banner banner banner
Любовь с чудинкой
Любовь с чудинкой
Оценить:
 Рейтинг: 0

Любовь с чудинкой


Старею, что ли, в свои тридцать два?!

Поднявшись на поверхность, я обогнул Финляндский вокзал, припоминая, где же поблизости можно прикупить корма для… вот именно, форменной твари, которой я целиком был обязан Светке! Ну, Задова, только вернись! Вы с мужем со мной и за всю жизнь не рассчитаетесь!

Светка с Валеркой укатили на океанское побережье, и, вполне возможно, что в этот самый момент с романтическим настроением и бокалами экзотического коктейля лицезреют тропический закат, а своего питомца сбагрили на меня! На мой изумлённый вопрос, за что мне такое счастье, Светка лишь шмыгнула носиком и проинформировала, что к родителям Иоганна-Себастьяна везти нельзя по причине их полной несовместимости, а в приют сдавать жалко, так как он от казённой серости страдает. Поэтому оставался только я, кого обозначенный Иоганн безумно любит. Знала бы она, каким боком выходит мне эта любовь!

А ведь помнится, когда я только устроился в институт на работу, Светка Задова – первая красавица родного предприятия – мне даже очень симпатизировала. Но, не добившись от меня взаимности, обратила свои взоры на молодого начальника отдела. Через некоторое время видный Валерка пал под её чарами, и Светка одним штампом в ЗАГСе избавилась от своей незвучной фамилии и милого прозвища Светазадова, обретя модную – Цукерман. Осуществлённая трансформация наследственного родового имени дала повод оставшимся не у дел претендентам на её руку и сердце придумать молодожёнам добродушное прозвище – Сладкопоповы.

И вот теперь этот «милый мальчик» из семейства Сладкопоповых с гламурным именем Иоганн-Себастьян, которое я тут же сократил до короткого Ёган, вот уже целую неделю разбавлял моё холостяцкое одиночество. Благо, что его не надо выгуливать, а то ведь, ей-богу, взял бы грех на душу – потерял с превеликим удовольствием!

Вытащив в магазине с нижней полки два здоровенных мешка собачьей еды, я подкинул их на руках с одной лишь мыслью: сколько после употребления всего этого тварь произведёт экскрементов?

– Хороший выбор! – сказала кассирша, когда я разместил покупку на ленте. – С уважением отношусь к владельцам, выбирающим для своих питомцев лучшую еду, невзирая на цену!

– А что, есть дешевле? – огорошенный её комплиментом, спросил я.

– Есть, конечно. Но вы настоящий заводчик – не гонитесь за дешевизной!

– Иво сколько добру молодцу обойдётся его щедрость?

– С вас девять тысяч пятьсот.

– Сколько?! – никак не ожидая услышать подобного, выпалил я. – Его что, в Le Grand Vefour[1 - Престижный ресторан в Париже.]фасуют?!

Но отступать было поздно, да и, честно признаться, неудобно. Поэтому я расправил плечи, словно на мне был не самый обыкновенный пуховик, а шуба из соболей и, гордо рассчитавшись, зашагал на выход.

Когда подошёл к своему дому на улице, названной в честь одного из профессоров, великими трудами прославивший город на Неве, уже смеркалось. Как ни странно, но над парадным всё ещё приветливо горела яркая лампочка, напоминавшая о недавно завершившемся капитальном ремонте. Поднявшись на третий этаж по отреставрированной лестнице середины XIX века, я подошёл к своей квартире и для чего-то прислушался. За дверью было тихо, и мой мозг тут же нарисовал благостную картину в духе «Дом, милый дом!» В этот самый момент каждой клеточкой своего тела я ощутил всю усталость безумного дня. Не спеша вставил ключ в замочную скважину, провернул его на несколько оборотов и лёгким движением толкнул дверь…

Если кто-то скажет, что видел беспорядок, так я отвечу, что он не видел ничего! Фантазия о «милом доме» лопнула как мыльный пузырь. Весь пол в прихожей был усеян кусками того, что утром считалось моей обувью и одеждой, а для яркости палитры безумный художник добавил обоев изумрудного цвета. Сердце облилось кровью, когда среди этого пёстрого многообразия я увидел красный лейбл от любимого финского плаща, купленного год назад в Хельсинки. Наконец, совладав с эмоциями, я огляделся вокруг и, обнаружив то, что интуитивно искал, тут же сменил мешки с собачьей едой в руках на новенький толстенный веник. Тихо ступая, как опытный охотник в поисках добычи, я заглянул на кухню, а потом очень аккуратным и медленным движением приоткрыл дверь единственной в квартире комнаты.

Ненавидимое всеми фибрами души гадкое существо противно похрапывало на моей кровати, развалившись на спине с разбросанными в стороны гадскими лапами…

Однако же день вовсе не так уж и плох! В конце концов, человек – царь природы!

Вдохновлённый этим посылом, я занёс веник над головой и сделал шажок к жертве. И надо же! В самый неподходящий момент паркетина под моей ногой предательски скрипнула… Мохнатое существо, почуяв приближающийся конец, каким-то фантастическим кульбитом слетело с кровати и стало передо мной на задние лапы.

– Тварь! – заорал я и что было сил огрел его веником по голове.

От удара веник вылетел из моих рук, а огромный сурок, чуть забуксовав по паркету, пулей отлетел в другой угол. Ещё мгновение, и его рыжая жирная задница с трудом пропихнулась под массивное кресло, стоявшее посреди комнаты. Для пущей доходчивости воспитательно-наказательного процесса я ещё пару раз ткнул веником туда, где засел байбак. При этом каждый тычок сопровождал самыми что ни на есть душевными выражениями в адрес зверя и его беспечных хозяев.

Через час, закончив с уборкой и вынеся на улицу последнюю партию остатков своего гардероба, я плюхнулся на кровать и закрыл глаза. В этот момент из-под кресла раздалось тихое кряхтение и поскре-бывание. Однако желания прощать негодяя не было. Я продолжал молчать, и вскоре звуки стихли.

Едва приняв лежачее положение, я почувствовал, как погружаюсь в приятное забытьё. Однако что-то прошибло меня сквозь сон. Осознав, что это «что-то» никак не связано с активностью Ёгана, я решительно поднялся и уже через пару минут, окутываемый клубами пара, лежал в ванной. На всякий случай, чтобы контролировать жильца, дверь в ванную комнату оставил приоткрытой. Горячая вода делала своё дело, снимая напряжение в теле. Я закрыл глаза и полностью растворился в водной стихии.

Внезапно сквозь шум воды послышалось какое-то движение.

– Это ты, Иоганн-Себастьян? – не открывая глаз, спросил я подчёркнуто пафосно, готовясь принять его капитуляцию.

– Вы Баха ждёте?

Меня словно окатили ледяной водой. От неожиданности я задёргался и, не удержавшись, соскользнул под воду. Тут же вынырнул и протёр глаза. Прямо передо мной стоял немногим старше меня жгучий брюнет с высоким лбом и глубокими залысинами, которые, впрочем, его не портили, а только добавляли шарма. Вылитый мачо!

– Простите, а вы собственно…

– Может, выйдете и оденетесь? Право, неловко как-то. Я здесь, а вы голый, – незнакомец снял полотенце и подал его мне. – Давайте, я обожду вас в комнате.

Едва он прикрыл за собой дверь, как я бросился конвульсивно вытираться. Словно солдат-новобранец, впрыгнул в одежду и вскоре уже был в комнате.

– Как вы сюда вошли? – с ходу спросил я.

– Какая разница! – ответил незнакомец, закидывая ногу на ногу и устраиваясь в моём кресле. – Да вы садитесь, не стесняйтесь.

– Спасибо, конечно, но мне всё же хотелось бы знать, кто вы такой, как сюда попали и что вам нужно?

– Мне-то, собственно, ничего! Это я ответил на последний вопрос. Как попал? Это ещё проще – заверяю, что замки ваши не взламывал. И, наконец, кто я. Поверьте, не вор, и вообще, никакого отношения ни к криминалу, ни к правоохранительным органам не имею.

Мужчина поднялся, доверительно улыбнулся и, протянув руку, сказал:

– Разрешите представиться. Судьбин А.

– В каком смысле «А»? Андрей, Антон, Александр?..

– Не трудитесь. Ни то, ни другое, ни третье. И даже не Арнольд или, упаси господи, Адольф. Просто А.

– Правильно ли я понял, что ваше имя состоит из одной буквы?

– Нет, неправильно. «А» – это не имя. Это окончание.

– То есть ваша фамилия Судьбина?

– Снова не угадали – это не фамилия.

– Вы меня совсем запутали! – сказал я и недоверчиво посмотрел на незнакомца.

– Как бы вам объяснить…М-м-м… Я судьба-судьбинушка.

– Чья?

– Что за вопрос? Конечно, ваша!

– Вы знаете, я не по этой части. В смысле, нормальный. Нет, я человек толерантный и в конечном счёте агрессии ко всяким радужным не испытываю, но стараюсь держаться от них подальше. А свою судьбу, спасибо, найду как-нибудь сам!

На лице мачо нарисовалось изумление.

– Вы меня за гея приняли?! Ха-ха-ха! И ещё раз ха!

– Тогда мне вообще ничего не понятно, товарищ со странным этим вашим Судьбин А!

– Похоже, вы не оценили всего благозвучия. Согласитесь, судь-ба… звучит как-то по-простецки. Судьба-Кузьма! Ну что это такое! Отдаёт деревенщиной. Сразу возникают образы покосившейся избы, поле, рожь… Другое дело – Судьбин! О-о-о! Чувствуется аристократизм. Такую бы фамилию какой-нибудь титулованной особе. Только представьте… его сиятельство великий князь Судьбин… А! Ощущаете, Тима, какая мощь!