Воспоминания преданных о Шри Сатья Саи Бабе. Антология
– Расскажи подробнее о случае в Колорадо.
– Когда в середине семидесятых годов я умер в отеле в Колорадо, я вышел через чакру на затылке, а тело осталось внизу. Я оказался под потолком, глядя на свое мертвое тело. Я начал смеяться. Я был в форме электричества, если можно так сказать. Я знал, кем я был. Я начал смеяться, глядя на тело, и сказал о нем: «А это что такое? Что это, черт возьми, такое?» Я был некоторое время там, но это не являлось мной! А я, настоящий я, – это нечто бессмертное. В какой же иллюзии я жил, считая себя не божественным существом! Это майя. Это иллюзия мира. Это ловушка, в которой в данный момент находится каждый из нас. Потому, что сейчас – время Кали-юги. Все писания говорят о том, что скоро грядут большие перемены, после которых мир вернется к тому, каким он был, – к покою, к любви и так далее. Но сейчас мы разрушаем все – друг друга, планету, все, до чего только можем дотянуться. И одновременно с этим все считают себя жертвами. «О Боже! Со мной случилось это, со мной случилось то! Я – жертва. Мной воспользовались. У меня украли все деньги. Я заболел. Этот человек меня обманул. Это ужасно». Все считают себя жертвами! Это самая эгоистичная из всех мыслей. Потому что первый закон физики заключается в том, что на каждое действие существует равная ему реакция. Это называют кармой. Что посеешь, то и пожнешь. Но смысл в том, что ты – не жертва. Ты сам прямо сейчас создаешь свое будущее. Все, что справедливо в метафизике, справедливо и в физике. Что посеешь, то и пожнешь. В этой жизни, в следующей жизни… Ты – не жертва. Только тот, кто пишет сценарий этой жизни, – то есть ты сам – может его и стереть. Больше никто.
Мы пришли на эту планету на короткое время. Это мгновение по сравнению с тем множеством прошлых жизней, которые мы прожили ранее. Люди принимают себя настолько серьезно, что они забывают о человечности, о долге любить друг друга. «Любите ближних, как самого себя». Очень мало кто знает, как это делать. Потому что это эго, эта майя, имеет ограниченный срок годности. Майя знает, что она здесь всего лишь на сорок-шестьдесят лет. Она хочет контролировать вас. Она не хочет, чтобы вы шли по духовному пути. Люди считают себя умом и телом. Это полностью противоречит тому, что говорили великие мастера. Потому что ты – не ум и не тело. Ты – божественное существо. Ты просто платишь по счетам своей жизнью. Но ты можешь эволюционировать, идти вверх, стереть этот старый сценарий и делать добро. Или ты можешь деградировать, идти назад, и ты заплатишь за это, особенно если причиняешь вред другим людям любым способом. Думание – это самая сильная вещь, которую ты можешь делать. Это второй закон физики: энергия никогда не умирает. Она переходит в другое место. Куда же девается вся эта энергия? Подумайте о всей хорошей энергии с начала времен. Сострадание, милосердие, любовь, прощение, почитание высшей природы… Вся эта энергия не исчезает в никуда. Она переходит в соседнее измерение. Свами благословил меня тем, что показал мне это измерение. Оно прекрасно. Но также подумайте обо всех негативных мыслях, которые возникали у человека с начала времен. Похоть, гнев, ненависть, насилие, ревность… Куда идет эта энергия? Она идет в другое, в соседнее измерение, на другой план существования. Это опасная штука. Она кормится энергией человека. Вот почему вы молитесь, медитируете, по-доброму стараетесь относиться к другим людям, почему обладаете состраданием и милосердием? Вы чувствуете, что все это возвращается к вам. Если я искренне добр к тебе, ты это почувствуешь. И ты будешь счастлив. И это сделает меня счастливым. А если ты будешь кого-то ненавидеть, эти негативные силы сойдут и прицепятся к тебе. Это как камертон. Если ты пылаешь ненавистью, то из того измерения, где хранятся негативные архетипы, сойдет негативная энергия и прицепится к тебе и будет питаться тобой. Потому что пища этого измерения – ненависть. И оно будет поддерживать в тебе гнев как можно дольше, потому что это то, за счет чего оно существует. И ты перестаешь контролировать себя. Надо быть очень осторожным. Свами много раз говорил: «Следите за своими мыслями. Мысли обладают огромной силой».
– Ты для преданных – легенда. Они столько всякого говорят о тебе. Как ты себя чувствуешь в этой ситуации?
– Это моя работа. Я – просто образ, миф. Когда ты являешься мифом, это очень одинокое место, очень одинокая работа. Потому что люди больше верят имиджу, а не человеку. В наше время, к сожалению, люди судят о человеке по количеству денег, которые у него есть. Свами поставил меня в это положение, когда я был очень молод. Я заработал первый миллион долларов в возрасте семнадцати лет. Я организовал бизнес, который сделал меня известным. У меня была сеть Хард-рок-кафе. Тогда начался миф. Здесь меня тоже хорошо приняли, так как я построил госпиталь для Бабы, – миф продолжился. Я надеюсь, что вы сможете смотреть сквозь этот миф. Я воин. Я могу убить за свои убеждения, за все, что Он дал мне. Никакой миф меня не остановит. Человеческая любовь – это цепляние, удерживание, сжимающая эгоистичная чепуха. Божественная любовь – это явление, вечно расширяющееся и включающее в себя все. Путь к истинной любви – это прежде всего прощение себя. Нужно научиться прощать себя за все свои слабости. Жизнь – нелегкая штука. Потом, когда вы простили себя, нужно простить других. Если вы научитесь прощать себя и других, то окажетесь на пути к истинной любви.
– Расскажи, чем ты занят сейчас?
– Я долгое время просидел рядом со Свами на веранде, а там не так много увидишь белых людей. Когда Свами посадил меня туда, Он сказал: «Тайгретт, ты – Моя ловушка для зла». Что Он имел в виду? Он поступил как мастер дзэн. Вы приезжаете сюда для трансформации. Чтобы изменения начались, сначала нужно поднять на поверхность все негативное, что в вас есть. И когда люди видели меня на веранде, у них появлялись разные чувства – зависть, ненависть и так далее. А так как Он знал, что я могу спокойно все это вынести, Он посадил меня туда. Свами занимался тем, что менял вас. Он изменил меня. Каждый раз, когда я уходил с пути, Он возвращал меня на него и менял снова. В 2006 году Свами привел меня сюда и сказал: «Оставайся здесь до конца своих дней». В течение последнего времени Он дал мне планы по строительству священного города, чтобы служить человечеству. Эти планы воплотятся скоро, в течение ближайших двадцати лет. Он попросил меня передать эту информацию семье Саи. Семья Саи – это не сборище преданных Саи, это вся планета. Я был бизнесменом. И меня упрекали за мою сеть Хард-рок-кафе: «Это ужасно, вы продаете мясо, продаете алкоголь, бла-бла-бла…» Свами поддерживал меня в моей работе. Он говорил: «Бог работает двадцать четыре часа в сутки. У Него есть много работы, которую нужно выполнить и в полночь, и в полдень». Я был Его ночным представителем. Я везде повесил лозунг «Люби всех, служи всем». И я вел свой бизнес в соответствии с базовыми человеческими ценностями. Потому что материализм и духовность переплетены, это не две отдельные вещи. Каждый момент бодрствования – это духовный момент.
Когда мы открывали Супергоспиталь, сюда приехал мой отец. После открытия Супергоспиталя, проведенного премьер-министром Рао, Свами позвал моего отца и меня в комнату для интервью. Мой отец не был преданным, он просто приехал, потому что гордился тем, что я принял участие в открытии этого госпиталя. Он сказал: «Саи Баба, спасибо Тебе большое за то, что Ты так хорошо заботишься о моем сыне». А Саи Баба твердо ответил: «Это не твой сын, а Мой сын».
– Ты просил у Бабы осознания истины?
– По поводу эволюции и поиска Истины – важно просить об этом. Первый закон Бога состоит в том, что Он не будет вмешиваться в свободную волю человека. Он не будет заставлять тебя что-то делать. Ты можешь делать все что хочешь. Но если ты хочешь, чтобы Он пришел в твою жизнь и помог тебе, ты должен позвать Его. Как говорил Саи Баба, «Сделайте навстречу Мне один шаг, и Я сделаю сто шагов навстречу вам». Нужно просить, иначе у вас не будет этой возможности.
Все, что я делаю по поручению Саи Бабы, направлено на то, чтобы дать людям надежду. Когда Свами давал мне этот проект, Он сказал: «Тайгретт, помни, все это – Мои идеи, а не твои идеи». Он хотел, чтобы я все время помнил об этом, потому что до сих пор у меня очень большое эго.
Сергей Дмитренко, Беларусь
– Давай начнем с ухода Саи Бабы. Как ты это пережил?
– За день до того, как Его повезли в госпиталь, Саи Баба мне приснился. Мне приснилось, что Он в госпитале. С Ним было много людей. Он материализовал огромную золотую цепь из индийских цветов, такую гирлянду, какие Ему обычно посвящали, но только очень большую, гигантскую. На ней висел крест. Я подумал: «Интересно, кому Он ее подарит?» Никому не подарил, надел Себе на шею. И через день мне сказали, что Саи Бабу отвезли в госпиталь. И потом получилось, что на Пасху Он ушел. Видимо, приснившийся мне крест – это к тому, что Его уход пришелся на Пасху. Обычно Он материализует всякие вещи, когда существуют проблемы.
– Да?
– Поверь, проблемы Он, видимо, взял себе. Я не знаю, какие это были проблемы. Наверное, людские беды. И я увидел их в виде этой гирлянды.
– А с тех пор Он тебе не снился?
– Нет. Но в момент, когда Он был в гробу, у меня был инсайт – я просто оказался в каком-то парке и как-то со стороны увидел эту сцену. Я посмотрел на все это, и мне это очень не понравилось.
– Давай вернемся к началу. Как ты про Него узнал?
– Узнал я очень смешно. Журналистка из «Плейбоя» брала у меня интервью. Она сказала, что собирается в Индию к Саи Бабе. А я уже к тому времени что-то слышал краем уха, но я не очень понимал, что там к чему. Мне говорили, что там какой-то Бог живет. Я познакомился с группой людей, которые ездили регулярно к Нему в Индию. Попросил их, чтобы в следующий раз они взяли меня с собой. Очень хотелось мне к Богу попасть. Мы поговорили, и они про меня благополучно забыли. Я позвонил им осенью и говорю: «Ну что? Вы когда-нибудь собираетесь куда-нибудь ехать?» Они говорят: «Да, собираемся. Через три дня». Я говорю: «Очень здорово. У нас только визу три дня делают». Они говорят: «Ну а мы-то тут при чем?» Я сказал: «Ладно, берите на меня билет». Пошел в посольство, попросил консула принять меня. И сказал ему, что мне надо к Саи Бабе, поэтому мне виза нужна срочно, прямо сегодня. Потому что сегодня мне надо сесть в поезд, чтобы послезавтра вылететь в Индию. Он сказал: «Хорошо. Раз к Саи Бабе, тогда будет тебе виза».
– Здорово. Это было в Минске?
– В Минске, да. В этот же день все устроилось. Я утром отдал документы, а в обед консул мне их отдал. Вечером я сел в поезд, приехал в Москву и оттуда с друзьями улетел в Индию.
Мы приехали в Вайфилд и на следующее утро пошли на даршан. Я сел очень далеко, я не знал ни про эти линии, ни про что вообще. Сел в конце зала, оттуда Саи был виден просто как оранжевая точка. Вышла оранжевая точка, и она мне доказала, что это – Бог.
– Каким образом? У тебя были какие-то внутренние ощущения? Или какой-то контакт?
– Выглядело это очень забавно. Когда я увидел это явление, то мой ум тут же начал его всячески сравнивать с чем-либо, попытался его как-то описать. Я видел, как мой ум пытается то явление, которое происходит, сравнить с чем-то и описать, чтобы ограничить какими-то рамками. Может быть, это природное явление – типа восходов, закатов? Может, это какое-то энергетическое явление? Может, это какие-то эмоции? Может быть, это какие-то мысли? Может быть, это какие-то процессы? Почему мой ум так лихорадочно бегал, сравнивая, как же это можно охарактеризовать и с чем же это можно сравнить? Потому что в присутствии этой оранжевой точки он просто стал терять себя. И в какой-то момент он просто развалился от своих усилий, и ничего так и не было найдено похожего. Мой ум никогда не испытывал такого, он никогда не соприкасался с этим, никогда не знал ничего подобного, и поэтому он развалился просто на кусочки. Сознанием было забавно наблюдать, что, когда ум не мог найти подходящей характеристики, он просто остановился, просто исчез. Через какое-то время он появился и вспомнил, что в нем существует полочка, которая называется «Бог». Такое слово непонятное… Такая концепция, такая идея, которая никоим образом, вообще-то, не могла и близко описать то, что происходило, и то, чем являлся Саи Баба. Но чтобы он мог хоть как-то это называть, он называл это «Бог».
– То есть тебе сразу было понятно, что ничего человеческого там и близко не было?
– Близким, человеческим там сразу и не пахло. Меня интересовал Бог, а не человеческое. Я хотел найти Бога и поэтому нашел то, что искал.
– И потом ты постепенно к Нему приближался? Или у вас сразу возник контакт?
– Как так – постепенно приближался? Странно. Это же был Бог, как к Нему можно приближаться?
– Ну ладно, оказался ты рядом с Ним. А дальше что было? Особенное что-то такое вспоминается?
– Все вспоминается. Просто я… Дальше процесс был очень простой. Все представления обо мне, о мире и обо всем на свете Саи Баба во мне просто потихонечку разрушал. И разрушил полностью все.
– Расскажи, как это было?
– Весь контакт с Ним сводится к преломлению. У тебя есть ощущение себя, есть ощущение мира, есть ощущение Бога. Пока есть такое заблуждение, то какой-то контакт происходит. А когда это заблуждение разваливается, то глупо придумывать ограничения, когда они уже развалились. Контакт с Бабой – это процесс уничтожения личности. Это можно рассказать по-разному.
– Расскажи, как можешь.
– Саи Баба был для меня конечной инстанцией, которая была, сколько бы я к ней ни обращался, всегда неизменной, всегда одинаковой. Она всегда была постоянной. Она всегда внушала мне доверие, спокойствие и уверенность в том, что она неизменна, постоянна. Все остальное на фоне ее менялось. То есть пространство Бабы – это было то, чему я мог доверять, то, что было для меня опорой.
– Ты как-то внутренне с Ним общался?
– Конечно. Он же никогда не менялся. Здесь важно, как человек себя самого оценивает. Когда ты себя оцениваешь как личность, то ты общаешься с Ним как с личностью. Если ты считаешь себя энергией, то ты общаешься с Ним как с энергией. Если считаешь себя неким существом – то общаешься с Ним как с существом. Когда ассоциируешь себя с сознанием, ты общаешься с Ним как с сознанием. Он отвечает в любом случае. Вопрос же не в том, как ты себе представляешь Бога. Вопрос только в том, как ты себя самого представляешь.
– Хорошо. Начнем с уровня личности. Вот, например, какая-то ситуация у тебя была и ты к Нему обратился…
– На уровне личности я всячески к Нему обращался. Просто с Ним общался постоянно.
– Беседовал? Или, может быть, просил совета?
– И беседовал, и совета просил, и ругался, и…
– Что Он говорил?
– И обижался, и смеялся, все было.
– Это интересно. Расскажи.
– Что здесь интересного? Из тех, кто хотел, все имели такую возможность
– Да. Это понятно.
– Из тех, кто хотел пообщаться с Богом, все всегда имеют эту возможность. Вопрос всегда в искренности. Если человек искренне хочет пообщаться с Богом, он всегда будет иметь эту возможность. Если он врет самому себе, то у него и представление о Боге будет извращенным, и общение будет извращенным. Если он искренен, то всегда будет общаться. А как будет происходить это общение – какая разница?
Историй у меня с Ним, да и у всех, были миллионы. Но они всегда были интересны только тому человеку, с которым происходили. Общаться с Богом можно, и общение может быть каким угодно. У каждого – свое. Я помню слова Саи Бабы о том, что есть глупые люди, которые думают, что Он в физическом теле, украшенном копной волос, находится в Путтапарти и ходит там по мандиру в оранжевой одежде. «Есть люди, которые знают, что Бог – везде. А есть люди, которые видят Бога в каждом и общаются с Богом в каждом живом существе. Но и тем, и другим эти мысли внушаю Я», – сказал Саи Баба. Была определенная стадия, когда я осознавал, что для меня важно, чтобы Бог был в человеческой форме. Потому что я был достаточно глуп – и в плане интеллекта, и в плане каких-то тонких вещей. Для меня было понятно, приятно и ясно, что вот Он – Бог. Мне с Ним было приятно беседовать.
– Какие у вас были беседы? Это может людям хотя бы отдаленно передать то, что происходило. Потому что слово «Бог» очень запредельное.
– Ну, Он и был запредельным.
– Был запредельным, но тем не менее как-то с людьми общался.
– В силу глупости каждого Он находил способ общения с нами. Общение с Богом, как только человек находит Бога, заключается в очень простом процессе: Бог уничтожает все представления человека о себе, очень глупые представления. Потихонечку Он уничтожает личность как таковую и всю идею о том, что человек – это личность. Потихонечку Он уничтожает личность преданного, и остается только Бог. Вот и все. А как это общение происходит? У кого-то – быстрее, у кого-то – медленнее… Как уничтожается глупость, как уничтожается неведение? Главное, чтобы оно было уничтожено.
– Все же Его физическая форма для тебя была важна?
– Когда-то я читал Библию, и мне было очень грустно, что Иисуса давно нет, что нет возможности лично с Ним пообщаться, Его потрогать, с Ним поговорить, лично Ему задать вопросы, пускай и глупые… Нет физической формы. Я думаю, что мне этого не хватало. Для меня было весьма печально, что две тысячи лет назад произошло какое-то событие, о котором так долго говорят люди, а такого второго события с тех пор не происходит. Когда я задавал вопросы священникам, они мне не отвечали на мои вопросы. Поэтому мне хотелось присутствия Иисуса, чтобы с Ним поговорить. Потому что Он в моем понимании выступал в роли вроде бы конечной инстанции.
– И поэтому в твоей жизни случился момент, когда ты оказался рядом с Бабой физически и мог с Ним поговорить. Как это происходило?
– У меня не было к Нему вопросов. Какие у меня могли быть вопросы? Он – Бог. Какие могут быть у человека вопросы к Богу? В Его присутствии я ощущал огромное притяжение и саморазрушение. Одна сила – притяжение, а другая – разрушение. Разрушение представлений о себе, разрушение идеи о себе.
– Были у тебя интервью с Ним?
– Я помню, накануне интервью мой друг писал огромное письмо Саи Бабе, на несколько листов. А я подумал, что мне нечего Ему писать, потому что Он и так все обо мне знает. На следующий день нашу группу взяли на интервью. Первым Он позвал одного парня, который очень хотел полежать у Него на коленях. Саи Баба позвал его, положил его голову себе на колени. Парня унесло, он был в блаженстве. Периодически Саи Баба трепал его за бороду и спрашивал: «Ты счастлив?» Он говорил: «Да, я счастлив» – и опять терял сознание. Свами разговаривал с каждым. Дошла очередь и до меня. Баба спросил меня: «Чего ты хочешь?» Я сказал: «Я хочу, чтобы у меня был учитель по йоге. Настоящий учитель, который научит меня йоге». Он сказал: «Я тебя благословляю». Я думал, что это благословение будет заключаться в том, что Он меня куда-то отправит. Я и думать не думал, что Он будет сам меня учить. У меня в голове не стыковалось, что у Бога есть время для какого-то там Сережи. Тем не менее Он сам стал моим учителем.
– Каким образом это обучение происходило?
– Каким образом? Он показал мне конечный результат йоги. То, к чему в конце концов приведет эта йога, все ступени йоги. Просто этот процесс был очень быстрым. У меня не очень хватало силы и ума, чтобы все это понять, распознать. Но потом, когда прошло много времени, я как-то подсобрался и разложил все по полочкам. Так за три года моя йога закончилась.
– За три года с того момента, как Он тебя благословил?
– Да. Даже, наверное, быстрее.
– И в чем этот процесс заключался?
– Это был очень быстрый процесс уничтожения всех моих представлений о себе. И самое главное – это было уничтожение ложного «я». И уничтожение иллюзий разделения. И уничтожение того, что как-то называется… И так далее. Просто чем ближе я к Нему тянулся и искал Его в теле, в энергии, в уме, в сознании и так далее – тем больше все мои представления размывались и уничтожались. Идеи о себе и о Нем уходили на второй план. В какой-то момент у меня не осталось ни одного желания и ни одного страха. И только тогда эта трансформация произошла. Вначале растворилось эго. Осталось просто самоощущение. И потом это самоощущение тоже исчезло. И когда оно исчезло, то осталось только осознавание. И этому осознаванию всегда было ясно, что является реальным, что является нереальным. Оно отличало то, что было незыблемым, от того, что никогда не случалось. И вся эта иллюзия, включая Сережу, и Саи Бабу, и их взаимоотношения, – она просто рассыпалась на кусочки, и все. Поэтому для меня Он был учителем йоги, который как бы приснился Сереже. И был такой же воображаемый, как и Сережа, как и все остальное.
– И в итоге разрушилось все?
– Разрушилось все наносное, временное, непостоянное, иллюзорное.
– Хорошо. А на интервью что-нибудь еще ты у Него просил?
– Я просто для приличия попросил, чтобы он вылечил мою маму. Просто, когда Саи Баба второй раз посмотрел на меня и спросил: «А что ты еще хочешь?», я, честно говоря, уже ничего не хотел. Но есть такое понятие приличия, или сыновнего долга, или совести какой-то…
– Да, конечно.
– Я вспомнил, что у меня болеет мама, самый близкий мне человек. И поэтому я сказал: «Вот, у меня мама болеет. Если Ты можешь, то вылечи ее, если Тебе не сложно». У нее были серьезные женские заболевания. Были серьезные кровотечения. Опухоли были и всякое такое.
– И что ответил Саи Баба?
– Он ответил по существу. Потом я узнал, что Он приходил к моей маме домой. Я спрашивал маму: «Может, Он к тебе во сне приходил?» Но она твердо сказала: «Нет, Он приходил не во сне. Он приходил наяву». Она была под сильным впечатлением от произошедшего. У мамы тряслись руки, у нее дрожал голос, и она сказала: «Нет, Он приходил ко мне наяву». Я стал расспрашивать, и она рассказала, что в один прекрасный момент к ней в комнату вошел Саи Баба. Положил руки на ее живот и сказал: «Ты больше не будешь болеть. Все будет нормально. Ты выздоровеешь. У тебя очень хороший сын. Не переживай за него». На следующий день она выздоровела. Это был не процесс, а моментальная трансформация. И не нужно было ни сложного лечения, ни операций. Она с Ним встретилась через год в следующий раз. У нее к тому времени уже была другая болезнь. Он сказал ей: «Ничего страшного. С этой болезнью ты сама справишься, и все будет хорошо». А тогда, на интервью, Он три раза откидывался назад, как бы уходил куда-то. Потом появлялся, вращал руками. Три раза Он смотрел на меня и спрашивал: «Ада Мама?» Потом опять пропадал, потом опять: «Ада Мама?» Самое удивительное произошло после того, как я вышел с этого интервью. Я понял, что у меня больше нет мамы. То есть та привязанность, что называется отношениями сына и матери, исчезла навсегда. Осталась благодарность, осталась любовь к этой женщине, которая меня воспитала. Осталась обязанность, но не осталось этой идеи, что меня родила какая-то мама и что я когда-то вообще родился. Хорошо это или плохо, я не знаю, но так произошло.
– А потом ты больше ничего не просил? Ты просто присутствовал?
– Однажды я подумал: все же просят подарки от Саи Бабы. Я подумал: «Может, и мне какой-то подарок у Него попросить?» Я понял, что особо ничего не хочу. Но если мне придется возвращаться в Беларусь или в какой-то внешний мир из Его Ашрама, то, наверное, какой-то подарок мне был бы нужен. Как символ, чтобы я помнил, что это был не сон, что это все действительно со мной происходило, чтобы мне что-то о Нем напоминало. Я подумал: куплю кольцо на безымянный палец правой руки. Я видел похожие кольца у ребят, материализованные Бабой. Аккуратные такие кольца с одним большим камнем. И на следующем интервью, на которое я попал, Саи Баба материализовал такое кольцо. Со мной сидели два парня из Чехословакии. Баба материализовал кольцо, протянул его мне, дал полюбоваться и сказал: «Это не тебе». Но это было именно такое кольцо, какое я хотел. Он мне сказал, чтобы я взял его в руки, показал всем присутствующим. Но сказал, что это кольцо – не для меня. Я показал его людям, сидящим в комнате. Он взял его опять в Свои руки и сказал: «Это кольцо для того человека, который сидит слева» – и показал на этого парня пальцем. Человек был очень недоволен. Он сидел очень грустный и печальный.
– Почему?