Загадка шотландского браслета

– Тебе здесь не место. Ты должна уходить отсюда. Он сейчас придет.

– О ком ты? – недоумевая спросила Вика, глядя в испуганные глаза Брюса.

Мужчина не успел ответить, поскольку на лестнице раздались тяжелые шаги, словно кто-то большой и сильный шел следом за девушкой. Вероятно, тот, чей взгляд она ощущала на себе в саду.

– Беги и спрячься, – сказал Брюс и подтолкнул Вику к большому дубовому гардеробу, стоявшему возле стены.

Не став сопротивляться, Вика забралась в шкаф и закрыла за собой дверь, однако, сквозь замочную скважину она все же могла видеть, что происходило в комнате.

Дверь резко распахнулась и в помещение зашел высокий человек со светлыми взлохмаченными волосами. Брюс тут же отступил назад, в ужасе глядя на незнакомца. Каким-то образом Вика почувствовала крайне резкий и неприятный запах, который, как шлейф, следовал за верзилой.

Мужчина приблизился к Брюсу, схватил его за горло и поднял почти под полоток. Брюс впился в руку незнакомца в надежде ослабить хватку, но это оказалось невозможным. Мужчина шумно втянул воздух в легкие и гневно сказал:

– Она была здесь. Я чую ее запах. Говори, где она, или я сверну тебе шею.

Брюс продолжал задыхаться, но вертел головой, отказываясь выдавать Вику. Тогда девушка не выдержала и, открыв дверцу шкафа, вышла наружу.

Она сделала несколько шагов в сторону мужчины и громко сказала:

– Я здесь. Отпусти его.

Верзила обернулся на голос девушки и Вика в ужасе отшатнулась от того, что увидела. Лицо незнакомца оказалось изуродовано ожогами до неузнаваемости. Его глаза горели ненавистью и злобой. В какой-то момент девушке даже показалось, что их цвет стал красным.

Увидев Вику, незнакомец тут же отпустил Брюса, который, рухнув на пол, зашелся в тяжелом кашле.

Мужчина начал приближаться к Вике, и недобрая ухмылка отвратительно перекосила его страшное лицо.

– А вот и ты, моя крошка. Что же ты так боишься меня? Ведь это ты сделала из меня монстра.

Вика в отчаянье мотала головой из стороны в сторону, не желая верить словам мужчины, который тем временем вытащил раскладной нож из кармана жилетки и шел прямо на девушку.

– Знаешь, я ведь сначала думал изуродовать тебя так же, как и ты меня. Лишить твоего прекрасного личика, так манящего к себе мужчин. Но потом решил, что это все же слишком жестоко, поэтому я просто убью тебя. Не волнуйся, я сделаю это легко и быстро, любимая. Иди же ко мне!

Вика сделала несколько шагов назад и уперлась спиной в шкаф. Мужчина все приближался, но тут девушка заметила, что Брюс уже встал на ноги и готовился накинуться на противника, но незнакомец опередил события и, развернувшись, со всей силы ударил мчавшегося на него Брюса ножом в живот. Брюс закричал и, схватившись за рану, упал на светлый ковер, начавшийся тут же менять свой цвет на багрово-красный.

Вика в ужасе смотрела на скрючившегося на полу Брюса, желая помочь ему, но незнакомец подошел уже почти вплотную к девушке. На секунду Вике показалось, что она узнает этого странного изуродованного и озлобленного человека, но кем именно он являлся и откуда она могла его знать, девушка не вспомнила.

– Я люблю тебя, – напоследок сказал мужчина и махнул ножом.

Девушка ощутила резкую боль в области шеи и тут же проснулась, неловко толкнув при этом стоявший на подлокотнике кресла бокал с остатками вина, от чего тот упал на весьма потёртый ковер спальни. Красное винное пятно начало расползаться по его поверхности, но перед глазами у Вики стояла сцена из сна, где пол орошала кровь Брюса. Выйдя из оцепенения, девушка на нетвердых ногах и слегка покачиваясь (сказалось действие вина, выпитого на голодный желудок), пошла в ванную, чтобы взять средства для чистки ковра.

Примерно через пятнадцать минут Вика закончила оттирать подпорченный ковер, однако, розоватое пятно на нем все еще напоминало о нелепом инциденте. Взглянув на часы, девушка поняла, что проспала довольно долго и за окном уже начали сгущаться сумерки. Бросив взгляд на кровать, она увидела там два подарочных пакета: один от Кирилла и второй от Брюса. Любопытство всегда являлось неотъемлемой частью характера Вики, поэтому девушка решила вскрыть оба пакета и ознакомиться с их содержимым.

Виктория начала с подарка Кирилла и, взяв пакет в руки, резким движением содрала с него подарочную упаковку. Под бумагой оказалась элегантная белая коробка из дорогой бумаги с золотым логотипом на ней, уже довольно хорошо знакомым Вике. Логотип принадлежал известному бренду, специализировавшемся на женском нижнем белье, элегантных ночных сорочках, пеньюарах и прочих деталях женского гардероба. Вздохнув, Вика открыла коробку и ее пальцы тут же погрузились в нежнейший тонкий шелк светло-кремового цвета. Девушка осторожно приподняла тонкую и легкую вещь за плечики и ее взору открылась изумительная ночная сорочка, украшенная в зоне декольте воздушным кружевом. Чаще всего Кирилл дарил Вике более сексуальные и яркие вещи и эта сорочка показались девушке крайней необычным подарком. Хоть вещь и выглядела весьма чувственной, в то же время она смотрелась крайне невинно и элегантно.

Удивившись, Вика отложила ее в сторону и потянулась за подарком от Брюса. Его девушка распаковывала куда более нежно и деликатно, нежели подарок Кирилла. В просторной картонной коробке оказалось несколько вещей: книга в ярком переплете, небольшой льняной мешочек и конверт из глянцевой бумаги. Вначале Вика потянулась за книгой и, открыв ее, тут же обратила внимание на надпись на первой странице:

«Дорогая Вика, это один из лучших и интереснейших путеводителей по Великобритании. Зная твою любовь к своей стране и городу, его истории и достопримечательностям, я подумал, что, возможно, эта книга вдохновит тебя на путешествие и по моей стране. С любовью, Брюс».

Вика нежно провела по строчкам, написанным подчерком Брюса, словно могла таким образом прикоснуться к его руке. Тяжело вздохнув, девушка положила путеводитель обратно в коробку и взяла в руки небольшой, но увесистый мешочек. Вытряхнув его содержимое к себе на ладонь, Вика чуть не ахнула: в ее руке лежал необычный серебряный браслет с рисунком из цветов, лепестки которых украшали вкрапления из красных камней. К украшению была привязана небольшая бумажка с текстом. Прочитав его, девушка почувствовала, как к ее горлу подступил комок.

«Эта вещь когда-то принадлежала моей матери: что-то вроде фамильной драгоценности. Я хочу, чтобы она была у тебя. Знаю, что мы знакомы совсем недолго и толком не знаем друг друга, но я чувствую, что поступаю правильно, отдавая браслет тебе. Твой Брюс».

– Какая же я дура! – вслух сказала Вика, проклиная себя за события сегодняшнего дня и нелепый поцелуй Кирилла.

В глянцевом конверте, за который Вика взялась в последнюю очередь, находился билет в Лондон на декабрь этого года. До даты вылета оставался примерно месяц, что давало достаточно времени для оформления визы.

Вика отложила билет и села на кровать, уронив голову. Она чувствовала себя предательницей по отношению к Брюсу и понимала, что, вероятно, этот день разрушил ее шансы на будущее с ним. Девушка знала, что ей необходимо поговорить с иностранцем и хотя бы постараться объяснить ему случившееся и рассказать про Кирилла (ведь про свою личную жизнь никто из них никогда не говорил). В худущем случае если Брюс не захочет слушать ее, она вернет ему браслет. Судя по всему, это дорогая вещь и девушка чувствовала себя крайне неловко, получив ее в подарок. И уж тем более, она не могла оставить браслет себе, если их так толком и не начавшиеся отношения уже закончились.

Глава 5.

Когда часы уже показывали половину девятого вечера, Вика собралась с духом и набрала номер мобильного телефона Брюса. Она знала, что извиняться смысла нет, поэтому просто хотела назначить встречу и вернуть ему дорогой подарок. Однако телефон иностранца оказался отключен. «Наверное, он здорово на меня разозлился и, возможно, даже добавил мой номер в черный список, но этот браслет я у себя не оставлю», – подумала Вика, еще раз взглянув на изящную вещицу, лежавшую на ее туалетном столике. На секунду странное чувство дежавю посетило девушку, словно она уже где-то видела это украшение, но это ощущение прошло также внезапно, как и появилось.

Виктория понятия не имела, где мог находиться в данный момент Брюс, вполне вероятно, что даже в самолете, направлявшемся обратно в Англию. Но уповая на то, что мужчина все же остался хотя бы на одну ночь в Питере и не стал рисковать и искать новую гостиницу, Вика решила позвонить в отель, где Брюс проживал в прошлый раз.

Приятный женский голос почти сразу ответил Виктории.

– Простите, я бы хотела узнать, остановился ли в вашей гостинице мой знакомый Брюс Бухан? – вежливо спросила Вика.

– Извините, но мы не имеем права давать такую информацию посторонним людям.

– Но дело в том, что он оставил у меня весьма дорогую вещь и я бы хотела передать ему ее. Я пробовала звонить на его мобильный телефон, но номер отключен, – объяснила ситуацию Вика, – мне совсем не обязательно знать, в каком номере он поселился. В крайнем случае я могла бы занести вещь вам, и вы бы передали ее Брюсу утром.

– Одну минуточку, я уточню у менеджера, – ответила девушка из администрации и перевела Вику в режим ожидания. Из трубки доносилась красивая классическая музыка, но она не слишком радовала слух Вики.

– Вы можете прийти к нам в гостиницу и передать вещь мистера Брюса Бухана регистратору. Ваш знакомый действительно остановился у нас, но я не смогла дозвониться до его номера. Возможно, он спит или вышел.

– Ох, спасибо вам большое! Я подъеду через пол часа, – ответила обрадованная Вика и, положив трубку, бросилась приводить себя в порядок: вид у девушки был несколько растрепанный. Быстро умывшись и кое-как причесавшись (Вика даже не стала тратить время на укладку), девушка нанесла немного косметики на лицо и переоделась в узкие джинсы и просторный свитер. Виктория выглядела совсем не так, как она хотела бы, однако, какая разница, если сегодняшний вечер окажется их последней встречей с Брюсом, если ей вообще удастся его увидеть. Одеваться взывающее и пытаться соблазнить иностранца Вике совсем не хотелось, поскольку она знала, что этот путь ее никуда, кроме как к еще большему разочарованию и боли, не приведет. Набросив на плечи кожаную куртку и захватив браслет, девушка покинула свою квартиру и чуть ли не бегом отправилась на остановку, расположенную недалеко от ее дома.

В фойе гостиницы девушка буквально влетела, чуть не сбив с ног швейцара, пытавшегося открыть перед ней дверь. Немного успокоившись и взяв себя в руки, она подошла к стойке администратора и слегка дрожащим голосом сказала:

– Добрый вечер! Я вам звонила совсем недавно. Я знакомая Брюса Бухана и мне бы хотелось передать ему вещь, которую он у меня оставил.

– Думаю, что вы говорили с моей коллегой. Она закончила смену, – ответила ей работница отеля.

В голове у Вики тут же родился новый план.

– Дело в том, что вещь довольно ценная для мистера Бухана и мне бы хотелось передать ее лично ему в руки. Вы не подскажите, в каком он номере? Я пробовала ему позвонить, но у него, наверное, отключен мобильный телефон.

– Одну минуточку, – ответила девушка и наклонилась к компьютеру, стоявшему рядом с ней.

– Номер двести двадцатый, – ответила девушка, улыбаясь. Видимо, она не заподозрила ничего подозрительного, раз так легко сообщила Вике, где остановился Брюс.

– Спасибо! Я тогда поднимусь к нему, – поблагодарила Вика.

– Конечно. Второй этаж и налево. Мне позвонить мистеру Бухану, чтобы предупредить о вашем визите? Вероятнее всего, он у себя в номере, поскольку я не видела, чтобы он покидал гостиницу.

– Нет, не стоит. Сделаю ему небольшой сюрприз, – улыбаясь, сказала Вика и направилась к лифтам, расположенным в конце коридора.

«А вдруг, его все же нет в номере? Или он не захочет меня видеть? Как же мне поступить? Непременно нужно сделать так, чтобы он открыл дверь», – думала Вика, пока лифт поднимал ее на второй этаж.

Найти номер иностранца оказалось совсем нетрудно. Он располагался буквально в нескольких метрах от лифта. На еле гнущихся ногах Вика подошла к двери и, чуть помедлив, постучала.

Никто не ответил на стук Вики и девушка попробовала еще раз на этот раз гораздо напористее. Наконец за дверью раздались шаги и немного осипший голос грубо спросил:

– Что такое?

– Обслуживание номеров, – решила приврать Вика.

– Мне ничего не нужно, спасибо. Можете идти, – ответил Брюс.

– Мне надо вам кое-что передать. Это срочно.

За дверью послышались ругательства, но, вероятно, Брюс еще не посмотрел в дверной глазок, так как ручка двери нагнулась и дверь перед Викой отворилась, открыв ее взгляду крайне странную картину: перед ней стоял Брюс, слега растрепанный, в расстёгнутой белой рубашке и со стаканом в руке. В стакане, судя по всему, находились остатки виски и несколько еще не успевших растаять кусочков льда. Взгляд мужчины показался девушке слегка затуманенным, а почувствовав пары алкоголя, исходившие от Брюса, она поняла, что иностранец крепко выпил.

– А, это ты! – только и сказал он.

– Послушай, Брюс, нам нужно поговорить.

– Не вижу в этом особого смысла.

– Я прошу тебя. Пожалуйста, дай мне войти, и мы все обсудим, – попросила Вика.

К удивлению девушки, мужчина не стал сопротивляться и, отступив назад, пропустил Вику в номер, на этот раз не отличавшийся аккуратностью: повсюду валялись разбросанные вещи Брюса, а на полу лежал смятый пиджак и блестящие кожаные ботинки.

– Хочешь чего-нибудь выпить? – вежливо поинтересовался Брюс.

– Нет, спасибо, – ответила Вика.

– Тогда я налью себе, – сказал Брюс и потянулся за полупустой бутылкой виски, стоявшей на прикроватном столике.

– Мне кажется, тебе уже хватит на сегодня, – с укором в голосе сказала Виктория.

– А я так не думаю, но спасибо за заботу, – с некоторым сарказмом ответил иностранец.

– Брюс, я понимаю, что мои извинения ничего не изменят. Дай только рассказать, что случилось. Тот мужчина, с кем ты меня видел, – это мой бывший бойфренд, с которым мы действительно поругались в тот вечер, когда я впервые встретила тебя. Вернее, он просто порвал со мной, поскольку я, видимо, не достойна его. На следующее утро я уволилась из компании, где мы работали вместе и больше не видела его. Я хотела начать новую жизнь, как ты сам это знаешь, ведь я столько говорила тебе об этом по скайпу. Вчера я ночевала у родителей и рассказала им о своем разрыве с Кириллом (так его зовут) и об уходе с работы. Они восприняли это, мягко говоря, весьма неодобрительно. Расстроенная я шла домой, когда меня встретил Кирилл. Я совсем не хотела, чтобы он провожал меня до дома, но он не отставал. А тот поцелуй… поверь, не я стала инициатором. Думаю, он решил этим поцелуем вернуть меня назад, но ни одна струна моей души не дрогнула. Я прогнала бы его даже если бы ты так неожиданно не объявился. И да, почему ты так внезапно приехал? Не предупредив меня и даже не рассказав о своих планах?! Я ведь так ждала тебя, а ты все время уходил от ответа, точно и не собирался навестить меня, словно, я тебе совсем безразлична…

Монолог Виктории, который должен был содержать лишь объяснения и извинения, внезапно принял неожиданный поворот и превратился в обвинительную речь в сторону Брюса, который, однако, воспринял это вполне спокойно. Мужчина сел в кресло напротив Вики и, отставив бокал с виски в сторону, указал Вике на кровать перед ним.

– Прошу, садись. Мне неловко говорить, когда ты так нависаешь надо мной. Я начну с конца, а потом задам тебе несколько вопросов. Хорошо?

Вика согласно кивнула и присела на край постели.

– Я не говорил тебе о своем приезде, потому что хотел сделать приятный и неожиданный сюрприз, который, судя по всему, полностью провалился, – с несколько грустной улыбкой начал Брюс.

– Не люблю сюрпризы, – тихо добавила Вика.

– Знаю, что вел себя странно, не говоря о своих чувствах к тебе, но я сам не был уверен ни в них, ни в том, что поступаю правильно, позволяя сердцу вести меня за собой. Если хочешь знать, то да, ты мне нравишься. Нравишься до безумия и умопомрачения! Никогда со мной такого не случалось. Я постоянно думаю о тебе, представляю твое лицо рядом с моим, грежу о том, как стану ласкать и целовать твою нежную, бархатную кожу. Иногда мне кажется, что я даже чувствую рядом запах твоих духов, но потом понимаю, что это иллюзия. Я не хотел тебе говорить об этом, потому что думал, ты примешь меня за озабоченного сексуального маньяка. Но, поверь, это не так. В моих чувствах нет ничего постыдного или неестественного. Я не знал, как ты все это воспримешь, ведь ты такая независимая, самостоятельная. Вдруг ты бы испугалась того, что я хочу посягнуть на твою недавно обретенную свободу и просто сбежала бы от меня? Что мне оставалось бы тогда?

Все время, что говорил Брюс, Виктория сидела неподвижно, словно каменное изваяние. Она не понимала всех тонкостей английского языка и некоторых слов, использованных мужчиной, но сам смысл сказанного до нее дошел и стал более чем приятным откровением. Она и не подозревала, что Брюс испытывал к ней то же влечение, что и она к нему.

– Тот поцелуй в аэропорту был удивительным, – продолжил Брюс, – у меня возникло чувство, что я нашел нечто ценное, самое важное для меня в этой жизни, что я так долго и безуспешно искал.

– Но, Брюс, у меня точно такие же чувства, – начала Вика, однако, Брюс жестом попросил девушку замолчать.

– Когда я увидел тебя с тем мужчиной, то решил, что сейчас просто убью его, но потом подумал, что, возможно, ты любишь его, а значит, оставшись с ним, обретешь счастье. Поэтому решил просто уйти. Для меня важнее, чтобы ты была счастлива и неважно со мной ли или с другим. Пожалуй, это все, что я хотел сказать. Ответь только на два вопроса, но честно: почему ты сказала, что считаешь себя недостойной его и что ты чувствуешь к этому мужчине на самом деле?

– Брюс… я правда не знаю, что тебе ответить, после всего услышанного, – тихо сказала Вика, не представляя, что говорить дальше. Ей хотелось быть откровенной с Брюсом, несмотря ни на что, но в то же время она боялась потерять его, сказав что-то лишнее.

– Скажи правду, – попросил мужчина.

– Мои отношения с Кириллом длились довольно давно и думаю, что я любила его. Однако сейчас мне кажется, что то была скорее привязанность и желание казаться такой, какой меня хотело видеть общество, друзья, родители. Кирилл – богатый человек из очень хорошей и влиятельной семьи, а я, по сути, никто, обычная конторская крыса без связей и денег. Сначала этот человек виделся мне принцем из сказки, однако, он всегда пытался переделать меня на свой лад: я одевалась, ела, говорила и делала только то, что нравилось ему, а не мне. Я не являлась собой рядом с ним. Мое низкое социальное положение и его частые укоры по этому поводу сделали меня уязвимой, и я начала считать себя недостойной его и благодарить судьбу за то, что нашла такого замечательного парня. Сейчас я понимаю, что все это глупости, но тогда мне они такими не казались. Встретив тебя, я узнала, что все может быть по-другому, что я не обязана соответствовать какому-либо глупому стереотипу, чтобы нравиться людям, что я могу проявлять себя такой, какая я есть, и это не испугает других, что ко мне могут относиться не как симпатичной безделушке, а как к интересному человеку. Прости, мой английский все также несовершенен, но надеюсь, ты понял, что я хотела сказать.

Вика опустила голову и уставилась в пол. В номере воцарилось молчание. Девушка могла даже слышать тиканье наручных часов Брюса.

– Да, чуть не забыла, – подняв голову и еле сдерживая готовые вот-вот сорваться слезы, добавила Вика, – я не могу это принять.

Девушка вынула из кармана куртки небольшой мешочек и, раскрыв его, достала оттуда подаренный Брюсом браслет, после чего протянула украшение мужчине.

Британец внимательно посмотрел сначала на браслет, а потом и на саму девушку, после чего медленно встал и, подойдя вплотную к Вике, присел на кровать рядом с ней. Он осторожно взял браслет из руки Виктории и, расстегнув его, надел ей его на запястье, после чего продолжая держать девушку за руку, посмотрел ей в глаза.

– Ты моя маленькая, запутавшаяся девочка. Он твой и всегда был твоим. Я хочу и даже больше настаиваю, чтобы он остался у тебя.

– Но, – начала Вика, однако, Брюс приложил свой указательный палец к губам девушки.

– Никаких «но». Помнишь, ты мне подарила тот дипломат. Так вот, даже я принял его с меньшим сопротивлением. Прими же и ты мой подарок.

Вика тяжело вздохнула и посмотрела на свою руку, на которой теперь красовалось изящное украшение. В полумраке комнаты, где включённой оставалась только одна настольная лампа, камни изделия переливались каким-то мистическим цветом, напоминавшим одновременно хорошее красное вино и алые капли крови. Такого эффекта от украшений Вика никогда не видела прежде, хотя дорогие ювелирные изделия носила не впервые (Кирилл изредка брал для нее напрокат весьма дорогие колье, серьги и кольца).

– Он удивительно красив, – только и смогла сказать Вика, продолжая разглядывать браслет, словно зачарованная.

– Поверь, его красота меркнет в сравнении с тобой, – ответил Брюс и нежно дотронулся ладонью до лица девушки, от чего Вика в блаженстве закрыла глаза. Мужчина провел рукой по щеке Виктории, обведя контур ее лица, а потом прикоснулся к губам девушки, вызвав при этом вздох наслаждения Вики. Девушка открыла глаза и, взяв ладонь мужчины в руку, поцеловала сначала бугорок под большим пальцем, а затем и сам большой палец, после чего отметила легким поцелуем каждый из кончиков длинных пальцев руки мужчины.

– Виктория, – выдохнул Брюс, – что ты со мной делаешь, – простонал он.

– Тоже, что и ты со мной, – ответила она и, не выдержав, буквально набросилась на мужчину, обнимая его и опрокидывая на спину.

Рубашка Брюса очень скоро оказалась на полу, рядом с уже и так смятым пиджаком, а вслед за ней отправились свитер и джинсы Виктории. Брюс оказался удивительно нежным и одновременно страстным любовником, чего Виктория никак не ожидала от такого на первый взгляд сдержанного человека. Весь ее прошлый любовный опыт говорил девушке о том, что мужчины в первую очередь нацелены на получение удовольствия для самих себя. Таким был и Кирилл, и Вика уже давно перестала надеяться на то, что от секса можно действительно получить несказанное физическое и духовное наслаждение. Ей нравилось заниматься любовью, и она не слыла ханжой, однако, секс для девушки никогда не значил очень много, поскольку она просто не знала, чем он может являться на самом деле. В ту ночь Вика впервые в жизни поняла, что это такое заниматься любовью по-настоящему, получать от мужчины ласки, заставляющие ее забывать обо всем на свете, кроме неги, смеяться и плакать от удовольствия одновременного, тонуть и полностью растворяться в другом человеке. Брюс ласкал и любил ее так, как никто до этого: беззаветно, без настырного желания получить наслаждение самому, без условностей и каких-либо правил.

Девушка пришла в себя очень нескоро. Ее голова покоилась на вздымавшейся груди Брюса, и она отчетливо слышала его громкое сердцебиение. Рука мужчины нежно гладила Вику по спине, и девушке захотелось замурлыкать, как кошке.

– Это было… волшебно, – наконец сказала Вика и, устремив взгляд на Брюса, встретилась с его глазами. В них, казалось, горело теплое пламя нежности и любви. Мужчина улыбнулся и поцеловал Викторию в кончик носа, от чего девушка весело рассмеялась.

– Ты выглядишь сонной. Поспи немного, – предложил Брюс.

Вика только довольно кивнула головой и, вновь положив голову на грудь Брюса, почти мгновенно погрузилась в сон, на этот раз несший успокоение и блаженство.

Брюс еще какое-то время лежал без сна, глядя на спокойное, такое молодое и прекрасное лицо Виктории. Он искренне радовался, что повстречал эту изумительную русскую девушку, но чувство какого-то странного и, казалось бы, беспочвенного беспокойства не покидало его с их первой встречи. Словно он чувствовал, что не должен связывать свою жизнь с ней. Вздохнув, мужчина попытался отогнать от себя навязчивые мысли и перевел взгляд на руку девушки, лежавшую на его животе. На запястье по-прежнему сверкал алыми камнями браслет, подаренный им. Иностранец внимательно смотрел на то, как гранаты и рубины, вкрапленные в серебро, переливались всеми оттенками красного цвета. Словно загипнотизированный, Брюс глядел на браслет, попутно вспоминая его историю.

Ему тогда только исполнилось десять лет и вместе с родителями он поехал навестить мамину тетю, жившую в большом старом доме на севере Шотландии. Здание постройки девятнадцатого века и земля вокруг него принадлежали семье матери Брюса. Впервые попав в этот дом, маленький Брюс оказался зачарован его старостью и ветхостью, тогда как родители, мягко говоря, были весьма раздосадованы тем, что целую неделю им придется жить в пыльных комнатах с плесенью на стенах.