Одесское артиллерийское. 1913-2018. Исторический очерк
За повторное нарушение дисциплины юнкер А. Корнак (после приказа по училищу вновь был замечен на Дерибасовской в шпорах) был переведен в 3-й разряд по поведению и лишен отпуска до особого распоряжения. Не был отчислен из училища он только потому, что хорошо учился и имел благоприятные отзывы из среднего учебного заведения. Серьезно наказывались юнкера за брань, которая квалифицировалась как «совершенно непозволительное» явление. Начальник училища в одном из приказов обратил внимание на недопустимость взаимоотношений подобного рода в военной среде вообще и, в особенности при исполнении служебных обязанностей. За самовольную отлучку и обман один из юнкеров был арестован на 7 суток.
В пятницу, 6 декабря 1913 года в манеже училища перед фронтом 4 орудийной батареи, стоящей развернутым строем по два взвода, в присутствии всего офицерского состава, юнкера были приведены к присяге.
После присяги юнкера уже в своих отделениях в присутствии офицеров расписались в присяжных листах. В них стояли также подписи священнослужителей, приводивших юнкеров к присяге и всех офицеров батареи. Одновременно были приведены к присяге и воспитанники иноверческих исповеданий их служителями, о приглашении которых позаботился адъютант училища штабс-капитан С.А. Берегов.
По этому случаю, и принимая во внимание сложные условия жизни юнкеров, начальник училища по согласованию с офицерами снял ранее наложенные взыскания.
Вечером этого же дня состоялся первый училищный бал. Как видим, начальник училища генерал А.А. Нилус совместно с командным и преподавательским составом делали все возможное, чтобы юнкера как можно скорее усвоили славные традиции Михайловского и Константиновского артиллерийских училищ.
20 декабря в приказе по училищу были подведены первые итоги учебы и дисциплины, объявлялось о награждении семи офицеров орденами. Среди них капитан Н. Казьмин, штабс-капитаны С. Берегов, Н. Гавликовский, С. Миончинский, подполковник И. Бутович. Оценивая сделанное, генерал А.А. Нилус писал позднее, что своей кипучей деятельностью, неутомимой энергией, знаниями, инициативой, а главное – дружным напором, были преодолены все препятствия и с первых же дней открытия «колесо училищной жизни завертелось так равномерно и плавно, как будто бы оно вертелось уже давно».
А через несколько дней юнкера разъехались на рождественские каникулы, 86 из них – за город.
Наступил 1914 год – год серьезных испытаний, год начала Первой мировой войны.
В течение первого полугодия и начала второго был организован лагерный сбор в Очакове, проведен второй набор, сформирована вторая батарея, завершено строительство и обустройство главного здания. Под руководством генерала А.А. Нилуса коллектив училища почти с полным штатом личного состава успешно решал поставленные задачи. Строитель училища военный инженер Слушко-Цяпинский был награжден орденом Святой Анны II степени.
Следует отметить, что главное внимание руководством училища, преподавателями, командирами подразделений уделялось учебе, выработке у юнкеров сознательного к ней отношения, добросовестности, активности и системности в работе.
В одном из приказов начальник училища выразил негативное отношение к шпаргалкам. Замечались случаи предосудительного обращения юнкеров к помощи заранее составленных записок и другим неприглядным мерам. Разъяснялось, что подобные действия ведут к совершению тройного обмана. Обман преподавателя, во-первых. Обман товарищей, во-вторых, так как налицо была попытка приобрести одинаковые с ними права без должного труда и усердия. И, в-третьих, обман самих себя, так как не приобретя необходимых знаний рано или поздно человек попадает в затруднительное положение. Это не только на экзаменах, где обман обнаруживается и нередко приводит к нежелательным результатам. Сама жизнь строго наказывает таких людей.
В училище публично осуждались различные способы самоукрашения, к которым хотя и редко, но прибегали некоторые юнкера. Например, они брали пример с гимназистов, которые вынимали каркас из своих форменных фуражек и лихо заламывали их.
В оценке этих случаев обращалось внимание на то, что свою честь и достоинство нельзя ронять даже в мелочах. Кроме разъяснений о недопустимости порчи военного имущества, принимались меры к взысканию его стоимости.
На территории училища тем временем шло интенсивное строительство. Возобновленные с новым строительным сезоном весной 1914 года наружные работы велись усиленными темпами. Наблюдение за работами по постройке всех зданий продолжала вести строительная комиссия. Во избежание несчастных случаев запрещался вход в неоконченные строения и неотделанные здания. Завершение работ и открытие всех помещений училища предполагалось к осени.
Переводные экзамены (сессия) были проведены с 20 марта по 12 мая, включая две недели пасхальных каникул.
После переводных экзаменов началась интенсивная подготовка к проведению практических стрельб. Для обеспечения прикладного способа получения необходимых современному офицеру знаний было пересмотрено «Наставление для офицерских занятий». Кроме военной игры, решения практических задач на картах и в поле, было обращено особое внимание на подготовку сообщений в офицерских собраниях по различным отраслям военных знаний, для более широкого ознакомления офицеров с военной техникой и особенностями всех видов войск. Офицеры училища активно привлекались к деятельности военно-исторического общества и общества ревнителей военных знаний.
Для усвоения офицерами училища правил стрельбы проводились научные сообщения, собеседования. Делился своими исследованиями по теме диссертации о теоретических основах пристрелки и стрельбы береговой артиллерии полковник Н.Г. Петрович. Летом 1915 года без защиты (в связи со сложностями военного времени) ему было предоставлено право преподавания в артиллерийской академии.
За труды в комиссии по разработке уставов полевой артиллерии была объявлена высочайшая благодарность командиру дивизиона генерал-майору Д.Н. Промтову, который в июле был назначен председателем временной хозяйственно-строительной комиссии для постройки и оборудования четвертого училища в Киеве.
Перед отъездом начальник училища выразил ему сердечную, искреннюю и глубокую благодарность за труд, вложенный в общее дело становления училища.
В конце июня командиром дивизиона был назначен полковник И.М. Леонтовский, которому вскоре было присвоено звание генерал-майора.
В конце апреля 1914 года в училище отметили 35-летие службы в артиллерии начальника Михайловской артиллерийской академии и артиллерийских училищ генерала от артиллерии В.Т. Чернявского. Юбиляру были посланы теплые слова поздравления и пожелания успехов в деле подготовки нового поколения артиллеристов.
Это было не просто мероприятие, посвященное старшему начальнику, это было мероприятие, оказавшее большое воспитательное воздействие на молодых людей, связавших свою судьбу с артиллерией.
В первых числах июня 1914 года в Одессе ожидался приезд Николая II с семьей. На всевозможные украшения отцы города ассигновали 40 тысяч рублей.
Изящно были убраны строящиеся корпуса училища. Большие транспаранты были украшены вензелями с царскими инициалами и государственным гербом. Вечером в городе состоялся грандиозный фейерверк.
«Да, Одесса, если захочет, то может быть и нарядной красавицей, – оценивали преобразившийся город в местных газетах. Конечно, никто не припомнит ей в этот момент ее обычно запущенного, неряшливого вида, которым она обязана своим нерачительным хозяевам».
На императорский смотр четырех военно-учебных заведений (Одесских – Сергиевского артиллерийского, пехотного и кадетского корпуса, Елизаветградского кавалерийского), была назначена батарея юнкеров в 48 рядов под командованием полковника Л.П. Круссера. Все проверяемые подразделения получили высокую оценку и были поощрены.
Большим достижением была подготовка к первому лагерному сбору в Очакове, который начался 11 июня 1914 года. Напутствием послужила телеграмма Великого князя Сергея Михайловича: «От души желаю Сергиевцам счастливого лагеря. Надеюсь, что первый лагерный сбор послужит прочным фундаментом стрелковой подготовки будущих артиллеристов».
Перевозка осуществлялась на специально предназначенном для этого пароходе с материальной частью артиллерии, лошадьми, обозом и другими грузами. Размещались в Очакове в казармах, принятых от 7-го мортирного дивизиона. На лагерный период ставилась задача ликвидация неизбежных пробелов в специальной артиллерийской подготовке юнкеров, вызванных исключительной обстановкой и условиями, в которых приходилось работать на зимних квартирах.
Именно поэтому максимум внимания уделялось подготовке к стрельбам. Юнкера подолгу занимались в артиллерийском парке, изучали матчасть, обязанности номеров орудийных расчетов, особенности действия полевой, крепостной и береговой артиллерии. Много времени занимала вольтижировка, верховая и орудийная езда.
Лагерные условия обеспечивали исключительную возможность заниматься физической подготовкой. Юнкера приобретали навыки саперных работ, учились фехтовать, метко стрелять из револьвера и винтовки, несли внутреннюю и караульную службы. В лагере был выставлен унтер-офицерский караул на 3 поста (2 – в парке и 1 – у лагерного фронта). Для наблюдения за порядком назначались: дежурные по батарее, кухне, читальной комнате, помощник дежурного по кухне и восемь дневальных. Суточный наряд назначался от одного учебного отделения.
При проведении боевой стрельбы юнкера работали в качестве орудийной прислуги как тяжелой и легкой полевой, так и крепостной и береговой артиллерии. Но, самое главное, получали практику в пристрелке целей (морских и наземных) и корректировании стрельбы на поражение.
Успешной практической подготовке способствовал лагерный распорядок дня. Подъем был в 6 утра. После молитвы и утреннего чая с 7 часов 15 минут до 12 часов – занятия с небольшим перерывом для купания. После обеда и отдыха в 17 часов был полдник, а затем занятия до 19 часов 45 минут. В 20 часов 15 минут – проверка, затем ужин и время для занятий спортом. В это время можно было ложиться спать.
В 23 часа объявлялся отбой. Юнкерам разрешалось пить собственный чай в столовой с 13 часов до 16 часов 30 минут и с 21 часа до 22 часов 30 минут. В жаркие дни купание разрешалось до обеда 2 раза. В воскресенье подъем был в 8 утра, занятий не было. Можно было заниматься по своему усмотрению.
К сожалению, первый лагерный сбор, преждевременно прерванный начавшейся войной не смог полностью обеспечить решения поставленных задач, достичь желаемых результатов, поскольку не все запланированные стрельбы были проведены.
Предполагалось, что с полученной, хотя и недостаточной, практической подготовкой, молодые офицеры уже в частях в короткое время при добросовестном отношении к делу смогут завершить артиллерийское образование, не уронить чести и репутации училища, стать полезными для артиллерии.
Училище возвратилось в Одессу. Учеба и работа были продолжены уже в иных условиях – начался второй период в истории училища – военный.
3. Училище в годы Первой мировой войны
8 августа 1914 года были признаны мобилизованными центральные управления Военного министерства, подведомственные им управления и заведения, все военные училища.
Поступило распоряжение училищу приступить к ускоренным выпускам, увеличить штат юнкеров с 300 до 450, а затем и до 500 без расширения едва законченных помещений, и главное, почти без увеличения штата офицеров, классных чинов, обслуживающего персонала.
В связи с необходимостью ускоренной подготовки офицеров-артиллеристов и разработки временных учебных программ на военное время, в училище была создана специальная комиссия, членам которой было предложено заблаговременно продумать их и внести свои предложения. Общими усилиями были определены практические меры по подготовке к учебному году, новому набору юнкеров, формированию второй батареи.
11 августа 1914 года уже в главном здании училища начались занятия в младшем и среднем классах. Прекрасные, просторные помещения встретили юнкеров. Широкие коридоры, светлые классы радовали глаз, настраивали на серьезную работу, плодотворную учебу.
Помещения главного корпуса имели автономное электрическое освещение, были снабжены пароводным отоплением, вентиляцией и всеми приспособлениями в отношении удобств и соблюдении правил гигиены жизни.
По конкурсу аттестатов на 1-й ускоренный курс были зачислены 125 человек, в том числе 32 выпускника Одесских гимназий, морских, коммерческих и реальных училищ. В числе 10 вольноопределяющихся в список прикомандированных воспитанников и на столовое довольствие был зачислен рядовой 48-го пехотного запасного полка Иван Тимотиевич – будущий генерал-лейтенант артиллерии, начальник Одесского артиллерийского училища (1946-1954).
25 сентября 1914 года отмечалась первая годовщина рождения училища. На плацу перед фронтом орудий состоялся прием присяги юнкерами младшего класса.
В этот день были получены поздравления от Великого князя Сергея Михайловича, генерала В.Т. Чернявского и начальника Главного артиллерийского управления генерала Д.Д. Кузьмина-Караваева.
В связи с ускоренной подготовкой юнкеров, занятия в училище были спланированы ежедневно, кроме воскресений и девяти праздничных дней в году. Все что не касалось практической подготовки офицера-артиллериста, из программы было изъято.
В Одессе, как и по всей стране, во время войны были организованы благотворительные общества по сбору пожертвований в пользу действующей армии и инвалидов войны. В конце сентября 1915 года в городе на пожертвования граждан был открыт лазарет для раненых солдат. Одной из кроватей было присвоено наименование «кровать имени Сергиевского артиллерийского училища» и содержалась она на отчисления из денежного содержания офицеров, юнкеров, солдат училища.
Глубокой осенью 1914 года в частях гарнизона участились случаи заболевания брюшным тифом. В училище были предприняты особые меры по соблюдению чистоты. Юнкерам было приказано пить кипяченую воду.
6 ноября 1914 года Военный совет утвердил и ввел в действие «Положение об ускоренной подготовке офицеров в военное время в специальных военно-учебных заведениях с восьмимесячным ускоренным курсом». Позднее этот срок был доведен до четырех месяцев.
Увеличение набора, привлечение в училище для подготовки офицеров представителей разных слоев общества, заставило правительство обратить внимание на политическую благонадежность поступающих. При этом департамент полиции, обращаясь к губернаторам и градоначальникам, просит принять меры к тому, чтобы справки, необходимые для скорейшей выдачи свидетельств о политической благонадежности поступающих в военно-учебные заведения, «наводились безотлагательно вне очереди».
9 декабря на 2-й ускоренный курс принимаются 130 человек, в том числе 28 одесситов.
Юнкера активно изучают материальную часть артиллерии, действия при орудиях, их подготовку к стрельбе, уставы, вопросы организации связи, артиллерийской разведки. Тренируются в верховой езде с орудиями, стреляют из винтовок и револьверов, занимаются строевой подготовкой. Идет решительная борьба с нарушителями дисциплины. «Аресты в училище раздавались щедрой рукой, вспоминал бывший юнкер Н.Л. Кекушев, – в особенности за нарушение порядка в процессе обучения верховой езде. Редакция приказов осталась у меня до сих пор в памяти, столь часто она повторялась. "Юнкер такой-то арестовывается на трое суток за то, что во время обучения верховой езде намеренно упал с лошади, выпустил повод из рук, чем вызвал беспорядок в обучении смены"».
К 1 ноября 1914 года были закончены внутренние работы в офицерских квартирах трех флигелей и большинство офицеров туда переехало.
Увеличение численности юнкеров и сокращение срока их обучения, отсутствие возможности дальних выездов на практические занятия остро ставило вопрос о необходимости прирезки к усадьбе училища городской земли для размещения учебной батареи и тира для стрельбы. По ходатайству начальника училища его обсуждали в городской думе.
Следует отметить, что в этот период руководство училища активно ведет патриотическую работу. Так, начальник училища генерал А.А. Нилус целенаправленно налаживал контакты с известным одесским художником-скульптором «действительным членом императорского русского военно-исторического общества, по высочайшему повелению строителем памятников генералиссимусу А.В. Суворову на Рымникском поле и Измаиле» Борисом Васильевичем Эдуардсом (Эдвардсом). После длительной переписки и личных контактов генерала А.А. Нилуса с Б.В. Эдуардсом было заключено соглашение об изготовлении для шпиля главного здания училища орла с крестом и шаром. Работа была оценена в 1906 рублей 50 копеек.
В конце 1914 года двуглавый орел с крестом и шаром, изготовленный из литой бронзы, имеющий изнутри электрическую подсветку, был установлен на центральной башне главного здания училища. Правда, красовался он там недолго. После февральской революции в апреле 1917 года Одесский совет рабочих и красноармейских депутатов рассмотрел вопрос о памятнике Екатерине ΙΙ и снятии изображений орла как символа Российской империи.
В связи с подготовкой к 60-летию Крымской войны руководством училища была проведена всесторонняя активная работа по обоснованию необходимости сооружения в Одессе памятника героическому защитнику города прапорщику А.П. Щеголеву.
История, причины и последствия бомбардировки Одессы англо-французской эскадрой 10 апреля 1854 года хорошо изложены в ряде монографических работ8 9. Это героическая страничка в истории города. Безусловно, начальник училища А.А. Нилус не мог не использовать ее в воспитании будущих офицеров-артиллеристов. Считаем уместным рассказать об этом подвиге более подробно.
В указанный день в 6.30 часов утра девять неприятельских пароходов, вооруженных более 300 орудиями, начали обстрел береговых батарей города. Наши батареи были так слабо вооружены, что не могли отвечать на огонь неприятельских кораблей. Ядра нашей береговой артиллерии не долетали до них. Ввязалась в бой одна левофланговая батарея № 6, расположенная на оконечности Практического мола (невдалеке от современного морвокзала). Батареей командовал прапорщик А.П. Щеголев. В течение 6 часов вела неравный бой четырехорудийная батарея Щеголева. Необычайное мужество было проявлено рядовыми солдатами, фейерверкерами, отставными моряками, пришедшими на помощь батарее, жителями и даже арестантской командой, состоявшей из «безпаспортных» людей. Стоявшие близи суда были объяты пламенем, загорелась деревянная обшивка землянных укреплений батарей, огонь подбирался к пороховому складу, орудия были подбиты. Лишь после этого батарея замолчала.
Два французских фрегата «Вобан» и «Сампсон» получили серъезные повреждения.
Но главную потерю англо-французская эскадра понесла 30 апреля, когда сел на мель и был расстрелян нашей артиллерией один из лучших английских паровых фрегатов «Тигр». Французский адмирал Гамлен сигнализировал английскому адмиралу Дондасу: «Мы живо чувствуем потерю "Тигра", это также и для нас национальное несчастье».
Героизм русских артиллеристов при отражении нападения неприятельской эскадры на Одессу компенсировал растерянность командования гарнизона и общую отсталость в технических средствах.
С высокой долей вероятности можно утверждать, что этот подвиг артиллеристов при обороне Одессы в 1854 года в какой-то степени тоже обусловил положительное решение городских властей на учреждение артиллерийского училища в городе.
За «блистательную храбрость и самоотвержение» А.П. Щеголев высочайшей милостью был произведен в штабс-капитаны, а его грудь украсил орден Святого Георгия.
Предлагалось соорудить памятник А.П. Щеголеву именно на территории училища. Здесь перед глазами артиллерийской молодежи памятник был бы «наглядным примером артиллерийской доблести и почестей ей оказанных благодарным Отечеством и городом». Расположить памятник намеревались в сквере, рядом с артиллерийской батареей и название ей думали дать – Щеголевская.
Батарея и Щеголевский сквер, создали бы для памятника подходящую обстановку. Около училища располагалась тогда 15-я артиллерийская бригада, также родственная А.П. Щеголеву по роду оружия, и кадетский корпус, в котором готовили будущих юнкеров и офицеров, в том числе и для артиллерии.
Кроме того, по Среднефонтанской дороге, проходящей мимо училища, постоянно двигались войска, направляясь в лагеря, и для них памятник не мог не иметь воспитательного значения. Таким образом, памятник прапорщику А.П. Щеголеву мог быть наиболее видимым и наиболее посещаемым именно теми, для кого это более всего нужно и полезно.
Не лишалось возможности любоваться памятником и гражданское население, выезжающее летом на дачи. Это позволяло каждому хорошо знать историю героя-артиллериста, подвиг которого не мог не воодушевлять.
Расположенный на территории училища памятник, помимо украшения города, имел бы и наибольшее моральное и воспитательное значение. Все заботы по уходу за памятником, надзор за ним, содержание в порядке сквера училище брало на себя и город не имел бы никаких расходов и хлопот. Город не выделял бы средств и на ограду вокруг памятника, так как училище само планировало поставить красивую уникальную ограду из артиллерийских орудий. Эту ограду, сооруженную в 1914 году, мы и сегодня видим вдоль плаца училища по Фонтанской дороге (в советское время по улице Перекопской дивизии).
В качестве оградных опор, между которыми крепятся решетки, были использованы стволы боевых батарейных 107-мм пушек, образца 1877 года весом в 62,5 кг. Они были изготовлены на Обуховском заводе в Санкт-Петербурге и применялись в русско-турецкой войне 1877-1875 гг., закончившейся освобождением болгарского народа от турецкого ига.
Наибольшая дальность стрельбы из этих орудий 5330 м, начальная скорость снаряда, весившего 12,7 кг, равнялась 370 м/сек. Для отливки решетки начальник училища еще в середине августа 1913 года через начальника артиллерии округа обратился с рапортом в Главное артиллерийское управление о выделении за плату 420 пудов железа из лома, находящегося на Одесском артиллерийском складе. Через неделю было получено разрешение, подписанное генерал-лейтенантом Леховичем.
Обосновывая необходимость сооружения памятника А.П. Щеголеву, генерал А.А. Нилус напомнил о смерти в конце апреля 1914 года генерал-лейтенанта А.П. Щеголева и о долге Одессы и одесситов перед ним и защитниками города. Корреспондент одесских новостей с иронией заметил в те дни, что к столетию Крымской войны городское управление обязательно увековечит память о прапорщике А.П. Щеголеве и доблестных защитниках Одессы. Но, как известно, по многим причинам и этого сделать не удалось.
Город лишился памятника, посвященного одной из выдающихся страниц его славной 200-летней истории – трагическим событиям апреля 1854 года. Единственным памятником, напоминающим о бомбардировании Одессы англо-французской эскадрой и взятии парохода «Тигр» – двух событиях, близких по времени между собой и по месту, и по лицам, участвовавшим в них, является пушка, установленная на Приморском бульваре у здания бывшей городской думы. Это символ славы русского оружия, доблестных сынов Отечества. «Защитники города проявили стойкость и отвагу. Особенно отличилась батарея прапорщика А.П. Щеголева», – написано на памятнике.
К октябрю 1914 года в училище были присланы вакансии на распределение первых выпускников. В соответствии с ними были образованы три специализированные группы. Готовились, как говорили юнкера, «полевики», «крепаки» и «береговики».
20 ноября дисциплинарный комитет училища заслушал командиров батарей о предстоящем производстве в офицеры юнкеров среднего класса. Среди них был и юнкер, имевший боевой опыт – Георгиевский кавалер Николай Флоренский.
После года учебы, находясь в отпуске, юнкер Николай Флоренский не вернулся в училище, а отправился на фронт. Воевал он в составе 34-й артиллерийской бригады. В бою с австрийцами с 26 по 30 августа у деревни Мшаны под сильным ружейным и шрапнельным огнем противника отыскал и точно указал место скрытой неприятельской батареи, наносившей урон нашим войскам, дав таким образом возможность уничтожить ее. За подвиг в этом бою Николай Флоренский был награжден орденом Святого Георгия IV степени.
Поздравляя юнкера Николая Флоренского с высокой наградой, начальник училища, выразив удовлетворение тем, что первый выпуск будет иметь в своей среде Георгиевского кавалера, высказал уверенность, что в предстоящей тяжелой борьбе с врагами Родины все питомцы Сергиевского артиллерийского училища проявят не меньшую доблесть и отвагу и окажутся достойными такой же награды.
Начальник училища одновременно разъяснил, что юнкера, ушедшие на фронт, в училище возвращаться не будут, а будут зачислены в строевые части. Вновь поступившим в училище было объявлено, что в военное время не допускается перевод в другое училище и увольнение на попечение родителей, даже тех, кто не достиг призывного возраста. Для юнкеров, поступивших в училище, было два выхода: или окончить его или уйти в войска на правах вольноопределяющихся.