– А уж как там банки проведут, я не знаю, – говорил он. – Должно идти не больше трех дней. Может прямо завтра и прийти.
– Спасибо, Альберт!
Вдохновленная, Кристина выскочила на крыльцо.
Там стояла Инна, девушка из складских, худая и темноволосая. Она аккуратно приклеивала на доску объявлений большой плакат, а Чекава придерживал угол.
– О, привет! – обрадовался он. – Приходите завтра на дискотеку! Склады всех приглашают! Дело будет в клубе, они подготовили музыкальную программу.
– Спасибо, – подчеркнуто вежливо отвечала Кристина, – приду. А почему они раньше никому не сказали насчет программы? Может, мы бы тоже что-нибудь подготовили.
– Ну, не знаю, – пожал плечами Чекава. – Мы как-то не рассчитывали.
Инна посмотрела на нее неодобрительно, и Кристина поспешила ретироваться.
*
Не успела она пройти и половину дороги до дома, как Чекава ее догнал.
– Знаю, – начал он, – я кругом виноват… Я урод, я придурок. Кристина, стой!
Кристина остановилась.
– Я должен был прийти, – покаялся он. – Но мне нужно было как-то это пережить. Никогда такого не было в моей жизни, понимаешь?
– Какого? – не поняла Кристина.
– Ну… настолько сильного чувства.
– К Инне? – сделала Кристина непонимающее лицо.
– Да причем здесь Инна! – отмахнулся Чекава. – Я все эти дни только о тебе и думал!
У Кристины возникло ощущение, что ее засунули внутрь какой-то шарманки, и что та ее медленно наматывает на вал. Самое страшное, что Чекава, его открытое лицо, серые глаза, очень красивые и очень холодные, до сих пор вызывали некие эмоции. Его голос.
– Дим, слушай, – вздохнула она, – я не знаю…
Давешнее ночное приключение пронеслось в памяти, словно в ускоренной прокрутке: лес, мост, сторн, тропа, Егерь с коньяком, Весло…
– Хорошо, – сказала она Чекаве с неожиданной лаской, – что ты пришел.
И посмотрела на него, вложив в этот взгляд все свое обожание.
– Мне как раз нужен был друг.
Теперь, положив ему руки на плечи, она добавила в голос еще больше проникновенности.
– Мне совершенно не с кем было поделиться…
В следующий момент она сделала шаг назад, уронила руки и тоже покаянно опустила голову.
«Ты любишь играть. Что же, давай поиграем вместе».
– А что случилось? – обеспокоенно спросил Чекава. – Крис, милая, если кто-то обидел тебя, если…
– Нет-нет, Дим, все хорошо… ну, в этом плане… но я не знаю, могу ли я сказать тебе…
Кристина добавила в голос томления.
– Да что там?
Дима схватил ее за руки. Внезапно, краем глаза Кристина увидела, как из-за угла Артуровой башни показалось худое лицо Инны. Даже на таком расстоянии это лицо выражало явную ненависть.
– Видишь ли… – вдохновилась Кристина, – когда ты так скоропостижно меня покинул тогда… я немного озадачилась… ну, не сильно… потому что я знаю твои… гм… обстоятельства… ну, привыкла уже.
– Привыкла?
Такие вещи его явно разочаровывали.
– Ну да.
Привыкла, что ты ведешь всех к смерти.
– Ну и вот, я пошла гулять… пришла на кичман.
– Куда? Ты что, там же опасно! Особенно такой красивой, – тут он повысил голос, явно, чтобы Инна услышала, – девушке, как ты!
– Нет, – Кристина рассмеялась, – там нормально. Только вот…
– Что?
– Понимаешь, блин… – набрав воздуху, и словно на что-то решаясь, она тихо спросила: – Ты никому не расскажешь?
– Нет…
– Это знаешь только ты. Если узнает кто-нибудь еще, я буду знать, что ты разболтал.
Конечно, ты. Кто же еще. Не Джафар же.
– Я не скажу! – заверил ее Дима.
– Я влюбилась, – прошептала Кристина. – У Егеря… такие мускулы… о-о… А руки! Какие у него руки! Он меня ангелом называл. Каялся мне. Всю душу свою наизнанку вывернул, знаешь, я плакала… Но какой он добрый, ты не представляешь! Я, конечно, больше туда не пойду, но теперь только о нем и думаю. Жаль его. Жизнь сломана, и этот перелом кровит. И кстати, он стихи пишет не хуже тебя… послушай…
Чекава тоскливо оглянулся. Инна уже исчезла, а Кристина крепко держала его за руку и медленно тащила за собой, воспевая Егеря, все его видимые части тела и предполагаемую ею мятущуюся душу, которую она идеализировала как могла. И с которой, увы, вынуждена расстаться.
Чекава делал вид, что сочувствует, но был способен только на односложные ответы.
Слушай-слушай, говно собачье. Потом тебе еще к Инке бежать, с ней объясняться.
