И всё это время с работы и на работу Верочку подвозил Сергей Крылов.
Сергей работал графическим дизайнером, но о себе ничего не рассказывал. Откуда он проявился у них на фирме, никто не знал. Пантелеева по просьбе Верочки попыталась подкатиться к кадровичке Елене Михайловне, чтобы выспросить всё о Крылове. Елена Михайловна сделала страшные глаза и сказала всего два слова:
– Это тайна.
Девочки терялись в догадках, предполагали разное, но все сходились во мнении, что Крылов – очень приятный молодой человек.
В конце октября Верочка опять поехала в 31-ю больницу и отстояла мучительную очередь к доценту Закировой. Та на колено тоже не взглянула, а посмотрела диск с результатами МРТ и решительно сказала:
– Я даю вам направление на операцию.
– А само не заживёт? – с надеждой спросила Верочка.
– Нет, что вы? У вас же ещё и киста Бейкера, – ответила доцент Закирова и покривилась.
Потом она дала флайер на приобретение «расходного материала» для операции, объясняя, что хирургический инструмент Верочке надлежит купить самой – такой теперь порядок.
Дома расстроенная Верочка первым делом позвонила Пантелеевой.
– Что-то мне это совсем не нравится. Тебя вынуждают в одном, определённом месте купить инструмент, который стоит целых тридцать тысяч, – сказала та и спросила. – А квоты? В больнице должны быть квоты на бесплатное обслуживание. Давай, моя рыбонька, беги опять в поликлинику.
Потом они поговорили о Крылове и о друге самой Пантелеевой.
– Его как подменили, – стала жаловаться та. – Как ушёл из телохранителей от своего олигарха, так ходит вечно пьяный. Надо его бросать.
Верочка горестно заохала.
– Да, ладно, – отмахнулась Пантелеева. – Меня тут на фейсбуке один болгарин зафрендил. Я уже начала с ним переписываться. По-русски он только не особо сечёт. Всё больше шлёт смайлики.
Проговорили за полночь: на работе им разговаривать на посторонние темы запрещалось.
Утром Верочка бросилась к районному хирургу.
– Какие квоты? – горестно воскликнул хирург, и лицо его дрогнуло, как от боли. – Все квоты отменили! Не вы первая мне жалуетесь!
Но он ей дал другое направление, теперь уже в Боткинскую больницу, куда она сразу же дозвонилась, а потом легко записалась по интернету на приём к ортопеду Поляковой. И та, осмотрев её колено и все снимки, предложила ей попробовать полечиться.
И Верочка стала ходить на физиотерапию, сначала одну, потом другую, надеясь, что ей не придётся ложиться на операцию, но колену, в самом деле, становилось всё лучше и лучше. Это было чудо! Или редкостное везение, вот только не всем так везёт, точнее, почти никому – это она уже знала. И почти всегда с физиотерапии домой её отвозил Сергей Крылов.
Потом пришла зима. На Новый год они с Сергеем полетели отдыхать в Таиланд, и там Верочка впервые, в террариуме, увидела знаменитую вуду-жабу ага, и эта жаба показалась ей совсем не зловредной, а очень даже милой.
Жаба была огромная, с ороговевшей, сильно бородавчатой кожей неяркой бурой окраски, усеянной большими тёмными пятнами. Крупные глаза вуду-жабы – глубокие, лучистые – так напоминали человеческие, что Верочка тут же подумала о царевне-лягушке, стреле и прекрасном Иване-царевиче. Жаба куда-то заскакала по террариуму короткими скачками, почти вперевалку, а Верочка заулыбалась и посмотрела на Сергея.
«Надо будет рассказать о жабе всем девочкам из бухгалтерии», – подумала она.
Хотя умеет эта жаба плеваться ядом или нет, Верочка так и не узнала.
****
2. Рита и пилон
Глава, из которой можно узнать о предыдущей девушке Сергея Крылова, которую звали Рита.
А ещё: кое-что о шестовой акробатике, «любви на троих» и женской неверности.
Она была акробаткой на пилоне.
Пилоны бывают статичными и вращающимися. Последние чаще используются для эстрадных номеров, когда благодаря динамике вращения достигается больший визуальный эффект. Но не надо путать её номер со стриптизом. Рита, в отличие от стриптизёрш, в своём выступлении никак не использовала сексуальность.
И вообще, что бы не представляли себе некоторые, а шестовая акробатика – это очень тяжело. Потому что это разновидность танца на одном или даже на двух пилонах, в котором есть и хореография, и спортивная гимнастика, и акробатика. И всё это – такие эмоции, такой восторг, что передать словами затруднительно! А ещё это ноющие мышцы, синяки по всему телу, особенно в первое время или после перерыва в занятиях, и мозоли на ладонях. Но у Риты хорошо получалось. У неё был даже свой номер. Очень, между прочим, артистическое выступление. Она даже участвовала в нескольких соревнованиях с громкими названиями.
Вот после такого соревнования она и встретилась с Сергеем. Она ехала в метро и так победно улыбалась себе, своим мыслям, что он не мог не подойти к ней. Просто не мог, он сам потом сказал. Так они и познакомились.
Спустя время она переехала в его маленькую квартирку, и они стали жить вместе. Потом Сергей купил Рите пилон, хотя стоил он недёшево, но она очень просила. Только поначалу занималась она на пилоне мало, а всё больше ходила мимо, думая, что сейчас – и голова болит, и разминку делать времени нет, и фильм хочется посмотреть интересный. И стоял бедный пилон холодный и одинокий, но только до тех пор, пока у неё не появился Лёшка.
К тому же купил Сергей пилон ей не сразу, чего уж тут, будем говорить честно.
– Зачем тебе пилон в квартиру? – спросил он сначала. – У тебя и так, насколько я понимаю, всё получается. Ты же всё умеешь…
– А я теперь буду всё учить с другого бока. С другой ноги, с другой руки! Для симметрии мышц! Тебе что, блин? Трудно мне пилон купить? Жалко, да? – закричала она.
– Нет, не жалко, – согласился он.
Но как-то плохо согласился, не серьёзно, вроде как отмахнулся просто, чтобы её не обидеть. И тут Рите пришло в голову.
– Серёж… Я для тебя танцевать буду, – сказала она. – Каждый день приватик, представляешь?
И она повернулась к нему спиной и поводила бёдрами. Туда-сюда.
– О-о! А ты можешь ещё так же попкой покрутить? – спросил Сергей.
Вот теперь в его голосе появилась заинтересованность.
– Как? – протяжно переспросила она. – Вот так?
Она опять поводила бёдрами, присела и косо глянула на него через плечо. Одним глазом.
– Нет, не так, – сказал он и подступил к ней вплотную.
– А как? – спросила она уже голоском прилежной девочки-школьницы. – Я не знаю… Покажите.
Он положил свои ладони на её бёдра… Две горячие ладони. Спросил хрипло:
– Вот это – что за мышцы? Как они называются?
– Напрягатель широкой фасции, – пролепетала она.
Он медленно передвинул руки и спросил:
