Чужестранка
И последнее: призывая Даму пик, знайте, кого именно вы призываете, а призываете вы саму смерть, и не стоит уповать, что она будет рада быть вашим аниматором на Хеллоуин.
Помню, как в самый разгар действа, когда мы увидели прекрасную даму в старинном наряде, мы как завороженные смотрели на нее. Она звала нас, протягивая свои костлявые руки. Было чувство, что протяни в ее сторону руку – как ты окажешься в ее величественном замке за богато украшенным столом. И тут в комнату ворвалась бабушка, а помещение словно озарил белоснежный свет, и все исчезло.
Я проснулась в холодном поту, я не помнила этого воспоминания, словно кто-то забрал его. От всего пережитого в последние дни я решилась на то, что не могла заставить сделать себя долгие годы. Я пошла в церковь, однако полуразрушенная часовня была пуста. Когда я решила вернуться домой, меня окликнул неприметный старик.
– Что-то случилось, дитя? Как я могу помочь тебе? – спросил мужчина, усаживая меня на лавку протягивая стакан с водой.
– Не знаю, сможете ли вы мне помочь, мне кажется, я схожу с ума. Не так давно я вернулась в дом своей покойной бабушки, и со мной начали происходить странные вещи, посещают всевозможные ведения, порой слышу голоса, а еще воспоминания, которых никогда не было… Наверное… Я не помню, – сбивчиво промямлила я, однако священнослужителя это нисколько не напугало и не удивило.
– То мне не ново, бывает, неупокоенный дух покойного родственника пытается вас уберечь, а возможно, и просто нечисть беснуется. Нужно освятить дом, – добавил монах, не знаю почему, но его слова меня успокоили.
– И все прекратится? – с надеждой произнесла я. В это время монах отпил какую-то голубоватую жидкость, это немного насторожило меня.
– Лекарство брат Алексей для моих суставов из Москвы привез, помогает. Если хочешь, я вечером к тебе зайду, заодно и обряд совершим,– так же спокойно произнес монах, отпуская меня с миром.
– Если вам не трудно, – произнесла я, спеша домой. На пороге меня уже поджидал ликующий Митяй с коробкой конфет.
– Не знаю, что ты сделала… Заговорила! Заговорила! Счастье-то какое! – ликовал мужчина, однако я его порыв остановила.
– Ребенка окрестить в кратчайшие сроки, – строго произнесла я, закрывая дверь.
До самого вечера я игнорировала говорящего кота, моля всех известных богов, чтобы батюшка поскорее пришел, и вот послышались долгожданные удары в дверь.
– Кого это еще на ночь глядя приволокло?! – возмутился кот, увеличиваясь в размерах. Увидев это, я побежала в сторону двери, резко ее распахивая, чем немало удивила старика.
– Добрый вечер, хозяюшка, можно войти? – спросил мужчина, переминаясь с ноги на ногу.
– Заходите, коль с миром пришли, – произнесла я на автомате, как вдруг мощная волна буквально вмяла меня в стену, лицо священника исказила гримаса. Существо снимало кожу, словно чулок. Это был здоровый мужчина с зеленоватым цветом кожи, а из-под верхней губы торчали клыки.
– Проклятая ведьма! Думаешь, твоя домашняя магия тебя спасет?! – Под руками монстра дверь начала рушиться, в это время Тимофей пытался меня увести через подвал.
– Вот удача… у нее фамильяр! Хватай ее, братья! – прозвучал трубный голос, после чего мужчина осушил целую колбу с голубоватой жидкостью.
– Это охотники, и они буквально нашпигованы Тарнарией, мы обречены, – произнес Тимофей, видя лицо монстра, расплывающееся в улыбке, которая больше напоминала оскал.
– Люблю сознательных. Сними защиту – и все пройдет без крови, даже вещички в дорогу соберем. Клянусь, – сказал монстр, делая на груди когтем засечку. Тимофей принял сложное решение и впустил монстров в дом. Мой крик содрогнул дом, и от переизбытка чувств и обуревающего меня ужаса я потеряла сознание, не видя, как мой дом по новой обворовали, после чего предали огню. В то время как оставшиеся в селе местные жители пытались потушить пожар, мое бренное тело вместе с пожитками и Тимофеем волокли в глубокую чащу леса.
4
Меня мотыляло из стороны в сторону, жаркий воздух обжигал, словно я уснула в сауне. Когда я разлепила глаза, меня встретила беспрохладная тьма, а мир воспринимался как нечто враждебное и очень дурнопахнущее. Я попыталась встать или хоть как-то разогнуться, но все было тщетно – вокруг меня была узкая решетка, напоминающая корзину.
– Эй, шибко не дергайся! А то, чего доброго, заставят идти пешком. Береги силы, – услышала я голос Тимофея. Кот нежно оплел мои затекшие руки, сделав пребывание в коконе более терпимым.
– Снова глюки… Я схожу с ума! – закричала я, как тут же почувствовала, что качка остановилась. Кокон опустили на нечто горячее, словно кастрюлю поставили на жаровню. Я почувствовала, как кто-то крайне сильный схватил меня за волосы, вытаскивая на свет.
– Лапы, что ли, лишние?! – завопил кот, ударив когтями по плотной шкуре неизвестного существа. Если до этого тьма меня пугала, а говорящий кот представлялся бредом сумасшедшего, то теперь я сама была готова занырнуть обратно в темницу, заперевшись с милым пушистиком.
Увиденное привело меня в ужас: это были здоровенные огры, о которых я читала в книгах Толкина. Огромные увальни несли на спинах по три-четыре корзины, в которых, скорее всего, тоже были люди. К нам уже поспешил погонщик, так как караван остановился.
– Эй, Грыгр тебя дери! Какого темного ты встал?! – причитал погонщик, выглядящий как классический бедуин, если не говорить о существе, на котором он передвигался. Это животное напоминало гепарда, только вместо классического окраса у него была бронированная шкура, напоминающая пластины. В это время погонщик ругал огра на чем свет стоит, избивая его кнутом.
– Отпустил, я сказал! Если товар попортишь, я с тебя живого шкуру снимать начну! Могу хоть сейчас начать, только повод дай! – Эта угроза подействовала на увальня. Оказавшись на раскаленном песке, я тут же поспешила обратно в корзину, словно загнанный зверь.
– Умная девочка, – произнес бедуин, после чего зло посмотрел в сторону Тимофея. – Утихомирь свою хозяйку! Огры очень чувствительны к женскому визгу. В случае чего могут и затоптать, – сухо произнес мужчина, после чего мир снова погрузился во тьму.
Корзина вновь взмыла в воздух, после чего тряска продолжилась. Я не могла ориентироваться в темноте, меня обуревала паника. Через несколько часов дышать в корзине стало легче, но ужас не проходил, а рука беспощадно болела от периодических щипков. Я пыталась себя разбудить всеми возможными способами, надеясь, что это всего-навсего сон. Шло время, но долгожданного пробуждения так и не происходило.
Тимофея я все так же игнорировала. Вскоре животное перестало пытаться меня разговорить или успокоить, просто находясь рядом. Ближе к ночи караван останавливался, нас выводили наружу, выдавая воды и еды. В такие моменты я редко смотрела по сторонам, гонимая жаждой и голодом из-за долгого перехода, все больше напоминая зверя. Тимофей выглядел не лучше, буквально воюя за каждый кусок еды с заложниками на радость загонщикам.
Чуда не произошло, и через три дня меня все так же мотыляло в корзине. Вместе с тем я уже практически свыклась с бренностью бытия и самим фактом, что это не бред сумасшедшего или пропойцы, а суровая реальность, куда меня занесло, а это значило, что нужно было узнать о себе и окружающем мире в разы больше. В это время я вспомнила о своем попутчике.
– Так что ты говорил про охотников на ведьм?.. И что это за Тарнария?.. – спросила я, смотря на Тимофея. Мой вопрос взбудоражил пушистого.
– Неужто наша светлость снизошла до простых смертных? – буркнул Тимофей, смотря на меня своими изумрудными глазами.
– Сам посуди, каково было мне. Жила себе как жила и бед не знала. И вот тебе подарок, внученька: ты ведьма, кот говорящий и, кажись, бессмертный, а, и еще кое-что: вся нечисть в округе на тебя открыла сезон охоты. Такое и в больном бреду не приснится – фантазии маловато. Так что если я вела себя с тобой грубо и временами неадекватно, прошу прошения, – прошептала я, стараясь вести себя как можно тише.
– Вот уж послал Бог хозяек. Одна решила: раз отправила девку за тридевять земель, то она всю жизнь будет в безопасности и пророчество белой ведьмы пройдет стороной. Да и ты не лучше, в любой непонятной ситуации – напилась и спать, а там хоть трава не расти. Ты мне лучше ответь: кто тебе эссенцию Тарнарии споить умудрился? Она ведь несметных денег стоит, – спросил кот, смотря на мои руки.
– Да не знаю я, когда из Москвы бежала, в запое таком была, что порой и имени своего не помнила, – созналась я, в это время кот всплеснул своими лапами.
– Ты невозможна! – воскликнул кот, как вдруг нас резко мотнуло в сторону.
– У ну-ка ша там! – произнес трубный голос, и Тимофей тут же перешел на шепот:
– Ладно, чего уж там. Скорее всего, кто-то из магов решил тебя угостить, чтобы ты посговорчивее стала. Это ведь не просто наркотик, магам он заметно сил прибавляет, и не только магических, но и амурных тоже, делая из даже самого зачуханного ботаника альфа-самца, правда, этот эффект весьма быстро проходит. А вот в плане магии эффект дольше, может и неделю продержаться. На смертных практически не действует, правда, в твоем случае он пробудил твои силы, которые Марфа запечатала, когда ты была совсем крохой. – Произнеся эти слова, Тимофей начал всматриваться в мое лицо, пока я обдумывала то, что случилось по прибытии в Марьино, уже с учетом его слов. – А теперь говори, что сотворила, по глазам вижу: что-то да было. Странности там всякие. Любая деталь важна. Нужно понять, какие силы в тебе пробудились, а какие еще спят, – произнес пушистый, по мере изложения кошачьи глаза становились все шире.
– Порча на смерть… Ты что, совсем спятила?.. Теперь понятно, чего тебя так быстро нашли, так еще и защитные чары активировала со страху, заставив водителя маршрут сменить. Так-с, ведьминское зрение у тебя тоже пробудилось, это я и сам понял, а вот та старушка, у которой ты платок купила… Что-то с ней не так, не дают ее слова мне покоя. Как она выглядела? Вспомни ее досконально, – попросил Тимофей, вслушиваясь в мой рассказ.
– Да обычная старушка, худющая слишком, кости наружу, одним словом, вязаными вещами торговала. Я бы мимо нее прошла, да сердце екнуло. Решила старушке помочь, она поначалу меня за свою кума Марфу приняла, но было чувство, что она меня с моей бабулькой перепутала. А потом за руку взяла, в глаза ее посмотришь – перекрестишься: белая пелена стоит перед глазами.
– Ведунью ты встретила… Как пить дать магии в тебе полно было, вот ты и спровоцировала у нее видение, тогда они практически ничего не осознают. Жаль, что она тебе ничего толкового не сказала, ну да ладно. Прорвемся, как говорится. Спасение утопающих – дело рук самих утопающих, – приободрился Тимофей. За клеткой начало холодать, а это значило, что скоро будет кормежка.
К удивлению погонщиков, из клетки вышла уверенная в себе девушка в компании фамильяра, а не зачуханная простушка-истеричка, которой она была последние дни. Они сильно выделялись среди ведьм, которые утратили всякую надежду на жизнь. Девушка, словно львица, подошла к столу, на который сбрасывали объедки со стола извозчиков. Несмотря на голод и страх, никто из пленных не посмел даже приблизиться к столу, пока ведьма с фамильяром вдоволь не наелись, вернувшись обратно в корзину. После чего драка за еду продолжилась. Увлеченные извозчики делали ставки на дерущихся, разгоняя скуку. Под конец пара мёртвых заключенных была отдан на корм дрофрам, развлекая мужчин, как вдруг слово взял один из них:
– Как я и говорил, только долгие лишения отсеивают слабых, давая переродиться сильным. Завтра ты будешь есть за нашим столом, ты слышишь, ведьма? Гордись! – прозвучал громкий голос одного из погонщиков, вызвав негодование его друзей.
– Ты чего, Кобра, из ума выжил? На кой нам эта квелая баба сдалась? Ни кожи ни рожи, даже не развлечься с ней толком, больно товар редкий, на кой портить? – сказал один из мужчин и тут же поплатился, задыхаясь от крепкой хватки короля пустыни, коим старик и считался. Несмотря на свои почтенные годы, мужчина был непререкаемым авторитетом в их деле, а все работорговцы его буквально боготворили за негнущийся нрав, прекрасный товар и демократичные цены.
– Кто пальцем ведьму тронет, лично на перо пущу. За таких, как она, золотом платят за каждую унцию веса. Я таких за свою жизнь всего дважды видел: одна стала женой шаха Назира, а второй была моя мать, и поверьте, горе тому, кто причинит этой ведьме вред, – прошептал пожилой караванщик, вызвав страх в душах своих людей.
***
Империя шаха Назира простиралась на долгие версты вокруг, а его жена стала верховным визирем, по факту сменив своего мужа на посту. Первым делом она разогнала весь гарем невольниц, часть из которых стала личной гвардией султанши. Работорговля отныне каралась смертной казнью, но была и уловка. В восточном мире она всегда была, если торговали пленниками из других земель, то торговцы обязывались платить обычный, можно даже сказать, смехотворный штраф в один золотой – и торгуй сколько хочешь.
За время правления султанши на страну было множество нападений. Однажды враг обступил столицу – город Раймин, осада длилась семь дней. На восьмой день королева вышла на закате из окруженного города. Противник решил, что таким образом город сдался без особой борьбы. Наутро из десятитысячного войска в живых остались лишь трое: королева Айше, ее верный слуга Тамал и главнокомандующий войском, которого королева велела отпустить, выделив богатый караван. Однако тот отказался от позорного возвращения, решив принять смерть от руки королевы и умереть достойно. В течение недели вся округа была наполнена дымом от сжигаемых тел, а все, что осталось, – щиты и мечи – отправили в плавильни, установив новые ворота в город.
***
Дни все так же сменяли друг друга. Вскоре во время одного из привалов караванщик выкупил мне новую клетку, которая была в разы больше и просторнее. В ней было возможно даже лежать, правда, полусидя. Днем Тимофей преподавал мне азы магии, а ночью я развлекала скучающих караванщиков всевозможными сказками и рассказами о своей жизни и всем том, что видела в кино и сериалах.
Я уже начала привыкать к новой «хорошей» жизни, но Тимофей умело возвращал меня на бренную землю, напоминая об истинном положении вещей. Я не многим отличалась от тех несчастных девушек, которые ежедневно убивали друг друга за лишнюю краюху хлеба. Я – такая же рабыня, как и они, и довольно скоро на мне будет позорная табличка с ценником, а алчные проходимцы будут осматривать меня как товар, и одному богу известно, чем это все может закончиться.
Смотря в ночное небо, я впервые за многие годы захотела помолиться, не из-за того, чтобы исполнить очередное веление бабушки, а искренне.
– Господи, я знаю, что ты никогда не простишь все то, что я делала в своей жизни, я и вправду этим не горжусь. Но если ты действительно тот, в кого верила моя бабушка, умоляю, помоги, – прошептала я, смотря на небо, как вдруг меня сильно толкнули в спину. Это был один из извозчиков, очень пьяный мужлан дождался, пока все уснут, чтобы исполнить задуманное.
– Здесь твоего бога нет! Хотела красивую жизнь – умей и отрабатывать… – смеясь, произнес мужчина, наваливаясь на меня, удерживая у моего горла клинок.
– Если ты или твой кошак хоть пискните, я тебя убью, – прошипел мужчина, одной рукой пытаясь расстегнуть ширинку своих брюк. Из-за алкоголя это у него никак не получалось, он нервничал. Помощи было ждать неоткуда, по моим щекам текли слезы от осознания своей никчемности.
«Господи, хоть кто-нибудь!» – молила я про себя, и вот клинок располосовал мою рубашку. Отбросив оружие в сторону, мужчина решил было перейти к главному, как вдруг мой взгляд столкнулся с грозным взором дрофра, монстр словно ожидал моего приказа.
– Приди и спаси меня! – приказала я, громко крикнув. Все случилось за доли секунд. Тимофей отбросил лапой клинок насильника, пока дрофр скинул мужичину с меня и вместе со своими собратьями устроил очередной ужин, разрывая насильника на куски.
– Эффектно, девочка… А теперь садись в свою камеру, – произнес Кобра, который, как оказалось, не спал. – Если спустишь на меня зверей, никто тебя из этой пустыни не выведет. Будь лапочкой и больше не балуй, – ласково произнес мужчина, кидая в мою сторону браслеты, которые хищными змеями оплели мои ноги.
– Это убережет тебя от новых глупостей. В клетку, я сказал! – произнес мужчина. Кандалы сильно сдавили ноги, причиняя невыносимую боль, в очередной раз напоминая, кто я и кем являюсь.
5
Больше никто меня не беспокоил до самого прибытия. Я услышала невнятную возню и крики Кобры, который начал командовать разгрузкой.
– Давайте, давайте! Шевелитесь, бестолочи! – кричал он на огров. Я уже было выглянула из корзины, но, заметив гневный взгляд мужчины, юркнула обратно, а на корзину тут же наложили мощные чары. Уроки с Тимофеем не прошли даром.
– Самое лучшее для себя приберег, я думал, что мы друзья, даже обидно, – услышала я незнакомый голос. Через маленькую щелку между прутьями я увидела восточного торговца в зеленом одеянии, мирно разговаривающего с Коброй, пока один из его людей осматривал замученных девушек, словно скот.
– Ты их что, голодом морил? Как я их тебе продам? Триста золотых, и ни рупией больше, – сказал прислужник торговца, становясь возле господина.
– А малец-то твой с норовом, еще ни разу на торгах не бывал, а уже торгуется, – с ухмылкой произнес Кобра, хлопая друга по плечу, пока его товарищ отвесил зазнавшемуся сыну подзатыльник, отсылая его от себя.
– Нужно же кого-то на смену себе готовить, а в нашем деле мямлям места нет. Но в чем-то малец прав – на девочек жалко смотреть. Что-то произошло по дороге? Последние дни приходят плохие новости с востока, пустынники вконец распоясались, – произнес торговец, подходя к мужчине вплотную, переходя на шепот.
– Поговаривают, на главных торгах будет сам Тамал с заграничным послом, так что я бы приберег твою жемчужину до того момента, – сказал мужчина, после чего высоко задрал голову, лукаво подмигнув, словно корзины и не было вовсе. От этого по спине пробежались мурашки.
– Спасибо, брат, выбирай, какую пожелаешь, пусть у твоего сына будет богатый гарем, – сказал Кобра, указывая на девушек, стоящих на жгучем песке. Мужчина еще раз прошел мимо девушек, осматривая их, преподавая своему сыну очередной урок:
– Не смотри на их миловидные личики, смотри на таз: чем шире бедра, тем плодовитее и здоровее будет потомство. Затем кости, зубы, а уж потом их личико, – сказал мужчина, доставая цветное стекло, осматривая девушку с его помощью.
– М-м-м, ведьм в этот раз привел, то-то я гадал, чего ты так долго. Все же ты сумасшедший – с охотниками связываться, они же ради Тарнарии на все пойдут. Но, надо отметить, подарок поистине щедрый, а товар бесценен. Рахид, поблагодари дядю как следует, – произнес купец. Парень снял со своего пальца один из перстней, передавая его Кобре.
– Отныне и впредь обещаю не перечить против вашей цены, признавая вашу благодетель, достопочтенный Король пустыни, – произнес юноша клятву, после чего схватил девушку в охапку, неся ее в сторону своего скакуна.
– Эх, было время – и мы были такими, – с легкой долей ностальгии произнес мужчина, прощаясь с приятелем. Кобра посмотрел на мою клетку, переводя взгляд на рабынь.
– Отведите их в термы Данарии, пусть приведет наших пташек в порядок к вечерним торгам, а я пока подготовлю наш главный лот. – Мужчины беспрекословно повели девушек вглубь базара, взяв на расходы пару монет. Я столкнулась с улыбающимся взглядом торговца.
– Ну что, киса, сама вылезешь или помочь? – с насмешкой произнес мужчина, усиливая хватку браслетов. Выбравшись из корзины вместе с Тимофеем, я тут же поспешила скрыться в тени огра – ноги жгло немилосердно, – взяв пушистика на руки, чтобы тот не повредил лапки.
– Хм, так мы каши не сварим, – сказал мужчина, кидая в мою сторону странный мешок. – Тут твои пожитки от предыдущих хозяев, одевайся, – сказал Кобра, не понимая моего удивления. В это время в рюкзак занырнул Тимофей. Из рюкзака начали вылетать кроссовки, носки, а также плотный дождевик. После чего кот вновь появился, вынырнув из мешка.
– Нехило они на тебя потратились, ни одной вещи в доме не оставили, – с улыбкой сказал кот. В это время я судорожно начала одеваться, так как кандалы уже начали обжигать, напоминая, что время Кобры лучше зазря не тратить. Когда я натянула на голову капюшон, Тимофей занял место в качестве воротника.
Великие торги проводились дважды в год, а место их проведения каждый раз менялось. Хоть государственные деятели и понимали, что большая часть товара на данных торгах нелегальна, торговцев они особо не притесняли, так как даже контрабандисты платили налоги, пополняя казну звонкой монетой.
Базар напоминал множество шатров, в которых были всевозможные диковины со всего мира, а возможно, и миров. Как вдруг мимо нас проплыл эльф-носильщик, тащивший огромный мешок. На его шее блестел ошейник с таким же узором, как и кандалы на моих ногах. Глядя на его атлетичную фигуру, я невольно засмотрелась.
– Хватит уже глазки мужикам строить, прибереги свое обаяние для нового хозяина, – сказал Кобра, взяв меня за руку, уверенно ведя сквозь толпу. Мы приблизились к скромному черному шатру, который больше напоминал походную палатку. Понимая, что в ней места и на одного Кобру не хватит, я осталась снаружи, как вдруг меня буквально затащило в шатер.
Я невольно ахнула: это был многоуровневый комплекс, похожий на элитный спа-салон из заграничной рекламы, если бы не обслуживающий персонал в ошейниках. Кого там только не было: эльфийки, парочка демонесс судачила о мужчинах, делая одной из клиенток маникюр, пока фея колдовала с волосами зазнобы.
– О, дамы, посмотрите, какой редкий гость посетил мою скромную обитель, – сказал управляющий, который больше напоминал фавна из мифов. Девушки несколько оживились, но тут же вернулись к работе.
– Я тоже рад, Люпин. Нужна твоя помощь. Скажи, что ты что-то с этой дурнушкой сможешь сделать, – с мольбой в голосе произнес Кобра, явно играя на самолюбии фавна-нарцисса. Фавн снял с меня капюшон и «ужаснулся».
– Божечки… Бедная девочка, волос совсем плохой, ногти тоже, но я постараюсь. Только ради тебя. Сколько у меня времени? – произнес фавн, подзывая пару служанок, которые начали меня раздевать, однако самовольничать я им не позволила, так как предстать голой перед большим скоплением народа я не могла. Тимофей также встал на мою защиту.
– Оу, какие мы прыткие. Мне нравится. Увы, мои жены слишком ревнивы. Решено, я берусь, так на сколько времени я могу рассчитывать? – спросил фавн, облизнувшись, уже представляя, как я стану главным лотом торгов, что, соответственно, весьма его обогатит.
– До вечера, – сказал Кобра, вызвав наигранное смятение фавна.
– Божечки, божечки… Мы не успеем… Но я постараюсь сделать из этого куска угля настоящий бриллиант, – сказал фавн, выставляя Кобру из своего шатра, меняясь на глазах. Меня сковало оцепенение.
– Корнелия, Люси! – сказал мужчина, призывая слуг, пока я не могла даже пошевелиться. Тимофей был в таком же состоянии. – Отмыть от грязи, и, умоляю, сделайте что-то с этим запахом, главная жемчужина сегодняшних торгов не может пахнуть как стадо огров! – приказал мужчина, и меня понесли в сторону одной из комнат.
Вы когда-нибудь были на медосмотре? Здесь было хуже: ты не мог кричать, говорить или сопротивляться. Я чувствовала себя игрушкой в руках девушек: меня натирали всевозможными маслами, скоблили кожу, даже применяли магию, чтобы вернуть мой натуральный цвет волос, после чего на меня надели халатик, передавая следующим девушкам. Краем глаза я заметила испуганные глаза пушистого, ведь лотом этих торгов была ведьма и фамильяр, а значит, настала его очередь.
На маникюре я испытала настоящий шок: мои накладные ногти слезли вместе с моими, наполняя ванночку кровью, но на удивление мне не было больно.
– Эльфийская магия, расслабься, мы все через это проходили. Кто-то раньше, кто-то позже. Быть главным лотом торгов – большая честь, таких, как ты, часто выбирают в качестве будущих жен знатных вельмож. Видела ту женщину внизу? Раньше и она носила ошейник, а теперь сама стала госпожой своей судьбы, – сказала эльфийка с придыханием, невольно скорчившись от ошейника.
– Много говоришь, Матильда. Как поживает наша жемчужинка? – произнес фавн, осматривая мои волосы и ногти, вдыхая мой аромат. – Уже лучше, намного лучше, может, и успеем, – произнес мужчина, как вдруг его взор остановился на моей ноге.
– Что это за варварство?! Девушка должна быть нежной, словно цветок лотоса, а не как еж. Сисиль! Немедленно займись этим! – сказал он. В комнату вошла девушка, держа в руках до боли знакомые предметы… Это была беспощадная восковая эпиляция со всей феерией чувств и эмоций. Тело буквально горело, воспаляясь, после чего меня буквально закинули в чан с зеленым отваром. На удивление отвар мгновенно остудил и снял воспаление кожи, после чего купание повторилось.