Считалочка для бомбы
И залились жизнерадостным смехом.
– Что же это такое? – испуганно произнесла Карина Ильинична. – Мы что же, на солнце перегрелись? Так нет же, в тени все время…
– Да просто показалось, – попытался успокоить Ильинишну Семен и погладил ее по покатому плечу. Та рефлекторно сбросила с себя шаловливую руку и сказала довольно недобрым голосом:
– Слушай, ты, лесник-затейник! Ты куда это нас завел? Я для чего тебя брала? Чтобы случайно в Локализацию не забрести! Ну, и как прикажешь объяснить эти грибочки?
– Смешные! – воскликнула Света и в восторге подпрыгнула на месте.
Грибы под ногами грянули ответным хохотом. Теперь в странных грибах была вся полянка – будто они сползлись сюда со всего леса на неожиданное веселье.
– Ну, грибочки как грибочки, – пожал плечами Семен. – Иной раз с утра откушаешь белой – так в лесу и не такое мерещится…
– Так мы с внучкой что-то с утра – ни в одном глазу! – уперев руки в бока, ехидно сказала Карина Ильинична. – Чего ж тогда нам всякие странности мерещатся?
– А! – крикнул в друг с низу один из грибов. – Смотрите – чудовища!
Карина Ильинична, Семен и Света посмотрели под ноги. Оттуда на них смотрели сотни наполненных ужасом оранжевых глаз.
– А-а! – заголосили грибы на разные голоса. – Монстры!
– Пожиратели!
– Ха-ха-ха!
– Спасите!
– Измена!
– А-а! не трогайте меня! Руки!..
И грибы с громким чпоканьем сорвались с грибницы и поползли прочь от людей.
Семен задумчиво проводил их взглядом.
– Вообще, я все в этом лесу знаю, – тихо сказал он. – Сколько, чего и где растет. Сколько было в прошлом году и сколько вырастет в следующем. Какой ущерб бывает от засухи, от ветра и ливней. Могу даже пересчитать все это на государственные и рыночные цены. Но вот, что правда, то правда: грибы у меня еще не бегали…
– Веди нас домой, Сусанин! – с угрозой в голосе сказала Карина Ильинична.
Семен пожал плечами, и они двинулись через лес.
Через несколько минут показалась опушка, и они вышли на открытую местность. Далеко впереди был виден огромный город.
– Москва… – тихо констатировал Семен.
– Ты что обалдел?! – прошипела Карина Ильинична. – Какая Москва?! Она же в Локализации! Давай обратно.
Семен покорно повел своих подопечных обратно, но внутренний холодок говорил ему, что хождения эти напрасны. Маленькую Свету бабушка крепко держала за руку, девочка шла покорно, но уже начинала хныкать – она устала.
И, правда: не сделали они и ста шагов, как впереди снова забрезжил свет.
Они вышли из леса в том же самом месте.
Попытку повторили еще раз. С тем же результатом. После чего Карина Ильинична сказала суровым голосом:
– Все, приехали. В Локализацию ты нас завел, полупроводник хренов.
– Ба, ты сказала нехорошее слово, – тихо произнесла Света и шмыгнула носом.
– Вот именно, – сердито отозвалась бабушка. – Добегались мы за тобой, внучка. Теперь придется еще больше побегать!
– Я не хотела… – всхлипнула девочка.
– Ладно-ладно, – сказала бабушка. – Утри нос. Ну, что делать? Веди нас, лесник, в Москву. Показывай дорогу.
– А я… Я никогда в этой Москве не был… – пробормотал Семен.
– А какая разница? Уже хуже от этого дорогу ты знать уже никак не будешь…
Когда, совершенно усталые и измотанные, они выбрались на пустынное шоссе, их уже ждали.
Посреди дороги, прямо на осевой полосе стоял украшенный с ног до головы черными и белыми полосами инспектор ДПС Горемыкин собственной персоной. Увидев приближающуюся компанию, он развел руками, словно узрев дорогих друзей, и дрогнув стрекозиными крыльями, слегка приподнялся над землей.
– Кого я вижу! – воскликнул инспектор. – Сразу три Игрока за смену! Какая удача! Это хороший, просто замечательный знак!
Карина Ильинична недоуменно достала спрятанные было очки и снова водрузила их на переносицу.
– Что такое?.. – недоуменно произнесла она.
– Ба, смотри, он летит, летит! – воскликнула внучка.
– Дела… – пробормотал Семен и достал из кармана мятую пачку «Примы».
Однако, взглянув на нее, он почувствовал незнакомое раньше отвращение.
Почему-то хотелось сигару…
– Что за напасть, – пробормотал ошарашенный лесник и отбросил пачку в сторону.
Все в том же положении, с распростертыми объятьями, умиленно улыбаясь и склоняя голову в фуражке то в одну, то в другую сторону, Горемыкин подлетел к потрясенным путникам. Под его форменными ботинками металась пыль, словно под зависшим над землей вертолетом.
– Рад, очень рад! – тожественно произнес Горемыкин и взмахнул полосатым жезлом.
Посыпались звонкие искры, и в руках у Карины Ильиничны оказался огромный букет из ароматных разноцветных роз.
Радостно взвизгнула Света: теперь она сжимала красивую, как фея куклу Барби.
– Привет, крошка, – сказала Барби, улыбнувшись девочке. – Как жизнь? Мальчишки не достают? Ой, слушай, ты знаешь Кена? Он такой зануда… Читала последний «Космо»? Нет? Ну, ты даешь, подруга! А посмотри, какие я себе ногти нарастила…
Семену оставалось только изумленно выпучить глаза: во рту у него торчала уже зажженная, невероятно ароматная сигара.
– Добро пожаловать на гостеприимную, хе-хе, местами, московскую землю…
– Что… что здесь происходит? – дрожащим голосом спросила Карина Ильинична.
Семен ничего не спрашивал. Он прятался за клубами пахучего дыма.
– Вы скоро все сами поймете, – весело ответил Горемыкин. – А пока я должен помочь вам добраться до города…
Он сделал в воздухе ловкий пируэт и подал кому-то знак рукой. Раздался крякающий сигнал, и из-за кустов плавно и тяжело, словно подкрадывающийся к жертве крокодил, выкатил тяжелый милицейский автомобиль.
– «Бентли» – машинально произнес Семен.
– О! – сказал Горемыкин, – Вы разбираетесь в машинах?
– Вообще их не знаю, – развел руками лесник. – Что-то вырвалось…
– Ну, это не удивительно, – хитро улыбнулся Горемыкин. – Волшебная Москва раскрывает в человеке совершенно неожиданные качества. И тем более – в Игроке.
Так ничего и не поняв, вся троица погрузилась на заднее сиденье «бентли». За рулем сидел молчаливый гаишник с огромным пузом, упирающимся в руль и какими-то неуставными усами: они торчали далеко в стороны и лихо закручивались колечками.
Света, не в силах оторваться от подарка, о чем-то тихо шушукалась со своей куклой.
Карина Ильинична, казалось, пришла в себя от шока и теперь в ее глазах появился какой-то зловеще-задорный огонек.
Садясь в машину, Семен затушил и выкинул сигару, чем снова удивил себя: в другом случае он бы заныкал ее, недокуренную, в карман – до лучших времен. А сейчас он наслаждался этим дорогим авто и думал, что такой, пожалуй, ему подойдет. Только кожу для сидений он бы предпочел более тонкой выделки. А еще он глянул мельком на сидящую рядом, за худосочной Светой, Ильинишну и ужаснулся: как он мог желать такую старую и неаппетитную особу? Нет, сейчас он бы предпочел женщину куда более престижной внешности…
Непонятно как влезший со своими крыльями на переднее пассажирское сиденье, инспектор Горемыкин завел долгую историю об Игре, Игроках и их роли в жизни Волшебной Москвы.
Конечно, усвоить эту информацию было не так уж просто. Заметив перегруженность Игроков информацией, Горемыкин махнул рукой:
– Ну, ладно. Моя задача – довести вас до ближайшей станции метро. Там сядете на «Золотую стрелу» – и все встанет на свои места…
– Молодой человек, – вдруг вкрадчиво спросила Карина Ильинична. – Я вижу, вы владеете магическими приемами… Мне, как любительнице этого дела, было бы интересно с вами побеседовать…
– А, вы тоже из любителей? – понимающе покачал головой Горемыкин. – К сожалению, ничего интересного я вам рассказать не смогу, Игрок номер девять. Игра есть Игра, и в ней инспектора ДПС летают и исполняют добрые желания. Вот, у вас есть желание?
– Домой хочу… – сказала вдруг Света.
– А этого, детка, нельзя, – развел руками Горемыкин. – Теперь ты – Игрок номер десять. Хочешь мороженого?
– Не-ет! – захныкала Света, я к маме хочу…
– Так слушай, что я тебе скажу, подруга… – встряла в разговор Барби, ухватившись за Светин палец, и та немедленно переключилась на общение с куклой.
– Я бы хотела узнать, чего от нас нужно этой Игре, – тихо, но твердо, сказала Карина Ильинична.
– Я бы хотел ознакомится с политической и экономической ситуацией, посмотреть новости и биржевые сводки, – неожиданно заявил лесник Семен.
Карина Ильинична наградила того недоуменным взглядом, но промолчала.
– Все, все будет, – заверил Горемыкин. – Только после «Золотой стрелы». Я исполняю более простые желания…
– Тогда хочу одеться поприличнее и…
Не дожидаясь конца этой фразы Горемыкин коротко взмахнул жезлом, и бывший лесник, а теперь Игрок номер восемь, понял, что сидит на заднем сиденье роскошного автомобиля, в костюме от «армани», гладко выбритый и стильно причесанный, а на рукавах его белоснежной батистовой рубашки сверкают бриллиантовые запонки.
Часть вторая
РЕЙДЕРЫ ВОЛШЕБНОЙ МОСКВЫ
–1-
В ворота постучали. Марина невольно поморщилась.
Вообще-то, «постучали» – это не совсем то слово. Скорее, трижды хорошенько треснули. Не всякие ворота выдержали бы такой «стук». Но эти принадлежали крепкой и гордой крепости, что все еще носила высокопарное имя – Университет. Хотя и студенты, и профессора в ней давным-давно потеряли подобающий облик и забыли первоначальные цели существования этого храма науки…
Студенты когда-то чудесным образом преобразились в самых натуральных разбойников – грозой прилегающих к Университету окрестностей, а также того, что плохо лежало и на других концах Волшебной Москвы. С момента Старта Игры прошло уже добрых семь лет, и будь разбойники простыми студентами, им предстояло бы давным-давно выпуститься и начать честную трудовую деятельность.
Но Игра диктовала свои условия. И за пределами разбойничьих «общаг», вне вольного братства ничего хорошего разбойникам не светило. Тем не менее, конкурс в Университет по-прежнему был весьма высок. Многим юным жителям Волшебной Москвы хотелось попасть в престижную крепость и начать беззаботную и безответственную жизнь «джентльмена удачи». И потому им приходилось держать суровые экзамены на право вступить в лихое разбойничье братство.
Уже первая встреча с замшелыми пнями и корягами приемной комиссии намекала на непростое будущее абитуриента. Несмотря на изрядную трухлявость, коряги из числа бывшего профессорско-преподавательского состава были невероятно черствы и подозрительны. А потому прорваться сквозь этот заслон и получить заветный разбойничий билет удавалось немногим. Потому не удивительно, что многие искали самые разнообразные, порой экзотические, способы, чтобы попасть в крепость. Взятки, правда, в Игре не котировались.
Но тот, кто сейчас упорно колотил в ворота вряд ли был наивным абитуриентом.
– Вот, снова! – кивнул на ворота до пояса голый, густо татуированный разбойник. – С самого утра долбят!
– Пытались через окошко с ними говорить – ничего не хотят слушать, – добавил второй, худой, заросший густыми длинными дрэдами.
– Понятно, – сказала Марина. – Я вижу, желание пообщаться них довольно стойкое. Что ж, я удовлетворю его…
– Атаманша, – осторожно сказал татуированный. – А вдруг это какой подвох? Может, это только повод для того, чтобы мы открыли ворота…
– Что-то я не узнаю тебя, Крюгер, – усмехнулась Марина. – С каких это пор ты стал таким осторожным?
– Я не столько осторожный, – насупился Крюгер, – сколько просто не знаю, чего ожидать от ЭТИХ.
– Мы закроем внутренние ворота и поставим усиленную охрану, – сказал второй разбойник, тот, что был с дрэдами. – Я уже свистнул наверх. Еще и любители подтянутся, на всякий пожарный случай…
– Молодец Веник, – Марина несильно хлопнула того по плечу ладонью. – Так и поступим…
Ворота с противным скрежетом поползли в стороны. Прямо от ворот начинался подъемный мост, который вел через глубокий ров, наполненный соляркой. В мирное время поднимать мост не считали нужным. «И зря», – мрачно подумал Крюгер.
Марина сделала несколько неспешных шагов вперед.
Странный сумрак затянувшегося солнечного затмения заставлял пристальнее вглядываться в окружающее пространство. Но не нужно было быть чрезмерно информированным, чтобы понять, кем были те, что предстали сейчас перед ней. Ее гости уже успели составить себе специфическую репутацию в Волшебной Москве. И по сравнению с ней сложившийся образ разбойников мог быть приравнен к имиджу мелких уличных хулиганов.
Перед Мариной стояла пара дорогих, лощеных, чистеньких и отутюженных, прямо «с иголочки»… костюма. Прямо-таки звенящих пустотой и легким сквознячком в рукавах и дырах на месте шеи.
Оба костюма были плодом дизайнерских изысков бренда «Гуччи». Не лишним будет заметить, что обувь под костюмами также наблюдалась самая, что ни на есть, престижная.
– Здравствуйте, – суховато донеслось со стороны одного из костюмов, того, что был с модным красным галстуком. – Мы к вам по делу.
– По официальному делу, – добавил второй костюм и поправил на себе и без того идеально завязанный синий галстук в косую полоску.
Природа этого движения осталась неясной, как и происхождение голоса, и висение под рукавами толстеньких дорогих портфелей – рук и голов у костюмов не наблюдалось.
– Я вас слушаю, – насмешливо отозвалась Марина, хотя в душе ей было не так уж весело. – Только вы же знаете – наше братство не ведет никаких официальных переговоров. Нам вообще плевать на все официальное.
– Это ваше право, – сказал красный галстук. – Но у нас есть решение Арбитражного суда Волшебной Москвы…
– Уже вступившее в законную силу, – добавил синий в полоску галстук и перед лицом Марины возник тускло-желтый лист бумаги с мелким текстом и гербовой «шапкой».
– …о том, что бывшее здание Университета…
– …и прилегающий земельный участок!
– … передаются в собственность Единой Риэлтерской компании…
– Вы хотели сказать – Черному Риэлтеру, – оборвала речь костюмов Марина.
Она больше не улыбалась.
Ну, вот, подумалось ей. Они добрались и до Университета. Конечно, никто из разбойников и не подумает просто так оставить родную крепость. Но речь этих жутких порождений волшебной бюрократии ставила Марину (и не только ее) перед фактом.
Им снова придется сражаться. Сражаться не на жизнь, а на смерть, с силой, которая кажется совершенно несокрушимой, безжалостной и мрачной. Потому, что за этой силой стоит власть зловещей Большой Хозяйской Печати.
– Можно сказать и так, – отозвался красный галстук, и в голосе его послышалась насмешка. – У вас есть десять дней, чтобы покинуть здание. После чего мы будем вынуждены применить силу…
Сказав это, костюм совершил рукавом какое-то резкое движение. Марина с тяжелым сердцем оглянулась назад.
Так и есть: прямо над воротами, мерцая мертвенной синевой на битых многочисленными осадами стенах, красовался огромный, чуть размытый круг Большой Хозяйской Печати.
Марина мрачно посмотрела на незваных гостей. Там, за их спинами, начиналась мертвая и бездушная полоса Черных Земель. И скоро то величественное здание, что давно стало ей родным домом, будет поглощено этой разрастающейся раковой опухолью равнодушного зла….
– Катитесь к черту! – недобро произнесла Марина и направилась назад, к воротам.
– Мы знали, что вы так и ответите, – ехидно бросил вдогонку красный галстук.
– Мы знали! – поддакнул синий в полоску.
– И скоро мы придем с исполнительным листом!
– И хорошей поддержкой!..
Ворота захлопнулись.
Марина постояла некоторое время, глядя на разбойников и подошедших магов-любителей. И, не выдержав, разрыдалась, осев на холодный мрамор ступеней.
Подошедшие к воротам любители переглянулись.
Здесь была вся звездная троица: Криста, Богдан и Эрик. Когда-то они пришли в город, чтобы найти здесь настоящих магов, которые могли бы поделиться с ними секретами волшебного мастерства. Магов они так и не нашли. Зато обрели друзей – совсем не лишнее приобретение в недобром мире магических стихий и жестоких конфликтов.
– Что случилось? – спросил Богдан.
– Рейдеры приходили, – мрачно сказал Крюгер.
– Наложили на наши стены оттиск своей проклятой Хозяйской Печати, – потерянно добавил Веник.
Любители переглянулись.
– Может, попытаемся вывести ее своими силами? – неуверенно спросил Эрик.
– Нет, такое не под силу даже Наставнику, – покачала головой Криста. – Здесь сила не одного отдельного мага. Это магическая стихия. Печать ведь сделана из камня Правомочий…
– Ну, да… – мрачно согласился Богдан.
Некоторое время разбойники и любители обменивались невеселыми репликами, которые, конечно же, не могли решить ситуацию.
Сила магической стихии заложена в природе, ее материи. Как, например, в том камне, из которого вырезана Большая Хозяйская Печать. Словно ядерная энергия в невзрачном куске урана. И все будет зависеть от того, кто и как применит этот зловещий кусок. Но пытаться остановить атомный взрыв руками… Нет, это просто немыслимо! Может, какой-нибудь великий маг и в силах это сотворить. Но в Волшебной Москве никто и никогда не видел настоящего мага. Здесь были только люди, которые в той или иной степени научились отдельным магическим приемам. Но, как известно, настоящим магом надо родиться. Говорят, именно маги запустили Игру, в которой и крутится сейчас бедная Москва. Но так ли это было в действительности?
Впрочем, последний вопрос не имел никакого смысла в данном контексте. Разбойники могли оказаться выброшенными на улицу вместе со старыми пнями и корягами, у которых никто не будет интересоваться научными званиями и степенями. Университет просто последует судьбе многих и многих земель, уже захваченными рейдерами Черного Риэлтера. А на землях, ставших после этого Черными, как известно, жить по-прежнему будет нельзя. Там можно только делать Власть и Деньги…
А оставить свою крепость – значит, сделать первый шаг к отступлению. За первым шагом неизменно следует следующий.
И отступление превращается в бегство.
– Какие еще предложения будут? – спросила Марина, оглядывая присутствующих.
Наступила пауза. Нарушил ее Богдан. Он как-то боком, словно опасаясь чего-то, посмотрел на Марину и неуверенно сказал:
– Э… Рискуя навлечь на себя гнев, э-э… нашей милой и доброй, в общем-то, атаманши…
– Богдан, не томи! – угрожающе произнесла Марина.
– Ну, я что сказать хотел. У нас есть только одна сила, которую можно противопоставить всему этому беспределу. Раньше, хоть порой и бывало туго, я не решался говорить об этом – все-таки был уговор. Но теперь…
– Богдан!!!
Богдан исподлобья осмотрел товарищей, вздохнул и сказал:
– Пора привлекать Магистра и создавать Правила…
Наступило неловкое молчание. Все сочувственно смотрели на Марину, некоторые – неловко, другие же с укоризной пялились на бестактного любителя.
Однако Марина восприняла эти слова на удивление спокойно. Она лишь кивнула и сказала:
– Да, я знаю, что этого не избежать. Мой сын, конечно, слишком мал, чтобы принимать такие решения, но у нас нет выбора. То, что я скажу сейчас, должно остаться между нами. Просто во избежание излишних разговоров среди своих же – все равно, от врага это не утаить. В общем, так: Архивариус передал мне через Волкопа: Тема… то есть, Магистр Правил скоро будет здесь. Он как раз в пути. Я не хотела говорить раньше времени, чтобы не сглазить…
– Тьфу, тьфу, тьфу, – истово сплюнули через левое плечо любители, после чего принялись усердно колотить по деревянным перилам. А Криста – еще и чертить в воздухе какие-то магические знаки.
– Но разве одних только Правил достаточно? – спросил осторожный Веник. – Нужны ведь и Игроки, которые будут им следовать. Да еще – какая гарантия, что они вообще примут нашу сторону?..
– Гарантия – это то, что Правила будем составлять мы! – отрезал Крюгер, и его татуировки вздулись на напрягшихся мышцах.
– Бывший Игрок номер три, то есть, Марина, потеряла статус, она – мать Магистра, Игрок номер пять – тоже, так как был заявлен, как собака, но потом превратился в человека…
Любители нервно хохотнули, переглянувшись: они не могли удержаться от эмоций, когда речь шла о Наставнике.
– Игрок номер два, Дэн, сгинул в Войске. Говорят, в штрафбате трубит за измену…
– Бедный… – жалобно протянула Криста и спрятала взгляд под низкой черной челкой.
– Игрок номер четыре – альтер эго Игрока номер один, он же – двойник Доминатора – развалился на молекулы, куда ему и дорога. Ну, а Игрок номер один…
Веник осекся, испуганно глядя на Марину. Любители уже давно делали ему большие глаза, но бестактности избежать не удалось.
– Да… – с какой-то нежной тоской произнесла она. – За все приходится платить…
Очередную затянувшуюся паузу коряво нарушил Богдан:
– Так, что, Игроков нам не видать?
– Насколько я знаю, Игроки появляются, когда Магистр придумывает Правила, – сказал Эрик. – Хотя бы частично…
Разговор нарушил знакомый уже стук в ворота.
– Ну, я сейчас им задам… – грозно пообещал Крюгер, подымая со ступенек массивную бейсбольную биту.
Ворота разъехались в сторону, и рука с битой, обмякнув, опустилась: в створе ворот во всей своей парадной красе стоял Волкоп.
– У меня новости для потенциальных правонарушителей, – знаменитым, отлично поставленным басом сказал он. – В город вошло четыре Игрока. Это означает…
– Это значит, что Магистр начал придумывать Правила?.. – удивленно произнесла Криста.
– Это означает, – сказал Волкоп, – что Игра переходит на новый уровень…
–2-
До удивительного подземного золотого поезда они добирались в каком-то полубессознательном состоянии, словно в трансе. Вокруг, в потерявшейся на годы, словно мифический Китеж-град, Москве, творилось что-то странное и совершенно сказочное. Правда, рассмотреть это через затемненные окна быстро несущейся машины почти не удалось.
Инспектор Горемыкин сопроводил Игроков до турникета на какой-то станции метро и, попрощавшись, отдал честь. Семен еще смог отметить краем сознания, что над эскалатором на все протяженности спуска то и дело вспыхивали яркие транспаранты, вроде «Привет, Игрокам, привет героям!», «Мы дождались!», «Игроки и гномы – братья навек!» и тому подобное, играла веселая музыка. Но когда к платформе подкатил поезд со сверкающей надписью на вагоне «Золотая стрела», хотелось только одного – спать.
Видимо, это подземное путешествие тоже было частью какого-то таинственного плана, разбираться в сущности которого уже не было сил. Тем более, что низкорослый бородатый проводник был услужлив и мил, а на мягких диванах купе уже было постелено, и отвороты одеял ласково манили в свои объятья.
Карину Ильиничну с внучкой поместили в одно купе. Семена же препроводили в соседний вагон, где ему досталось отдельное и, как ему показалось, куда более богато обставленное – с зеркалами, коврами, кожаной обивкой, телевизором, дверью в душ (или это только почудилось?)… У Семена оставалось еще немало вопросов, которые он хотел бы задать проводнику, но поезд уже набрал ход, и его мерное раскачивание подействовало на Семена, словно кувалда. Он отключился.
Когда он проснулся – было не совсем понятно. На его платиновых швейцарских часах, которые он оставил на столике, было около трех часов. Но чего именно – дня или ночи – понять было трудно, так как в хитросплетениях стрелок он еще не разобрался, а за окном по-прежнему мерно мелькали тусклые фонари тоннеля.
Что-то его насторожило. Какой-то посторонний, очень знакомый шум врывался в перестук колес. И шум этот в поезде был не очень уместен.
Семен прислушался. Точно! Это был звук включенного душа! Там, за зеркальной дверью кто-то плескался под тугими водяными струями.
Пришло время насторожиться. Однако Семен, почему-то улыбнулся. Он уже заметил в себе удивительные перемены – все эти новые странные привычки и вкусы, новая одежда, иной стиль. Другой уровень жизни что ли… Да, ко всему этому требовалось какое-то дополнение. И, по всей видимости, оно было там, в душе.
Зеркальная дверь тихо отворилась, и в просторном купе появилось новое лицо.
Девушка.
Сердце Семена забилось быстрее. О, это вам не Карина Ильинична, не к ночи та будет помянута! Это был, что называется, штучный образец. Прямо со страниц каталога, где такую девушку можно увидеть в одном ряду с новой моделью «Мерседеса» или виллы на Лазурном Берегу.
Была она в одном лишь искусно обвитом вокруг тела белом полотенце. И, надо сказать, великолепное тело было представлено очень умело. Все в ней было первоклассное – даже кожа была лучшей, отменнейшей выделки… Что? Он так и подумал – «выделки»? Словно о салоне «бентли». Хотя… Хотя он не так уж далек от истины. Такие девушки прилагаются только к вещам такого уровня, как все тот же «бентли». А еще лучше – к «феррари» или совсем несовместимому с простым смертным «мак-ларену». Впрочем, он уверен, что теперь выбирать будет он…