Дети Солнца

Когда Эрнест готовил завтрак, Настя включила песню, подобрав такую, чтобы вывести его из состояния равновесия. Она не могла догадаться, что весь сегодняшний день будет испытанием его душевной целостности.

«…Иногда все те моменты,

Которыми мы насладились сполна,

Бывают разрушены из-за нашего давления

На них всем хорошим и плохим.

Но, знаете, я не могу себе представить день,

Когда чувства так взвинчены,

Для освобождения от пережитого.

Пытаясь скрыть свои терзания,

Я стараюсь закрасить все, что мы потеряли.

Все это выглядит дурно,

Когда любимые отворачиваются от своей страсти…»

Сначала на почту Эрнеста пришло письмо от совета директоров античной этики. В нем было уведомление, что вечером состоится внеочередное совещание руководителей общин из-за складывающейся критической ситуации.

О чем идет речь, Эрнест так и не понял, не придав особого значения этому первому звоночку.

Через час после получения письма, в его личный чат постучалась Нина Аникеева. Она напомнила Эрнесту, что в самом первом своем выступлении он говорил о проблемах в отношениях между людьми, о верности, которая есть проявление любви, о твердой решимости, которая отличается от упрямства осознанностью, следовать выбранным путем.

Сейчас, по ее словам, к их общине подступила непроглядная тьма, мгла, сквозь которую невозможно было разглядеть ничего на расстоянии вытянутой руки. Она вспомнила миф про Орфея, спустившегося в подземное царство теней, чтобы вызволить оттуда свою любимую. Но произошло несчастье, и он не выполнил обещание не оглядываться на Эвридику до того момента, пока они не покинут ад.

Именно это сейчас может произойти с Филадельфией. Эрнесту нужно сосредоточиться на главном, ни на секунду не отвлекаясь ни на что до самого окончания игры.

Он выслушал Нину, но решил, что она нагнетает обстановку зря. Ничего не предвещает катастрофы. Поэтому все должно идти своим чередом. Конечно, когда ты что-то делаешь, нужно выкладываться полностью, добиваясь результата. У тебя либо получится, либо нет. Оправдывать себя, что ты старался, но смог перепрыгнуть яму только на девяносто процентов – глупо. Но он помнил также, что для успеха, не нужно зацикливаться на процессе. Нужна свобода действий, когда ты совершенный не по обстоятельствам, а по намерению духа.

Третьим звоночком, предупреждающим о скрытой угрозе, стало сообщение из информационного агентства, что в бригаде, несшей вахту на работе вторую неделю, появились инфицированные. Поэтому послезавтра будет озвучен новый график выхода на работу всех здоровых сотрудников, чтобы агентство работало без перерывов.

Это означало, что через день, максимум через два, Эрнесту придется тратить основную часть своего времени на профессиональные нужды и задачи, а значит, меньше времени он сможет проводить со своей общиной.

Это была уже не потенциальная умозрительная проблема, а вполне реальная. Бросать игру за неделю до ее окончания, подводя тех, кто доверился ему, хотя знакомы лично они были только с Евгением? Не выходить на работу, которая кормила его и помогала реализовываться творчески?

Возможно, для кого-то такой дилеммы не стояло. В современном мире маркетологи давно стали приучать людей ко всему одноразовому. Чтобы покупали больше и чаще, вещи делали менее надежными, упаковывали в дешевую одноразовую тару, чтобы минимизировать расходы и сократить издержки.

Эти же принципы перенеслись незаметно и на отношения между людьми. Зачем стараться и пытаться что-то исправить, починить, если вокруг миллиарды других, мало чем отличающихся друг от друга, благодаря стандартам воспитания, образования и унификации мировоззрения людей. Чтобы минимизировать риски потерь и душевных терзаний, отношения становились поверхностными, одноразовыми по рыночному принципу «ты мне – я тебе». Люди разучились замечать, что в таких отношениях они сами становятся как лилипуты. Все сводится к деньгам, статусу и способам удовлетворить свои инстинкты.

Люди из многомерных существ, благодаря психологическому давлению на них, становились «плоскими». Они превращались в морских свинок, бегающих внутри клетки (у кого-то золотой, у кого-то попроще), в колесе бесконечных поисков способа найти деньги, похвастаться в социальных сетях своим статусом, выражающемся в той сумме, которую они могут потратить, и в способе слить эти деньги на удовольствия, стоимость которых росла день ото дня, а ценность падала в пропасть.

Эрнест понимал, что ему предстоит сделать важный выбор.

В этот момент сердечных переживаний в его видео-чат постучался Евгений. Эрнест вздохнул пару раз полной грудью и ответил на вызов:

– Привет, Женя! У тебя все хорошо?

– Наверно хорошо, просто отчего-то тревожно на душе. Вот и решил поговорить с тобой.

– Меня тут с работы огорошили, что послезавтра нужно заступить на вахту. Хотя, почему огорошили? Все было вполне ожидаемо, просто я, наверно, немного расслабился и не учел, что это может случиться в любой день. Попробую взять отпуск на неделю за свой счет. Надеюсь, руководство пойдет мне навстречу. Иначе, придется решать, от чего отказаться – от работы, которая хорошо получается, или от участия в игре, которая для меня перестала быть игрой.

– Думаю, эта ситуация – проверка тебя на прочность. Вопрос веры – это вопрос решимости. Если ты убежден, что твой выбор верный – нужно бороться до конца. Даже если это означает потерять все, что имеешь сейчас. Лишь такая решимость приводит к воплощению мечты.

– Только я не уверен, что готов заплатить эту цену.

– В конце концов, что ты потеряешь, если лишишься работы? На кону не стоит вопрос о твоей жизни и смерти. Ты же знаешь, что твое счастье не зависит от внешнего, от обладания чем-то или от того, что ты чего-то избежал. Конечно, приятнее жить в комфорте. Но это ложная уверенность, что все идет как надо. Человек становится сильнее, когда покидает зону комфорта. А насчет счастья – ты сам творишь его в себе. Ты – источник своего счастья.

Эрнест улыбнулся:

– Женя, ты все говоришь верно. Только страх внутри меня никуда не пропадает.

– Он пропадет, когда ты начнешь воплощать свое решение.

– Уверен?

– Нет. Но думаю, пока не проверишь сам, не узнаешь наверняка.

– Я тут недавно шутил про палача. Дошутился…

– Ну, я бы не стал сравнивать твой выбор с выходом на эшафот. Тут ты излишне драматизируешь. Но идея смерти эго – в этом выборе – явно не плохая аналогия. Хорошо, что жизнь кончается смертью. Помня это, человек начинает ценить ее, и проживает каждый момент осознанно, дорожа им.

– Ты знаешь, что-то похожее мне написала Зинаида Амвросиевна перед тем, как ты пришел в то утро ко мне домой.

– Думаю, тебе нужно побыть одному и подготовиться к «прыжку веры».

– Спасибо тебе за доброту. Я бы очень хотел, чтобы у меня был такой брат, как ты.

Ответом на слова Эрнеста была светлая улыбка Евгения.

Следующие события произошли стремительно. В шесть часов вечера на собрании руководителей общин обсуждалась тема перехода части игроков из церкви в церковь. Если в начале игры эти случаи были единичными, то сейчас процесс приобрел массовый характер. Где-то причиной были личные разногласия людей между собой, где-то – неудовлетворенность эмоциональной атмосферой внутри общины, где-то догматические разногласия из-за различий в мировоззрении.

Назрела кризисная ситуация, в результате которой почти треть игроков покинули ее, не желая тратить свое время на то, что не приносит им удовольствия.

То, что игра – это лишь зеркало, отражающее внутренний мир игрока, что она дает возможность раскрыть свои способности, преодолеть внутренние страхи, стать открытым для новых друзей, было далеко не самым веским аргументом для многих ее участников для дальнейшего участия в ней.

В результате совет директоров античной этики озвучил свой вердикт. К утру будут подведены промежуточные итоги, и часть церквей, чьи позиции в таблице ранжирования окажутся низкими, будут расформированы, а участники этих общин получат возможность присоединиться к другим церквям. На принятие решения о присоединении к другой общине у игрока из расформированной церкви будут одни сутки.

Филадельфия занимала третью позицию в таблице по результатам предыдущей интегральной оценки ее функционирования. Расформирование ей не угрожало. Однако, Лонгин и Апанасьев, узнав каким-то способом о кризисной ситуации в игре, решили воспользоваться этим и разрушить общину, которая должна была являться для них виртуальной семьей. Таким образом, они решили наказать упрямцев, отвергнувших их идеи. Поздно вечером они заявили в общем чате, что не согласны с политикой развития Филадельфии и хотят покинуть эту общину.

Эти было сделано специально в такое время, чтобы исправить ситуацию к утру было невозможно, и их община была расформирована из-за падения с третьей позиции в подвал таблицы ранжирования.

Когда Радлов узнал о случившемся, сердце в его груди, которое он снова почувствовал в тот день, когда к нему домой пришел Евгений, куда-то провалилось и внутри не осталось ничего. Сказать, что это была пустота, было бы неправильно, потому что должно существовать что-то, осознающее эту пустоту. В случае с Эрнестом не было ни мыслей, ни чувств – ничего.

Его сон про плачущую невесту превратился в реальность. Но он помнил ее слова, что даже когда все потеряно – ничто не потеряно, пока человек не сдался и не опустил руки.

В том мифе про Орфея, рассказанном Ниной, прозвучали слова, что он отвлекся от цели, повернувшись к Эвридике, потакая своему эго, желая увидеть любимую, вопреки данному обещанию.

Так же произошло и с Эрнестом. Он не был предельно сосредоточен на своей общине, не предусмотрел возможные действия Апанасьева и Лонгина, не защитил свою невесту.

Решение о расформировании Филадельфии, наряду с другими тремя общинами было размещено в общем чате в девять утра. Пока другие обсуждали, кто и к кому присоединится, филадельфийцы в чате молчали, осознавая произошедшее. Конечно, в их личные чаты уже были отправлены приглашения из других, нерасформированных церквей.

С точки зрения большинства игроков, обсуждающих эти события, ничего страшного не произошло. У каждой общины остался шанс на победу в игре, поэтому переживать тем, кто вынужден выбирать себе «новую семью» не о чем.

До окончания времени, отпущенного на принятие решения о выборе новой церкви, к которой необходимо присоединиться, оставалось чуть более часа.

Как ни странно, Эрнест заснул прошлым вечером, словно не случилось ничего. Снов не было. Никто за весь предыдущий день не потревожил его ни звонком, ни сообщением. Он не запомнил, как провел этот день, выходил ли из дома, обедал ли? Будто кто-то стер из его памяти несколько часов жизни.

Утром Настя, словно чувствуя, что Эрнесту нельзя расплескать это ничто, в котором уже зарождалась новая жизнь, не потревожила его. А когда он сам, проснувшись и не желая подниматься, попросил ее включить музыку, Настя, установив минимальную громкость звучания, позволила Скин вернуть Эрнеста в реальность. Здесь и сейчас…

«…Зачем принимать все, что ты видишь?

Тебе больше нечего терять.

Если ты продолжишь отталкивать меня,

Тебе будет некого любить…»

Когда Скин допела, время снова потекло своим чередом, и Эрнест, словно вынырнув из водоворота, в котором не было ни его, ни самого водоворота, очнулся от небытия.

Нужно возвращаться к привычной жизни. Нет смысла спорить с мирозданием, планы которого не совпали с планами Эрнеста. Поэтому завтра утром он наденет свои беговые кроссовки, включит музыку и сосредоточится на своей работе, мысленно расставляя нужные акценты в новом информационном сюжете.

Он не испытывал жалости к самому себе из-за несправедливости случившегося. Разве можно ждать справедливости от мира? Эрнест понимал, что, если думать о том, почему все так произошло, этим делу не поможешь. Становиться жертвой ситуации – явно не то, для чего рождаются мужчины. Когда ему было тринадцать лет, отец, видя, как Эрнесту трудно пришлось на спортивных соревнованиях, когда его включили в группу старших ребят, физически и технически более подготовленных, сказал ему:

– Мужчина – тот, кто действует, отвечая за свою жизнь и то, что в ней происходит. В отличие от мальчика, он не пытается переложить вину за неудачу на кого-то. Наоборот, он признает свою слабость и находит способ, как ее преодолеть.

С тех пор Эрнест каждый раз поднимался снова и снова, находя для себя смысл в том, чтобы победить самого себя – свою неуверенность и мандраж, свою лень и невнимательность, свое неумение и невежество. В итоге, к моменту, когда он призвался в армию, окружающие говорили – этот парень со стальным характером. Сейчас эта сталь потускнела, но осталась такой же закаленной и прочной.

За пять минут до окончания срока на принятие решения о присоединении к другой общине, на Эрнеста в чате обрушился ураган сообщений от членов Филадельфии. Общий смысл был таков:

– Приговор, который озвучен советом директоров античной этики, не может быть приведен в исполнение, до тех пор, пока с ним не согласились члены расформировываемых общин. Если вся община решает сохранить за собой свою самость, не рассыпаясь на части, то такое действие не может игнорироваться устроителями игры. Пусть их община будет исключена из конкурсной программы и заранее объявлена проигравшей. Но никто не может заставить новых друзей предать те отношения, которые возникли между ними, разрушив общину. Никто не может сделать предателем того, кто не согласен на предательство.

Правила игры – своеобразные заборы для того, чтобы ее сюжет мог быть предсказуем и удобен для оценки и обработки результатов игры. Но кто может запретить общине существовать вне рамок игры? Ведь игра – только поле, но за полем есть трибуны, скамейки запасных, раздевалки команд – то пространство, куда могут переместиться игроки с поля.

Евгений высказался про эти рамки жестче:

– Заборы в реальном мире – первое, что возводят новые «хозяева», чтобы отгородиться не только и не столько от других людей, сколько от своих страхов перед этими людьми, которые могут сделать что-то непредсказуемое. Обычно, чем выше забор, тем сильнее комплексы и страхи «хозяев». Тот, кто не боится потерять, не строит забор. В отношении игры, ее правила – не догмы. Не существует статичной истины! Застывшая истина мертва. Но живая истина всегда развивающаяся, подвижная, текучая. Иногда бывают моменты, будто время застыло, когда две точки пространства сблизились максимально. Но потом время снова запускает свой ход, а истина – это сумма всех возможных вариантов событий. И если их община приняла решение сохранить за собой право на существование, разве это не один из вариантов, разве это не имеет смысла, разве не обязаны те, кто создал игру, изменить ее правила, пока она не превратилась в пародию на саму себя?