Одесское артиллерийское. 1913-2018. Исторический очерк

Замысел архитектурного комплекса училища и решение проблем строительства

Архитектурный комплекс училища сформирован по строгой функционально-планировочной схеме, типичной для военно-учебных заведений дореволюционной России. Центральное здание было рассчитано на восприятие со стороны улицы. Его трехэтажные крылья объединены общим узлом вертикальных коммуникаций – широкой трехмаршевой лестницей с парадным порталом. К торцевым фасадам каждого примыкал двухэтажный объем подчиненного значения.

В объем правого крыла была встроена домовая церковь. Здания строились в традициях официального «псевдорусского» направления зодчества. Основополагающие элементы интерьера «вынесены» на фасады и стилизованы в духе фортификационных сооружений России XVI–XVII вв., в частности Московского Кремля.

Строилось училище инженером Василием Федоровичем Трепке. По утвержденному проекту главное здание училища выстроено в виде буквы «Ш». Лицевая сторона центрального корпуса обращена в сторону Большой Фонтанской дороги.

Для строительства использовался высококачественный кирпич фирмы «Д. Бланкъ». На первом этаже размещались учебные классы с учебными пособиями и образцами артиллерийского вооружения, в правом крыле первого этажа были размещены артиллерийский музей и спортивный зал. На втором и третьем этажах центрального корпуса, вдоль всей его длины, спроектирован сквозной широкий коридор, вдоль которого, справа и слева, располагались классные комнаты. Спальные помещения юнкеров находились на третьем этаже центрального корпуса и в боковых, северной и южной, частях пристроек. Каждое спальное помещение было рассчитаны на 100 учащихся, там же находились помещения для хранения обмундирования, имущества и оружия. В центральной части здания на втором и третьем этажах размещалась училищная церковь на 500 человек с колокольней, которую венчал восьмигранный шпиль. В 1914 году на шпиле был установлен герб российской империи – двуглавый орел, изготовленный из листовой меди который в ночное время подсвечивался прожекторами. Орел был создан одесским скульптором Б.В. Эдуарде. В советское время орел был заменен звездой. Внутреннее помещение храма украшала позолоченная гипсовая лепнина, а стены были расписаны библейскими сюжетами мастерами Одесской художественной мастерской. В центральной части храма был установлен иконостас, за которым находилось огромное, в два этажа, витражное окно. Вход в храм осуществлялся с парадной трехмаршевой лестницы. В советское время лепнина, роспись и витраж были уничтожены, а в помещении храма был размещен музей истории училища. С тыльной стороны к центральному корпусу примыкало просторное светлое с высоким потолком помещение юнкерской столовой на 600 юнкеров, вход в которую осуществлялся также через парадную лестницу первого этажа центрального корпуса. Парадная лестница второго этажа вела в большой зал для балов и приемов, который располагался непосредственно над столовой. Над входом в зал находилась ложа для начальствующих лиц и гостей, а на противоположной стене, ложа для училищного оркестра. Благодаря большим окнам зал был хорошо освещен днем, а потолочная роспись, лепнина и большие хрустальные люстры предавали ему праздничную торжественность. В проемах между окон размещались ростовые портреты российских императоров. Во второй половине прошлого века зал использовался как кино-клуб училища.

В правом и левом окончаниях крыльев центрального корпуса устроены пристройки с маршевыми лестницами. В левом и правом окончании центрального корпуса были выстроены башни, в которых находились емкости довольно большого объема для хранения воды, так как Одесса регулярно испытывала проблемы с питьевой водой. Канцелярия училища, лазарет и апартаменты начальника училища находились в двух двухэтажных зданиях, расположенных с северной стороны от центрального корпуса и соединенных с ним двумя закрытыми арочными переходами. На первом этаже размещалась училищная канцелярия, а на втором этаже приемная, рабочий кабинет с обширным балконом, комната отдыха и домовая церковь начальника училища, там же находился зал для служебных совещаний и библиотека. Во втором здании на втором этаже размещался лазарет. Такое же размещение административных помещений училища существовало и во второй половине прошлого столетия.

На крыше центрального корпуса размещались прожектора и учебные дальномеры, используемые для практических занятий. В училище имелась уникальная артиллерийская лаборатория по теоретическому исследованию правил артиллерийской стрельбы, внутренней и внешней баллистики.

Кроме этого в училище имелись своя хлебопекарня, банно-прачечный комбинат, конюшня, 15-метровый бассейн и аварийная электростанция. Внешний вид парадного входа в главное здания училища дополняли два артиллерийских орудия. Между главным зданием и Фонтанской дорогой размещался плац для проведения строевых и специальных занятий.

Одновременно со строительством основных зданий училища приходилось преодолевать различного рода препятствия по его оборудованию.

Долго, в частности, пришлось решать в городской думе и в управе вопрос о проведении канализации. Без этого могла быть задержка с открытием училища. И только благодаря активности и настойчивости генерала А.А. Нилуса, после длительных проволочек 17 июня 1913 года городская дума согласилась с высказанными им соображениями и положительно решила этот вопрос.

Организация учебного процесса и жизнедеятельности училища

Помимо строительства, а главное одновременно с ним, несмотря на затруднения, шла активная подготовка к началу занятий. Зарождалась жизнедеятельность нового училища. При установлении армейского и всего уклада также пришлось разрешать немало проблем. Исходя из предназначения училища, во многом подражать было некому и нечему, нередко приходилось быть оригинальными. Нужно было в первую очередь организовывать учебный процесс, а для этого в короткий срок пригласить преподавателей, выработать учебный план, спланировать занятия, оборудовать учебно-материальную базу, подобрать обслуживающий персонал и т.п.

Постепенно училище укомплектовывалось преподавателями и необходимым обслуживающим персоналом. Каждому необходимо было решать задачи по организации учебного процесса и обустройству училища. Все трудились с небывалой энергией, неутомимостью, бодростью духа и неукротимым рвением, ежедневно, с раннего утра до позднего вечера. Все это способствовало успешному доведению до конца начатого дела.

Штат офицерского состава и его денежное содержание был определен приказом военного министра № 395. В начале августа 1913 года начали прибывать первые офицеры-воспитатели и преподаватели, прошедшие тщательный отбор. Квартирами они не обеспечивались, т.к. училище не располагало квартирным фондом. Жили они на частных квартирах и им выдавалась денежная компенсация.

5 августа из разных частей прибыли 122 солдата для формирования команды обслуживания училища. В нее входили ездовые для ухода за конским составом во главе со сверхсрочником-подпрапорщиком Смеловым, машинисты дизельной электростанции, повара. Портные, сапожники, трубачи. Частично обслуживающий персонал был из вольнонаемных.

27 октября были зачислены служители при батарее, лазарете, классные служители с жалованием от 15 до 25 рублей в месяц. Вахтером стал отставной прапорщик команды нижних чинов Константиновского артиллерийского училища Николай Кухтин. Его жалование составляло 50 рублей. Из 120 полученных училищем лошадей 42 предназначались для юнкеров, 10 – для офицеров, 3 – для трубачей, 53 упряжных артиллерийских, 12 рабочих.

Весной 1913 года во многих газетах, на видных местах средних мужских учебных заведений по распоряжению Министерства народного просвещения были помещены извещения о вновь открываемом в Одессе Сергиевском артиллерийском училище и правила приема в него.

Для сведения желающих поступить в училище по конкурсному экзамену были приведены главнейшие данные о назначении, организации и устройстве нового училища.

14 августа приказом начальника училища была назначена экзаменационная комиссия для приема, окончивших гражданские средние учебные заведения, и подавших заявления для поступления в младший класс (1-й курс) училища. Председатель комиссии – исполняющий обязанности инспектора училища гвардии капитан Н.Г. Петрович. Экзамены проходили с 17 по 20 августа по всем разделам элементарной математики и физике, принимали их подполковник В. Ракитин, капитаны Н. Казьмин и Г. Миончинский, фон Отто, С Гайдановский-Потапович. Все поступающие прошли предварительный медицинский осмотр.

21 августа был объявлен список первых 50 человек, принятых в младший класс (в том числе 13 одесситов). Из пяти экзаменов средний балл – 12 был только у одного Александра Цымбалюка из Кременчуга, 9 баллов – у 6 человек. 17 сентября были зачислены в училище 28 бывших кадетов (в том числе 4, окончивших Одесский кадетский корпус). В числе принятых были 4 молодых человека, которые сдавали экзамены в Михайловской артиллерийской академии для поступления в столичные артиллерийские училища. После сдачи вступительных экзаменов им было объявлено о возможности поступить и учиться в новом Одесском артиллерийском училище, которое будет готовить юнкеров к службе офицерами преимущественно в крепостной (сухопутной и береговой), тяжелой полевой артиллерии.

По своему социальному происхождению большинство юнкеров были из служащих и интеллигенции. Был один потомок грузинских князей, барон, сыновья известного артиллерийского генерала и адмирала. Были и иностранные подданные – два болгарина и черногорец.

Приказом начальника училища № 32 от 22 августа 1913 года к руководству и исполнению объявлялись права, обязанности и порядок подчиненности чинов училища. С 15 августа между семью офицерами устанавливается дежурство по училищу по очереди, разработана инструкция дежурному.

20 сентября санитарная комиссия подробно осмотрела все помещения училища и составила акт их готовности к использованию.

Зачисленные в училище юнкера были обмундированы, их обучали строевой выправке. Разместили воспитанников училища временно в трехэтажном флигеле для служителей, расположенном сзади строящегося главного корпуса. Там же были классы и кабинеты. Там и учились и молились, но задача была выполнена – родилось первое в своем роде училище осадной и крепостной артиллерии. Там и прошел первый год жизни и учебы юнкеров.

Открытие училища

25 сентября (8 октября по новому стилю) 1913 года в день храмового праздника Святого Сергия Радонежского6 и тезоименитства Его Императорского Высочества, Великого князя Сергея Михайловича состоялось торжественное открытие училища.

Был зачитан приказ об открытии училища и присвоении ему наименования «Сергиевского». Великий князь Сергей Михайлович с этого дня становится шефом училища. На погонах юнкеров появилась, выполненная славянской вязью буква «С» под Великокняжеской короной.

Накануне торжества прибыл из Санкт-Петербурга начальник Михайловской артиллерийской академии и артиллерийских училищ генерал от артиллерии В.Т. Чернявский, начальник Михайловского артиллерийского училища генерал-майор П.П. Караган, командир батареи Константиновского артиллерийского училища подполковник Бутыркин. На вокзале их встречали инспектор классов подполковник Н.Г. Петрович, другие офицеры и два юнкера.

Депутации привезли в дар училищу большую икону Святого Сергия и Николая Чудотворца, которые были освящены во время молебствия.

В день открытия училища после божественной литургии во дворе соседней с училищем церкви 4-й стрелковой бригады были построены все юнкера и офицеры для представления командующему войсками округа генералу В.Н. Никитину. После чего состоялся общий завтрак.

В поздравительной телеграмме император Николай II пожелал Сергиевскому артиллерийскому училищу идти по стопам Михайловского и Константинов-ского училищ. Поздравляя весь личный состав созданного училища с днем его рождения, Великий князь Сергей Михайлович пожелал первенцам-питомцам счастья и успеха в предстоящей трудной работе и высказал напутствие: «В добрый час на страх врагам».

Генералы В.Т. Чернявский и А.А. Нилус выразили в ответ уверение в непреклонной готовности приложить все усилия учащихся и учащих, дабы новое училище давало знающих и усердных работников-офицеров на процветание и славу родной артиллерии.

На имя училища были получены также телеграммы от военно-учебных заведений и воинских частей из многих городов.

Это день стал официальным праздничным днем училища.

Форма одежды юнкеров Сергиевского артиллерийского училища

На основании указа Николай II от 19 мая 2013 года приказом военного министра № 308 от 14 июня 1913 года училищу была определена форма обмундирования по образцу Михайловского артиллерийского училища, но с вензельным изображением имени Великого князя Сергея Михайловича на эполетах и погонах.

Форма одежды включала: парадную, обыкновенную, служебную и домашнюю. Особенно красива была парадная форма: двубортный мундир из черной шерстяной ткани с черным бархатным воротником и такой же ткани укороченные шаровары, черный кожаный поясной ремень и бляха желтого метала с изображением государственного герба в виде двуглавого орла над скрещенными орудийными стволами, высокие сапоги со шпорами, кивер гвардейского образца с помпоном и кистями, белые замшевые перчатки и шашка артиллерийского образца. Края воротника и обшлага обшивались тесьмой цвета золота. Для Сергиевского училища как и для всех артиллерийских училищ был установлен желтый приборный металл. Края воротника, обшлагов, клапанов задних карманов и борт мундира имели красную выпушку. Комплекты обмундирования как парадного, так и несоответствующего времени года хранились в цейхгаузе. Там же хранились карабины и наганы. Шашки (личное холодное оружие) было на руках у каждого юнкера и надевались в наряд, на строевые занятия и обязательно при увольнении в город. Хранились они в изголовье кровати на крючках под дощечкой с личным номером и фамилией каждого юнкера.

Этим же приказом для юнкеров Сергиевского училища были установлены погоны алого цвета, которые по юнкерскому образцу обшивались по краю (кроме нижнего) желтым басоном с продольной алой полосой. На погоны было установлено желтое вензелевое изображение имени Великого князя Сергей Михайловича в виде буквы «С», выполненной славянской вязью, помещенной под великокняжеской короной.

Юнкера очень гордились своими погонами и считали их корпоративным символом училища. По мнению бывшего юнкера С. Приклонского, «обмундированы юнкера были хорошо, можно сказать даже излишне хорошо».

Форма одежды офицеров Сергиевского училища была так же утверждена императором по образцу Михайловского артиллерийского училища. Парадный двубортный офицерский мундир был установленного «царского» сине-зеленого цвета, шерстяные штаны черного цвета заправлялись в сапоги. Мундир подпоясывался офицерским поясом-кушаком. На черном бархатном воротнике и обшлагах мундира имелось шитье особой формы в виде двух плетений золотым шнуром. На погонах и эполетах также была установлена буква «С». Спереди на офицерских и юнкерских киверах крепился особый знак военно-учебных заведений в виде орла с опущенными крыльями в сиянии лучей восходящего солнца, а по обоим бокам кивера крепились знаки артиллерии в виде двух перекрещенных артиллерийских ствола желтого металла. Офицерам полагались шпоры и офицерская сабля.

По образцу Михайловской артиллерийской академии, Михайловского и Константиновского артиллерийских училищ, было установлено наружное корпоративное отличие, связывающее неразрывными товарищескими узами всех питомцев Сергиевского училища.

Так, 4 марта 1913 года для выпускников Сергиевского училища Николаем II был утвержден нагрудный училищный знак в виде серебряного двуглавого орла под императорской короной, который держит в лапах скрещенные орудийные стволы. На груди орла расположен щит красной эмали, в центре которого изображен Георгий Победоносец и на всей плоскости орла наложена буква «С» из желтого металла7. В период Временного правительства и украинизации училища знак остался прежний, но только с орлов была убрана императорская корона.

Нагрудные знаки для выпускников военных училищ были утверждены в начале века: Константиновского артиллерийского – 23 декабря 1906 года, Михайловского – 7 марта 1911 года. Каждое училище имело свой особый знак, непохожий на другие. В отличие от академических, училищные знаки носились на левой стороне груди.

2. Становление учебного процесса

После торжественного открытия училища для 120 принятых в училище юнкеров начались интенсивные учебные будни. Для проведения занятий в училище требовалось сформировать тяжелый дивизион двухбатарейного состава с постоянной конной запряжкой. Организована была только одна батарея. На вооружении тяжелой полевой батареи в составе двух взводов состояли два орудия 42-х линейных полевых скорострельных пушек системы Шнейдера-Крезо и две тяжелых полевых 6-ти дюймовых гаубицы Путиловского завода.

В училище имелись также основные образцы орудий крепостной и осадной артиллерии, со всей относящейся к ним материальной частью и со всеми необходимыми приборами и приспособлениями для обслуживания, установки, перевозки и стрельбы.

Командиром дивизиона был назначен генерал-майор Д.Н. Промтов, командиром единственной тогда батареи – подполковник Л.П. Круссер, командирами взводов – штабс-капитаны Г.Т. Миончинский, В.А. Петерсон, В.Н. Мамушкин, В.Н. Протопопов.

Юнкера были разделены на четыре класса-взвода. Несмотря на сложности организационного периода, они были обеспечены всем необходимым для жизни, обучения, строя. По табелю денежных сумм на обмундирование юнкеров тратилось 16400 рублей. Расходы на столовое довольствие исчислялись по стоимости суточного пайка и ежегодно утверждались Военным советом.

Училищу выделялись деньги на оплату преподавателей, обучающих юнкеров гимнастике, фехтованию, плаванию, танцам, пению и музыке.

«Стол был простой, – вспоминал бывший воспитанник С. Приклонский, – без излишеств, но вкусный и питательный».

Вот обеденное меню в один из обычных дней: кислые щи с кашей, шницель с жареной картошкой (вес шницеля в сыром виде около 100 граммов), пирожное. Работал буфет, где вечером можно было посидеть, попить чай и кофе. Никаких стипендий или денег училище не выдавало. И только при производстве в офицеры четырем лучшим юнкерам казна выделяла 4 стипендии: одна – 300 и три по 200 рублей.

Курс обучения был установлен в три года. Учебный план Сергиевского училища отличался от учебных планов Михайловского и Константиновского училищ только по специфическим дисциплинам и предусматривал изучение закона божьего, иностранных языков (немецкого и французского), истории, военного законодательства, алгебры, дифференцированного и интегрального исчисления, аналитической геометрии, механики, физики, химии, артиллерии (управление огнем артиллерии), общей тактики, тактики артиллерии, артиллерийского черчения, артиллерийской администрации, фортификации и топографии.

По типовой программе в течение каждой недели юнкера должны были изучать: артиллерию – 10 часов, фортификацию – 5 часов, тактику – 6 часов, топографию – 3 часа, законоведение – 1 час, администрацию – 1 час, иппологию (науку о лошадях. – Авт.) – 1 час, артиллерийское черчение – 2 часа, закон божий – 2 часа, аналитическую геометрию – 4 часа, дифференциальное исчисление – 4,5 часа, интегральное исчисление – 5,5 часов, механику – 3 часа. На практические занятия выделялось: по математике – 6,5 часов, химии – 7 часов, физике – 4 часа, русскому языку – 4 часа, французскому языку – 1,5 часа, немецкому языку – 1,5 часа.

Кроме того, в старшем классе (3-й курс) 10 часов в неделю отдавалось для практических занятий по физике и электротехнике. В течение зимнего периода велись строевые занятия, направленные на обучение юнкеров всем отделам службы при орудиях всех видов артиллерии, стрельбе из орудий на полигонах (летом в лагерях), обращению со всеми употребляемыми на службе приборами, конному строю, езде в орудийной упряжке, верховой езде. Детально изучалась материальная часть орудий всех имеющихся систем, уставы. Большое внимание уделялось строевой выправке, гимнастике и фехтованию. Обучали юнкеров также музыке и танцам.

Система классных занятий была лекционной со сдачей семестровых зачетов и переводных экзаменов. Курс артиллерии читал начальник училища генерал А.А. Нилус, тактику и военную историю офицеры Генерального штаба из штаба округа (капитаны И.И. Жолинский, В.А. Палицин), высшую математику и иностранные языки вели преподаватели Новороссийского университета (профессор А.В. Ры-стенко, доктор философии К.И. Штауб, приват-доценты А.Г. Коншин, Д.А. Крыжановский, коллежский советник М.Э. Помпей), закон божий – протоирей отец Федор Миляновский и ксендз И.М. Эресман, фортификацию и топографию – полковник Александр Александрович Нилус (брат начальника училища). Гимнастику и фехтование преподавал штабс-капитан Б.Б. Деполлини, верховую езду К.Ф. Гавликовский. Уставы, строевую подготовку, стрельбу из личного оружия вели командиры взводов.

За преподавание уставов, обучение юнкеров музыке и другие дополнительные нагрузки офицеры получали вознаграждение в размере 10 рублей в месяц.

Для обеспечения практического изучения артиллерийского дела во всей его совокупности, училище было снабжено собственной электростанцией, двумя башнями для работы с прожекторами и дальномерами, беспроволочным телеграфом, особой артиллерийской лабораторией, химическими и физическими кабинетами, музеем (артиллерии), библиотекой.

Обычно день училища заполнялся тремя часами строевых занятий (их смысл и содержание заметно отличается от нашего сегодняшнего представления о строевых занятиях) и пятью часами лекций. Вечером проводились репетиции, зачеты, самоподготовка. Какие-либо культурно-массовые мероприятия не организовывались. Существовала лишь библиотека, да по воскресеньям строем водили в церковь 4-й стрелковой бригады, которая находилась рядом с училищем. Увольнение давалось два раза в неделю. В будни – с 17 до 23 часов, в воскресенье – с 12 часов. Желающие сходить в театр увольнялись до 00 час 30 мин с представлением использованного театрального билета.

Быт юнкеров резко отличался в зависимости от училища. В пехотных училищах процветала самая беспросветная муштра и во время занятий и вне их. Там выше всего ставилось «печатание с носка» и лихость в строевой подготовке. Нередко допускалось унижение человеческого достоинства. Младший юнкер был совершенно беззащитен перед произволом старшего.

У артиллеристов традиции были иными. В основу взаимоотношений даже между офицерами и юнкерами было положено доверие и вежливость. Власть портупей-юнкера, старшего – оканчивалась с выходом из строя. Вне его все были равны. Считалось нежелательным наложение младшими командирами-юнкерами дисциплинарных взысканий на своих товарищей строже замечания и выговора. Дисциплина и порядок поддерживались неукоснительно общественным мнением. Были, конечно, и нарушения дисциплины, и даже грубые, но это было исключением. Все юнкера дорожили честью своего отделения, взвода, батареи, училища. Гордились тем, что они были выше по объему образования, культуре, чем юнкера пехотного училища. Из отчужденности училищ нередко проистекала рознь и даже некоторое пренебрежение юнкеров, а затем и офицеров друг к другу. Бывало, что рознь эта переходила с офицерами и в солдатскую массу армии, хотя вернейшим залогом успеха в бою и взаимовыручке является взаимопонимание и доверие друг к другу.

В училище постепенно налаживалась внутренняя служба. Общими усилиями укреплялась воинская дисциплина. Поведение нескольких юнкеров, выразившееся в «умышленном коллективном противодействии требованиям начальства» (ношение шпор в городе), было рассмотрено на дисциплинарном комитете училища.