Муссолини и его время

Важным шагом в достижении «единства» стало слияние фашистской партии и политических групп «националистов». Это была большая победа для Муссолини, победа, придавшая фашистскому движению респектабельность, в которой оно так нуждалась. К этому времени итальянские правые уже вполне оценили и дипломатические успехи премьера, и тот факт, что фашистам удалось создать надежную и массовую избирательную базу – достижение, считавшееся до этого возможным только для левых. Консерваторы, клерикалы и монархисты признали политические успехи Муссолини, в ответ получив право занять подобающие им места в создающейся иерархии фашистского государства. Теперь у чернорубашечников не было противников справа, а Муссолини получил прекрасную возможность для маневрирования как в партийной, так и в бюрократической среде. Используя новый кадровый резерв, он не только укреплял режим, «легитимизируя» его и расширяя базу поддержки, но и размывал позиции фашистских радикалов в собственном «движении». Союз с правыми, заключенный весной 1923 года, оказался очень крепким и распался только через двадцать лет, не выдержав тупиковой внешнеполитической ситуации в безнадежно проигранной войне.

В то же время Муссолини стремился ввести боевые отряды партии в русло государственных структур. Проблема заключалась в том, что победа «фашистской революции» привела к стремительному росту численности чернорубашечников, а это немедленно повлекло за собой частичную потерю контроля над ними. Особенно опасная ситуация складывалась в Южной Италии, и без того достаточно прохладно относящейся к миланским фашистам-«северянам». Частые побоища между фашистами и их противниками смазывали пропагандистскую картину национального единства и внутренней стабильности, тем более что в прежних методах «движение» уже не нуждалось. Речь по большей части шла не о «завоевании власти», а о банальной мести и удовлетворении страсти к насилию. Конечно, Муссолини в отношении своих политических противников всегда обходился без церемоний, но все же стремился придерживаться некоей «умеренности». Ему теперь нужны были не бессмысленные, с точки зрения укрепления режима, рейды, а «точечные удары» по лидерам противостоящих фашистам политических сил. Не было необходимости сжигать редакции «вражеских» газет, если их можно было официально закрыть, не было нужды и в нападениях на рядовых социалистов или коммунистов, если их вожаков можно было арестовать или «вывести из игры» другим способом. Для этого Муссолини требовались профессиональная полиция, лояльная бюрократия и суды, а не плохо контролируемые отряды чернорубашечников, действия которых в итоге лишь увеличивали число противников фашизма. Само собой разумеется, Муссолини не собирался «разоружаться полностью» – важно было внушить широкой публике страх перед применением насилия, но само насилие необходимо было ввести в рамки, сделать официальным и подконтрольным. Придание сквадристам полувоенной структуры накануне «марша на Рим» было первым шагом в этом направлении, создание же в начале 1923 года «Добровольческой милиции национальной безопасности» завершило процесс унификации. В обоих случаях Муссолини использовал одну и ту же простую, но действенную тактику: сперва всех членов «Национальной фашистской партии» формально приравняли в статусе к бойца-сквадристам, разом лишив «расов» безусловного контроля над своими «армиями», а затем» добровольческая милиция» стала такой же частью государственных институтов, как полиция и армия. Теперь Муссолини контролировал свои легионы не только в качестве партийного вождя, но и как глава правительства. Уничтожив элитарность боевых отрядов чернорубашечников, он преобразовал их в массовое военизированное движение на службе у режима. «Фашистская милиция» по-прежнему оставалась «первым отрядом» партии, но ее руководители теперь не смели допустить даже мысли о том, чтобы использовать эту силу против Муссолини. Времена, когда Бальбо или д’Аннунцио могли открыто не соглашаться с решениями дуче и тем более не исполнять их, – остались в прошлом. В то же время оказавшаяся на одной ступени с полицией и армией организация фашистской милиции наглядно демонстрировала всем, какими силами располагает Муссолини даже без поста главы правительства.