Законы притяжения

Шаг 10. Московское время два часа ночи

Света лежала на кровати с открытыми глазами. Сон не приходил ни после ложки мёда в стакане тёплой воды, ни после тридцати пяти капель валокордина, ни после попыток замедлить дыхание и представить, как по телу разливается тепло. Мысли роем вились в её голове, вытесняя одна другую.

"Как бы застрять у времени на краю?

 Вот интересно, какой сейчас час в раю?"

Наступило её тридцатипятилетие, но внутри она всё ещё чувствовала себя той самой девочкой, верящей в чудеса, которая приехала в Петербург много лет назад из далёкой Сибири поступать в институт.

"Можно забыть про сон, выключить диктофон.

 Ты всё равно не забудешь как я пою"

В темноте мерно тикали часы. Она любила этот успокаивающий звук. Звук её детства, где всё было просто и понятно, где за тебя решали, что есть и пить, во что одеваться и куда идти.

"Можно забыть про сон, выключить диктофон.

 Ты всё равно не забудешь как я пою"

Опять очередной день рождения. Боже, как быстро летит время. Кажется, что ещё вчера окончила школу, а вот уже Владе почти тринадцать. Не успела и глазом моргнуть, как жизнь пролетела.

"Выключу свет и как будто бы растворюсь.

 Вот интересно, поймала ли плёнка грусть?"

В квартире стояла промозглая сырость. Топить ещё не начали, а на улице уже по-осеннему похолодало и задождило. Она куталась в шерстяной клетчатый плед и никак не могла согреться.

"Вспышка или гроза, сквозь объектив глаза,

 Ты всё равно не забудешь как я смеюсь"

На улице кто-то засмеялся. Света подошла к окну и увидела, как молоденькая пара, вероятно студенты, стояли, обнимаясь, у ограды набережной и целовались.

"Вспышка или гроза, сквозь объектив глаза.

 Ты всё равно не забудешь как я смеюсь"

Сегодня она особенно остро ощутила одиночество. Может, пришла пора что-то менять в своей жизни? Она взяла телефон, но тут же приказала себе положить его.

"Жаль, что бессоннице шастать не запретишь.

 Только шальная мысль прорезает тишь"

От дыхания окно запотело. Как в детстве, она чертила пальцем по стеклу: "Света + …", но тут же стёрла, боясь, что кто-нибудь заметит.

"Бликами на стене светом в чужом окне,

 Ты всё равно никогда мне не позвонишь"

Она смотрела в темноту ночи, думая о том, что сейчас делал Сергей. Спал ли и видел сны? Или также как она смотрел в окно и думал о ней? А может, он сейчас был с другой?

Нет-нет, это невозможно! Этого просто не может быть! Он же…

Ну почему? Ты же знаешь, какой он?! Ведь много чего уже слышала?! А сколько всего не знаешь и не слышала? Ты вообще представляешь, сколько у него было женщин? И с чего вдруг решила, что ты какая-то особенная? Что всё, что он тебе сказал и написал, правда? Да даже если и есть здесь какой-то процент правды, то он подобное мог написать кому угодно! Что ему мешало, например, сегодня, вскружить голову какой-нибудь, такой же, как я, дурочке?

Гадкое чувство подступившей к горлу ревности от возможного предательства так взволновало её, что она схватила телефон, решив немедленно всё узнать. Она сразу поймёт, если что не так, как только услышит его. Usus magister est optimus (опыт – наилучший учитель)!

– Да? – из трубки донёсся удивлённый мужской голос, но не испуганный, не смутившийся. – Я слушаю. Света? Алло? Случайно нажала, что ли? Аллё-о?! Светлана Геннадьевна, я вас слу-ша-ю! – громко сказал он. – Если ты ошиблась, я считаю до трёх и отключаюсь, не хочу тратить твои деньги. Раз, два…

– Ой, прости Серёжь! Видимо, случайно набрала.

Что это? Аж самой от себя противно стало. Что за лживая трусиха?! Что вообще со мной происходит?

– Бывает. Не спится сегодня, да? Наверное, что-то в небе? Может, какие-нибудь магнитные аномалии? Или вспышки на солнце? С каждым годом их всё больше чувствую, – Сергей говорил с паузами, ожидая, что она скажет ему то, что она держала в себе, о чём молчала, почему позвонила.

– Выпьем кофе? – наконец разорвала она охватившее её оцепенение. – Я угощаю.

– С удовольствием. Где и когда?

– Завтра, вернее, уже сегодня, там же, в то же время.

– Хорошо.

И тут же бросила трубку, не дослушав его.

Господи, что я наделала?! Зачем?! Позвонить, сказать ему, что пошутила? Что внезапно вспомнила, что завтра она не может, что есть срочные дела, и что послезавтра тоже, и так всю неделю, весь год, всю жизнь. Что она очень занятой человек и у неё совершенно нет времени на личную жизнь.

Ну всё! Хватит! Остановись! Будь же, наконец, мужчиной!

Света вслух рассмеялась, но вспомнив, что вообще-то сейчас ночь и за стеной спит Влада, зажала рот ладонью и прислушалась к тишине.

"Бликами на стене светом в чужом окне

 Ты всё равно никогда мне не позвонишь"

Мерно тикали часы. За стеной скрипнула кровать, и донеслось сонное бормотание дочери. Света удовлетворённо улыбнулась, положив рядом с изголовьем телефон, легла на постель и сразу же провалилась в сон.

Шаг 11. Море волнуется раз

Сергей пришел в кофейню на четверть часа раньше. Сел за тот же столик у окна с маленькой чашкой эспрессо. На улице распогодилось. Небо не более чем за час очистилось от облаков.

"Жили-были два человека,

 Где-то встречались, с кем-то виделись,

 Где-то на ерунду обиделись,

 Что-то отпустить не сумели"

– Ты всегда так приходишь на встречу? Заранее? – Света опять появилась словно из ниоткуда, хотя он неотрывно следил за дверью.

– Да. Не люблю, когда меня ждут. Здравствуй.

– Здравствуй. Я же предупредила, что угощаю, – она расстегнула плащ.

– Да, я помню, – он подошёл к ней, помогая его снять. – Просто никак не могу прийти в себя. Бессонница. Я с удовольствием выпью еще несколько чашек.

– У меня хватит только на две, – она улыбнулась и села за стол.

– Я могу… – начал он, но тут же шутливо поправился. – Дать взаймы. Если ты принципиально угощаешь, – он держал её плащ словно бесценное произведение искусства.

– Хорошо. Только много не пей, а то у меня зарплата небольшая. Чего ты стоишь? Вешалка позади тебя! – она поймала глазами официантку.

– Точно, – украдкой, перед тем как повесить, он вдохнул запах её плаща.

– Два капучино, пожалуйста, – сказала она подошедшей девушке.

– Что ещё?

– Всё? – Света вопросительно посмотрела на него.

"Жили на побережье века,

 Жили и друг о друге не ведали,

 Жили, завтракали, обедали,

 Жили и даже немного пели"

Сергей кивнул и сел за стол. Она пришла в том же коротком коричневом платье, что и тогда, когда увидел её в первый раз.

– Давно уже не одевала его. Но вроде влезла, – Света поправила платье, разгладив его.

– Ты нисколько не изменилась. Всё такая же… красивая. От тебя у кого угодно закружится голова, – он смотрел на неё, подмечая появившиеся морщинки на лице.

– Не выдумывай. Я знаю, что постарела, – она поправила волосы, откинув их за спину.

– Нет. Ты стала ещё красивее, ещё прекраснее, ещё…

– Ну ладно, – оборвала его. – Достаточно, – и чуть смягчившись. – Как скажешь.

– Два классических капучино, один тирамису и один яблочный штрудель с мороженым, – улыбаясь и поглядывая то на одного, то на другого, девушка ставила с подноса на стол кофе и десерт.

– Я не заказывала десерт! – испугалась Света.

"Море волнуется раз,

 Море волнуется не о нас,

 Море вообще не волнуется,

 Будем честны"

– Это я, – успокоил её Сергей. – С Днём Рожденья!

– Зачем? – строго спросила она.

– Что "зачем"? – улыбаясь, он смотрел на неё, как она хмурилась.

– Мы же договорились? – она сделала движение, словно хотела встать и уйти.

– Прости! Больше не буду. Но это придётся съесть.

– Я… Ты хочешь, чтоб я растолстела?

– На это я бы посмотрел! – он поднял тарелки с десертом. – Выбирай: штрудель или тирамису?

– А если я не люблю ни то ни другое? – она наклонилась к тарелкам, разглядывая и принюхиваясь к содержимому.

– Тогда мне придётся всё съесть самому, – он поставил тарелки рядом с собой. – А тебе останется лишь порадоваться за меня.

– Хитрый какой! Ну, уж нет! – она схватила тарелку со штруделем и поставила к себе. – Разве это всё не для меня?

– Конечно. Но, может, всё-таки ты поделишься? Я никогда его не пробовал. Да и не вкусно мороженое есть одному!

– Посмотрим на твоё поведение, – она улыбнулась и воткнула вилку в штрудель. – Давненько его не ела. Даже забыла, какой он.

– И какой?

– Яблочный. Очень вкусно, – и, кладя себе в рот очередной кусочек десерта, спросила. – Хочешь попробовать?

– Ещё бы!

"Вот бы и нам, мой Бог,

 Как это море – выдох, вдох.

 Море, которое не рисуется,

 Море, которое ждёт весны"

Она протянула ему кусочек на вилке. Он проглотил его, глядя ей в глаза и закачал головой.

– Понимаю, почему ты выбрала его, – и, отломив немного тирамису, протянул ей. – Попробуй. Мой любимый.

– Ну… так себе. Мило, талантливо, но… – она сделала глоток кофе. – Спасибо тебе. За маленький праздник. Жаль, что на работу надо бежать, – посмотрела на часы. – Минутка ещё есть. Расскажи что-нибудь о себе.

"Жили две души человечьи,

 Жили, держали кого-то за плечи,

 Жили по пятницам чуть полегче,

 По понедельникам чуть трудней"

– А что? В двух словах-то не расскажешь, – он сделал глоток и посмотрел в окно. – Я очень рад тебя видеть. Правда.

– Я тоже. Рада. Давно мы не виделись.

– Да, целая неделя прошла.

– Нет. Я не про это. Ты сам всё прекрасно понимаешь.

– Да.

– Да.

"Жили, о чём-то мечтали даже,

 Спали в гостиницах многоэтажных,

 Несколько раз бывали отважными,

 Несколько великолепных дней"

Она допила свой кофе и растерянно посмотрела на него.

– Мне надо бежать.

– Я знаю, – он поднялся со стула и подошёл к вешалке.

– Мы увидимся ещё? – она оглянулась на него.

– Если ты этого захочешь, – он подошёл к ней, держа в руках плащ.

– А ты? – она поднялась, повернувшись к нему спиной.

– Я? – он незаметно поцеловал её плащ и помог одеться. – Очень.

– Хорошо. Тогда – до встречи? – застёгивая пуговицы, она вопросительно посмотрела на него.

– Да, – он протянул ей руку. – С Днём Рожденья!

"Море волнуется раз,

 Море волнуется не о нас,

 Море вообще не волнуется,

 Будем честны"

Она пожала её, молча глядя ему в глаза и, ничего больше не сказав, вышла на улицу. Так же, перед тем как исчезнуть, она улыбнулась и махнула ему рукой.

"Вот бы и нам, мой Бог,

 Как это море – выдох, вдох.

 Море, которое не рисуется,

 Море, которое ждёт весны"

На спинке стула, за которым она сидела, светился длинный волос. Он обмотал его вокруг пальца и кольцом сложил в прозрачный кармашек в портмоне.

Шаг 12. Линии судьбы

Света сидела за ноутбуком, листая фотографии прошлых лет. Счастливое выражение лиц проповедовало наступление эпохи Рая на Земле. Но за маской этого мимолётного счастья стояло так много всего сложного, неразрешимого, рокового.

"На моей руке линия судьбы режется,

 Знать, прошла пора в холоде твоём нежиться"

Поступление в институт, учеба, влюбленность, прогулки вдвоем, замужество, беременность, роды, бессонные ночи, измены мужа, скандалы, слёзы… Уход мужа, попытки его вернуться, его условия по остающейся ей квартире и помощь деньгами на воспитание дочери… Воспитывание дочери в одиночку, работа, школа, домашние задания, слёзы, кружки и секции после школы, завтрак, обед, ужин, прогулки по выходным, путешествие на юг летом… Дни рождения, школьные утренники, вечерние спектакли, походы в кино, встречи с друзьями…

"Возвращаться лень, оставаться жаль в брошенном,

 Вся моя любовь, вся моя печаль скошены"

Кажется, всё в жизни уже было. И, если честно себе признаться, положить руку на сердце, ведь было неплохо. Ну и что, что с замужеством не вышло? Кто не ошибался? Errare humanum est (человеку свойственно ошибаться). Всё, что нас не убивает, делает сильнее. Но упаси, Боже, повторить прошлое. Ступить на те же грабли. Нет-нет-нет! Ни за что! Да и не нужно мне никого и ничего. У меня все отлично. Всё есть. Я вполне счастлива. Что ещё нужно?

"И лететь бы мне да над той стернёй облаком,

 Чтоб меня никто в этом не узнал облике"

Она зашла в "вконтакт", решив написать Кате, её давней подруге, предложить завтра сходить куда-нибудь, хоть в кафе посидеть. Захотелось вдруг развеяться, сбросить балласт прошлого, освободиться от нахлынувших воспоминаний. Но пальцы преступно набрали среди друзей имя "Сергей" и, нажав на маленькую неизменную фотографию его аватарки, она увидела, что он в сети.

"И над новым днём сереньким дождём литься бы,

 И тебе во сне каждый раз другой сниться бы"

– Не спишь?

Только Света успела отправить ему свой вопрос, как он мгновенно ответил.

– Нет.

В небольшой паузе она оценивала своё действие и его результат. Зачем она ему написала? И что это был за глупый вопрос, если она прекрасно понимала, что человек не спит. Могла бы что-нибудь более умное спросить. Ну, например, как прошли съемки, или как он спасается от бессонницы, или…

– Что делаешь?

Да уж, ещё один неуместный и праздный вопрос. Подростковый стиль общения дочери похоже серьёзно прописывался в ней. Его ответ пришёл так же моментально. Ей стало как-то даже немного не по себе. Словно он ждал её и знал заранее, что она спросит.

– Читаю.

– А что, если не секрет?

Господи, тебе-то какое дело, что он читает. Хоть бульварный роман.

– Толстого, "Войну и мир".

– Ого. Чего так?

Ну-ну, скажи ещё – диалоги Платона. Да, мужские приёмы распускать хвосты нисколько не изменились.

– Не знаю. Со школы не читал. После "Карениной" захотелось перечитать.

В школе он читал! Кто вообще это в школе читает? И – "Каренина"! Как символично!

– И как?

– Что? "Каренина" или "Война и мир"?

– "Война".

– Бесподобно. Смеюсь и плачу.

Такой ответ в её планы не входил. Чего он там нашёл смешного? Ну, более или менее, помниться, любовные истории ещё можно читать, но в целом?

– А я не смогла. Не пошло. Правда, давно это было.

И зачем ты открыла ему свои карты? Могла бы дальше вести диалог, возможно, удалось бы его опрокинуть навзничь, обличить ложь…

– Бывает. Что-то случилось?

Не в бровь, а в глаз! Veni, vidi, vici (пришёл, увидел, победил)! Правильно, чего юлить?

– А что, обязательно должно что-то случиться?

– Не знаю. Нет, наверное. Так, вдруг.

– Ну да. Вот так, вдруг, – и вдруг выпалила неожиданно для себя, выпустила на волю то, что старательно прятала от себя самой последние дни. – Давай погуляем?

– Завтра?

– Нет. Прямо сейчас.

"Каплями стекать в окна своего прошлого,

 Там, где спит моих прожитых потерь крошево"

Сергей замолчал. Неужели испугался? Или он с другой? Ну, хватит уже себя изводить, не умно! Может, он просто на ночных съёмках и в перерывах коротает время с Толстым?

– Давай. Куда мне подойти? Я ведь не знаю, где ты живешь.

Нет, похоже дома. Он как будто пытается меня просканировать, предугадать все мои мысли, желания и поступки.

– Знаешь где новая сцена "Александринки"?

– Да.

– Там и встретимся.

– Хорошо.

"И в последний миг над землёй взлететь заревом,

 И упасть росой, чтобы прорасти заново"

Зачем я сказала ему про "Александринку"? Можно ведь было где-нибудь подальше, например, на Аничковом или Ломоносовом мосту? Ночи испугалась, что ли? А теперь что? Теперь он будет знать. Что знать? Где я живу? Ты думаешь, он не знал? Или, если б захотел, не узнал бы?

Nec mortem effugere quisquam nec amorem potest (ни смерти ни любви никто избежать не может)!

Шаг 13. Моя черничная ночь

Шла вторая декада сентября, сырая и промозглая. Ночные улицы, освещённые жёлтыми фонарями, непривычно пустовали. Лишь изредка проносились одиночные автомобили.

"Я оставлю тебе на прощание ночь,

 Бесконечную как ожиданье

 Справедливости или свобода от снов,

 Разрушающих хрупкий покой"

Быстрым шагом он дошёл до назначенного места и остановился, не зная, что делать дальше. Её нигде не было видно. Походив взад и вперёд минут десять, он сел на ступеньки лестницы.

"Я не знаю как можно кому-то помочь,

 Я не верю в былое и давнее,"

– Замёрз? – Света появилась как всегда внезапно, словно из воздуха, изрядно напугав его.

– Япона мать! – он соскочил с лестницы. – Зачем же так пугать?

– Я не хотела. Прости, пожалуйста.

– Думал – всё, конец, за мной пришли!

– Ну да, – она засмеялась. – В каком-то смысле это так и есть.

"Я не буду с тобой говорить про любовь

 Или спрашивать: кто ты такой"

– Куда пойдём? – он оглянулся по сторонам.

– Всё равно. Не спится что-то. Тебе, я смотрю, тоже?

– Да… Особенно – в последнее время.

– Сложности на работе?

– Да нет, там как раз всё в порядке.

– Мм. Попробуй что-нибудь успокоительное.

– Пробовал. Ничего не помогает. Голова отключает их действие.

– Какой ты головастик! Ну, рассказывай.

– Что?

– Всё. Всё, из-за чего не спишь по ночам.

– Ты серьёзно?

– Я серьёзная женщина, ты разве не знал?

"Просто знай, что когда в дисководе закончится джаз,

 Он последним аккордом повиснет над городом душным"

– С чего же начать?

– С чего угодно.

"И прольётся дождём на уставшие крыши и души,

И расскажет тебе сумасшедшую сказку о нас"

– О тебе думал.

– Я знаю. И что надумал?

– Много что.

– Например?

– Ты уйдёшь после этого.

– Как интересно, – она посмотрела на него с любопытством. – Продолжай!

"Просто верь, что когда этот город напьётся дождя,

 И забудет на время про горечь, тоску и разлуку"

– Ну, как знаешь. Я смотрел твои фотографии.

– И всё?

– Не совсем. Смотрел и представлял себя рядом с тобой.

– Понятно. Это всё?

– Нет.

– А что ещё? Я слушаю!

– Я представлял тебя рядом с собой.

– Я уже слышала это.

– Представлял, как любил тебя, ласкал.

"Я возьму тебя за руку, дай мне, пожалуйста, руку,

 Даже если я буду за тысячу вёрст от тебя"

– И как?

– Что как?

– Ну, как ласкал?

– Ты серьёзно?

– Я уже говорила.

– Разве это можно – в словах?

– А ты постарайся.

– Ну как? Руками… Губами…

– Мм. И где?

– Везде.

– Прямо везде?

– Ну да.

– Не шутишь?

– Нет. Мне не до шуток.

– Ты заинтриговал меня!

– Издеваешься?

– Немного. Совсем чуть-чуть.

– Я так и знал.

– Что?

– Что не воспримешь меня всерьёз.

– Нет. Ты не прав.

– В чём?

– Во многом, – она остановилась и посмотрела на него. – Закрой глаза.

– Зачем?

– Закрой. Так надо.

– Ну хорошо, – он закрыл глаза и приготовился услышать удаляющиеся от него шаги.

"Я оставлю тебе на прощанье

 Пять сантиметров до самого края"

Она приблизилась к его лицу и поцеловала в губы. Он открыл глаза, ошалело выставившись на неё.

"И надежду, что будет когда-то ответ

 На извечный вопрос: почему"

– Так лучше? – она взяла его под руку и пошла вперёд, глядя перед собой.

– Чем что? – он облизнул губы.

– Чем в мечтах.

– Я не понял. Всё  как-то быстро произошло.

– Какой! Ну, хорошо, – она остановилась и повернулась к нему. – Закрой глаза и не подглядывай!

"Я учусь с каждым днём забывать и терять,

 Я не помню дороги до рая"

Она поцеловала его, в этот раз немного дольше.

"Но волшебного вкуса черничной ночи

 Я уже не отдам никому"

– А так? – она облизнула губы.

– Так, кажется, лучше, – неуверенно произнёс он. – Значительно лучше!

– Ну, и хорошо, – она засмеялась и легонько толкнула его, взяв под руку. – Пошли!

"И поверь, что когда в дисководе закончится джаз,

 Он последним аккордом повиснет над городом душным,

 И прольётся дождём на уставшие крыши и души,

 И расскажет тебе сумасшедшую сказку о нас"

Сделав небольшой круг по Фонтанке, они остановились там, откуда начали прогулку.

"Просто верь, что когда этот город напьётся дождя

 И забудет на время про горечь, тоску и разлуку"

– Поздно уже. Утром опять на работу. Я пойду? – тихо спросила она.

– Конечно. Пиши, если что.

– А ты не хочешь больше писать?

– Хочу. Только боюсь надоесть.

– Не бойся. Не надоешь. Мне интересно. Правда. Ты всегда такой немногословный.

– Есть немного.

– Немного?! Да из тебя же калёными клещами нужно всё вытаскивать! Шучу, конечно.

– В каждой шутке…

– Ну да, и я о том же. Ну, всё. Я побежала. Спокойной ночи, – и быстро растворилась в тени дома.

– Спокойной, – прошептал он ей вслед.

"Я возьму тебя за руку, дай мне, пожалуйста, руку"

Сергей стоял на набережной, облокотившись на ограду и счастливо улыбался, глядя в темноту окон. Во рту стоял сладкий вкус Светиных губ, словно он объелся черничным вареньем. Он боялся сглотнуть вкус её поцелуя, хотел как можно дольше его удержать.

"Даже если я буду за тысячу вёрст от тебя"

На третьем этаже вспыхнул свет, дёрнулась штора, и на мгновение в окне возник женский силуэт. Перед тем как исчезнуть, Сергею показалось, что женщина в окне ему что-то прошептала.

Шаг 14. За белым кроликом

Сергей аккуратно приходил в кофейню каждое утро без четверти восемь, сидел там до половины девятого и убегал. Он не хотел давить на неё, истязать звонками, сообщениями, крутиться около её подъезда.