Юбилей Дьявола. Геноцид народов в КНР
– Достаточно!
Мужик свернул клочок текста и всунул в задний карман.
– Послезавтра снова на той скамейке в это же время будь.
– Понял! Заранее большое спасибо вам, – Чак отблагодарил еще тысячей юанями. – Когда примерно состоится суд?
– Обычно в СИЗО два месяца чалятся до суда. Бывает и по году. Как карта ляжет. Она в красной камере содержится, значит по терроризму уйдет в колонию.
– Много случаев, что оправдывают?
– Террористов не оправдывают.
– Если докажут, что невиновна. Суд же отпустит?
– При мне такого не было. Тяжелая статья. Врагов народа никогда не оправдывают.
Чак не стал дальше мусолить тему.
– Пора прощаться. Будь аккуратен. Если заподозришь слежку, не приходи на встречу. Понял? Тебя и меня пристреляют без суда.
Пройдя метров пятьдесят, Чак задумался о письме Халимы. Тяжело дышалось, вокруг мутнело. В каждой букве он ощущал непереносимые страдания. Словно бутылку в дребезги разбили об бетон и теперь собрать ее некому. До остановки было невмоготу идти. Недолго думая, развернулся и направился в магазин. Там, не поздоровавшись с продавцом, попросил налить ему полстакана водки и стакан компота.
– Малой, не многовато ли?
– Нет, я так пил уже, – соврал Чак продавцу, прикинувшись так, что с ним все в порядке.
– Ну, как знаешь.
Продавец немного не долил водку до полстакана и положил перед ним квашенную капусту с маринованным помидором.
– Помидором лучше закуси.
Чак лихо опрокинул в горло огненную жидкость и закусил помидором.
– Еще можно долить? – глубоко выдохнул из себя.
– Нет, вполне хватит тебе. Плохо станет, стошнит.
– Не стошнит, налейте еще.
Чак снова глубоко выдохнул. Продавец на отказ обрубил в просьбе.
– Что стряслось?
– Все хорошо.
Он поправил лямку сумки, расплатился с продавцом и вышел ошарашенным из магазина. Продавец сказал ему в след, что если плохо станет, чтоб вернулся обратно. Но Чак этого уже не слышал. Моментально полегчало. Прошелся бесцельно ближе к полям и присел на сумку глядя на горы. На тот момент морально сломался. Жизнь обесценилась. Окончательно решил совершить суицид если Халиму не оправдают. Верил, что есть другой мир, в котором царит только доброта и счастье. Где не существуют кровь и горе, где не нужно мириться с произволом подлости и остального зла, что напоминало бы об этой жизни.
– Не знаю теперь, как узнать о ее родителях.
Чак с Джетом прогуливались в парке после учебы.
– Судя по тому, что народная прокуратура не имеет доступ к подобным делам, думаю не возможно узнать. Узкий круг типа твоего отца владеют информацией.
– Самое плохо, когда к близкому тебе человеку не можешь обратиться.
– По сути твой отец решает их судьбы. Тяжелый случай. На днях обдумывал, что если бы уйгуры имели полноценную власть, они бы с нами также поступили?
– Вряд ли, просто у нас законы и традиции через чур жестокие. Политика партии на крови и страхах построена.
– Ошибаешься. Не только у нас – это практикуют и другие нации ради сохранения своей идентичности и суверенитета. Фашисты в Германии истребляли же евреев. Японцы истребляли наших предков. Сколько жаждали нас захватить. Чингизхан захватывал наши империи. В истории круговорот войн происходил за превосходства нации над другими нациями. Пришлось великую стену построить от захватов колонизаторов.
– Это раньше было в каких веках, варварские понятия тогда были. Сейчас та уже современный мир.
– Не скажи, всего лишь семьдесят лет прошло с того времени, когда фашисты сжигали евреев. Думаю тюрки поступили бы с нашей нацией также. Другое дело, что категорически нельзя трогать невинных. С этим я солидарен.
Чаку быстро поднадоела национальная дискуссия.
– А что думаешь, что ждет после смерти, есть ли другая жизнь?
– В это особо не вникал. Реинкарнация наверняка произойдет. Эту жизнь прожить бы для начала.
Была теплая погода, Чак подстриг газон и обильно полил яблони и розы. Пока поливал, плохие мысли не давали покоя. Поднялся к себе в комнату и снова вспомнил каждую букву в письме. Представлял небольшую сырую камеру. Железная кровать, тусклое освещение, решетка на окошке, сквозящий холод, замученные арестанты. За суровой дверью дежурят надзиратели с дубинками. Он задумался, почему Халима должна испытывать страдания, когда китайцы радуются жизнью и даже не представляют какой сущий ад творится в этой Богом забытой стране. Казалось, что радость – временный обман, который непременно рухнет. Можно сказать, что ее в реальности не существует. Люди внушают себе радость, стараются украшать мир вокруг себя, верить в прекрасное будущее. Но в конце концов их ждет глубокое разочарование. Настанет настоящий мир мучений. Чак так запутался в себе, что голова разболелась.
Накормив птенца, Чак решил, что стоит заняться спортом, тем самым как-то отвлечься и устать. Пропотел на скакалке, отжимался, подтягивался на турнике и брусьях. Но это ни сколь не помогло. Направился в бассейн. Окунувшись головой в довольно мягкую воду, он ощутил внезапный покой. Весь негатив моментально растворился в пузырьках. Каждым движением рук, он как бы хотел обхватить не передаваемое словами наслаждение. Мир снова засиял надеждой. Появилось твердое убеждение, что после испытаний, обязательно произойдет непоколебимое счастье.
Спал он долго. За последний месяц наконец-то видел сон. Частями помнил, что бродил по горам с группой альпинистов. Проснувшись, рылся в интернете, чтоб понять к чему предсказывал сон, но не смог найти информацию. Чувствовал, что его одолевает какая-та лень и апатия ко всему полезному. Попытки настроить себя над школьными домашними заданиями – усиливало раздражение. Хотелось просто все пнуть, забыться и начать жизнь заново в другой стране вместе с Халимой. Сам того не подозревая его одолевала мрачная депрессия. Аппетит исчез, он заметно исхудал. Часами мог лежать в постели, отбрасывая в стороны плохие мысли. Чувствовалась большая нехватка хороших советов и полезных бесед о жизни. Пытался заставить себя быстро погружаться в сон. Казалось, что после снов обязательно произойдет чудо.
Он сидел на той же скамейки во дворе пятиэтажного здания. До встречи с тюремщиком оставался ровно час. Призадумавшись, что ответит спецслужбам на вопросы с какой целью здесь находится? И кого ожидает? Минут двадцать он думал и ничего правдоподобного не получилось выдумать. За сто семьдесят километров от дома для чего он сюда прибыл? Ведь вокруг только поля, тюрьма, продуктовый магазин и несколько промышленных фабрик. Наконец, он придумал глупую версию, что приехал с целью навестить давнюю преподавательницу по урокам музыке. Якобы он недавно встретил знакомого, который ему подсказал, что учительница преподает уроки в этом здании. В действительности два года назад учительница перестала преподавать и никто не знал, что с ней произошло. Как бы понимал, что это не лучшая версия для допроса. Но другие мысли казались намного хуже.
Чак прождал тюремщика около двух часов. К сожалению, он так и не явился. Прогулялся к магазину, подумав, быть может пьет и забыл о встречи. С взрослыми людьми подобное случается, но и там его не оказалось. Неужели раскусили? С поличным поймали? Покрутившись около получасу возле скамейки, принял решения, что пора ехать домой. Благо, что полковник не задал ни одного подозрительного вопроса. Как обычно, он замачивал собачку в теплой воде и уксусе, чтоб отведать ее на выходных.
В выходные дни полковник привез домой настольный теннис. Его установили под небольшим навесом, вокруг растянули сетку, чтоб мяч далеко не улетал. Они сыграли восемь партий. Несмотря на то, что полковник был левшой, он обыграл Чака правой рукой со счетом шесть два, при том, что две партии полковник поддался, не сказав об этом сыну.
– В этой игре, как и в других важно не совершать ошибок. Каждая ошибка ведет к проигрышу, – полковник вошел в азарт. – Будь внимателен. Не совершай ошибки и обязательно выиграешь.
– Да, но не успеваю за мячом.
– С опытом успеешь. Настройся. Смотри если тебе кажется, что игра уже потеряна, все ровно не совершай ошибок. Чувствовать игру должен, без этого никак.
Они направились в дом.
– Давно так не потел. Для первого раза хорошо сыграл. Молодец, – он похвалил сына.
Полковник тщательно вымыл лицо и пот из подмышек. Затем разогрев блюдо, приготовленное из щенка и овощей, включил телевизор. Вещали пропагандистские новости о сохранении и безопасности Китая. Драконы информационного агентства Синьхуа бушевали, вливая тоны лжи в народные массы. Один из сюжетов была история о пожилой китаянке. Одинокая женщина рыдала на фоне сожженного дотла дома. Корреспондент передавал, что от произвола терроризма женщина лишилась семерых детей и двенадцати внуков, а дом их сожгли радикальные экстремисты уйгурской национальности. Полковник оценивающе смотрел передачу. Чак уселся за стол и заварил зеленый чай.
– Надеюсь, ты хорошо осознал, что эти мусульмане враги нашей империи? Смотри, что натворили. Сколько невинных людей уничтожили. Сколько пострадало от них населения.
– Да, – поспешно ответил Чак. – Честно, думаю не все мусульмане такие.
Полковник резко отмахнул рукой в сторону так, что показалось у него окончательно испортился аппетит. Он чуть не сказал, – мать твою сраную.
– Эти варвары уничтожили более пятидесяти полицейских. Отрубили им головы, их детей перерезали. Пытались совершить теракты. Тебе кажется, что не все? Они плодят и воспитывают террористов. В чем вина убитых полицейских и их детей? В том, что защищали родину. Надеюсь вскоре ты поймешь какой ты глупый.
Чак не дотронулся до чая, хотя в горле пересохло. Внимательно слушал отца, не подавая вид, что ему не верит.
– Запомни мои слова. Не будь глупым, – он так строго посмотрел на Чака, словно взглядом убил его. – Твоя глупость обернется для тебя хуже терроризма. Ты должен всегда служить родине и своей нации, для этого мы рождены.
Полковник умело врал. Врал про отрубленные головы полицейских, врал про террористов. Представлял мусульман в облике каких-то зверей. Из-за маниакальной жажды уничтожить их, ему хотелось верить в свою же ложь.
Глава 5
Чак снова отправился в ИТК, точнее к той самой знакомой скамье. По его расчетам тюремщик должен был в тот день завершить смену. Прождав его час на скамье, направился в магазин. Попросил продавца налить ему кофе и подать пару булочек с маком. Пока заваривалось кофе, Чак спросил, – знаете того мужика, который стакан водки пьет? Помните я тогда рядом с ним был?
– Который высокий?
– Да, у него нос еще сплющенный. Шрам есть небольшой на лице.
– Знаю, а что?
– Нужен был срочно.
– Обычно после смены заходит. Подожди может зайдет. Он любит выпить.
– Да, это заметил. Знаете его адрес?
– Не знаю, он переехал года два назад. Раньше здесь жил.
– Понятно. Давно тут работаете?
– Уже три года.
– И как тут?
– Не жалуюсь. На жизнь хватает.
Продавец положил чашку кофе с булочками на стойку.
– Людей не многовато, но копить на жизнь можно. В городе с работой тяжеловато, бешенная конкуренция. Здесь у меня конкурентов не осталось. Да, и мне не нравится вся эта городская суета. Толпы людей, машин. Ты из города?
Чувствовалось, что продавец испытывал дефицит общения с людьми.
– Да. С детства в городе живу. Здесь необычно все видеть. Не представлял, что у нас такие места есть.
– Это поселок для работников тюрьмы. Ито они съехали. Дома пустуют многие. Но мне нравится. Я человек творческий. Люблю уединения и горы. Планирую еще три года поработать здесь, а потом, как накоплю, может переберусь в город.
– А сколько лет вам?
– Насколько выгляжу?
– На тридцать.
– Ровно сорок.
– Вы взрослый.
– Считаю в душе себя молодым, – улыбнулся продавец и заварил две чашки кофе, – а тебе сколько?
– Скоро восемнадцать будет.
– Студент?
– Нет, я на год отстал. В следующем году поступлю. Думаю на юриста или в айти сферу.
– Хорошие специальности. Я год проучился на режиссера, потом так получилось, что не смог продолжить учебу. Да и дураком был, хотел сразу работать. Но и сейчас не жалуюсь. Каждому свое.
Над холодильником проснулась черная кошка. Растянувшись, она ловко спрыгнула на пол и произнесла по-кошачьему приветствие. Чак ее ранее не замечал. Продавец подал ей миску с сухим кормом. Кошка казалось замученной. Прихрамывала, правого ухо не было. Частями виднелась прожжённая шерсть.
– Ого, как пантера. Сколько ему лет?
– Два года, но это не кот, а кошка. Она беременна, поэтому так толсто выглядит.
– Здесь много кошек обитают?
– Нет, вообще, бродячих не видал. Пришлось в город ехать, спаривать ее с котом. Боюсь ее отпускать. Тут же контуженные живут. Съедят или хвост отрубят.
– Недавно я нашел котика. Не понял, его мать что ли бросила. Девушки подарил. Породистым оказался.
– Это тоже вроде породистая. Просто жестоко издевались над ней. Ну ни че, скоро должна родить. Жду не дождусь. Видишь ухо нет?
– Да, отрезали что ли?
– Еще как. Когда ее взял, в потушенных бычках была. Обожжённой. Сейчас поправляется киса. Моникой назвал. Спроси почему.
– Красивое имя. А почему?
– В честь Моники Беллуччи.
Словно дитя расхохотался продавец. Моментами он выглядел странно. По физиономии лица казалось, что он еще не возмужал.
– А кто это Моника Беллуччи?
– Хорош. Не знаешь что ли?
– Нет, может знаю, но не помню.
– Это знаменитая киноактриса. Она во стольких шикарных фильмах снилась.
Продавец показал ее фото из интернета, но Чак впервые ее видел.
– Согласен, красивая женщина.
– Еще какая. У нее еще все натуральное. Безумной красоты. Обязательно посмотри фильм Малена.
– Малена?
– Да, запиши, чтоб не забыл. Грандиозный фильм. Такие актеры снимаются и постановка шикарная.
– Хорошо, посмотрю.
– Потом не благодари меня. На целую жизнь запомнишь фильм.
– Про любовь или что?
– В нем и любовь, и трагедия. И война. Все, как в нашем мире.
– Вы в точку попали. Мир оказывается жестоким создан. Последние события с уйгурами видели по новостям?
– Видел. Давно надо было этих террористов прикончить.
Чак понял, что не стоит переубеждать продавца. Ибо не познакомившись с Халимой и, не увидев тот кровавый день, он бы тоже считал уйгуров террористами.
– Потом котиков продадите?
– Не, себе оставлю. Один живу, как раз не скучно будет. Раньше к кошкам так себе относился, а теперь полюбил очень. Видишь дом с красной крышей?
Из окна он показал на дом, находящийся в пятидесяти метрах.
– Вижу.
– В нем живет контуженный пенсионер. Из-за него боюсь оставить кису в доме. Когда на работе, приходится ее рядом держать.
– В смысле? Не понял.
– Живодер настоящий. Псих. Я у него забрал эту кошку. Теперь злится на меня.
– Он ухо отрезал?
– Ага. Считал, что шизанутый от старости, но не настолько. Выгнал специально кошку на улицу. Она два дня мяукала под окнами. Спать не давала мне. Оказалось, что родила. Псих дразнил новорождёнными котятами и кривил своей мордой.
– В смысле, как это?
– Выгонял кошку на улицу. Из окна дразнил ее котятами. За шкирку брал и стукал их об стекло. У нее материнский инстинкт сработал, вот она и мяукала все время.
– Серьезно?
– Ну, да. Этот живодер потом еще съел котят. Мне предложил порцию в обмен на бутылку водки. За мной теперь ходит, чтоб кошку вернул. Мучать некого видать.
– А из-за чего таким стал?
– Психов не поймешь же. Психологические травмы влияют, с годами дуреют.
– Он в колони не работал? Может там чика съехала.
– По его рассказам где он только не работал. И космонавтом был, и в партии служил. Скоро планирую переехать неподалёку. Там ворота высокие и решетки есть на окнах. Псих не сможет залезть.
– Мда, странно, а почему их не лечат? В психушку не садят? Он же может дом спалить. Или убить кого-то.
– Кому это надо. У государство столько проблем. Старый и без психушки скоро помрет.
– Вам наверное следует обратиться в полицию. Его поместят на лечение. Не нужно будет никуда переезжать.
– Кажется не поможет. Лучше своей смертью пусть помрет.
Чак посмотрел на время.
– Мне пора ехать, а то на автобус опоздаю. Вы если встретите того мужчину, передайте пожалуйста, что его искал. Передайте еще, что послезавтра я в час дня здесь буду его ждать.
– Хорошо, обязательно передам.
– Хорошей торговли вам.
– Удачи!
Ближе к ночи снова напала апатия ко всему. Чак вспомнил о фильме, который посоветовал ему продавец и решил глянуть. В целом фильм ему понравился, но заставил призадуматься. Не насилуют ли Халиму в тюрьме? Ведь там никто не сможет ее уберечь. Учитывая ее красоту и кровожадный нрав китайских солдат по отношению к другим нациям, возможно насилуют и избивают. Как назло еще пропал тюремщик.
Рано утром, когда Чак собирался в школу, полковник сообщил ему, что вечером они отправятся на свадьбу. И спросил его, имеются ли у него классический костюм и туфли. То есть, чтоб костюм и туфли выглядели в отличном состоянии, а вообще, желательно новыми. К любым торжествам, полковник тщательно относился и прививал сына соблюдать семейные традиции. Чак обрадовал отца, что у него достаточно хороших костюмов, рубашек и туфель.
В КНР браки заключаются в соответствие с законом о браке 1981года, в котором установлен брачный возраст: двадцать два года для мужчин, двадцать для женщин. По традициям жених обязан передать невесте в подарок гуся. Если ответ положителен, то сваты снова отправляются в дом невесты с подарками. Назначается благоприятная дата для свадьбы. Выбирают четное число, которое значится двойным счастьем. Прежде чем девушка вступит в брак, она должна оплакать потерю своих близких. По причине того, что после свадьбы невеста становится частью семьи мужа, поэтому женщинам дают время, чтоб она могла попрощаться с родными.
Зал выглядел в традиционном китайском стиле. Сотни драконов увешали на стены и зачем-то повесили огромные портреты Мао Цзэдуна и Ху Цзиньтао. Будто глаза вождей должны обязательно присутствовать даже на свадебных церемониях. Шёлковая ткань и розы украшали столы, где были поданы десятки блюд, фрукты, различные сладости. Чак уселся за почетный стол рядом со своим отцом, где сидели родители жениха и невесты. В один момент ему стало грустно находиться в этом обществе, в обществе, переполненном лицемерием, национализмом, жестокостью, самолюбованием. Было противно быть частью общества, лишенной искренности, человеческих ценностей, доброты и любви. Около часу он просидел без настроение, затем сказал отцу, что ему якобы нездоровится. Полковник дал одобрение, чтоб он отправился домой лечиться.
Глава 6
Чак явился в магазин и спросил у продавца, – не видел ли он тюремщика?
Продавец ответил, что видел его и передал просьбу.
– Как киса поживает? – Чак допивал чай.
– Отлично, по срокам должна родить на днях.
– А у них тоже, как у мужчин, ой, то есть, как у женщин девять месяцев?
– Не, у них два-три месяца. Семидесятый день у нее пошел. Надеюсь, что роды безболезненно пройдут.
– Кот осеменитель какого цвета?
– Белого.
– Интересно, какие котята родятся?
– Возможно, как инь-ян.
– Псих больше не преследует?
– Отстал. Завтра перееду в другой дом. Псих с ума сойдет от одиночества. Кстати, фильм глянул? Или забыл?
– Посмотрел. Понравился, прикольный. И актеры в нем прикольные. Малена конечно, супер.
– Она отпадная. Богиня красоты.
– Мужа ее жалко было.
– Ну, так себе. Мне больше жалко Малену. Бедняга сколько пережила.
Дверь внезапно открылась, появился усталый тюремщик. Чак тут же привстал и чуть не отдал ему честь. Он сухо поздоровался с Чаком и сказал, чтоб он шел на старое место. Затем попросил продавца налить ему стакан водки.
– Слушай. Больше никогда не приходи сюда. Не говори никогда обо мне никому. В тюрьме ЧП случилось. Меня сутки допрашивали. Зачем продавцу обо мне сказал?
На этот раз он не просил у Чака сигареты, поскольку закурил свои.
– Просто попросил передать, что вас буду ждать. Не знал, как встретиться с вами. Переживал.
– Короче слушай. Меня никогда не видел и забудь. Понял?
– Понял. А что случилось?
– Побег был. Твоя тоже сбежала и двенадцать заключенных. Хорошо не в мою смену произошло. Так бы посадили.
– А как она сбежала?
– Ты прям, как следователь вопросы задаешь. Понятие не имею, как им удалось сбежать. Троих сотрудников убили. Я в серьез говорю, она сбежала.
Чак не мог поверить, но страх в глазах и тональность его слов подтверждали правду.
– А письмо получилось передать?
– Безмозглый что ли? Говорю же сбежала не в мою смену. И благо, что не в мою смену.
– Простите.
– Давай валяй и не спрашивай обо мне ни у кого.
– Хорошо, я все понял. Возьмите.
Чак протянул ему пятьсот юаней.
– Не нужно. Оставь себе.
– Возьмите, вы мне итак сильно помогли.
Мужик положил себе в карман пятьсот юаней.
Переваривая весть о побеге, Чак еле осознавал, что Халима где-то прячется на воле. Всю дорогу он пристально глядел из окон, надеясь по трассе увидеть Халиму. Стоило промелькнуть какой-нибудь девушке, ему виделась в ней частица Халимы. В недавних новостях ему удалось найти новость, что террористы совершили побег из малолетней колонии, при этом убив сотрудников исполнений наказании. Количество террористов не сообщалось. Теперь у Чака не осталось сомнений, что Халиме действительно удалось совершить побег.
Часть 2
Глава 1
Полковник уделял время службе шесть дней в неделю. Иногда бывало, что месяцами трудился без выходных. С юных лет он обладал высокой трудоспособностью несмотря на то, что после сорока лет злоупотреблял спиртным. В каком бы состоянии не находился он, на нем всегда сверкали четко начищенные туфли и выглаженная рубашка. По-видимому, дисциплину ему привили в военной академии. Там было очень строго. За не глаженную форму могли отчислить. Своего отца он практически не видел. В свои пять лет малыш познал горечь утрат. Его отец вышел из дома и не вернулся. Мать его постепенно спилась и завела кучу любовников. Ее всегда забавлял кураж и нескончаемые вечеринки. Даже будучи замужней старалась не пропускать увеселительные заведения. Она умело пользовалась своим притягательным шармом. Для китаянки выглядела достаточно рослой и с пухлыми губами. Наращённые ресницы, просвечивающие платья помогали ей с легкостью заставить женатых мужчин выворачивать в ее сторону шею. Часто приглашала к себе в коммуналку пьяных любовников, с которыми сын пытался завести диалог. Ему все время не хватало отцовской любви. Тоска сильно проявлялась в нем. Он часто плакал по ночам. Врал в школе, что отец его влиятельный полицейский, а кто его тронет будет иметь дело с полицией. Как-то раз он пригрозил тюрьмой даже преподавательнице за то, что та ему влепила подзатыльник. С детства, полиция ассоциировалась с чем-то невероятно страшным и наказуемым. Малыш пользовался страхом и считал, что нужно умело всех запугивать. Мать часто предупреждала его, что если явятся мужчины в форме, не отпирать двери. Да, и когда она была вынуждена приглашать к себе офицеров для потех, он разглядел в них глыбу коварств. И в конце концов благодаря высокопоставленному генералу, будущий полковник был зачислен в престижную военную академию. Столь успешное поступление стоило матери исполнять любые сексуальные фантазии начальства. Ей было без разницы кого ублажать, главное, чтоб труды матки приносило со временем пользу. Пусть это будет билет на концерт или хорошая выпивка в ресторане. Она была согласна переспать даже за мешок риса. Но никогда не позволяла себе спать с кем-либо просто так. Этому правилу она строго придерживалась. И вот, когда полковник подрос и оканчивал последний курс академии, его мать неожиданно покончила с собой. То ли от наркозависимости, то ли от слишком депрессивного состояния, она сбросилась с пятого этажа. Будучи лейтенантом контрразведки, он досконально изучил прежний круг окружения матери, ему казалось, что ее сбросили. Но убедившись, что мать без чьей-либо помощи скинулась, успокоился. Затем он удачно женился, тем самым проложил себе успешную карьеру. Брак был по расчету полковника. Еще в академии он поставил цель непременно дослужиться до генерала. Для достижения этой заветной цели он ничем не брезгал. На войне все методы хороши. Однажды преподаватель ляпнул ему по пьяни, что в этой жизни, чтоб обрести успех необходимо быть крысой. Эти слова сильно въелись в его мозг. Будущая жена происходила из родовой генеральской семьи. Казалось очень строптивой и часто шла на перекур мужу. Она могла запросто забрать с собой Чака и перебраться к своей семье. Часто устраивала скандалы в доме. Полковнику приходилось ей везде уступать и кажется если бы брак продлился на год больше, он не выдержал, несмотря на гарантийную карьеру и власть. Когда они поссорились из-за чрезмерных упреков полковника, она вылила на него бокал красного вина. При этом унизила его публично в ресторане.