Обитель Чёрной Черепахи

Из лодки вышел Рыболов, к их берегу приставшей.

Вся борода и брови у него были седыми,

А волосы, распущенные, на лоб нависали,

Ступив ногами возле рощи на берег босыми,

Стал слушать песню он. Ученики его не знали.

Дослушав песню, он спросил: «Кто этот муж, почтенный»?

Цзылу ответил: «Он из царства Лу, из Кунов рода».

– «А чем он занят, вид имея необыкновенный?

И в чём его заслуга среди нашего народа»?

– «Характер свой доверию и преданности вверив,

Он милосердие и справедливость укрепляет,

Чтоб люди преданы царю были, в него поверив.

Он отношений правила меж всеми отбирает,

Чтобы обряды с музыкой народ весь украшали,

И приносили пользу красотой всей Поднебесной,

Чтобы во всём народе отношенья улучшали,

Даёт природы знанья он, духовной и телесной».

– «Владеет ли своей землёй муж этот благородный»? –

Спросил гость. Тут, вопрос услышав, Цзылу растерялся.

– «Нет, – молвил он, – учителя путь – одухотворённый».

Гость повернулся, пошёл к лодке, только рассмеялся.

– «Его ведь вовсе милосердье не освобождает,

Как далеко он отошёл от всякого ученья,

Напрасно изнуряя тело, сердце утруждает,

Ему вряд ли поможет от безумия леченье».

Цзылу вернулся, доложив Конфуцию об этом.

Откинув цинь, тот словам этим очень удивился,

– «Уж не мудрец ли тот, о ком я уже слышал где-то»?! –

Сказав, поднялся и на берег к мудрецу спустился.

Увидев мудреца, поклон отвесил он двукратно,

Сказав: "Мысль вашу вы, учитель, не договорили.

Ничтожный, я, ваш раб, мечтал вас видеть многократно,

Но вы моё жилище стороною обходили.

Я, Цю, негодный, не узнал, что вы сказать хотели.

И я, ничтожный, ожидал всегда вам покориться,

И наконец, меня здесь ваши очи лицезрели.

Так помогите ж мне, чтоб я для мира смог открыться».

– «Ах, – молвил Рыболов, – сильна твоя любовь к ученью».

Конфуций, те слова услышав, дважды поклонился:

– «Я с детства предан шестьдесят лет этому стремленью,

Но Истину постичь умом ещё всё не добился.

Могу для этого ли сердце я своё очистить»?

– «Подобные по роду следуют все друг за другом, -

Сказал мудрец, – стараясь одинаково все мыслить,

Поэтому их мысль и замкнута единым кругом.

Подобные друг другу только могут откликаться.

Таков естественный закон, и вещи все такие.

Я объясню, чем мы с тобою можем отличаться.

То, чем всегда ты занимаешься, – дела людские:

Дела царей, простолюдинов и мужей великих.

Принадлежит так каждый в мире только своим знаньям,

Не существует ведь на свете, здесь, людей безликих,

И всех нас разделяет в вещах разность пониманья.

Когда все на местах своих – прекрасное правленье,

Народ весь радуется, промахов не замечает,

Но смуты больше нет той, когда видят нарушенье,

Когда в правленье кто своим постам не отвечает.

Когда в делах чиновников царит везде порядок,

Когда чины свои обязанности исполняют,

То наблюдается во всей стране во всём достаток,

Все люди делом заняты, и зла не проявляют.

Поэтому простолюдинов в жизни все заботы:

Заросшие травой поля или дома без кровли,

Нехватка пищи и одежды – суть всей их работы

В полях, в домах, лесах иль на реках, при рыбной ловли.

В срок не внесённые налоги, или в семье раздоры,

Меж старыми и малыми в делах непониманье –

Всё это у простолюдинов вызывает споры,

Являясь всей заботой в мире их существованья.

Заботы же мужей великих несколько другие:

Небрежность или лень народа и всех подчинённых,

Которые забыли все свои дела благие,

Погрязнув сердцем в куче дел, достоинств всех лишённых;

Или не справиться с обязанностью опасенья,

Утратить имя доброе и прежние заслуги;

Иль уклониться от порученных дел выполненья;

Ранг потерять и жалованье, что бояться слуги.

Царя заботы: при дворе слуг верных недостаток,

Влиятельных родов мятеж, иль скрытые интриги,

Престижа государства и влияния упадок,

Урон авторитета через подрывные книги.

Гармонии утеря между холодом и жаром,

Также зимы несвоевременное наступленье,

Вред, нанесённый вещам засухой или пожаром,

Смуты царей, захваты, войны, богатств истощенье.

А также общий непорядок в музыке, обрядах,

Ведущих между всеми в отношеньях к ухудшенью,

Распутство среди знати, и в народе беспорядок,

Природные несчастья, рождающие лишенья.

Но ты государя не облечён же ныне властью,

Ни ранга не имеющий, ни должности достойной,

По собственному произволу украшаешь страсти,

Обряды, музыку для жизни находя пристойной.

Ты ищешь правила, чтобы улучшить отношенья,

Ты слишком много на себя берёшь, так поступая,

И вряд ли в обществе произведёшь ты улучшенья,

Присущих в чём восемь пороков кроются, не зная.

Четыре зла у слуг есть нерадивого служенья:

Что не поручено, то делать – власти превышенье;

В болтливости, вниманья что не стоит выдвиженье,

А лесть есть без разбора лжи и правды восхваленье.

О недостатках судит кто чужих со всею страстью

Или со всей предвзятостью – зовётся поношеньем.

Зовётся бунтом то, кто не доволен чей-то властью,

Откалываясь от родных, друзей всех отделеньем.

А злонамеренность – когда кто хвалит, но с обманом,

Удар планирует, используя средство любое.

Коварство – когда допускают доброе и злое,

Чтоб хладнокровно овладеть, как вор, чем-то желанным.

Из-за восьми пороков вовне смуту поднимают,

Среди других людей, внутри себя самого губят,

И даже благородные мужи жизни лишают

Тех, кто им предан, и кого в жизни они любят.

Четыре зла: к важным делам питает кто пристрастье,

В обычном перемены ищет или измененье,

Чтобы присвоить себе славу и добиться власти:

Все эти действия зовутся злоупотребленьем.

Когда вершат дела по собственному произволу,

Для своих нужд людей дурачат, алчность проявляют.

Высокомерие – когда ошибок видят гору

Своих, и вопреки советам их усугубляют.

Не разбирая, кто хорош, кто плох среди подручных,

Согласных одобряют, несогласных осуждают,

С привычкой постоянно жить средь славословий, звучных,

Обычно так в народе самодурством называют.

И прежде чем ученикам давать свои уроки,

Распространять среди людей сомнительные знанья,

Сумел бы уничтожить зло, изжить свои пороки,

Тогда начать ты смог и сам своё бы воспитанье».

Конфуций опечалился, услышав наставленья,

Вздохнул, два раза низко Рыболову поклонился,

И после этого пересмотрел своё ученье,

Все говорили, что Учитель в жизни изменился.

Конфуций много понял с Рыболовом, при их встрече,

Признавшись мудрецу, что в жизни был всегда несчастен,

На мир по-новому взглянул, услышав его речи,

Но изменить свою судьбу, увы, – не в его власти:

– «Меня, Цю, цари дважды из Лу царства изгоняли,

А в царстве Сун на меня люди дерево свалили,

Из Вэй следы, бежав, с учениками заметали,

В осаде между Чэн и Цай чуть было не убили.

Как мог же я четыре раза избежать позора,

Когда не понимал, вина моя в чём состояла»?

Услышав, Рыболов не мог не высказать укора,

Конфуция признанье его очень огорчало.

– «Как трудно вразумить тебя, – сказал мудрец устало, -

Боявшийся на свете своей тени на дороге,

Своих следов, от них бежал, но тень не отступала,

Как ни спешил он убежать от них в большой тревоге.

Чем двигался быстрей, следов тем больше оставалось,

Бежал без передышки, так как – медлит, полагая,

Пока из сил не выбился, дыханье не сорвалось.

Упал и умер на земле, причин не понимая.

Он также глуп был до того, что все ему дивились,

Останься в темноте (он), тень сама исчезла б сразу,

На месте стой (он), и следы нигде б не появились,

Но не пришла мысль эта ему в голову ни разу.

И ты почти не избежал того же в размышленьях

О милосердье, справедливости ум напрягая,

О тождестве, различиях и в прочих наблюденьях,

Стараясь их постигнуть, но законов их не зная.

Ведь в чём есть изменения в покое и в движенье?

И что за правила врученья или полученья?

Без понимания основ не будет постиженья,

Как и без ясности ума, ты не создашь ученья.

В порядке ненависти и любви возникновенья

Гармония, как гнева, так и радости, сокрыта,

И чтобы в скрытое душа нашла проникновенье,

Необходимо, чтоб душа сама была открыта.

Но для начала прояви к себе своё вниманье,

Сам совершенствуйся, истинному во всём внимая,

Храня всё чистое в душе, приобретёшь все знанья,

И обретёшь себя, другим все вещи возвращая.

И только так от тягот жизни ты освободишься,

Ведь ныне сам ты, ещё не достигнув совершенства,

Всё ищешь у других, а вот собой уже гордишься,

Желая обрести только во внешнем всём блаженство».

Конфуций опечалился от Рыболова речи,

Спросив: "Что истинное в нашем мире означает?»

Сказал тот: "Истинное – высшее чистосердечье,

Всё то, что искренность высокую в себя включает.

Без истой искренности чувства взволновать не могут,

По принужденью плачь, скорбь и печаль не вызывает,

Чистосердечья когда нет, признанья не помогут,

В любви по принужденью и согласья не бывает.

Не голосят при истой скорби, а в печаль впадают,

При истинной любви и без улыбок есть согласье,

При истом гневе не кричат, однако страх внушают,

При истинном волнении лишь – счастье, иль несчастье.

С родными истинное применяют в отношенье,

Иль с теми, кто внутри нас уваженье вызывает,

Ведь ценность там, где истинны служенье и почтенье,

Где прямота и преданность самих себя являют.

Так радость на пирах, когда вино рекою льётся,

Или печаль во время похорон овладевает,

Когда вовне прорваться внутреннему удаётся,

Когда все люди истинные чувства проявляют.

Как своевременность родных в заботе проявленья,

Так в красоте ведь подвига нет единообразья,

Поэтому не важно так обрядов исполненье,

Как проявленье истого внутри нас всех согласья.

Обряды веками обычаями создаются,

Воспринято всё истинное нами от природы,

Естественные чувства от рожденья нам даются,

Как правду, истинное почитают все народы.

Естественное вытравить из нас всех невозможно,

Иль внешне заменить его каким-либо обрядом,

Всё, что не изнутри, всегда казаться будет ложным,

Нельзя нам ложное и истинное ставить рядом.

Все мудрецы природное лишь истинно ценили,

Глупцы, напротив же, природное всё избегали.

И из-за лицемерия обряды создавали,

Дойдя до пошлости, природное в себе забыли.

Жаль, что проникся человеческим ты лицемерьем,

И слишком поздно услыхал об истинном ученье,

В природное и истинное поражён неверьем,

И вряд ли сможешь уяснить суть Истины значенья».

Конфуций снова поклонился и сказал, вставая:

– «Я счастья удостоился, как будто встретил бога,

Позвольте, я приближусь к вам, словам вашим внимая,

Слугой жить стану в доме вашем, сидя у порога.

Всё делать буду, чтоб меня вы только обучали,

Осмелюсь лишь задать вопрос, а где ваше жилище?

Где б вы меня великим наставленьем просвещали,

И где бы разум насыщали мой духовной пищей»?

Но Рыболов ответил: "Идти можно с тем лишь вместе,

Достиг с кем сущности тончайшей пути в мире этом,

Но кто не знает этого, останется на месте,

Нельзя вместе идти с тем, кому этот путь неведом.

Об этом слышал я, поэтому остерегаюсь,

Ошибки чтоб не совершать. Ты сам уж постарайся,

Тебя я не беру с собой, в путь дальний отправляясь,

Ты ж лучше с учениками своими оставайся».

Сказав слова, так Рыболов уехал, не простившись,

Сел в лодку и шестом от речной гальки оттолкнулся,

Конфуций с берега смотрел, до пояса склонившись,

За лодкой в тростнике след длинной лентой протянулся.

Конфуций погрузился весь в безмолвие, немое,

Воззрившись вдаль, чёлн Рыболова взглядом провожая,

Цзылу спросил: "Чем заслужил почтения такого

Сей старец, что забылись вы, словам его внимая?

Не видел я, чтобы Учитель за время ученья

К кому-то относился вот с таким благоговеньем,

Вам во дворцах цари оказывали уваженье,

Всегда во всём стараясь подражать вам поведеньем.

А ныне же, Учитель, вы вдруг согбенным тут стали,

Перед каким-то Рыболовом свою спину гнули,

Ведь на приёмах гордый вид всегда вы сохраняли,

И что случилось? Вас как будто в воду окунули.

С поклонами на каждое вы слово отвечали.

Не чересчур ли было это?! Все мы удивились».

Конфуций вдруг сказал ученикам своим в печали:

– «Как глубоко вы в изученье долга погрузились!

Обряды изучали все в их глубочайшем смысле,

Но не продвинулись на шаг вы в постиженье знаний,

Доныне не избавились все вы от грубых мыслей,

Как далеко вы все от истинного пониманья!

Ведь если к старшему относятся без уваженья,

То непочтением своим ошибку совершают,

А добродетельному не оказывает кто почтенья,

То в милосердии тот ничего не понимает.

И если даже человек, какой, того не стоит,

Нельзя вам относиться и к нему даже с презреньем,

Всех презирающий ведь искренности не достоин,

Он убивает лишь себя сам этим отношеньем.

Как много тех, кто этим постоянно себя губит!

Ведь не достоин тот любви, людей кто презирает,

Беды нет больше у того, кто никого не любит,

Беда – в нём: истинное он своё не обретает.

Ведь путь – источник всех вещей. Когда смерть – всё теряем,

Противодействует пути кто, терпит пораженье,

Путь обретя, только живём, теряя, умираем,

Согласие с Путём – залог успеха и движенья.

Мудрец, присутствует в ком путь, всё это – почитает,

Благодаря пути лишь обладает пониманьем.

А нынешний же Рыболов путём тем обладает,

Так как же не посмел бы я почтить его вниманьем»?!

Закончив эту притчу, Рыболов поклонился мне, и, отчалив от берега, уплыл. Глядя ему вслед, я подумал, что, может быть, этот Рыболов и был реинкарнацией самого мудреца Чжуан-цзы.

Одевшись, я оправился домой и по дороге думал о том, как мне войти в новое содержание моей жизни, став Черепахой.

Обитель Чёрной Черепахи

Эпиграф

«Я мог бы отложить его (Гёте) в сторону и остаться при своём разочаровании. Но в том-то и дело, что я этого не мог! В том-то и заключалось самое удивительное, прекрасное и мучительное: от него нельзя было освободиться, приходилось постоянно восходить вместе с ним на его вершины, мучиться его поражениями и открывать его двойственность в самом себе»!

Герман Гессе

Из статьи «Благодарность Гёте»

Этой же ночью я опять решил отправиться в путешествие по ночным созвездиям, но уже во Дворец Чёрной Черепахе и не в образе дракона, а как это было раньше, а став самим Черепахой. Я, как и раньше, когда наступало прибавление янного времени, зажёг свечи и курительные палочки перед парсунами моих трёх учителей: Пу Сун-лина, Юань Мэйя и Цзи Юня, и совершил ритуал вхождения в изменённое сознание для управляемого сна, проникнувшись состоянием Сокровенного 希夷 (си-и), когда слышишь неслышимое и видишь невидимое, и тут же оказался в окружении своих учителей на лесной горной поляне, с которой внизу под луной виделось озеро. Так как небо выглядело иначе, чем до этого, я понял, что попал в Обитель Чёрной Черепахи, ведь на Севере царствовала Чёрная Черепаха 黑龟 (бэй гуй), которую называют ещё Чёрным Сокровенным Воином 黑玄武 (бэй сюянь у), то и я должен был ощущать себя черепахой. Но каких-то изменений, происходящих в моём организме, я не чувствовал. Просто, про себя я решил, что стал черепахой, обвитой змеёй, и чёрным воином. Звёзды над нами были уже другие.

Ещё раньше мои учителя объясняли мне, что при посещении лунных стоянок лунные звери будут устраивать в нашу честь званые пиры, на которых каждый из нас должен, в знак признательности, рассказать свою жизненную историю или сочинить стихи. После Лунного дворца Лазоревого Дракона, мы попали в Обитель Чёрной Черепахи, чья стихия Вода. Там на небесах было тоже семь созвездий: Ковш (斗, доу) – Олень-единорог (鹿, лу); Бык (牛, ню); Ткачиха-Дева (女, нюй) – Летучая мышь (蝠, фу); Пустота (虛, сюй) – Крыса (鼠, шу); Опасность, Яма (危, вэй) – Ласточка (янь); Палата (室, ши) – Кабан (猪, чжу); Стена (壁, би) – Дикобраз (豪猪, хаочжу).

Я уже когда-то раньше побывал в созвездии Ковша, где встретился со Звёздной Матушкой Доу-му, которая позволила мне общаться с семью звёздами её созвездия, от которых я получил сокровенные знания учения Дао. И вот уже в образе черепахи со своими тремя учителями я путешествую по этому созвездию, пытаясь утвердиться в своём звании Бессмертного даоса среди небожителей.

Пу Сун-Лин, увидев меня в новом моём образе, приветствовал такими словами:

– Вы выглядите как жених, который вступает в свои новые владения, чтобы обрести новый багаж знаний на своём жизненном пути. Но уверены ли вы в том, что вступаете в те владения, которые вам принадлежат? А может быть, вы ошибаетесь, и та невеста, которую вы считаете своей, совсем не ваша суженная?

При этих словах я сделал недоумённое лицо, и он рассказал мне одну из своих притч о женихе, последовавшей за невестой:

9. Жених

В Цзян-нани был человек, который отличался высокой сыновней добродетелью, по имени Мэй Ку Чан. Он рассказал, что у него был односельчанин Сунь Вэн, который был чиновником в Дэчжоу и расследовал один странный случай. (江南有个孝廉，名叫梅耦长，他说他同乡有个孙翁，在德州当官的时候，审问了一桩奇案).

Это произошло так: вначале один житель деревни женил своего сына на невестке. (事情是这样的：当初，有个村民为儿子娶媳妇). Когда новобрачная вышла замуж, все жители деревни пришли поздравить её. Когда жених вышел из своей комнаты, он увидел невесту, идущую к задней части дома в ослепительном платье. У жениха возникло некоторое подозрение, и он последовал за ней, чтобы посмотреть, куда она идёт и что с ней происходит. За домом протекал длинный ручей с небольшим мостиком, через который можно было перебраться. Когда он увидел, что невеста перешла мост и продолжает идти, он стал всё более и более подозрительным и позвал её к себе. Невеста не сказала ему ничего кроме короткого слова «да», а только помахала рукой издалека. Жених поспешил к ней, но хоть они были всего в нескольких шагах друг от друга, но он не мог схватить её рукой. (新郎急忙赶过去，相距也就有尺多远，但手却一直捉不到她).

Пройдя так несколько вёрст, они вошли в деревню. Невеста остановилась и сказала жениху: «В твоем доме одиноко, а я не привыкла там жить, поэтому прошу тебя пожить у меня несколько дней, а потом мы сможем вместе отправиться к тебе домой, чтобы навестить твоих родителей». (你家寂寞，我住不惯，请郎君暂住我家几天，咱们再一起回家看望二老). Она достала заколку и постучала в дверь, которая со скрипом открылась. Девушка-служанка вышла поприветствовать её. Невеста вошла первой, и жениху ничего не оставалось, как последовать за ней. Войдя в дом, его отец и теща сидели в зале и сказали зятю: «Наша дочь с детства избалована и никогда не покидала нас надолго. Уехав из дома, она всегда была несчастна в душе. Мы очень рады, что вы вернулись к нам сегодня, поэтому мы отправим вас обратно после нескольких дней пребывания». (我女儿从小娇惯，没有一时离开过我。一旦离开家，心里总是不痛快。今日与你一起回来，我们很放心，住几天就送你们回去). Поэтому они попросили служанку подмести дом и постелить постель, и они остались там вдвоем.

Гости дома жениха, видя, что жених долго не выходит и не возвращается, искали его повсюду. Невеста была единственной, кто ждал в брачной комнате, но жениха нигде не было. Затем все осмотрели окрестности, но никаких новостей не было. Свекор и свекровь все плакали и говорили, что они точно умрут.

Через шесть месяцев семья матери невестки, опасаясь, что их дочь овдовела, обсудила с родителями жениха и запланировала найти для дочери другого зятя. Родители жениха становились все печальнее и печальнее, говоря: «Как мы можем знать, что наш сын точно умер, когда еще даже не найдены его кости и одежда? Даже если он умер, через год ещё не поздно выйти замуж за другого жениха, так зачем спешить»? Отец невесты возмутился ещё больше и подал в суд на это семейство. Когда князь Сун принял дело, он нашел его очень странным, но ничего не понял, и предварительно приговорил семью женщины ждать три года, прежде чем что-то сказать. Дело было возбуждено, и люди отправились по домам.

Жених жил в доме другой невесты, и вся семья была очень добра к нему. Он часто говорил со своей невестой о возвращении домой, и она соглашалась, но медлила с переездом. Прожив там более шести месяцев, жених сам принял решение, от чего весь день был озабочен. Он хотел уйти домой один, но его невеста была непреклонна, говоря ему, что он должен остаться. Однажды вся семья была возбуждена, как будто надвигалась большая беда. Родители невесты торопливо сказали зятю: «Мы планировали предложить вам вместе отправиться домой через три или два дня, но мы не ожидали, что весь ваш багаж и снаряжение уже готовы, и тут вдруг столкнулся с неприятностями. У нас нет другого выбора, кроме как отправить тебя домой одного». (本来打算三两日内叫你们夫妇一起回家，没想到行李用具还没有准备齐全，忽然碰到点麻烦事。不得已，就先送你一人回去吧) Жениха выпроводили за дверь, он, сделав им поклон, развернулся и поспешил к себе домой, хотя ему нужно было сказать несколько слов им на прощание, но он торопился.

Когда жених вышел за ворота, он как раз пытался найти дорогу, чтобы идти, когда он оглянулся и увидел, что дом и двор исчезли, а осталась только высокая могила. Придя домой, он рассказал всю историю от начала до конца и отправился в в суд в кабинет чиновника, чтобы объяснить ситуацию князю Сунскому. Отца невесты вызвали в суд и обязали отправить дочь обратно в дом её свекров, после чего брак был официально оформлен. (孙公传新娘的父亲到案，令他送女儿回婆家，于是才正式合婚).

Прослушав этот рассказ, Юань Мэй сказал:

– Человек, прежде всего, должен осознавать тот факт, где он находится, и что с ним происходит. Он обязан понимать, в какой форме он существует. Ведь человек полноценен лишь тогда, когда он жив и обладает телесной формой. Это и есть его существование – его экзистенция. Во время своей жизни он может оставлять тело, превращаясь в дух, но затем он возвращается в свою форму. Даже, покинув плотный мир, он может вернуться в свою форму и вновь ожить, но уже в той форме, в которой ему удалось преобразоваться.

Слушая его, я подумал: «Но прежде чем разобраться в особенностях плотного мира, мне было необходимо понять, что собой представляет этот плотный мир, настолько ли он плотен, чтобы казаться реальным. А для этого мне нужно было начать проникновение в этот мир с небес, чтобы проникнуть моим умом в тайны звёзд».

Так что же представляет собой Северное звёздное небо? Для того чтобы это понять, мне предстояло опять войти в Горные Врата 艮门 (каньмынь) , где находятся небесные животные.