Маркшейдер

– Полова, – высказался Алан.

Не про яйца «Бенедикт», разумеется, а про то, что ему подали.

– Не с той ноги встал? – поинтересовался Ричи.

– Скорее, не с той руки лёг, – ответил я за Алана.

– Что-то я не совсем понимаю.

Занятно наблюдать за бедолагой Ричардом, когда тот пытается вникнуть в суть неизвестной поговорки. До самой макушки набит русскими пословицами и поговорками, поэтому иногда несёт лютую банальщину.

– Шучу, расслабься, – успокоил я и с удовольствием принялся за овсянку. Жуя пояснил:

– Просто Ким видел сон.

– Но это же естественно? – удивился Ричи.

– Естественно. Теперь опасается, как бы не оказалось, что сон в руку.

– Типун тебе на язык! – злобно рявкнул Ким.

– О! Это я понимаю, – обрадовался Ричард. – Типун на язык, значит, ты не хочешь сделать сказку былью. Сон в руку… Боишься реализации?

Ричард с едой покончил, за поилку взялся. Самое время.

– Кстати, о реализации, – начал я, подцепив на вилку с кашей ветчинную соломку. – Хотел поблагодарить тебя за чудесное спасение.

– Меня? – изумился Ричи

– Меня, – поправил я. – Спасибо за спасение меня из-под обстрела.

– Как это понимать, из-под обстрела?

– Да так и понимать. Сегодня в меня пальнули во сне ракетой и попали бы, если б не твой эвакуатор.

– Какой эвакуатор?

– Замечательный. Аварийный. Шестимоторный. Брось, Ричи, не стесняйся авторства и похвалы не чурайся, я же видел у тебя эскиз.

– А! Совсем забыл. Так ведь я его сдал. Это было давно и…

– И неправда, – буркнул Ким.

– Почему неправда?! – обиделся Ричи.

– Не обращай внимания, – сказал я. – Он для красного словца не пожалеет никого. Поговорка такая: это было давно и неправда. Парадокс, понимаешь? Как у душки Оскара, хоть и не так изящно. Я знаю, что правда, сам видел эскиз у тебя в рабочем поле, а сегодня кто-то подбросил в сон мне…

– В сон мне жёлтые огни, – перебил Ким, – цыганочка с выходом.

– Помолчи. Так вот, кто-то подбросил в мой сон очень своевременно эвакуатор, иначе мне бы туго пришлось. Чистая правда, и что эвакуатор хорош и что было это недавно.

– Почему недавно? – снова оскорбился Ричи – Я сдал его полгода назад. Это был моделлерский минимум, а я уже полгода как…

– Мастер! – провозгласил Алан, вонзив вилку в неподатливое нечто.

– Да помолчи же! То есть как полгода? Я ведь на днях… – мямлил я. Дошло наконец, что никак не мог видеть на моделлерском стапеле Ричарда аварийный эвакуатор, поскольку Ричард не моделлер и никогда им не был. Сразу махнул в мастера. Я в замешательстве глянул на лацкан светло-салатного его одеяния, подумал, что Лир, не будучи мастером, никак не мог бы читать лекции. Нестыковка. Вот это да! Что с памятью моей? Если после того как я видел эскиз, прошло полгода, значит, сам я провёл в проекте год? Если принять во внимание, что поступил почти одновременно с Ричардом, получается… Чушь. Я стажируюсь около месяца. Куда девались ещё пять?! Это всё Ким с его дурацкими шутками. Ничего нет, ни воздуха, ни города. Цыганочка с выходом. Куда выходить, если некуда? Мой дом, Иришка с Маришкой. В сон мне жёлтые огни, и хриплю во сне я. Повремени, повре…

Я тряхнул головой. Чтобы отвлечься, взялся за второй судок. Яйца, говорите, бенедикт. Пятьдесят рецептов приготовления куриных яиц, чтобы внести разнообразие в трудовые будни. Яйца пашот, например. Их мне тут подавали, помню-помню. Помню также, что оценил высоко. Но когда это было? Труд… О! Выебудни.

В судке обнаружились слегка поджаренные хлебцы с травкой, а поверх – нечто похожее на те самые, высоко оценённые яйца пашот. Отлично. Две штуки. Всё-таки приятно, когда желания исполняются без усилий с твоей стороны. Виноват, почему же без усилий? Я самоотверженно, не жалея себя, проспал пять месяцев и получил в награду это вот. Жёлтые огни. Яйца какой-то матери дикт. О чём Ричард соловьём разливается?

Ричи оседлал любимого конька, про какой-то древний фильм рассказывал.

– … он просыпается и первым делом смотрит на календарь. Там снова второе февраля.

– Петля времени? – без особого интереса спросил Ким. – Дешёвые приёмчики.

– Дело не в приёмчиках, а в ощущении – как это называется, когда нет выхода?

– Тупик, – предложил я.

– Безысходность, – предложил Ким.

– Вот именно, – неизвестно с кем из нас согласился Ричард и опять понёс про сурка по имени Фил и какую-то женщину. Под такой аккомпанемент я живо расправился с бенедиктовыми яйцами – на отлично зашли, ничего не скажешь, – и взялся за поилку. Кофе. Чёрный, без излишеств.

– Так твой эвакуатор, значит, пошёл в производство, – сказал вдруг Алан, целясь ложечкой в Ричарда.

Перебил словоизвержение. Дешёвые приёмчики по его собственному выражению, но иногда и они работают. У Ричи глаза навыкат, губы трубочкой. С полминуты, молчал, потом ответил:

– Ну да.

– А что это вообще означает? Вот я сегодня получил зачёт, сон пошёл в производство. И что?

– Извини, но ты задаёшь странные вопросы. Тебе зачли сон? Поздравляю.

– Не с чем. И всё-таки, что с моим сном?

– Ну как что? Ты с моделлерами проработаешь детали, Ратионис включит сон в программу, и тогда можно будет им пользоваться – тому, кому Ратионис откроет доступ.

– И всё?

– А чего тебе ещё? Ты про деньги?

– Нет. Ну вот, к примеру, твой этот, как его Марк называл? Аварийный шестимоторный эвакуатор. Живьём его можно сделать? Из мяса и костей. То есть, я хочу сказать, изготовить материально.

– Зачем?

Они некоторое время смотрели друг на друга, я ждал, кто первый не выдержит.

– Я понял, – сказал в конце концов Ричи, – ты хочешь, чтобы твой сон реализовали в жизни?

– Не дай бог!

– Значит, не хочешь. Тогда можешь быть спокоен.

Тут уж я не выдержал, вмешался:

– А что если мой сон всё-таки правда?

– В каком смысле?

– В прямом. Вдруг кто-то всё-таки сделал твой эвакуатор, и вдруг я действительно когда-то попал под обстрел и…

– По-моему, это невозможно. Зелен виноград, – Отрезал Ричард. Иногда его сложно понять, поскольку сам он не всегда правильно понимает настоящий смысл поговорок.

– Не сёрбай, – попросил меня Ким.

Тут я заметил, что в поилке закончился кофе, собрал мусор в коробку, накрыл крышкой и перевернул, чтобы расставить лайки. Удивительно, сколько всякой всячины в проекте, о которой я слыхом раньше не слыхивал. Новинка на новинке. Где это видано, чтобы лайки на обыкновенной бумаге можно было ставить указательным пальцем? Или это не совсем бумага? Три блюда, три касания, три зелёных птички – секундное дело, но, по-видимому, я задумался, потому что когда оставил коробку на столике, Ким и Ричард уже поднялись и стояли друг против друга, как перед спаррингом.

– Take it easy, – сказал Ричард, похлопал Кима по плечу и направился к выходу.

– Не бери в голову, – перевёл я. – Понял, стажёр?

– Сам ты стажёр, – огрызнулся Алан. – Я уже с зачётом. Посуду кто убирать будет?

Я приложил руку к изображению пятерни на столешнице. Стол осел по центру до самого пола, свернулся, как зев плотоядного цветка, с урчанием сглотнул объедки с лайками – раз-и-два-и-три – и вот уже на месте использованной столешницы новая, девственно чистая плёнка. Интересно, что сталось бы с идиотом, который вздумал бы предложить столу вместо одноразовой посуды самого себя. Ещё одно жуткое чьё-то изобретение.

– Так будет со всяким, кто усомнится в божественной правоте Ратионис, – сказал я Алану.

– Да не сомневаюсь я, – неприятным голосом ответил он. – Нажрался? Иди теперь отрабатывай. Пора в забой.

Шуток не понимает, но в этом прав: рабочая смена мастера снов – время забойное, даже если он пока не мастер, а всего лишь стажёр.