Атлас любви. Пространства осознанной любви
В прозе наш мозг реагирует на сюжет, последовательности событий, судьбы героев, их связи. Возможно, правы те нейробиологи, которые отмечают, что в нашем сознании работают аналогичные структуры – последовательности электрических сигналов и замысловатые связи нейронов.
Мы будем в дальнейшем широко использовать выдающиеся любовные истории как наиболее наглядные мысленные образы для иллюстрации размышлений о любви.
Философия
На языке философии мы обращаемся к исходным, базовым понятиям любви, обобщающим ее главные свойства и глубинные истоки. Так, древние греки, рассуждая о любви, использовали следующие понятия: Agape – жертвенная безусловная любовь, Eros – страстная любовь, Ludus – любовь-игра, Mania – любовь как одержимость, Philia – любовь-дружба, Pragma – рациональная любовь как взаимные услуги, Storge – любовь как семейная привязанность, Xenia – любовь как щедрость и гостеприимство.
В философии любви нередко можно встретить обоснование любви как углубленное рассмотрение одной или нескольких из ее вышеуказанных сторон. Например, в 1973 году канадский социолог Джон Алан Ли в книге «Цвета любви» предложил рассматривать три базовых (Eros, Storge, Ludus), три комбинированных стиля любви (Mania (EL), Pragma (SL), Agape (ES)) и девять третичных, причем такая классификация нашла подтверждение в социологических опросах.
Существуют и иные философские теории любви, которые связывают ее с единым, как правило, метафизическим истоком. Например, высшим благом, космической рождающей силой или Богом. Здесь интеллектуальные усилия авторов таких теорий выходят за мыслимые пределы на уровень, связанный с пророчеством или иным сверхчеловеческим прорывом сознания. Поэтому в нашем путешествии по пространствам осознанной любви лишь по крайней необходимости мы будем углубляться в дебри этой покрытой туманом области.
К счастью, древние люди создали довольно увлекательные способы ее иносказательного описания, говоря современным языком, виртуального посещения метафизических истоков. В таком ключе мы и коснемся темы метафизики любви.
Метафизика любви
В этой области нашего мышления мы стремимся обнаружить то, что предшествует земному проявлению любви, является ее трансцендентным началом, причиной и конечной целью. Для этого прибегают к особым интеллектуальным построениям, таким как мифы.
В древности любовь представляли в образе мифологических существ: Афродиты (Венеры) – богини любви, рожденной или из морской пены, или в раковине и ступившей на землю на острове Кипр. Ее муж – хромоногий Гермес (их потомок – Гермафродит). От ее любовника бога войны Ареса рожден бог любви – Эрос (Амур/Купидон). Афродита была влюблена в земного красавца Адониса, который погиб от воплотившегося в кабана Ареса.
От союза Ареса и Афродиты родились Гимерос (бог сексуального желания), Эрос (любовь), Антерос (ненависть от любви), Пофос (бог любовной тоски), Фобос (страх), Деймос (ужас) и Гармония (богиня согласия).
У Платона приводится и другой миф о рождении Эроса от Пороса – бога изобилия и богатства (мать Метида – богиня мудрости и хитрости) и нимфы Пении – божества природы, символа нужды и бедности.
Например, в мифе об Эросе и Психеи душа (по-гречески – психе) представлена образом Психеи. Соответственно, этот миф есть иносказание о пути человеческой души в любви. С ним вы можете ознакомиться самостоятельно.
Мы же обратим ваше внимание на то, что любопытство Психеи дважды приводит ее к почти губительным последствиям. Желая увидеть своего таинственного возлюбленного, она обжигает Эроса маслом из светильника, и тот улетает на Олимп. Затем, исполняя задание Афродиты, она, получив в царстве мертвых от Персефоны (богини плодородия) коробочку с чудесными средствами красоты, открывает ее и впадает в вечный сон.
Эти эпизоды можно рассматривать как предостережение от опасностей, подстерегающих тех, кто стремится проникнуть в сокровенные тайны любви, то есть нас с вами, дорогие читатели. Однако риски не являются фатальными – Зевс дарует Психее бессмертие. Примем это к сведению и продолжим нашу подготовку к путешествию по пространствам любви.
Психология
Язык науки является данью уважения особому складу современного ума, который не может обойтись без научных подтверждений тех или иных соображений посредством лабораторных опытов или натурных экспериментов. Области психологических исследований любви обширны и разнообразны: от наблюдений за выражениями лиц, замеров физиологических реакций влюбленных и масштабных опросов мужчин и женщин об их интимной жизни до анализа гормонов любви и сканирования мозга подопытных в разных состояниях отношений любви. Вместе с тем вряд ли можно говорить о каких-то новых открытиях, совершенных в психологии, этологии, социальной психологии и других научных дисциплинах, обратившихся к изучению любви, ведь любовь стара как мир и многое уже было сказано.
Достижения наук сводятся пока главным образом к тому, что дают нам возможность поговорить о любви более современным и стерильным языком в надежде понять и яснее сформулировать давно известные немногим избранным сокровенные таинства любви.
При этом следует учитывать, что в современной психологии можно обнаружить довольно большое разнообразие подходов к определению истоков наших нежных привязанностей и, соответственно, теорий любви.
Приведем несколько определений любви в психологии:
Любовь – это высшая эмоция.
Любовь – это сильное желание отношений с единственным определенным партнером.
Любовь – это интенсивное чувство, связанное с сексуальным возбуждением, стремление быть своими личностно значимыми чертами с максимальной полнотой представленным в жизнедеятельности другого.
Психологи стараются, но пока не могут удовлетворительным образом решить следующие трудные вопросы любви:
1. Любовь на протяжении жизненного цикла претерпевает трансформацию своих состояний. Например, влюбленность и зрелая любовь.
2. Любовь распределена между двумя влюбленными и зависит от степени взаимности.
3. Любовь охватывает разные уровни и структуры человеческой психики.
4. Проявления любви совпадают с симптомами психических расстройств.
Быть может, одним и тем же словом мы называем совсем различные психические состояния? В этой связи канадская писательница Маргарет Этвуд остроумно заметила, что «у эскимосов – 52 слова обозначающих снег, поскольку это важно для них. Следовало бы иметь не меньшее количество слов, обозначающих любовь».
В дальнейшем мы погрузимся в стерилизованные логикой воды 5—6 основных концепций любви из багажа психологической науки.
Подводя итог нашему знакомству с языками любви, можно заключить, что, отправляясь в путешествие по пространствам любви, следует быть готовым к разговорам о ней на разных языках. Задача не из легких, если не замечать их взаимосвязь. Научные понятия психологии любви проистекают из философских представлений и упираются в метафизические прозрения. Литературные образы углубляют и украшают психологию любви языком бытовой или изысканной прозы, а также чеканными формулами поэтических вдохновений. Поэзия, в свою очередь, нередко возвышается до философских обобщений.
Познакомимся теперь с двумя широко известными исследователями движущих сил любовного влечения – философом Артуром Шопенгауэром и психологом Зигмундом Фрейдом, заблуждения которых также ценны для постижения таинств любви.
По следам теорий любви, ведущим вниз
Артур Шопенгауэр к моменту написания в 1844 году своего знаменитого эссе «Метафизика половой жизни» рассматривал любовь как «философски неразработанный материал». Его не удовлетворяли размышления о любви своих предшественников: Платона (мифы и легенды), Руссо (неверно), Канта (поверхностно), Спинозы (наивно). Он предложил собственное оригинальное решение загадки любви, состоящей в том, что, с одной стороны, она не более чем «какой-то из воздуха сотканный призрак», а с другой – «самая могучая и деятельная изо всех пружин бытия». Шопенгауэр приводит широкий спектр примеров могущества любви. Например, она «составляет конечную цель почти всякого человеческого стремления», «оказывает вредное влияние на самые важные дела и события», «забирается со своими записочками и локонами даже в министерские портфели и философские манускрипты», «отнимает совесть у честного и делает предателем верного».
Решение загадки любви, по Шопенгауэру, состоит в том, что у нее есть своя особая конечная цель, которая «важнее других целей человеческой жизни». Эта цель скрыта природой от влюбленных и заменена более надежными стимулами, связанными с эгоистическими целями наслаждения. Она направлена на «создание следующего поколения». В своей афористичной манере Шопенгауэр передает главную идею собственной теории любви: «…удовольствие, которое нам доставляет другой пол, как бы объективно оно ни казалось, на самом деле не что иное, как замаскированный инстинкт, то есть дух рода, стремящегося к сохранению своего типа».
Согласно этой теории, когда встречаются страстные взоры влюбленных, то их направляет зарождающаяся новая жизнь. Правда, Шопенгауэр вынужден признать, что искры влюбленности «как все зародыши большей частью бывают растоптаны». Стремление к красивым женщинам, которое наряду с половым инстинктом руководит выбором объекта, также заложено в нас природой, как тяга духа рода к «норме человеческого облика». Дух рода через чувство красоты и половой инстинкт воспламеняет нашу безоглядную страстную любовь. Однако выбор брачного партнера делается с учетом целого ряда индивидуальных разумных соображений, например, таких как получение качеств, которых недостает самому, с целью «исправить родовой изъян».
В соответствии со своей теорией Шопенгауэр разъясняет некоторые парадоксальные проявления любви. Он видит противоречие у поэтов, которые мечтают о бесконечном блаженстве с определенной женщиной, но тоскуют и печалятся, что идеальная любовь недостижима. Объяснение заключается в том, что эти мечты не прямые потребности индивидуума, а «вздохи рода», который только и может иметь бескрайние желания.
Теории любви Шопенгауэра невозможно отказать в стройной логике, а главное – в обнажении ключевых вопросов, связанных с отношениями любви. Следует полностью согласиться с тем, что у любви есть собственная конечная цель, которая скрыта в сонме бурлящих чувств и не фиксируется нашим сознанием. Но половой инстинкт и продолжение рода как сущность любви при всей их значимости все же упускают что-то важное и слишком далеки от того главного, что каждый непосредственно переживает в любви. Возникает внутренний диссонанс и желание продолжить поиски иного не столь приземленного центра притяжения любви.
Заманчиво вслед за Владимиром Набоковым воскликнуть: «О, любовь. Я за тайной твоею возвращаюсь по лестнице лет…», и попробовать пробраться туда, где «я на первой странице творенья только маленькой был запятой». При этом хотелось бы надеяться, что этот прыжок назад станет лишь замахом для броска вперед.
Движение вниз по лестнице лет на карте любви обозначено рядом предупреждающих знаков о скользких дорогах и тупиках. Один из них находится сразу за указателем: «Вход на территорию либидо Великого и Ужасного Зигмунда Фрейда». Побродив здесь среди зародышей сексуальной деятельности в раннем детстве, безумных фиксаций либидо на разных, порой причудливых объектах, можно уйти с неутешительным впечатлением, что «любовь в основе своей и теперь настолько же животна, какой она была испокон веков. Любовные влечения с трудом поддаются воспитанию, их воспитание дает то слишком много, то слишком мало».
Пути любви по Зигмунду Фрейду
Один из критиков теории Фрейда социальный психолог Эрих Фромм считал, что тот рассматривал только иррациональную любовь, связанную с перенесением детских объектов любви, а как явление зрелого сознания любовь для Фрейда не существовала.
Несмотря на то что в современной психологии теория любви Фрейда занимает почетное, но довольно ограниченное место в ряду других достойных концепций, можно то тут, то там встретить прямолинейных последователей фрейдизма. Например, медийный психолог Михаил Лабковский считает, что «любовь – это ваши детские переживания по поводу отношений с родителями», и объясняет все проблемы в отношениях исходя из невротических сбоев детской любви к своим родителям.
Однако не все так безнадежно однозначно. Во фрейдистской конструкции психики различаются Я-либидо и объект-либидо. Я-либидо проистекает из детского бреда всемогущества и нарциссизма и развивается под воздействием значимых других в Я-идеал. По Фрейду, «влюбленность состоит в излиянии Я-либидо на объект», а «сексуальный идеал может вступить с Я-идеалом в интересное отношение взаимопомощи». Объект любви может даже выступать «заменой никогда не достигнутого Я-идеала». Вот это уже интереснее. Так что уйдем из зоны фрейдизма, обдумывая, как в нашем подсознании идеальный сексуальный объект взаимодействует с Я-идеалом, в то время как мы влюблены в конкретного человека во плоти.
Не секрет, что теории Шопенгауэра и Фрейда, как и иные концептуальные построения о любви, выступают отражением индивидуальных мировоззрений и психологических особенностей их авторов. Безоглядно следуя их логике, мы невольно попадаем в ловушку предопределенного этими особенностями и уже разжеванного восприятия любви. Причем западня, в которую попадает наше мышление, по ряду причин становится добровольной. Потратив массу времени и усилий на то, чтобы разобраться в посылках популярной теории, ее новых понятиях, логике рассуждений, выводах или нестыковках, мы невольно начинам ценить приобретенное за неимением лучшего.
Похоже, что поиск закономерностей любви исключительно по следам взывающих к рассудку концепций ведет либо в лагерь сектантов – свидетелей Фрейда, Шопенгауэра, Спинозы, Фейербаха, Фрома и других гуру любви, либо в отряд вечно блуждающих от одной готовой теории любви к другой.
Стратегию нашего пути, которая состоит в сочетании феноменологического и структурного подходов с привлечением по необходимости других инструментов мышления, опишем чуть позже, а пока завершим небольшой обзор теорий любви, указав на главные, на наш взгляд, источники теории осознанной любви.
Источники теории осознанной любви
В начале XIX века, взяв на себя смелость, граничащую с дерзостью, французский писатель Стендаль опубликовал свои опыты «О любви». Он предчувствовал нелегкую судьбу этой «злосчастной книги» и через десять лет после ее издания «нашел только семнадцать читателей». Спустя сотню лет изложенные в ней закономерности любви были выбраны в качестве отправной позиции, «ошибочные» выводы которой необходимо было выявить и исправить, для создания проницательных «Этюдов о любви» испанским философом Хосе Ортега-и-Гассетом. К этому времени «злосчастная книга» стала «одной из самых читаемых книг». Автор «Этюдов о любви» отмечает, что она не только «читается с упоением», но и является элементом антуража будуара «маркизы, актрисы и светской дамы», свидетельствующим о том, что «им надлежит разбираться в любви».
Эти разделенные столетием погружения в природу любви образуют два полюса напряженных интеллектуальных усилий нового времени, два ярких прожектора, которые пронизывают уже новые оболочки иллюзий и заблуждений и проливают свет на исконную территорию пространства любви. Можно, используя известный афоризм, с уверенностью сказать, что все последующие теории любви – это заметки на полях «Опытов» и «Этюдов».
Стендаль являет пример заинтересованного наблюдателя, которому в веренице любовных интриг и суматохе увлечений, как собственных, так и среди наблюдаемого им высшего общества, внезапно открываются удивительные закономерности и неизбежные паттерны любви. Ортега-и-Гассет в своем исследовании парадоксов и загадок любви в современном обществе опирается на, казалось бы, идеи давно минувших дней о любви Платона и вновь открывает глубинную незыблемую истинную суть любви.
Что касается погружений в природу любви самого Платона, которые представляют собой бесценный клад откровений, то следует отметить, что доступ к ним требует подготовки и использования особых приемов мышления. Посвященные любви диалоги Платона «Лизис», «Федр» и «Пир», где, казалось бы, раскрываются тайны любви, нередко становились источниками новых мифов и заблуждений. Например, широкое хождение имеет миф об образцовой «платонической любви» как любви чисто духовной в отрыве от телесного влечения. Другой пример: известный украинский философ Андрей Баумейстер считает, что в диалоге «Пир» Платон скрывается за маской Аристофана и, соответственно, его речь о разделении андрогинов и их влечении к слиянию со своей половиной и раскрывает сущность любви.
Работы этих трех авторов (Платона, Стендаля, Ортега-и-Гассета) стали для нас краеугольными камнями пирамиды знаний о природе осознанной любви, и в дальнейшем мы будем подробнее рассматривать их идеи.
А пока в качестве отступления присоединимся к участникам застольной беседы о любви, ставшей философским преданием, и поразмышляем над отрывком из трудов Платона. В диалоге «Пир», где любители мудрых речей решают говорить о боге любви Эросе, Агафон (его речь пятая) перечисляет какими свойствами обладает Эрос:
Красота и совершенство: молодой – избегает старости; нежный – обитает только в мягких душах и уходит, если встречает суровый нрав; гибкие формы – входит в душу незаметно; благообразен – живет среди цветов, где все цветет и благоухает, не остается с поблекшим и отцветшим.
Добродетели: непризнание им никакого насилия – лишь добровольное и обоюдное согласие; рассудительность – умение обуздывать вожделения и страсти, а поскольку страсти слабее Эроса, значит он необыкновенно рассудителен; храбрость – овладевает даже Аресом, богом войны, любовником Афродиты, т.е. готов соперничать с ним.
Мудрость: источник поэзии, порождает все живое, мастерство в искусстве (музы) и ремеслах (дело с любовью).
Упорядочение всех дел богов: раньше причиной того, что творилось богами, была (господствовала) Необходимость (ужасные дела), с появлением Эроса – дела стали совершаться из любви к прекрасному.
И в конце речи не может удержаться от возвышенного поэтического слога:
К добрым терпимый, мудрецами чтимый, богами любимый; воздыханье незадачливых, достоянье удачливых; отец роскоши, изящества и неги, радостей, страстей и желаний; благородных опекающий, а негодных презирающий, он и в страхах, и в мученьях, и в помыслах, и в томленьях лучший наставник, помощник, спаситель и спутник.Но эта, казалось бы, прекрасная и исчерпывающая речь, характеризующая Эроса, далека от истины, что и обнаруживает Сократ, выясняя, например, что если в любви стремятся к чему-то, то хотят получить то, чем сами не обладают, в чем нуждаются, и, следовательно, Эрос не может быть совершенно красив и безмерно добр, раз он стремится к красоте и добру. Так что подлинные свойства Эроса и таинства любви будут раскрыты уже Сократом в следующей речи диалога «Пир».
Надеюсь, этот пример дает представление о том, что о любви нередко можно встретить завораживающие, восторженные претендующие на истину речи, которые на самом деле поверхностны и не раскрывают подлинных движущих сил любви.
А теперь попробуем немного углубиться в природу влияния любви на наш жизненный путь в большом и малом и рассмотрим, как соотносятся самопознание и осознанная любовь.
Самопознание и осознанная любовь
Здесь нам бы хотелось показать тесную связь осознанной любви с одной из главных задач, поставленных (древними богами) перед человеком, выраженной в максиме: «Познай самого себя».
Примером исключительной преданности самопознанию и жизни, неразрывно связанной с ее изучением, является античный философ Сократ. Легенда гласит, что Пифия из Дельфийского храма предсказала ему, что он является мудрейшим из людей. Поскольку он был крайне удивлен столь лестным пророчеством, то это подвигло Сократа на поиски людей, которые бы были мудрее его. В отличие от других «мудрецов», которые были безоговорочно уверены в своем знании, Сократ сомневался как в предлагаемых другими решениях, так и в собственном знании. Он был готов критически разобрать любые вопросы, чтобы в совместных рассуждениях найти более обоснованные, приближающие к истине ответы. В результате таких бесед он пришел к выводу, что его небольшое преимущество в мудрости как раз и состоит в открытости новому знанию. Жизнь без ее исследования Сократ считал бессмысленной.
В диалоге Платона «Пир» Сократ, как бы противореча самому себе, объявляет себя знатоком в любовных делах: «утверждаю, что не смыслю ни в чем, кроме любви». Но тогда избежать противоречия в его высказываниях можно лишь заключив, что любовь и есть тот самый избранный им путь исследования жизни – постоянного поиска и приближения к истине.
Что касается личной жизни Сократа, то он женился где-то в 50 лет на двадцатилетней Ксантиппе и имел троих детей. Существует ряд историй об их непростых отношениях. В частности, Сократ, рекомендуя мужчине жениться, аргументировал это так: «Если повезет и жена будет хорошей – станет счастливым, не повезет – философом». Есть упоминания и о его второй жене Мирто. О его отношениях с учеником и красавцем Алкивиадом мы подробнее поговорим в главе «Платоническая любовь».
В современной интерпретации профессора Эдинбургского университета Митчела Грина урок Сократа состоит с том, что без исследования собственных качеств, переживаний, предпочтений и того, что действительно приносит нам пользу, мы обедняем собственную жизнь, делаем ее менее осмысленной, недостаточно добродетельной и малокомпетентной. Выбирая же путь исследования собственного существования, мы страхуем себя от многих возможных в жизни неприятных сюрпризов. Основной вопрос, связанный с изучением собственной жизни, на современный лад звучит так:
Это действительно то, чего я на самом деле хочу?Попробуем в этом же ключе задать вопросы, свойственные осознанной любви. Они могут выглядеть так:
В какой степени оправдались мои ожидания в ходе реальных отношений?
Хотелось бы мне сделать наши отношения более светлыми и яркими?
Насколько осознанно я подхожу к отношениям с моим партнером?
В зависимости от ответов на эти вопросы вы можете оценить для себя необходимость более глубокого понимания любви и отношений с вашим избранником.
С книгой «Атлас любви» вас ожидает, надеюсь, увлекательное путешествие по пространствам осознанной любви. Однако это не экскурсия ради праздного любопытства и не массовый туристический маршрут. Развитие способности любить потребует от вас деятельного участия.
Нам предстоит совместный исследовательский поход по малоизведанным, полным парадоксальных явлений пространствам отношений любви.
Влюбленность и любовь
Любовь земная и любовь небесная. Тициан, 1514
В моей душе лежит сокровище,
И ключ поручен только мне!
А. Блок. НезнакомкаНачиная погружение к истокам любви, где нас также ожидают вещи, по мнению Ортега-и-Гассета, «машинального, шаблонного и, по существу, бездуховного свойства», будет не лишним перечитать стихотворение Анны Ахматовой, заменив слово «стихи» на «любовь».
Когда б вы знали, из какого сораРастут стихи, не ведая стыда.Как желтый одуванчик у забора,Как лопухи и лебеда.Сердитый окрик, дегтя запах свежий,Таинственная плесень на стене…И стих уже звучит, задорен, нежен.На радость всем и мне.Теперь, полюбовавшись на работу волшебной палочки «радости», можно вместе с А. С. Пушкиным признаться, что, влюбляясь, мы рады обманываться, несмотря на «болезнь любви в душе моей». Давно подмечено, что в жизни, как и в большинстве литературных произведений, непостижимая романтическая эпопея влюбленных разворачивается в причудливом сочетании эйфории радости и переживаний любовной болезни.
Если не бросаться с головой в ту или иную крайность и не метаться между ними, то можно пойти двумя путями: постараться нащупать нечто особенное, действительно прорастающее из этих полюсов хрустальной сферы любви, или признать все это иллюзией, обманом, игрой со скрытой целью.
Каким же образом следует двигаться к постижению любви, которая, несомненно, представляет собой сложный, многогранный и при этом энергетически напряженный и эмоционально заряженный феномен?
Мы предлагаем начать с того, что чутко прислушаемся к самим ощущениям и переживаниям любви, и в этом будем полагаться на поэтов, а затем постараемся внимательно разглядеть то ядро, которое является полноценным единым источником всей многообразной палитры чувства любви. И если мы угадаем его, то сможем определить точку сборки для наполнения пирамиды знания о любви.