Не хочу никаких повторений.
А хочу забыться и видеть сны.
– Не дал доспать изверг!
– О, ты права!
– В том, что изверг?
– Новая роль.
– Надоели твои проклятые роли!
– А я проклятый! Удивительно: тобой не оценены мои великолепные экспромты. И они надоели?
– Мне надоело всё в этом доме! Я кое-как терплю, верю в добрый поворот!
– Ты терпеливая и никуда не уходящая. Тебе век терпеть и этот дом, и обитателей в нём.
– Терпение готово лопнуть!
– Бурные аплодисменты!
В коридоре – деловито Пётр. Вполне узнаваемый, в руках – вёдра.
– Доброе утро, Мишель!
– Доброе-доброе, Пьер!
В дверь бухают. Пётр бледнеет, как перед обмороком.
– Чурбаков Владимир Александрович… Повестки в райотдел.
Нормальная фамилия. Для мента. А в милиции участковые чурбаки и Чурбаковые.
Уходит, а Жанна громко (и до галёрки долетает, до общего коридора):
– Двадцать девятого пришли в крови!
Варя тихо:
– О таком и орёт!
В деревне надо выбирать
Вторую половину
Хвала полям, хвала лугам,
И хлеву, и овину.
– У бани драка?
– Нет, в холле битва с кавказцами на обломках витрины. И смешалась кровь народов… Неужели племя на племя, дом на дом?..
– Из бани – и в ресторан?..
– А где купить вина? Под финал дня только там. Бой на пару с милицией…
– В куртках для деревни!
– В банях воры! – Бабушка – их с братом адвокат: – До революции Строгановскую дворню не обкрадывали в банях! Так эти тужурки, которые внеурочно… – «Урочно» обработка белья в выходной.
– Опять… – Вывод благоверной.
И другие «драки» памятны мадам!
В тамбуре (так именуют междверный закуток) берут дрова, и Пётр рекомендует:
– Не расстаться ли тебе с ней?
– Но это хлопотно: она будет против!
– Не будет она против! Удивительное терпение у этой дамы.
– О, да! Любит!
– Тебя другая любит, а эта тебя терпит. Непонятная мадам!
А ведь прав брат.
Съёмок не будет. Набор номера.
– Привет!
«Ну, как отдых?»
– Какой?
«Три дня на лыжах…»
– Да-да! Великолепно!
Ври, но враньё-то фиксируй в блокноте.
Я ринулся к Риве.
Я мчался бегом
в её мощной гриве
зарыться челом…
Отворяет вперёд дверного звонка.
– А вдруг грабитель?
