».

Капитан-лейтенант Сенявин находился при катере, который должен был везти Государыню вдоль кораблей Севастопольской эскадры. Вот как он пишет: «…при вступлении на катер Императрица, милостиво приветствуя людей, сказала: „Здравствуйте, друзья мои“. Гребцы разом ответили: „Здравствуйте, Матушка Царица наша“. Потом ей угодно было сказать: „Как далеко я ехала, чтобы только увидеть вас!“. Тут, загребной матрос Жаров (который был после лучший шхипер во флоте) ответил ей: „От евдакой Матушки Царицы чего не может статься“. Государыня, обратясь к графу Войновичу, сказала по-французски, с большим, как показалось, удовольствием: „Какие ораторы твои матросы“. Гребцы были подобраны молодец к молодцу, росту не менее десяти вершков, прекрасные лицом. На правой стороне все были блондины, на левой-брюнеты. Одежда их была: оранжевые атласные широкие брюки, шелковые чулки в башмаках, тонкие полотняные рубашки, галстук тафтяной, пышно завязанный, а когда люди гребли, тогда узел галстука с концами был закинут на спину, фуфайка оранжевого тонкого сукна выложена узорами черного шнура, шляпа круглая, с широким галуном с кистями и с султаном страусовых перьев. Катер блестел от позолоты и лака. На флоте люди поставлены были на реях в летних платьях, фуфайках и широких белых брюках, шелковых галстуках, кушаки были разных цветов по кораблям на подобие лент георгиевских и владимирских». Когда катер со штандартом поравнялся в флагманским кораблём «Слава Екатерины» все суда произвели по 31 выстрелу. Государыня вышла на берег на каменной пристани и прошла в приготовленный ей адмиральский дом. У пристани её встречали сухопутные войска, адмиралтейские команды и народ. В этом адмиральском доме она изволила «жаловать к руке Черноморского флота контр-адмирала графа Войновича, капитанов бригадирского чина Алексиано и Ушакова, капитана 1 ранга Тизделя и прочих морских штаб и обер-офицеров». Второй раз капитан Дмитрий Сенявин приложился к руке Императрицы. Он постоянно находился между своими начальниками Войновичем и Потёмкиным. Последний периодически давал тихие устные указания, которые через Сенявина тут же выполнялись. Гости и свита были распределены по ближайшим домам. Для придворной прислуги были поставлены палатки. Вечером все здания Севастополя и гавань были иллюминированы.

На другой день Императрица и граф Фалькенштейн слушали литургию в каменной Севастопольской церкви Святого Чудотворца Николая. Императорское место в церкви, на правой стороне, было убрано алым бархатом с золотым широким позументом и бахромой; а возвышенный пол был покрыт темно-зеленым сукном. При колокольном звоне Государыня вошла в здание и в притворе была встречена духовенством, с крестом и святой водой. В память своего пребывания Императрица оставила в церкви букет шелковых редких цветов, полученных от посланника Мальтийского. По возвращении Екатерины во Дворец были ей представлены и «допущены к руке Бригадирша Мария Алексиано, жена капитана 1 ранга Сарра Тиздель и прочие дамы штаб и обер-офицеров флота Черноморскаго».

После обеда Императрица Екатерина с Императором Иосифом и некоторыми особами своей свиты посетили линкор «Слава Екатерины». На корабле их встретил князь Григорий Потемкин и рапортовал о благополучии Черноморского флота, после чего был поднят штандарт и с флота был вторичный салют. Государыня, осматривая корабль, прошла по всем батареям. Бригадир Панайоти Алексиано показывал гостям новые медные пушки, такелаж, паруса и рассказал всем, как управляется корабль. Позже Екатерина с «юта» осмотрела фрегат «Легкий», которому «перед Ее приездом на флагманский корабль, как стоявшему на ветре флота, велено было сняться с якоря, что в скором времени он и исполнил. Фрегат под всеми парусами резал корму адмиральского корабля, имея по вантам всех людей, которые кричали „ура“, на что с корабля ему ответствовано было музыкой».