Есть только дорога…
Спустя неделю после своего "триумфального" ухода из общаги, Леший узнал, что тот пятикурсник Паша пьяным свалился с лестницы, сломав шею, и теперь ему собирают всей общагой деньги на операцию. Почему-то Леший этому не удивился.
Живя на вписках, Леший практически перестал пить алкоголь, но привязалась другая вредная привычка – курение. Зато учёба, по крайней мере в первые полгода вписочной жизни, наладилась: летнюю сессию Леший закрыл с четырьмя "пятёрками" из шести экзаменов. Родители ещё полгода не знали, что сын не живёт в общаге. А потом Лешему стало не до института…
– Вспомнил. Не лучшее времечко.
– Судя по морде лица, испытания ты не прошёл? Хотя судя по тому, что ты до сих пор здесь, ты прошёл альтернативные испытания, – со смехом проговорил Манул.
– Хер знает…
Леший забрал гитару из рук проснувшегося Жеки, затворил калитку и отправился на электричку. Мимо сосен, мимо лестеховских пилорам, мимо домиков, мимо Северских Палаток на станцию.
– Значит до встречи?
– Пока. Рад знакомству. Со всеми вами.
"Следующая остановка – Палкино. Осторожно, двери закрываются" "ПШШШШШ!"
Поезд уносил Лешего с Северки, от четверых "людей из сказки", предсказанных "человеком из снов".
"Кто-то из них остаётся здесь, кто-то уезжает в Пермь. Ты грустишь, Леший. Потому что только нашёл свою сказку, приходится с ней расстаться. Сам захотел. Зассал. Мог бы ехать с ними. В ночь на собаках в Пермь. Интересно, как они будут ночевать ночь на станции Шаля?", – вещало внутреннее радио Лешего.
Леший заглушил свой диалог, включив плеер. А там играли одесские девушки "Fleur":
"Как плавно перетекают
Друг в друга зыбкие формы
Похоже, ты и не заметил,
Как совершил отречение74…"
Этим вечером в Екатеринбурге Леший направлялся к своему бывшему однокласснику Сане. Тот жил со старшим братом на Уралмаше: родители – не последние люди в Михайловске – купили сыновьям двухкомнатную квартиру, лишив тех проблем с общагой или съёмом жилья, хотя сами продолжали жить в домике на Уфимке пососедству с лешевским дедом.
– Саня здорово!
– О, Леший, заваливайся. Мы тут пьём.
– Что за повод?
– Да просто погода такая. Присоединишься.
– Если только немного. За догоном, чур, не побегу. Мне бы постираться и за комп.
– Это всегда пожалуйста. Рассказывай чего такой измученный? "Хороша ваша хипповская жизнь?"75
– "Хороша!", – ответствовал Леший на фразу из анекдота.
Вечером после возлияний, душа и скачивания очередной порции музыки на флэшку из пиринговой сети "Олимпуса"76, Леший лежал на линолеумном полу, завернувшись в выданное одеяло. Думал о разном, пока не уснул.
На следующее утро Леший шагал по обочине дороги возле "Меги", чтоб уехать в родные края. Утро начиналось пасмурно и дождливо. Лешему не терпелось застопить машину.
– Здравствуйте, по трассе не подбросите?
– До Первоуральска едем.
– Хотя бы до поворота довезёте?
– Садись…
В машине двое парней, один из которых постоянно треплется по телефону.
"А? Чё? Ну короче я в Первик приеду, там будет мутка, приходи? Чё? Какую Настю? Куда блядь? Да ты охуел! Блядь, мы о серьёзных вещах, а ты о бабах…"
И так всю дорогу. На лешевское "Спасибо большое, удачи вам!", молча кивнул водитель. Говорливый пассажир с сотовым так и продолжил орать в трубку.
"Здесь, на водоразделе Уральских гор, их можно переехать, даже не заметив, что это горы. Под Нижними Сергами и Михайловском чуть более гористо. Первые жёлтые листья уже показались на берёзах… Не обменялся телефонами с ребятами, и теперь они для тебя то ли были, то ли нет. Может это вообще глюк? Может ты у Космонавта вырубился? Или в электричке? Но нет, от куртки до сих пор пахнет костром", – вещало внутреннее радио.
Машины на первоуральском повороте, меж тем, не стопились. Леший выкурил несколько сигарет, походил туда-сюда по "позиции", посмотрел как с неё уезжают несколько "Тюленей" на автобусах.
Это чудесное словечко "тюлени" Леший подхватил из книг "Гуру автостопа" Антона Кротова. Первую книгу – "Вольная энциклопедия", в оранжевой обложке, напечатанную мелким шрифтом, Леший открыл, благодаря Маше-Этл. Она сунула её Лешему в рюкзак тогда, после первого автостопа. Это уже потом, когда у Лешего в Михайловске появился интернет, он скачал "практику вольных путешествий" и прочие кротовские книги. Именно благодаря "Вольной энциклопедии" перед Лешим распахнулся весь этот мир. Поездов с тётушками, собак-электричек, стопных позиций, трафика, утренних-вечерних волн машин, тюленей, тусовок неформалов, где можно искать вписки. Леший радостно глотал содержимое этих книг, перемешивая опыт их автора со своим опытом.
"Путешествия "тюленей", то есть стихийных автостопщиков, подчас бывает сложнее и опаснее, чем у нас. Поэтому не стоит на них гневиться. Они, так же как и мы являются частью дороги", – думал Леший.
Он воткнул в уши бусины наушников, и плеер запел ему Олега Медведева:
"Смолкли звуки сладостных песен
Сдохли в кущах все соловьи
Эй, Добрыня, что ж ты не весел
Где ж, Добрыня, други твои77…"
В это время остановился пустой автовоз с Питерскими номерами.
– Здравствуйте, по трассе не подбросите?
– Залезай быстрее, потом расскажешь.
Хлопок двери, трогание, вклинивание в поток машин.
– Я сейчас на Уфу иду, через Арти.
– А я в Михайловск еду.
– Значит совсем по пути.
Бжжжжж....
– Чё ты невесёлый такой?
– Да оно само получилось. Позавчера погулял с друзьями. И встретил классных людей.
– Ну, это бывает. А на утро стыдно.
– Не, не тот случай. Наоборот, всё более загадочно. Вы в мистику верите?
– Иногда да.
– Так вот, мне снился один человек, а тут выяснилось, что им он тоже снился. И, получается, нас человек из сна свёл с теми ребятами.
– Бля. Повезло тебе. Настоящее чудо случилось. Хотя, ты знаешь, у меня тоже чудеса бывали в жизни. На трассе причём. Ты же знаешь, автовозы обычно не садят. У нас в контракте прописано, мол, попутчиков не брать. А всё почему? В девяностые мы были желанной добычей для бандюков. Поэтому и ходить старались колоннами. Едешь где один – джипами или самосвалами вообще дорогу перегородят, а потом хоть вешайся. Столько бабок – не расплатишься. Ну и случай вышел как-то под Саратовом. Знаешь трасса Саратов-Воронеж? Вот, по ней я однажды ехал в девяносто девятом. И случилось так, что ёбнуло у меня колесо прямо под седлом. Естественно, ехать нельзя, надо менять, а ссыкотно. Ну давай менять быстро-быстро. А там деревушка недалеко была, и топает бабка рядом. Говорит, мол, милок, куда спешишь как на пожар. Лучше всё качественно сделай, и падай поспи. Я ей говорю, мол, ага щас поспи, заснёшь, а тебя выхлопают. Она в ответ, мол, не выхлопают. Просто послушай совет и не торопись. Я неторопясь колесо поменял. То ещё удовольствие в одного конечно, но справился. И что-то так заебался, вот сел чай пить в машине, так с кружкой и уснул, носом в руль. Проснулся уже под вечер. Думаю бля, старая заговорила. Вдруг то сё. Вышел, поссал, посмотрел все ли машины на месте, всё ли закреплено. Всё заебись было. Тронулся и поехал. А через десять километров, это под Балашовом уже, смотрю. Ёбтвоюмать… Гаишники, пожарники. Автовоз тольяттинский сгоревший стоит, пустой уже, кабина полыхает. Тихонько мимо проехал, да про себя перекрестился. Не спал в ту ночь, пока не разгрузили в Воронеже.
– Ну дела…
Автовоз высадил Лешего после моста через Сергу, откуда Леший привычно потопал по грунтовке домой. Сегодня ему надо было сделать важные бюрократические дела, связанные с приватизацией квартиры, поэтому родители его ждали.
Леший поднялся на крыльцо пятиэтажки, выкурил сигарету и зашёл в подъезд…
Глава 5. Песни на скале.
Ночью Лешему снилось, что он с Манулом сидит на скале на Полигоне.
" – Ты не сказал как тебя найти. Я об этом думал всю дорогу вчера.
– Через сон договориться проще всего. Просто засыпай с намерением увидеть, и увидишь. Всё что хочешь. Сейчас ты меня позвал сам. Видишь, место-то твоё.
– Да. Ну у меня отсюда всё началось. Здесь я с Этл познакомился. А она меня на трассу вытащила.
– Молодец твоя Этл. С ней не пропадёшь.
– Я с ней, на удивление, после того раза и не ездил. Хотя она рассказывала мне, мол, по нефорской тусовке ходит слух, что два самых крутых стопщика из ёбуржской тусовки – Леший и Этл.
– Ну ты пёрышки и распустил. Накормил своего дракона.
– Тоже читал Авессалома Подводного78?
– А, было дело.
Леший встал и прошёлся вдоль края скалы.
– Ты знаешь, – сказал Манул, – что здесь парень утонул однажды? Последний день игры был, он в железе. Что его понесло на скалу – не ясно, только в воду он рухнул, а в железе плавать тяжело79.
– Нет, я здесь редко бываю в реальности. И не слыхал об этом.
– Его надо отпустить.
– А кто его держит? Место? Он стал привидением здешним?
– Ну что-то вроде.
Леший, пожёвывая листик чабреца, развернулся к Манулу, и увидел, что он не один. С ним сидел молодой парень в тельняшке и камуфляжных штанах.
– Это Гончар.
– Привет, – сказал Леший.
– "И ночью при луне мне нет покоя…"
– Обрети уже покой, – сказал Манул, – Ступай себе. Десять лет уж минуло.
– А что так можно?
– Можно по-всякому. Ступай, тебе говорят. Или посиди с нами, пока мы здесь.
– Только мне трудно говорить. Курить хочу.
– Это к Лешему.
Леший побил себя по карманам, и действительно, в одном из них обнаружилась пачка "Петра".
– Держи, Гончар. Первый раз привидение вижу. Если бы не знал что это сон, испугался бы.
– Помнишь анекдот? "А чё нас бояться?", – посмеялся Гончар. Не похож на привидение. Вполне живой человек по виду, парень младше самого Лешего, – от души. Десять лет не курил… Чёрт меня дёрнул тогда через эти ебуны пойти.
– Ну, как докуришь, так и иди. Тебя здесь не держат более, – сказал Манул.
Леший слушал этот сюрреалистичный разговор. Стопщик-бродяга, шаман и привидение. Волка не хватает для полноты картины.
– Ты звал?
За спиной стоял Волк.
– Это всё по моей воле?
– Это твой сон, – сказал Манул, а Волк лишь кивнул головой.
– Нихуя себе. Так я могу упасть и не разбиться?
– Не советую, – резко сказал Гончар, – я уже проверял.
– Хочешь поэкстремальничать – у тебя будет возможность. При следующей встрече с Манулом полазишь по скалам вдоволь, – сказал Волк.
– А где она будет встреча эта? – проговорил Леший.
– Послезавтра в переходе я подойду. На три дня поедем в лес. На Аракуль.
– Почему туда? Я на Таганай хочу!
– Ну ты же на Аракуле не был. Так что побываешь. Таганай в другой раз как-нибудь.
– Ну всё, договорились.
Леший докурил сигарету, потушив по своей привычке "бычок" о пятку берца и убрав его в пачку. Гончар-привидение тоже докурил.
– Ну я пошёл? – сказал Гончар.
– Иди. Обретай свой покой. Тебя отец ждёт, – сказал Волк.
– Удачи, – проговорил Леший.
Гончар подошёл к краю обрыва, и сиганул вниз, на туманную гладь ночного пруда.
– Мда. "Разбежавшись прыгну со скалы. Вот я был, и вот меня не стало… 80"
– Ну перестал быть привидением человек, а ты сразу "прыгну со скалы…" Просыпайся.
На востоке разгорались утренние сумерки. Леший посмотрел на своих спутников из сна, те встали и сделали руками жест, как бы раздвигая две лежащие друг на друге пластинки. Звон в ушах Лешего – и Леший проснулся.
– Лёша, поезжай на автобусе, – сказали ему родители, собираясь на работу, – Не надоело ещё стопом кататься?
– Вообще не надоело, но сегодня вас послушаю.
Леший позавтракал, собрал рюкзак, и отправился в дорогу.
Старенький ЛиАЗ с рёвом полз в гору. Вот мимо промчался крест, вот родничок, вот стела "Михайловск 1805 г." Автобус набирал скорость. Всё равно ещё минут двадцать стоять в Сергах. Леший воткнул плеер в уши, а там играл "Stratovarius"
"Когда-то диск со Стратовариусом тебе подарила Наташка – одна из немногих неформалок твоей общаги. Интересно где она теперь и как? Наверное, пишет диплом. Не жалеешь ли ты? Нет, не жалею. У меня столько дорог позади, а сколько ещё…", – звучал внутренний диалог Лешего.
На въезде в город Леший спрыгнул с автобуса, чтоб быстрее добраться в центр. В голове конечно рефреном звучало: "Мистика, ёбаная мистика. Как так? Лёшенька, повёлся на персонажей из снов, может они глючат мне? Может я головой поехал?"
Забежав поссать в "Мегу" и вскоре вновь покинув чертоги потреблядства, Леший сел на бесплатный "Меговский" автобус. Сейчас на метро, забрать у одноклассника гитару, да заработать денег.
Прохладные своды метро "Геологическая" сомкнулись над головой. Пахнущие креозотом сквозняки, спешащие люди, звуки рекламы – такое вот метро. Пустой поезд подошёл к платформе, пассажиры – уставшие тётушки, удалая молодёжь, сурового вида дядьки с наколками. Поезд ехал на Уралмаш. Леший ехал "от конечной до конечной".
– Здароф, Леший!
– Привет, Сань.
– Как там Михайловск? Стоит ещё?
– Стоит.
– Пошли чай пить. Тут такая история приключилась. Димон расскажет.
Димон – старший брат Сани. Один из "олдовых неформалов" Михайловска, сваливший в город после окончания школы. Для Лешего Димон был знаменит обширностью связей и умением рассказывать офигительные истории.
За чаем и сигаретами под пение Дианы Арбениной на "Нашем радио" Димон рассказывал о прошедшей ночи:
"Ты же знаешь, что Толстому, чтоб напиться, надо много. Зато как напьётся, так непрошибаем. Мы сидели во дворе у нас. Я, Ванька Васин с гитарой, Машка с Оксанкой, Женя-сюрприз, Толстый, и Санька. Сюрприз, как обычно, с баяном. Купили пивка, портвешка, сидим, культурно выпиваем. А Сюрприз начал на баяне играть "Рамштайн", потом какая-то гопоть подтянулась. Ванька там Чайфов лабал, гопоть начала как обычно, мол, сыграйте про пацанов. Сюрприз включился сразу. Мол, "пацаны-пацаны, ваши тёртые хуи…", начал петь какую-то лабуду под баян. Этого мало, он давай им залечивать, что мы – модная попсовая группа, а Толстый – наш продюсер. Притравливал байками про житие попсовиков, мол, там гомосятина и наркомания процветает. Те такие, мол, вы чё тоже пидоры? Сюрприз обиделся, но выдал им, что мы как бы с бабами тут. Про то, что Машка с Оксанкой из "Темы", мы решили умолчать, конечно, а то бы совсем не поняли. Конфликт всё-таки случился. Толстый "высадил" всех, сказав, мол, нам пора домой, Димон дай ключи, Женя дай баян. Забрал баян и ушёл. А, надо сказать, у нас в эти дни лифт хуёво работал. Толстый про то не знал. Но не суть: гопотёлки сказали, мол, хотим продолжения банкета, Машка полезла в залупу. Там слово за слово, тёлки с нашими девками сцепились. Попутно и мне прилетело, и Ваньке, и Саньку. Сюрприз только убежал куда-то. А мы – к подъезду, дверь захлопнули перед носом у гопоты, бегом по лестнице на девятый к нам. А в это время из лифта вопли и стуки доносились. Это короче Толстый с баяном в лифте застрял. Мы пока умывались, да раны зализывали, слышим – вопли в лифте прекратились. Толстого кто-то отковырял, и тот потопал по лестнице к нам. При этом правда баян орал на весь подъезд, потому что Толстый его за одну ручку нёс. Как пришёл, не разуваясь, повалился на пол в комнате. А Сюрприз так и не нашёлся в ту ночь. Оказалось, он за водкой уходил с одним из "пацанов", а потом они там "мировую" устраивали. Ванька твою гитару брал, если что"
– Бля, а она живая? А то если что, Ваньке твоему "испанский воротник" сам сделаю!
– Живая. Ванька вообще, по-моему, только раз по еблу схватил. Да и в падик забежал быстрее всех, за гитару пёкся.
– Ну вы даёте. Что ни пьянка, то история.
Тут Леший был прав. Вся компания Сани и Димона – Игорь Толстый, Женя-сюрприз, Женя-Сатанюга, Машка, Оксанка, Ваня Васин, покойный уже Коля – все они были "вольно тусующимися раздолбаями". Притом Сатанюга был открытым геем, а Машка с Оксанкой – лесбиянками. Сюрприз преподавал в колледже культурологию, Оксанка водителем работала в ёбургском "ЛГБТ-такси"81. Короче та ещё компашка. Эпичным зрелищем было, когда на пьянке по случаю сорокового дня Коли пьяный Толстый пошёл в "Кировский" за "догоном". Завернувшись в одно одеялко. В сентябре. Так его азер-охранник заставил одеялко в камеру хранения сдать, и Толстый по магазу расхаживал с барсеткой и в трусах. Остальные шли сзади и уссывались. Так что у Сани с Димоном в компании всё было весело. За непрерывные пьянки Леший про себя обозвал их "Дринк-команда".
Леший покинул гостеприимную квартиру с гитарой за спиной. Сел на третий троллейбус, и не торопясь поехал в ТЮЗовский переход стритовать.
На "ТЮЗе" к приезду Лешего стоял Вова Хомяк – гитарист с высоким голосом, в пиджаке-брюках-туфлях и с распущенными длинными волосами. Пел он песню про "три полоски на кедах…"82, от которой обычно умилялись все малолетние эмо-тёлки.
Вообще же тусовка эмо и прочих подобных располагалась в отдалении от "ТЮЗа" – на "Драме". Неформалы их, в большинстве своём, не любили. Особенно девицы-скинушки, время от времени проходившие через "Трубу" и "ТЮЗ". Они вообще были довольно агрессивны к представительницам неформалии, особенно к самым юным. А уж про эмо и прочих педовок и говорить нечего. Вообще скины по старой памяти чаще тусили на "Плите", не гнушаясь соседства с лесбийский "Темой", неформалы обретались возле уличных музыкантов на Плотинке, в "Трубе" и возле "ТЮЗа", ролевики – в парке на Вознесенской горке и на "Кельте" в парке Павлика Морозова, готы облюбовали "Вечку" – вечный огонь и парк рядом с ним. Были и отдельные тусовочки по интересам – "ЗэБэ" – заброшенная больница в Зелёной Роще, заброшенный недострой за "Вечкой", "Подмост" под Макаровским мостом. Плюс последние два года местом "зимовки" для тусовок являлась "Икеевская курилка"83 в "Меге". Летом там оставались сидеть самые маргинальные представители, которые даже неформалами то не были – какие-то скины, какие-то дембеля, какие-то гопники не всегда славянской внешности. После огребания и сотрясения мозга прошедшей зимой Леший немного чурался подобных тусовок, но иногда мимо всё же пробегал. "Работал" Леший всё чаще по трамваям, систему вписок он себе наладил, поэтому в тусовках он нуждался лишь для того, чтобы переброситься несколькими фразами, да узнать последние новости. В "ТЮЗ" и "КиноУрал" же ходил играть для души, когда не надо было особо зарабатывать, и хотелось попеть вдоволь.
"Хорошая песня, надо тоже выучить, – думал Леший, – по крайней мере, атмосфера для неё здесь и сейчас очень подходящая".
Когда Хомяк доиграл, Леший подошёл и поздоровался.
– Тут по мою душеньку никто не приходил?
– Не, я сам недавно встал играть. Сегодня вообще тухляк.
– А то я встречи жду с человеком.
– Может, знаю?
– Манул. Или Женя. Вроде с Северки, хотя хуй знает.
– Не, впервые слышу. Интересно, почему Манул. Его гладить надо84?
– Мне кажется, он не хочет, чтоб его кто-то гладил.
– Хер знает. Алексей, ты поиграть хотел?
– Хотел. Но ты играй пока, я покурю постою.
Хомяк затянул песню про "Любите девушки простых романтиков…"85, а Леший вышел в сторону большого тополя и закурил.
"Столько всего связано с этим местом… В прошлом году тут с гопотой пиздились, на тех чугунных перилах Курт повеситься хотел, его тогда сняли и дали по еблу. Вот здесь мы укуренные на траве валялись, вот здесь Отмор Священнику по ебалу дал, из-за его загонов. Вот в этих кустах тогда Волчара Тагильский какую-то эмомалолетку трахал почти на глазах у почтенной публики. Под тополем на Пищалкином плаще валялись, в тот день ещё Катариса принесла "Дрыны" текстолитовые, и народ развлекался, махаясь ими. А сейчас тусовка переместилась на Плотинку. И это хорошо. Не доёбывают больше музыкантов всякие панки, типа "давай поаскаем вместе на портвейн", не прибегают гопники волосатых пиздить, менты теперь тут спокойно проходят мимо, даже документы не проверяют. А в прошлом году ментовские облавы повторялись раз в неделю. То искали каких-нибудь сбежавших малолеток, то проверяли карманы на всякое "палево", ну и всегда проверяли документы и IMEI-номера у сотовых. Было времечко…86"
Пока Леший думал и тупил, Хомяк в переходе затих.
"Видимо, решил тактично уйти, – подумал Леший, – Или в "кулинарию" утопал".
Спешно расчехлился, бросил чехол на "течение", повесил гитару на ремень и стал играть, прикрыв глаза. Решил начать с песен Саши Непомнящего:
"Струны в кровь, вода кругами,
Голосуем всем собором
И понты кидает туса
То Егором, то хардкором.
Всюду строятся ларьки,
И горят еретики.
Место, где хоть что-то слышно,
На обрыве у реки…87"
– Этот переход любит твои песни. И особенно, когда ты Непомнящего поёшь.
– Ты неожиданный, Манул. Я не заметил, как ты подкрался.
– Я вообще мутант, сектант и шаман в одном лице. И подкрадаюсь незаметно. Ты бы больше с закрытыми глазами стоял.
Манул был в чёрных джинсах, берцах, футболке с волком и с большим рюкзаком.
– Я тут посмотрел в карту. Аракуль – те ещё ебеня. Как мы поедем туда стопом?
– Вы с Лосиком стопом поедете. Мы с Полиной – нет. Но приедем все.
– А Света?
– Её не будет, она перебралась в Питер.
– Нифигассе. Неожиданно.
– Её родители настояли, чтоб она туда переехала. У Светы там родня есть. Так что география нашей рабочей группы ширится.
– Мне всё же интересно, как и кто выбирает, куда нужно ехать и что делать?
– Во всё врубишься по ходу. Мы обычно во снах договариваемся. Иногда Волк подсказывает. Мы, кстати, едем с ночевой, так что прихвати с собой что-нибудь.
– А как я Лосика найду? Тоже во сне?
– Зачем? Я тебе номер дам, – усмехнулся Манул.
Манул достал из клапана рюкзака записную книжку, продиктовал десять цифр Лешему.
– У меня сотового вообще нет, он теряется постоянно, и я решил, что мне незачем. Тем более, пока я на Северке, он у меня на тумбочке лежал бы без дела. А у Лосика "Вавилон"88, учёба в универе и вообще. Она пока у светиной родни живёт, а потом – снова в общагу.
– "Вавилон?" это что? Как у растаманов?
– Это всякие социальные взаимодействия. Не забывай, что мы не совсем упоротые сектанты, а ещё и обычные люди и живём с обычными людьми. Более того, часто обычные люди, без всякого энергуйского загона, могут научить более эффективным практикам. Всё, я побёг. Долго не заигрывайся, звони Лосику. До встречи завтра вечером!
– Пока.
Леший не успел опомниться, как Манул с большим рюкзаком завернул за угол и исчез на лестничном подъёме. Мимопрохожая тётка кинула Лешему "в кассу" пятьдесят рублей бумажкой. Он ответствовал: "Благодарю, да не оскудеет рука дающего!" – и снова заиграл.
Вечером на "философской вписке" Леший перебирал рюкзак, пил чай с Жанной Андреевной и разговаривал о "ребятах из снов".
Жанна сказала, что ей было бы интересно познакомиться с такими людьми, и порекомендовала не говорить особо никому.
За окном догорал ясный вечер, сменяющийся сумерками. Леший набрал номер Жени Лосика.
– Да, слушаю.
– Здравствуйте, Женю могу услышать?
– Это я.
– Привет, это Леший. Когда и как мы завтра едем?
– Давай встретимся на остановке "Димитрова", на повороте на Химмаш, – после паузы ответила она, – Мне до туда проще будет добраться. К девяти утра.
– В девять на повороте на Химмаш.
– Договорились! До встречи.
"При первой встрече Лосик показалась мне симпатичной. Как-то странно и стрёмно сейчас. Ну да ладно, посмотрим. Вдруг что? Вдруг она именно та девушка, которую я ищу?", – думал Леший, засыпая в спальнике на балконе у "Философов".
Лешему снилась Лосик.
"Ну ты и надумал себе, Лёша, будь проще и не заморачивайся. Не ищи идеалов, не строй громоздких конструкций в голове, пусть всё просто происходит, – сказала она и, притянув Лешего за голову к себе, смачно поцеловала его в губы, – Просто ты мне понравился тоже. Только при встрече так не делай, обижусь. Во сне можно"
Леший опешил и проснулся. Светила луна. Или фонарь? Леший прикрыл балконную дверь, достал сигарету и закурил, благо балкон продувается всеми ветрами. А после – зевнул и заснул снова, на сей раз без сновидений.
Утро, как и бывает при ночёвке на открытом месте, наступило "на голову" солнечным лучом, проникшим сквозь решётки балкона. Ярко и жарко. Леший выпутался из спальника, протёр глаза, натянул штаны с футболкой и отворил балконную дверь. Жанны не было дома, были только Рита и Йети. Они возлежали на диване, залипая за "Доктора Хауса" в компьютере.