Этническое самосознание в эпоху глобализации
Сохранение традиций и недопущение тотальных перестроек – залог сохранения народа. Перемена устоявшихся порядков всегда трудный процесс, но, когда господствующие силы временщиков начинают ломать традиции выдержавшего историческую проверку жизнеустройства, это создаёт обстановку «гибели богов» и наносит народу столь тяжёлую травму, что его сохранение ставится под вопрос.
Особенно опасно радикальное нарушение исторически сложившихся традиций в межэтнических отношениях. Израильский социолог Я. Эзраи пишет: «Любопытный пример политического табу в области демографической статистики представляет Ливан, политическая система которого основана на деликатном равновесии между христианским и мусульманским населением. Здесь в течение десятилетий откладывалось проведение переписи населения, поскольку обнародование с научной достоверностью образа социальной реальности, несовместимого с фикцией равновесия между религиозными сектами, могло бы иметь разрушительные последствия для политической системы»73.
Любой кризис жизнеустройства народа затрагивает какой-то механизм созидания связующих сил. Но иногда кризис принимает такой характер, что обновление механизмов созидания подавляется, а ослабление и разрыв связей продолжается. Хорошо видимыми симптомами такого, незаметного в начале, распада большого народа служит обострение этнического чувства малых общностей: при ослаблении защитной силы большого народа люди мобилизуют этничность близкого окружения.
При этом происходит «разукрупнение» народов, они как бы возвращаются на уровень племенных союзов. Одновременно усиливается примордиализм этнического самосознания, начинаются поиски древних этнических корней, споры о происхождении, попытки возрождения язычества. Сегодня такие явления наблюдается во многих народах нашей страны. Так, например, с 1970 по 1990 г. шёл процесс сближения двух родственных этнических общностей мокша и эрзя в единый мордовский народ. В 1991 году 61% опрошенных из этих общностей посчитали себя единым народом. Затем между ними стала нарастать психологическая дистанцированность, в 2003 г. посчитали единым народом лишь 52 % опрошенных мокшан и эрзян. 74
Важным является и расхождение по ряду вопросов между русскими и проживающими рядом с ними представителями других народов, хотя раньше таких расхождений и не предполагалось. Это вызвано обострением этнического сознания нерусских народов при том, что такого обострения в среде русских не наблюдается.
Жизнеустройство любого народа самобытно, оно опирается на институциональные матрицы, которые складываются исторически в зависимости от природной среды, внешних условий, культуры народа и доступности ресурсов.75 Например, сеть железных дорог складывалась в нашей стране совсем иначе, чем в США. У нас эта сеть напоминает «скелет рыбы», и отдельные «кости» не конкурировали друг с другом, а были включены в единую систему, в управлении которой очень большую роль играло государство. Совершенно по-иному, чем на Западе, сложилось (уже в Советском Союзе) теплоснабжение городов, так что урбанизация, которая была осуществлена в стране в 60-70-е годы, уже задала нам еще одну матрицу, к которой люди не просто привыкли, но и не могут от нее «оторваться».
Переплетаясь друг с другом, эти матрицы «держат» страну и культуру. Они обладают большой инерцией, так что замена их на другие, даже действительно более совершенные, всегда требует больших затрат и непредвиденных потерь.
Попытки перенести к нам техническую и социокультурную матрицу, которая хорошо зарекомендовала себя в других условиях у других народов, очень часто заканчиваются крахом или сопряжены с тяжелыми потрясениями. Так, попытка в начале XX века насильственно разрушить крестьянскую общину и превратить крестьян в «свободных фермеров» и сельскохозяйственных рабочих послужила катализатором революции 1917 г.
Сегодня подобная же попытка превратить колхозных крестьян в фермеров привела к глубокому кризису сельского хозяйства.
После 1991 г. у нас была провозглашена программа изменения всех институциональных матриц. Реформы стали огромной программой имитации Запада. Это тревожный симптом упадка этнического самосознания народов нашей страны, прежде всего ее ведущего народа. К имитации, которой заменяется собственная традиция и творчество, скатываются культуры, оказавшиеся беспомощными перед вызовами истории. С. Г. Кара-Мурза высказывает интересную мысль о том, что имитация всегда сопряжена с низкопоклонством перед чужеземной культурой. Но, изменяя коренным традициям своего народа, Имитатор вынужден быть антинациональным (и наоборот – утрата национального чувства толкает его к образу мышления и действия имитатора)76.
Как отмечает С.Г. Кара-Мурза, реформаторы пытались и пытаются переделать все и вся по западным образцам. Сложилась, например, в нашей стране своеобразная школа. Она складывалась в длительных поисках и притирке к культурным традициям народа, с внимательным изучением зарубежного опыта. Результаты её были не просто хорошими, а именно блестящими, что было подтверждено множеством признаний ведущих деятелей и Запада, и Востока. Нет, эту школу было решено кардинально изменить, перестроив по специфическому шаблону западной школы. Сложился в России, примерно за 300 лет, своеобразный тип армии, отличный от западных армий с их традицией наёмничества (само слово «солдат» происходит от латинского «soldado», что значит «нанятый за определенную плату»). Никаких военных преимуществ контрактная армия не имеет, отечественные войны всегда выигрывает армия по призыву, которая выполняет свой священный долг. Такая армия стране и народу нужна и сейчас, но её сразу стали ломать и перестраивать по типу западной наемной армии. Даже ввели нашивки с угрожающими символами: хищным орлом, оскаленным тигром, – что всегда претило русской военной культуре77.
В России с середины XIX века сложилась государственная пенсионная система, отличная и от немецкой, и от французской. Потом в СССР она была распространена на всех граждан, включая колхозников. Система эта устоялась, была всем понятной и нормально выполняла свои явные и скрытые функции – нет, её сразу стали переделывать по англосаксонской схеме, чтобы каждый сам себе, индивидуально, копил на старость, поручая частным фирмам «растить» его накопления.
Наша система высшего образования складывалась почти 300 лет. Это один из самых сложных и дорогих продуктов русской культуры. Это и матрица, на которой наша культура воспроизводится. Уклад нашей высшей школы, организация учебного процесса и учебные программы – это инструменты создания особого типа специалистов с высшим образованием, интеллигенции. И невозможно не согласиться с С.Г. Кара-Мурзой в том, что заменить все эти выработанные отечественной культурой инструменты на те, что предусмотрены Болонской конвенцией, – значит исковеркать механизм воспроизводства культуры России78.
Конечно, глобализация вообще – исторически обусловленный закономерный процесс. Человечество всё больше и больше превращается в единую историческую общность. Такова логика мировой истории. Но отсюда не следует, что нынешний вариант глобализации носит фатальный характер и что немыслим и невозможен другой. Есть все физические возможности придать глобализации такой характер, чтобы от глобализации могли выигрывать все народы, а не только так называемый «золотой миллиард». Но пока дело обстоит иначе. Как пишет известный американский учёный Н. Хомский, происходящая «глобализация – это результат насильственного навязывания народам мира могущественными правительствами, особенно правительством США, торговых сделок и прочих соглашений, призванных облегчить корпорациям и богачам господство над национальными экономиками при отсутствии обязательств перед представителями этих наций»79. Вот почему можно с уверенностью утверждать, что «настоящая глобализация невозможна на базе капитализма, основной целью которого является получение высокой прибыли. Она возможна лишь на базе новых ценностей, на базе уважения всех народов и государств, на базе расцвета национальных культур, на базе создания человеку всех условий для проявления его сущностных сил» 80. Иначе говоря, будущее человечества зависит от такой глобализации, которая ведёт не к обострению противоречий между государствами, народами и цивилизациями, а к расцвету всех народов и культур.
Глава 2. Народы в глобализируемом мире
2.1. Этносы как конкретные исторические общности индивидов человечества и их судьба в контексте происходящей глобализации мира
В настоящее время этнические проблемы приобретают небывалую ранее актуальность. Процессы глобализации неизбежно усиливают все более возрастающие стремления народов защитить собственную этническую индивидуальность. Ситуация осложняется еще и тем, что ни в мировой, ни в отечественной науке не сформулировано общепринятого определения этноса.
События в жизни современной цивилизации, рост экономической и идеологической взаимосвязанности человечества интенсифицируют этнические процессы, усложняют отношения между народами. Наблюдается все большая унификация. Одновременно усиливается стремление народов обозначить свою национально-культурную самобытность. Желание народов защитить свою этническую индивидуальность стимулируется еще и негативной с их стороны реакцией на процесс глобальной вестернизации и порожденную им «поп-культуру».
Наряду с отношением ряда народов к «размыванию» своей этничности, укрепляется тенденция к активному сбережению многими народами своего своеобразия.
Сохранение народами своей самобытности является необходимым условием их существования и движения человечества к равноправному единению.
Завалишин П.Е. в своем труде «Этнос как социальная общность» анализирует наблюдающиеся противоречивые изменения и в субъективной реальности человечества. С одной стороны, идет процесс расширения сознания человека до масштабов человечества, с другой – растет осознание им своей этнической и индивидуальной уникальности. ««Через идентификацию, с человечеством», – считает автор, человек приходит к полному осознанию своей индивидуальности, и наоборот, приобщение к общечеловеческим интересам возможно лишь через полное выражение им своей национальной и индивидуальной самобытности. Замыкание человека в границах этнической общности ведет к остановке его развития, ограничивает возможности раскрытия его индивидуальности. Однако игнорирование национальных особенностей ведет к более разрушительным последствиям, ибо каждый человек связан с человечеством опосредованно, главным образом, этническим звеном своего бытия. Разрушение этого звена означает явное опустошение сознания и самосознания и общую неадекватность существования. Напротив, опора на традиции и свою исторической память дает человеку и нации силы к развитию в новых условиях» 81.
Особенно требуют внимания, на наш взгляд, этнические процессы в многонациональной России в условиях тотальной ревизии истории страны, утраты нашим государством своего ведущего геополитического положения в мире, чуждой русскому самосознанию деформации духовной культуры, обостряются проблемы национального самосохранения, социальной и этнической идентичности. Это проявляется, в частности, в стремлении искать опору и защиту в стабильных, исторически проверенных ценностях предков.
В современной науке интенсивно исследуется этническая проблематика, постоянно расширяется предметная область этнического знания, ставятся новые теоретические и практические задачи. В результате
складывается сложная и разветвленная система знаний об этносах, состоящая
из нескольких разделов. К ним относятся этническая антропология,
этносоциология, этнопсихология, а также дисциплины, изучающие
культурные, экономические, политические, демографические, географические, педагогические, лингвистические, религиозные и другие стороны этнической жизни. Несмотря на остроту современных этнических процессов и самое пристальное внимание к ним ученых как в отечественной, так и мировой науке, до настоящего времени не сложилось общепринятого определения сущности и строения этноса.
В отечественной литературе можно выделить два этапа в понимании этноса. Первый связан с делением этносов на племена, народности, нации, в связи с принадлежностью к той или иной социально-экономической формации. Они рассматривались как исторические общности, смена которых обусловлена сменой экономических связей. Этнос понимался как народ на определенной исторической стадии развития. В обобщенном теоретическом виде такой подход представлен в частности у советских ученых С.Т. Калтахчана и С.А. Токарева.
Второй этап отмечен рубежом 80-90-х годов, когда проблема этничности стала обсуждаться в связи с потребностью в новых теоретических подходах, вызванной накопленным материалом и национальными движениями. Этнос стал рассматриваться в основном как социальная общность. Стали исследоваться признаки этноса, отличающие его от других социальных общностей – класс, нация, профессиональный коллектив и т.д.
Ряд авторов определяет, что « Общность – совокупность людей, объединенная исторически сложившимися, устойчивыми социальными связями и отношениями и обладающая рядом общих признаков (черт), придающих ей неповторимое своеобразие82.
B.C. Барулин, расширяя это определение, относит социальные общности к системам органического типа, в которых взаимодействие элементов приводит к новому качественному состоянию всю систему. Таким новым качеством он считает духовную сплоченность членов общности83. Этнос обладает всеми отмеченными выше характеристиками социальной общности и в то же время имеет свои специфические признаки, к которым обычно относят территорию, язык культуру и т.д. Однако, считаем мы, соглашаясь с мнением Завалишина П.Е., что при таком подходе перечень специфических признаков этноса может неопределенно возрастать,
В целом на этом этапе были определены границы между такими общностями, как этнос, народ, класс, нация. Народ – это общность с точки зрения ее роли в материальном производстве и истории. Класс выделялся по месту в общественном производстве. Этнос стал выделяться по принципу общности культуры84.
В литературе об этнических проблемах социально-философский аспект представлен в недостаточно развернутой форме: отсутствует целостный социально-философский анализ этноса, недостаточное внимание уделяется философскому обоснованию выдвигаемых положений, этнический материал часто структурируется без привязки к философским категориям.
В отечественной литературе этнос и этничность рассматриваются в основном как реально существующие феномены, имеющие объективную основу в природе, либо в истории. При этом этническим общностям, как и другим социальным системам, свойственно внутреннее детерминированное развитие.
В зависимости от аспекта исследования и методологического подхода, сложились различные концепции этноса. В натуралистической концепции Л.Н. Гумилева этнос понимается как биопсихическая природная общность, подчиненная естественным законам85.
Данная концепция обладает несомненной научной ценностью. В ней представлен широкий естественнонаучный подход.
Социальность здесь выступает не как сущность этноса, а как форма ограничения его природной стихии86. Природная сущность человека при этом не претерпевает изменений.
В противоположность Л.Н. Гумилеву, Завалишин рассматривает этнос как часть общества, а его сущность видит в его социальности. «Этнос, по Завалишину, – это не биологическая, а социальная форма движения материи, в силу чего и сущность его социальна87. Это утверждение, на наш взгляд, не выдерживает никакой критики.
Другая концепция этноса, разработанная и представленная в работах СМ. Широкогорова, В.И. Козлова, Ю.В. Бромлея, рассматривает этнос как социальную общность, глубинно связанную с социально-историческим контекстом. (См. Широкогоров СМ.; Козлов Ю.В.; Бромлей Ю.В.)88. Это реально существующие группы с присущими им чертами, такими как язык, психика, культура, идентичность, отличающими их от других групп.
В зависимости от сопряженности этноса с государством выделяются этникосы (этнос как осознанная языково-культурная общность) и этносоциальные организмы (этнос, сопряженный с государством).
Ю.В. Бромлей считает, что понятие «этническая общность» шире понятия «этнос», так как есть еще метаэтносы и субэтносы как специфические этнические общности. Но этнос при этом является главной этнической единицей. Заслуживают внимания в данной теории и варианты классификации этносов: историко-типологический (стадиально-исторический), ареальный, этнолингвистический. В эту классификацию включены также «нестандартные» этносы.
Взгляды Бромлея и его сторонников на этнос встречают критику
некоторых ученых. В частности, Е.М. Колпаков полагает, что признаки, которые приписываются этносу, можно отнести к любой социальной группе. Так, например, административный аппарат имеет «свой» язык, «свою» психику, идентичность, культуру. То же можно сказать и о других социальных группах. Он делает вывод, что данное определение «не работает» в науке и является некорректным89.
Мы полагаем, что концепция Ю.В. Бромлея, СА. Арутюнова, В.И. Козлова требует значительных дополнений и доработок в соответствии с социально-философской методологией.
Как показал Б.Ф. Поршнев, труд, язык (сознание) и общение возникают одновременно и находятся в неразрывном взаимодополнительном единстве и не могут быть разделены во времени90.
Обоснование границы между природностью и социальностью, понимание сути самой социальности, еще остается, отмечает К.Х. Момджян, не решенной окончательно проблемой91. (Момджян К.Х. 96, с. 159).
Природа этноса рассматривается и в других концепциях. Так, Н.Н.
Чебоксаровым, С. А. Арутюновым, А. А. Сусоколовым разработана
информационная концепция этноса92. В этой концепции жизнь этносов характеризуется устойчивой циркуляцией информационных потоков в виде различных форм коммуникации (вербальной и невербальной), куда входит и культурная традиция. По мере исторического развития этносов – от племени до нации – плотность и интенсивность информационных потоков возрастает. Принимая во внимание взгляды Завалишина П.Е. на происхождение этноса, считаю невозможным однако согласиться с тем, что «основная функция этноса состоит в защите своих членов от нестабильности и неопределенности жизни»93
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
Примечания
1
Бромлей, Ю.В. Очерки теории этноса. – М., 1983.; Арутюнян, Ю.В., Дробижева, Л.М., Кондратьев, В.С., Сусоколов А.А. Этносоциология: цели, методы и некоторые результаты исследований. – М., 1985; Этнография, антропология и смежные дисциплины: соотношение предмета и методов. – М., 1989; Стефаненко, Т.Г. Этнопсихология. – М., 1999 и др.
2
Шкляр, Л.Е. Этнос. Культура. Личность: Филос.-методол. аспекты исслед. – Киев, 1992. Шаш, С.Д. Человек и этнос (Философский аспект) – Брест, 1995; Бабаков, В.Г.; Семенов, В.М. Национальное сознание и национальная культура: (Методол. пробл.) – М., 1996; Табаков, В. И. Русь спасёт социзм (сталинское строительство социализма). – Н. Новгород: Изд. Гладкова О. В., 2004; Мосунова, Н. А. «Нациопонимание как предмет социально-философского исследования». (Автореф. дис. на соиск. уч. ст. канд-а филос. н.) – Н.Новгород, 2008 и др.
3
Моль, А. Социодинамика культуры. – М., 1973; Динамика культуры. Теоретико-методологические аспекты. – М., 1989; Морфология культуры: структура и динамика. – М., 1994; Орлова, Э.А. Введение в социальную и культурную антропологию. – М., 1994; Аванесова, Г.А. Динамика культуры. Вып. 1-2. – М., 1997; и др.
4
Этнические процессы в современном мире / Ю.В. Бромлей, В.И. Козлов. С.А. Арутюнов и др. – М., 1987; Традиции в современном обществе. Исследования этнокультурных процессов. – М., 1990; Этносы и этнические процессы. – М., 1993 и др.
5
Роль традиций в истории и культуре Китая. – М., 1972; Политические традиции КНР. Ч. 1-2. – М., 1980; Крюков, М.В., Софронов, М.В., Чебоксаров, Н.Н. Древние китайцы: проблемы этногенеза. – М., 1978; Этническая история китайцев в XIX – нач. XX в. – М., 1993 и др.
6
Осипова, О.А. Американская социология о традициях в странах Востока. – М., 1985; Плахов, В.Д. Традиции и общество. Опыт философско-социологического исследования. – М., 1982; Шацкий, Е. Утопия и традиция. – М., 1990; Hozelitz B.F. Tradition and Economic Growth. – Tradition, Values and Socio-Economic Development. L., 1961; Eisenshtadt S.N. Tradition, Change and Modernity. – N.Y., 1973; Shils E. Tradition – Chicago, 1981. – VII и др.
7
Абдулгамидов, Н, Губанов, С. Глобализация: трактовки и действительность // Экономист, 2001 – №9; Василенко И.А. Политическая глобалистика. – М., 2003; Панарин, А.С. Постмодернизм и глобализация: проект освобождения собственников от социальных и национальных обязательств // Вопросы философии, 2003, № 6; Разлогов, К.Э. Глобальная и /или массовая // Общественны науки и современность, 2003, № 2; Самохвалова, В.И. Проект глобализации и метафизический мегапроект человека // Философские науки, 2003, № 3; Флиер, А.Я. Страсти по глобализации // А.Я. Флиер Культура как репрессия. – М., 2006; Холодковский, К. Вызовы глобализации (внутриполитический аспект). Круглый стол: глобализация и Россия // Мировая экономика и международные отношения (МЭМО), 2002, №9.
8
Чешков, М.А. Развивающийся мир и посттоталитарная Россия. – М., 1994. – С. 142.
9
Флиер, А.Я. Страсти по глобализации, – С. 205-220.
10
Флиер, А.О. О новой культурной политике в России // Общественные науки и современность. 1994, № 5, С. 21.
По мнению А.О. Флиера, «высокая» культура, не выдержав столкновения с рынком, исчезает. Эффективно противостоять маргинальным субкультурам может лишь культура «либеральных ценностей», по преимуществу американская. Флиер полагает, что «высокая культура уже вышла из борьбы за сердца и умы людей. Поэтому «задача государственной политики в отношении «высокой» культуры видятся не столько в развитии, сколько в консервации имеющегося культурного потенциала, а главное – в спасении его школы». Характерно, что это – мнение известного ученого, декана факультета культурологии и искусствознания Московского Государственного Университета культуры.
11
Панарин, А.С. Искушение глобализмом. М., 2000. С. 184.
12
Бекк, У. Что такое глобализация. Тб.: «Эльфи», 2002. С.19.
13
Чемпиолли, Э. Мировая политика в процессе перелома. Тб., 2003.
14
Андерсон, Б. Нация и национализм. – М. 2001.
15
Кончаловский, А. Победа рынка над искусством // Российская газета. – 09.02.05 // http://www.rg.ru/2005/02/09/konchalovskiy.html.
16
Кантор, М. Продавцы вакуума // Эксперт. – 2007. – № 9 / http://www.expert.ru/ printissues/expert/2007/09/prodavcy_vakuuma/print.
17
Гельман, М. Как продавать искусство // Отечественные записки. – 2005. – № 4 / http://www.strana oz.ru/?numid =25&article=1119;
18
Коуэн, Т. Похвала коммерческой культуре: культурный пессимизм и культурный оптимизм // Отечественные записки. – 2005. – № 4 / http://www.strana-oz.ru/?numid=25&article=1096.
19
Вельтман, К Электронная культура: достижения и перспективы / http://emag.iis.ru/arc/infosoc/emag.nsf/BPA/28a3cd0ec223ab08c3256d5700409cf4.
20
А.Н. Чумаков Глобализация. Контуры целостного мира: монография. – 2-е изд., перераб. и доп. – Москва: Проспект, 2015. – 432 с., С. 356
21
Там же, с. 357
22
См.: Wallerstain I. One World? Many Words. New York: Reiner L., 1998; Giddens A. Jenseits von Links und Rechts, Die Zukunf radikaler Demokratie? Edition Zweite Moderne, Frankfurt: Suhrkamp 1996; Roderson R. Globalization: Social Theory and Global Culture, London: Sage 1992; Perlmutter H.V. On the Rocky Road to the first Global Civilization. In: King A/ (Hg.), Culture, Globalization and the World Sistem, London, 1991.
23
Уткин А.И. Глобализация: процесс и осмысление. М., 2001. С.9