Хищник. Официальная новеллизация
Ее глаза широко раскрылись. Сарай был лифтом.
– Это ваше воображение? – спросил лаборант глубоким зловещим голосом. – Или эта комната с призраками на самом деле растягивается?
Агент Черч покачал головой, отвечая «нет» на предположение о доме с привидениями, и сказал:
– Каждый раз, мать твою.
Через несколько секунд дверь лифта открылась, и Черч завел Кейси в просторный подземный комплекс, ярко освещенный и ультрасовременный. Лаборанты суетились, как пчелы внутри улья, некоторые из них были в халатах и медицинских костюмах. Никто из них, казалось, не обращал внимания на вновь прибывших, и на мгновение Кейси почувствовала себя невидимой, как призрак. И вдруг заметила, что мужчина в очках направляется прямо к ним, как будто они – его личная ответственность. У парня были большие глаза и два ряда блестящих зубов. Кейси подумала, что эти зубы он может продемонстрировать как в радостной улыбке, так и в устрашающем оскале. В зависимости от настроения.
– А, вот и вы, – сказал мужчина. – Я доктор Шон Киз. Спасибо, что пришли.
Он пожал Кейси руку и повел ее глубже в улей, не переставая болтать:
– Мне говорили, что вы практически написали книгу по эволюционной биологии.
– На самом деле, четыре, – сказала Кейси, прежде чем подумать, насколько эту фразу можно расценить как хвастовство. – Хм… книги…
Она посмотрела влево и остановилась, ошеломленно уставившись на витрину из плексигласа. Или, вернее, на то, что было за плексигласом. На витрине лежал большой шлем или маска, оснащенная разными устройствами и явно не предназначенная для человеческой головы. На ней виднелись вмятины и царапины, которые, по мнению женщины, были получены в бою, но Кейси понятия не имела, кто или что ее носило. Остальные предметы на витрине дали ей несколько подсказок – такой же поврежденный нагрудник и различные виды оружия, которые отличались от всего, что она когда-либо видела.
– Боже мой, это же… – она повернулась к Кизу: – Я могу выругаться?
Доктор поднял брови:
– О, не стесняйтесь.
Кейси подошла ближе, изучая длинный ряд боевой амуниции.
– Можно. Просто. Охренеть. Это инопланетные технологии. Вот из-за чего вы меня сюда привезли.
Киз улыбнулся и жестом пригласил идти дальше по коридору. Там было еще больше плексигласа, и Кейси вдруг обнаружила, что у нее перехватывает дух. По коже пробежал мороз. Она шагнула к стеклу и уставилась на медицинское оборудование, которое как будто было взято из научно-фантастического фильма. Она смотрела прямо на медицинский стол в центре комнаты, вокруг которого, словно мухи, кружились медработники.
Кейси таращилась на все это с открытым ртом, умом пытаясь воспринять то, что она видела глазами. Поскольку то, что было привязано к столу, она ждала увидеть всю свою жизнь.
Она наконец выдохнула, внезапно осознав, что все еще задерживает дыхание, а ее сердце колотится как сумасшедшее. Но почему бы ей так не реагировать? Черт возьми, эти несколько секунд полностью изменили ее жизнь.
Она снова посмотрела на существо на столе. В нем должно быть как минимум семь футов росту, и оно выглядело очень мощным. «Двуногий гуманоид», – сказала себе Кейси, пытаясь отвлечься от научного профессионализма. На первый взгляд кожа существа была похожа на шкуру рептилий, но Кейси почти сразу поняла, что это так себе сравнение: кожу существа нельзя было сравнить ни с чем на этой планете. Потому что само оно было – с другой. То, что Кейси сначала приняла за волосы, видя, как они свисают косичками с головы инопланетянина, оказалось группой толстых придатков, но она понятия не имела, для какой цели они могут служить. Рот существа был слегка приоткрыт, но что это был за рот – со жвалами, как у членистоногих, и острыми зубами. Конечно, на Земле можно увидеть подводных существ с еще более уродливыми ртами, но не слишком много. Эта мысль заставила Кейси задуматься, может ли инопланетянин плавать, но этим вопросом можно озаботиться позже.
«Позже», – подумала она с волнением, предвкушая момент, когда она сможет осмотреть его лично.
– Агент Трэгер, – сказал Черч.
Мужчина, стоявший у окна, повернулся. «Красивый, умный, высокомерный», – сделала поспешный вывод Кейси.
– Доктор Брэкетт? – спросил Трэгер и, когда Кейси осторожно кивнула, улыбнулся. – Хотите познакомиться с Хищником?
«Хищник», – подумала она. Да, черт возьми, она хотела познакомиться с Хищником.
Доктор Киз отошел в сторону, рыцарственным жестом приглашая ее первой войти в камеру дезактивации. Кейси никогда не думала, что страдает клаустрофобией, но войдя в ослепительно-белый, обеззараженный бокс, почувствовала, как по коже бегут мурашки. В мыслях возник старый фильм с Мерил Стрип, «Силквуд» – правдивая история о женщине, которую специально подвергли воздействию радиации, чтобы закрыть ей рот. Кейси было двенадцать, когда мама показала ей этот фильм, чтобы объяснить, что у правды всегда есть враги. Для Кейси наука всегда ориентировалась на правду, и «Силквуд» стал одним из оснований этого призвания. Да, у нее были кошмары, но она не позволила им остановить ее. Карен Силквуд умерла за правду. Конечно, мама Брэкетт вырастила вовсе не дуру – Кейси не хотела умирать. И все же она рискнула бы всем, чтобы получить ответы на вопросы, которые ее тревожили.
Камера дезактивации делилась пополам, поэтому два человека могли перемещаться по ней одновременно. Кейси с Кизом вошли через шлюз, который захлопнулся за ними с громким шипением. Чуть не подпрыгнув от звука, Кейси внезапно почувствовала, что кто-то обратил на нее внимание. Она была здесь новенькой, темной лошадкой, и не хотела давать им никаких оснований отменить свое приглашение. Только не сейчас, когда Кейси Брэкетт находилась настолько близко к истине, которую открыли всего нескольким людям на планете.
Она уставилась на табличку на стене.
ОБЯЗАТЕЛЬНАЯ ДЕЗИНФЕКЦИЯ – СТЕРИЛИЗАЦИЯ ПРИ ВХОДЕ И ВЫХОДЕ.
– Камера защищена, – объявил механический голос. – Снимите одежду.
Кейси обвела взглядом камеру, ища громкоговоритель, из которого звучал голос. Стараясь говорить смелее, чем она себя чувствовала, она сказала:
– Может, сперва купите мне выпить?
Киз, находившийся по ту сторону перегородки, тоже будет раздеваться, но Кейси была уверена, что все, у кого нормальный взгляд на этот конкретный процесс, будут смотреть на нее. Она не колебалась и не беспокоилась. Кейси привыкла к тому, что люди смотрели на нее, желая увидеть, что находится под одеждой, и она, конечно же, понимала, почему их взгляд задерживается, когда она ее снимает. Это было не высокомерие, а просто принятие того, что она не может контролировать свой генотип, и у нее было не так много времени, чтобы тратить его на беспокойство.
– Вы часто этим занимаетесь? – громко спросила Кейси у доктора.
– Плачу по счетам, – ответил он через перегородку. – Мой, эм, отец возглавил одну из первых групп контакта.
Кейси почувствовала желание спросить его об этом, но Киз быстро сменил тему:
– Так как вас в это впутали?
Через плексиглас она все еще могла видеть Хищника на столе. Внезапно у нее пропало желание говорить дальше и думать о Карен Силквуд или о своей маме. Она не хотела отвечать на вопрос Киза. Ее ждал Хищник. Он был ответом на множество вопросов, но позже вызовет еще тысячи. Тем не менее, доктор Киз был ее начальником, поэтому ей следует быть милой.
– Когда мне было шесть лет, я написала письмо. Сказала, что люблю животных, и попросила парней из НАСА позвонить мне, если когда-нибудь они найдут животное из космоса. Пару лет назад меня включили в шорт-лист, потому что я написала диссертацию о гибридных линиях. Компьютер прислал мне ответное письмо.
– И это письмо до сих пор лежало в НАСА?
Кейси покачала головой:
– В Белом доме. Я писала письмо Клинтону. Он подумал, что это мило, поэтому оно было там еще с той поры.
Раздалось шипение, и комната внезапно вспыхнула белым свечением. Кейси вздрогнула, когда что-то обожгло верхний слой кожи. Это продолжалось всего несколько секунд, после чего она почувствовала покалывание по всему телу. Было немного больно, но всего на мгновение.
– Протокол завершен, – сказал механический голос.
Все так же находясь в камере дезактивации, они шагнули мимо перегородки и быстро облачились в защитные костюмы. До этого Кейси надевала экипировку множество раз. Киз направился к внутреннему люку и положил руку на сканер, одновременно прижавшись глазом к устройству для сканирования сетчатки.
– Киз, Шон Г.
Люк распахнулся. На этот раз Киз забыл о рыцарстве. Он пошел первым, и Кейси его не винила. Теперь доктор находился на своей территории, и его энергичный шаг говорил, что присутствие Хищника будоражит Киза так же сильно, как и ее саму.
Трэгер подошел к ним в главной лаборатории и протянул ей руку.
– Спасибо, что приехали. Уверен, у вас есть вопросы.
– На самом деле, два. – Кейси кивком указала на существо на медицинском столе. – Почему вы называете его Хищником?
Трэгер слегка пожал плечами:
– Просто прозвище. Данные свидетельствуют о том, что он выслеживает свою добычу, использует ее слабость. И похоже… наслаждается этим. Как игрой.
– Это охотник.
– Что, простите? – ответил Трэгер, нахмурив лоб. Его темное лицо блестело в ярком свете лаборатории, и Кейси не могла не думать, что он, вероятно, тоже думает, что у нее под костюмом. Однако, похоже, он и так знает. Мужчина, который явно много думает о себе и не любит, когда его поправляют.
– Это охотник, – повторила она. – Не хищник. Хищники убивают, чтобы питаться и выживать. На Земле есть только одно животное, которое охотится ради развлечения.
Трэгер закатил глаза, но Кейси едва заметила его реакцию, и ее мысли снова отдалились от разговоров с окружающими. Трэгер заинтриговал ее на десять секунд – он был всего лишь человеком.
Она приблизилась к столу, где лежал Хищник, изучая его с чувством удивления, которого всегда жаждала, но редко испытывала.
– Ты, – сказала она лежащему без сознания существу, – чертовски прекрасный ублюдок.
Трэгер подошел к ней так тихо, что Кейси и не знала, что он рядом, пока он не заговорил:
– Осмелюсь предположить, что ваш второй вопрос: «Почему я здесь?»
Повернувшись к нему, она улыбнулась. Не нужно быть гением, чтобы понять это.
– Наши результаты испытаний показали нечто немного… странное, – продолжал Трэгер. – Мы подумали, что, может быть, вы сможете пролить свет на это.
Он кивнул доктору Кизу, который достал планшет и повернул его так, чтобы Кейси были видны показания на экране. Глубоко заинтригованная, она бросила на них беглый взгляд и вдруг почувствовала, как кровь отхлынула у нее от лица.
«Нет, нет, нет. Этого не может быть».
– Это шутка? – спросила она, надеясь, что так оно и есть.
Киз покачал головой:
– Мы проверили последовательность генов десять раз. У этого образца…
– Человеческая ДНК, – закончила Кейси.
Она повернулась и посмотрела на Киза и Трэгера, размышляя, как такое может быть возможно. Это не имело никакого смысла. Один взгляд на Хищника – и каждый мог увидеть, что монстр не относится к обитателям этой планеты и не создан в лаборатории. У человечества просто нет научных знаний, чтобы вывести такое существо.
Рядом с лежащим пришельцем она заметила центрифугу для плазмолифтинга. Над ней размещался флакон с прозрачной, вязкой жидкостью, что навело ее на мысль…
И тут Трэгер снова заговорил:
– Мы знаем о спонтанном видообразовании. В основном у растений и насекомых, но…
– И у некоторых млекопитающих, – прервал его Киз. – Овец, коз. Известно, что рыжие волки – это гибрид койотов и серых волков.
– Именно, – ответил Трэгер. – Возможно, это какая-то форма рекомбинантной технологии, или…
Кейси нахмурилась.
– Ребята, я понимаю. – Они что, не знают, с кем имеют дело? – Вы хотите узнать, не поимел ли кто-нибудь Хищника.
8
Полусонного Маккенну болтало из стороны в сторону в темноте грохочущего автобуса. Это был не просто тюремный автобус, как он сначала подумал – его пассажирами оказались люди с психическими расстройствами, которыми занималось ведомство по делам ветеранов. Заключенные и пациенты в одном лице. Неужели их всех замели за решетку таким же образом, как самого Маккенну? Или эти кретины были настоящими психами? Да и что такое сумасшествие на самом деле? Капитан знал лишь то, что люди, которые схватили его и посадили в этот автобус, не собирались забывать о нем. А это означало, что в этом автобусе и в месте, куда он направлялся, не было ничего простого.
Измученный и убаюканный раскачиванием автобуса и урчанием его двигателя, Маккенна погрузился в дремоту и оказался в том состоянии, которое было чем-то средним между сном и воспоминанием.
В этом сне-воспоминании Маккенна все еще слышит удар бейсбольной биты по мячу. Он все еще видит изумление на лице своего сына Рори, который понимает, что только что сделал первый удар в своей жизни. В состоянии шока и неверия, Рори начинает неловко бежать к первой базе, на его голове болтается шлем. Этот шлем слишком большой. Маккенна что-то говорил об этом тренеру на прошлой неделе, но бюджет детской бейсбольной лиги таков, каков он есть, и что может сделать ожидающий сердечного приступа тренер Джефф?
Маккенна сидит на трибунах в окружении других родителей. Люди, чьи дети делали все это раньше, папы, получающие удовольствие от своих сыновей, которые обладают хотя бы элементарными навыками бейсбола. Ударить, поймать, побежать. Сейчас Маккенна наблюдает, как Рори, спотыкаясь, пробегает по базам, и знает, что его собственное изумление даже больше, чем у его мальчика. В горле бурлит радость, и он начинает кричать: «Беги! Беги!»
Рори бежит на вторую базу, на его лице смесь ликования и ужаса. Маккенна видит, как дугой мяч летит по небу с дальней части поля, и понимает, что эта мечта вот-вот разрушится.
– Скользи! – кричит он. – Скользи, приятель, скользи!
На секунду Маккенна думает, что Рори это сделает. Но в этот момент сын спотыкается, и болтающийся шлем слетает с его головы. Шлем летит в грязь, а Маккенна все еще думает: «Скользи, приятель, скользи!», когда Рори останавливается, поворачивается, приседает и тянется за шлемом.
Маккенна чувствует себя опустошенным. Он может только беспомощно смотреть, как бейсмен[17] из другой команды опережает Рори. Дети на трибунах взрываются смехом… и не только дети. Тучный папа, сидящий прямо за плечом Маккенны, громко ругается.
– Что ты делаешь, дебил? – вопит этот кабан в промежутке между матюками.
Маккенна реагирует без колебаний: его локоть врезается придурку в грудь. Мужик скрючивается и жадно хватает ртом воздух.
Рори стоит на поле и в замешательстве смотрит по сторонам. Он знает, что его опередили, знает, что дал маху, но не понимает, почему люди смеются. Не понимает, что смеются над ним. Через несколько секунд он это поймет. Рори увидит жестокость насмешек и разозлится… но он никогда не сможет разобраться, почему люди такие злые. И если это случится снова, если шлем слетит с его головы, он все равно развернется и подберет его, потому что ему нужно, чтобы в его жизни был порядок, а значит, шлем должен оставаться на своем месте…
Но в этот момент еще не произошло ничего подобного. Рори не пережил это жестокое прозрение. Находящийся наполовину во сне, наполовину в воспоминании, Маккенна отчаянно хочет проснуться до того, как увидит внезапное изменение, которое повлияет на его сына. Он неверующий человек, но это сон, и, возможно, хождение в церковь в детстве, поможет. Возможно, в этом сне ему удастся вспомнить хотя бы коротенькую молитву.
Хотя бы раз… один чертов раз… сделай так, чтобы эта молитва была услышана.
Маккенна резко проснулся, в полной готовности, как его и обучали. Вспомнил сон и почувствовал, что чертовски благодарен, что тот закончился.
– Эй, Баксли! – кричал один из парней, в глазах которого горел маниакальный блеск.
«Койл, – подумал Маккенна. – Имя этого парня – Койл». Небраска Уильямс показывал ему других парней и называл их имена, прежде чем Маккенна провалился в сон.
– Понеслась, – пробормотал парень по имени Баксли, сидевший в передней части клетки.
– У меня к тебе вопрос, – продолжал Койл. – Как сделать обрезание бездомному?
Глаза Баксли превратились в щелки. В этот момент Маккенне стало ясно, что у этих парней была история.
Не обращая внимания на угрожающее выражение лица Баксли, Койл оскалился:
– Ударь свою маму с ноги в подбородок!
Один из военных в передней части автобуса повернулся и ударил по клетке.
– Эй вы там, заткнитесь на хрен!
Койл закудахтал, радуясь своей шутке.
Маккенна взял протеиновый батончик, который ему дали в качестве еды, и повернулся к Небраске Уильямсу.
– Ужин и шоу. Отлично. – Он кивнул в сторону Баксли, который отвернулся от Койла и откинулся на сиденье. – Он там просто сидит?
– О, – ответил Небраска, – на днях он его убьет.
– И что его останавливало до сих пор?
– Ему нравятся шутки. – Небраска кивнул в сторону лысого сумасшедшего. – Койл здесь из-за дружеского пожара. Он обернулся и выстрелил в один из своих автомобилей. Были погибшие. – Здоровяк пожал плечами. – Теперь он травит шутки. Вот такие пироги.
Маккенна кивнул в сторону фокусника, который все еще перетасовывал свои карты одной рукой.
– А что насчет него? Линча?
– Подрывник. Ему дали медаль за то, что он взорвал полгоры в Мосуле[18].
– Почему он здесь? – спросил Маккенна.
– Другую половину он тоже взорвал.
Линч их услышал. Карты в руках остановились, и он взглянул на Маккенну:
– Беспорядок, парень. Это моя игра. Вселенная поощряет хаос. Сколько времени нужно, чтобы собрать небоскреб? Пять лет. А свалить его? Пять секунд. Вещи любят разваливаться.
– А ты ускоряешь этот процесс, – кивнул Маккенна.
– Я воплощаю его в жизнь. Вот так: пуф, – Линч поднял карту, щелкнул по ней, и она исчезла. – Я работаю на беспорядок. Я союзник Вселенной.
– Ну что ж, тогда попроси у Вселенной принести нам кофе. – Маккенна откинулся на спинку сиденья и обратил взгляд на парня с татуировкой на шее и длинными волосами. – А он?
– Неттлз, – напомнил ему Небраска. – Три срока управлял вертолетами. Теперь начинает дергаться, когда не находится в воздухе. – Он взглянул на заднюю часть автобуса. – Эй, Неттлз. Это еще не конец света?
Неттлз взглянул на него и слегка пошевелился. Крестик на его шее блеснул в свете уличных фонарей, мимо которых проезжал автобус.
Маккенна сохранял нейтральное выражение лица. Эти люди были сломаны. Сумасшедшие или нет, они, безусловно, опасны. В этих пятерых присутствовало чувство братства и сарказма, но и жестокости им не занимать. Все они использовались для сражений. У Маккенны возникло ощущение, что если их слишком долго оставить без врага, они могут плюнуть на братство и решить, что сражаться друг с другом лучше, чем не сражаться вообще.
Небраска повернулся к нему:
– У всех есть история. Какая у тебя?
Маккенна чуть не улыбнулся, но ему пришлось задуматься. Что он должен сказать?
– Вы мне не поверите, – пробормотал он.
– Это автобус поехавших. Попробуй.
Маккенна пожал плечами и испытующе посмотрел на лицо Небраски, как бы пытаясь предугадать, какой реакцией сменится его нейтральное, терпеливое выражение. А потом, наконец, сказал:
– У меня была стычка с космическим пришельцем. Они хотят замять это дело, поэтому… я здесь.
Разумеется, они предполагают, что Маккенна сумасшедший. Почему же еще он оказался среди них? Но Небраска только покачал головой и, посмотрев в окно, раздраженно цокнул языком.
– Проклятые инопланетяне, – сказал он.
Маккенна уставился на него. Ему и в голову не приходило, что эти Безумцы могут быть настолько сумасшедшими, чтобы поверить ему.
* * *Кейси стояла над Хищником и изучала его кожу. Его поры. Наклон его массивного лба. Пальцами в перчатках она прикасалась к толстым выпуклостям, которые создавали иллюзию волос, и думала, для чего они, черт возьми, предназначены. Может это просто украшение? Ученый в ней так не думал. Пришелец был еще жив, но, казалось, находился в спячке, и Кейси задавалась вопросом, накачали ли его снотворным или он сам перешел в спящий режим. Ученые из комплекса проекта «Звездочёт» не додумались бы вводить лекарства существу, которое они, безусловно, считали враждебным. Они назвали его «Хищником», а не «добрым соседом», и Кейси не могла сказать, что винит их в этом. Но в ее мыслях роились вопросы, на которые можно было бы ответить только при контакте с Хищником.
Обходя вокруг стола, она ухмыльнулась своему высокомерию. Контакт с ним? Она видела его оружие и броню, видела мандибулы и острые зубы. Раса этого существа использовала Землю (по крайней мере, если верить Трэгеру и Черчу) в качестве своего большого охотничьего угодья, а Кейси понятия не имела, кто был дичью. Неужели она действительно хотела оказаться лицом к лицу с одним из этих существ, когда оно очнется и узнает о ее присутствии?
Да, черт возьми! Да и еще раз да.
Откуда они пришли? Какие у них корабли? Как они впервые обнаружили Землю? Хищники были космической расой, межзвездными путешественниками, а это означало, что, несмотря на свою явно жестокую и дикую культуру, они также были особями с передовой наукой и технологиями, намного превосходящими человеческие. Кейси казалось, что ей снится сон – настолько сюрреалистический, что из-за слишком теплого защитного костюма и стерильной белизны лаборатории она немного сомлела и была вынуждена стряхнуть эту дрему.
«Это реальность, – напомнила она себе. – Проснитесь, доктор Брэкетт. Это не учения».
Кейси улыбнулась и присела, чтобы поближе разглядеть руки Хищника и его мощные пальцы с острыми когтями. Находясь в сознании, он мог бы вырвать ее сердце из груди, она в этом не сомневалась. Но что он мог сказать ей, если бы Кейси убедила его не убивать ее?
Она повернулась к Трэгеру:
– Та папка, которую мне показывали. Она у вас?
Стоявший за спиной Трэгера агент Черч достал папку и передал ей. Кейси взяла ее и начала перелистывать отчеты и снимки. И вскоре наткнулась на телефотографию Хищника, сделанную посреди знакомого городского пейзажа.
– Вот эта, – сказала она. – Лос-Анджелес, две тысячи пятый год.
Она нахмурилась и вернулась к предыдущей фотографии, на которой был запечатлен высокий мужчина с белокурыми волосами и странно знакомой, широкой улыбкой. Она быстро взглянула на доктора Киза, который застенчиво посмотрел в ответ.
– Ваш отец, – сказала Кейси. – Извините. Я должна была заметить это, эээ…
«Сходство», – хотела сказать она. Но это было больше, чем сходство. Мужчина на фотографии наверняка отец Киза. Сын был его точной копией.
– Короче, на этой фотографии, – сказала она, вернувшись к снимку, сделанному в Лос-Анджелесе. Казалось, устройство на голове пришельца отличалось от боевой маски в витрине, которую она видела раньше, – на нем какая-то… атмосферная маска. Биошлем. – Кейси указала на устройства, установленные на запястьях пришельца, думая, относятся ли и они к оружию. – А что это за штуки на запястьях?
Она оглянулась на спящего Хищника, а затем посмотрела на соседний стальной стол, где его оборудование было выложено как коллекция из внеземных причудливых вещей. Там лежало другое оружие и части брони, но не было…
– Где они? Где маска и второй наруч?
Трэгер бросил на нее смущенный быстрый взгляд.
– Мы искали, поверьте мне.
Кейси вернулась к другой фотографии, которая была в начале папки. Ежик волос на голове мужчины слегка отрос, но все в его виде говорило, что он военный.
– Это тот человек, который первым вступил в контакт с пришельцем?
Трэгер бросил на Черча предупреждающий взгляд, но тот либо не заметил, либо проигнорировал его.
– Так и есть, – сказал он.
– Я хотела бы с ним поговорить.
Трэгер выпрямился, красивые черты его лица ожесточились.
– Он… получает оценку.
Кейси нахмурилась.
– Понятно. Что ж, раз уж вы собираетесь сделать ему лоботомию, могу я задать ему несколько вопросов?
* * *Внимание Маккенны привлек визг рации из передней части автобуса. Он увидел, как один из военных потянулся к поясу, взял устройство и ответил на вызов.
– На связи, – сказал военный, и, слушая дальнейшие приказы, пристально посмотрел на Маккенну. Его глаза слегка прищурились. – Слышу вас отлично. Конец связи.
Автобус заскрежетал и начал замедляться. Маккенна посмотрел на военного и увидел, что тот отвел взгляд. Какую бы команду он ни получил, она не сулит ничего хорошего. Но Маккенна и не думал, что все это закончится веселым хоровым пением вместе с его новыми друзьями. Возможно, все шестеро мужчин, которые находились в задней части автобуса, были приговорены к «случайной» смерти – это способ решить полдюжины проблем, с которыми военные не хотели иметь дело.