– Экзамен поставить?
– Да.
– Это мой дядька. Давай подешевле сделаю. Сколько он с тебя взять должен?
– Тысячу.
– Давай восемьсот и жди здесь.
– У меня неразменные…
– Ну давай, как есть! Сдачу принесу сейчас!
Я был очень наивен тогда, а наркоман – очень убедителен! Взяв деньги, он просто прошел через всю кафедру и спустился по другой лестнице. Затем "покинул здание" и увидел я его в следующий раз примерно через месяц. Он не оправдывался, а вроде даже и не помнил о произошедшем. Когда я начал настаивать на возврате денег, он стал предъявлять мне за то, что я рассказал про наш инцидент одногруппникам, а это "не по понятиям". Вот уж действительно: лучшая защита это нападение.
Однажды при мне Дилер и его приблатненный друг, такой здоровый бугай с постоянной щетиной на опухшем лице, которому было лет двадцать пять (он, кстати, не доучился до диплома, а сел и, кстати, тоже за наркотики), жестоко избили Витамина. Они херачили его, валявшегося на земле, ногами по лицу и по корпусу, пока не затих поросячий визг, издаваемый этим толстым нариком. Что вы думаете? На следующий день он появился в институте без единого синяка, довольный, и с непринужденным видом тянул им руку для приветствия.
Витамин тоже не доучился до окончания института. После четвертого курса ему выдали диплом бакалавра и ни за какие коврижки не согласились принять на пятый. А он бы его и не закончил. Не стало Витамина примерно через пол года. Его разложившийся труп нашли где-то на одном из притонов. Причиной смерти в некрологе указали передозировку наркотиками.
Не надо думать, что вся группа сплошь состояла из описанных мною выше элементов. Были и нормальные ребята, которые не общались с нами, а посещали занятия и самостоятельно сдавали курсовые, коллоквиумы и экзамены. Правда их было совсем уж скудное меньшинство. По моим подсчетам – меньше четверти от общего количества студентов.
Я ходил в институт бухать. Во времена моего "обучения", прямо в здании нового корпуса на пути в столовую располагалось кафе под названием "Колибри". Там вполне законно продавали спиртное – пиво и алкогольные коктейли в полуторалитровых бутылках ("Виноградный день", "Blazer"), очень популярные тогда. Первое мое посещение этого увеселительного заведения стало первым посещением городского отдела милиции. Мне было всего шестнадцать. Нас собралась в "Колибри" большая компания и я замиксовал пиво с водочкой (в дальнейшем мы часто делали так: "Бутылку пива и двенадцать стаканчиков, пожалуйста" – берешь минимум пива, а под столом разливаешь припасенный заранее крепкий алкоголь). Потом, в описанный день, все было в алкогольном бреду: мы тусили с главным чернокожим студентом нашего ВУЗа – Писманом, который был очень развит физически, несказанно богат и пользовался славой наркодельца; ходили разбираться с какими-то левыми чуваками на улицу, но до драки так и не дошло; а по по итогу я пообещал зарезать бабку – вахтершу в раздевалке за то, что она не хотела отдавать мне куртку (там висела одна единственная куртка, к тому же женская, моя же верхняя одежда находилась в кафе). Бабка испугалась и вызвала милицию. Меня отвезли в отдел, где я пытался "построить" всех оказавшихся там братьев по несчастью – алкашей, собранных по улицам. Я строил из себя криминального авторитета, раздавая направо и налево распоряжения – найти сигарет, метнуться за водичкой и т.д., пока не появились мама с дядькой. Тот рыкнул на меня и я заткнулся. Потом дядька отвез нас с мамой домой, по пути предупредив (пока не очень жестко), что в случае повторения подобного, особой лояльности от него ждать не стоит.
В последствии я много раз бухал в этом самом "Колибри". Хозяева – семейная пара, тетя Вера и дядя Толя, узнавали меня и давали пиво в долг. Наше знакомство было весьма запоминающимся, ведь их тоже вызывали в тот злополучный раз для дачи показаний. Я же был несовершеннолетним, а они продали мне алкоголь! Тогда, все вроде обошлось, я не стал наговаривать на них, а сказал, что принес свое бухло, приобретенное на улице и выпил тайком из-под стола. Отчасти это было правдой…
Вообще, в институте я бывал трезвым только когда приезжал с утра. Затем начинался бесконечный квест по "заниманию" денег у знакомых, приводивший в конце концов к свинскому "накидыванию" всевозможной "ханкой". Я даже настойку боярышника как-то опрокинул с едва знакомыми пацанами прямо на автобусной остановке. Не сказать, чтобы я сильно с этого напитка опьянел, но помню как бешено стало колотиться сердце в груди. Может, в этом и был весь смысл. Про самогонку и прочие амброзии я молчу, они проходили через мою печень цистернами…
А однажды, мой товарищ, "Строп", с которым мы тогда учились на права и мечтали поскорее начать водить автомобили, сообщил, что рядом в удаленном микрорайоне Нска, под названием Соболя, у его деда в гараже стоит "нулевая копейка", которая только и жаждет, когда мы утопим ее "гашетку" в пол, чтобы насладиться всей мощью этого металлического произведения конструкторского искусства. Мы вчетвером: я, Строп, Вишняк и еще один очень жирный парень, с погонялом "Мафон", сели на маршрутку, доехали до пункта назначения и гоняли на этой "копейке" по прилегающим картофельным полям, пока что-то в ней не испортилось и движок не стал дичайше дымить. Потом мы долго толкали эту колымагу назад до гаража, так как заводиться она наотрез отказалась. Мне показалось, что Мафон толкает не во всю силу и я начал пинать его ногами. Он был очень трусливый и старался успокоить меня разговором. Спустя какое-то время ему это удалось, а остальные потом долго потешались над тем, что на следующий день Мафон пришел в универ со следами моих туфлей на кожаном пиджаке.
Дилер все это время оставался моим лучшим другом. С ним было очень некомфортно выпивать, потому что после первого стакана у него начинало "срывать планку". Он постоянно хотел с кем-то подраться, докапывался до прохожих и не важно кто это был, пусть даже старики, женщины или дети.
Его неоднократно били, в том числе и на своем районе. У него было три сотрясения мозга за короткий срок и доктора сказали ему, что при следующем, он вероятнее всего останется дураком на всю жизнь.
Разговаривал Дилер так, будто бы всю жизнь отсидел в зоне. Прежние наши друзья перестали общаться с Дилером, а я всегда выбирал его сторону.
Мы договорились с ним заранее, что когда надумаем жениться, свидетелями обязуемся пригласить обязательно друг друга. И, действительно, Дилер женился в 2006-ом, по причине "залета" подруги, с которой он тогда жил. Это была какая-то лютая бабенка, сидевшая, по всей видимости, на алкоголе и наркоте одновременно. У нее не было двух передних зубов, а в лексиконе отсутствовали слова длиннее трех букв. Но Дилер же был "порядочным человеком". Он закатил свадьбу в столовой одной из школ на деньги родителей. До сих пор помню пресервы из селедки, стоявшие на столах прямо в пластиковых банках. Его гоп-друзья не очень обрадовались моему "свидетельству" и постоянно прикапывались с советами и нравоучениями. На тамаду денег, видимо, не хватило, поэтому мы со свидетельницей (тетей невесты, лет пятидесяти от роду), заранее обговорив программу, сыпали стишками и прибаутками:
Здесь сегодня все танцуют,
Здесь сегодня все поют,
Здесь сегодня Ваню женят,
Машу замуж выдают…
У меня была целая папка подобного бреда, над которым все дико веселились, а моя девушка Наташа, с которой мы пришли, только сочувственно вздыхала, когда я, с выражением, читал эту дичь.
Мы ушли пораньше, сославшись на Наташину головную боль. Она попросила меня покинуть мероприятие, так как посетить его было еще половиной беды, но оставаться до конца – перебором.
Через какое-то время у Дилера с его новоявленной супругой родилась дочь. Примерно через такое же время они развелись.
Дилер уже тогда нашел себе работу. Он стал…дилером!
Я не очень искушен и осведомлен в реализации наркотиков, но, кажется, Дилер придумал на тот момент уникальную схему. Все барыги "банчили ганжей" у себя по домам и тряслись от каждого нежданного, да и согласованного тоже, звонка в дверь . Понятное дело, статья, которая подразумевает очень длительное заключение в местах не столь отдаленных, является неотъемлемым эпилогом их нервной и опасной профессии! Из всех местных барыг, которых я знал, "присели" на различный срок ровно сто процентов. Но только не Дилер! Его схема заключалась в следующем: на купленной по дешевке "Двенашке" он самостоятельно развозил травку покупателями. Нужно было всего лишь позвонить ему и договориться о времени и месте встречи. Этот бизнес, вроде, приносил ему неплохой доход, так как "Двенашку" совсем скоро сменил почти новый "Опель". Да и вообще, Дилер, хоть и стал намного более дерганным, чем прежде, по его словам радовался жизни. Ну а что? Дальше какого-нибудь грузчика на заводе, с его отношением к жизни, отсутствием манер и отбитыми мозгами, Дилер вряд ли поднялся бы. Здесь же все было намного привлекательнее: купил траву подешевле, разбодяжил, продал подороже, отстегнул долю в общак, на остальное погулял. Кайф, а не жизнь! Романтика!
Я часто брал у Дилера его продукт, в основном "под тады". Он никогда не отказывал мне и подвозил травку в нужное место. Про задолженность он тоже обычно не напоминал и не подгонял меня, лишь изредка звонил и спрашивал, есть ли возможность расплатиться, когда я не выходил на связь по несколько месяцев кряду. Он хорошо "поднимал" на траве и мои двести пятьдесят рублей явно не были для него критически важной суммой, хотя про долги он никогда не забывал! Вообще Дилер всегда был очень жаден до денег и "кайфа". Это, наверно, вообще были два важнейших критерия его существования, где второй плавно вытекал из первого, а первый из второго. Проблемой же Дилера стало нарушение самой главной заповеди для барыг, про которую забывают чуть больше всех из них: "Никогда не "сиди" на своем товаре!"
Я "ни разу" не был отпетым травокуром. Вообще никогда особенно не понимал этого прихода. Меня часто пробирало на страх от употребления марихуаны. Вообще, я заметил тенденцию: "шмаль" усиливает и как бы вытаскивает наружу твои внутренние состояния на момент употребления.
Мой знакомый "Капитан", здоровенный парень, который постоянно искал повода подраться с кем-нибудь, покурив становился еще более агрессивным. Напуганный вечно преследовавшими его внутренними демонами Саргасыч после употребления "марьиванны" окончательно сходил с ума, стараясь забиться в угол и сделаться невидимым. Меня же всегда распирало на шутки, а поскольку язык довольно сильно развязывался и шутки могли сделаться слишком панибратскими, приходилось тщательно выбирать компанию, в которой употреблять "дурь". Выбора в те годы практически не было, поэтому возникала необходимость под воздействием наркотика тщательно подбирать слова, а это ломало весь кайф! Поэтому курил я довольно часто, но ни разу не сделал этого, будучи трезвым. Под воздействием же алкоголя, мне всегда хотелось усилить ощущения, поэтому я пользовался дружбой с главным "дилером" города и непременно занимал у него "фасочку". Я угощал всех, юморил и много раз бегал по острому лезвию ножа, едва не славливая в бубен за свой юморок. Пару раз и не прокатывало…
Затем, мода на курение травки стала постепенно сходить в нашем городке на нет. На первый план вышел амфетмин (он же "фен"), которым закидывались во все лицевые отверстия современные "тусовщики" – завсегдатаи "опен-эйров", ставших дико популярными на рубеже нулевых и десятых годов нашего века. Эти площадки открывались повсеместно, а за нашим городом даже располагался крупнейший опен-эйр в стране. Но об этом несколько позже. Моей "дружбе" с "амфиками" будет посвящена отдельная глава.
Скажу только, что Дилер в пользу предпочтений своих клиентов перепрофилировал свой бизнес с реализации травки на продажу фена. Спрос на этот продукт был таким, что Дилер в одночасье поднял больше денег, чем за несколько лет торговли марихуаной. Но, заработанные на горе других, да и попавшие в такие руки монеты, никогда не принесут ничего хорошего. Дилер стал употреблять свой товар лошадиными дозами, от чего "кукушка" его окончательно улетела в теплые края. Он стал еще более агрессивным и в то же время напуганным. Мозг его был настолько ушатан травмами, марихуаной, алкоголем и феном, что от прежнего весельчака с гримасами из "Маски" не осталось и следа.
Дилер успел подсадить меня на эту дрянь прежде, чем навсегда уйти из наркобизнеса. Справедливости ради, скажу – он не настаивал и не предлагал мне пробовать его новый товар. Просто при очередном моем звонке с целью "вырубить" травки взаймы, он сообщил, что больше не продает траву, а продает амфетамин. Я попросил его дать взаймы этой неведомой хрени, на что Дилер даже для проформы попытался отговорить меня пробовать сей продукт, но, конечно же, "грамм" по итогу насыпал.
Из людей, с которыми я довольно тесно общался и упоминал в этой главе, наркотой после универа занялся еще Строп. Не столь давно переписываясь в сети с одним из его одноклассников, который давно переехал далеко на запад страны, я узнал, что Стропа повязали с килограммом героина. Сейчас он отбывает свои семнадцать лет в колонии. Так же, за наркоту сидит и его младший брат. Сколько лет дали ему, я не знаю. У них осталась мама. Видел как-то – гуляет с собакой, смотрит в землю…
Дилер же успел спрыгнуть со своей профессиональной деятельности прежде, чем его взяли за одно место. Кто-то шепнул ему, что в ближайшее время его "примут" и торговать осталось всего ничего. Дилер в тот же момент разрубил все коннекты и переехал жить к бабушке в другой район города. Какое-то время назад у нас женой была квартира в доме напротив. Я ни разу не видел на районе Дилера, видно он редко выходил из дома, но как-то встретил его бабулю. Она не узнала меня сперва, но потом поняв с кем разговаривает, долго расспрашивала про мою нынешнюю жизнь, радовалась тому, как складываются у меня дела. Я хотел из вежливости спросить, как поживает ее внук, но не решился. Про подобных людей мне всегда как-то страшно и стыдно спрашивать у их, случайно встреченных, родственников. Всегда весьма велика вероятность услышать в ответ какую-то дичь, поэтому я чаще всего не рискую.
Где-то через год я, по пути на работу, встретил в центре города самого Дилера. Он нервно протянул мне руку. Я поприветствовал его, он, пройдя пару метров остановился и начал громко кричать мне вслед:
– Я подстригаться иду, Братан! Голову стричь! А то волосы совсем отрасли! В парикмахерскую, говорю, иду, – потом резко развернулся и удалился очень быстрым шагом. Я пожал плечами и продолжил свой путь.
Я всегда чувствовал, что Дилер закончит плохо. Весь его круг общения, стремление к блатной романтике, зарабатывание денег на наркотиках и прочее, начиная с вечных шуток НАД кем-то в детстве, просто не могли привести его к чему-то позитивному. Это было бы неправильно и противоречило всем кармическим законам разом. Я думал, что его посадят по "228". На крайняк, что он отъедет от передозировки, как и многие наши общие знакомые. Но то, что произошло с ним, до сих пор холодом пробегает по моей спине и заставляет подниматься волоски на руках. Я не слышал о Дилере много лет и ничего не знал о нем, предполагая высокую вероятность того, что его нет в живых.
Мне рассказали про Дилера уже когда я начал писать эту книгу. Дилер сидит на зоне. Ему дали десять лет! Сидит он не за наркотики, а за то, что руками и ногами забил до смерти собственную мать, которая отказалась выделить ему сто рублей на опохмел…
Глава 8. Деревенские истории.
Немного скомкано у меня получилось про Степанчиково рассказать. Всего-то пару слов в начале. А ведь это место сыграло очень важную роль в моей жизни. Я до сих пор с радостью еду туда каждое лето набираться сил и эмоций. Степанчиково это мой второй дом, а учитывая то, что в Нске я сменил уже четыре квартиры, а там мое обиталище незыблемо, вероятно – первый и главный дом!
В юности со мной и моими друзьями там происходила масса забавных и не очень историй. Крупице их посвящу главу. Релакс, тэйк ит изи (с) Mika!
1. Песни на церкви.
Как я говаривал ранее, "старшаки" наши были парнями крутыми, но, в то же время, не чуждыми ничему человеческому. Они любили курить, выпивать, играть на гитаре и прочие радости деревенской жизни середины девяностых годов ушедшего века были им не чужды.
В Степанчиково стоит древняя церковь, построенная задолго до революции и ныне разрушенная. То есть как, полуразрушенная. У церкви нет ни окон, ни дверей, ни потолка, но все стены остаются нетронутыми. Ходят различные истории про тех, кто пытался разобрать эти стены на кирпичи ради возведения собственных построек на дачных участках. Болтают, что ни один из них не выжил, шепчут, что страшные вещи начали происходить в их жизнях и поэтому больше никто не рискует позариться на священное место (кстати, церковь, действительно освещенная). Но мало кто из взрослых людей верит во всю эту мистику. Я, например, склоняюсь к версии, что никто больше не пытается разобрать стены всего лишь по той причине, что это невозможно сделать. Кладка тех времен очень, очень и очень прочная! Не в пример нынешним постройкам, которые ковырнув ногтем меж кирпичей, можно избавиться разом от всего цемента, несущего функцию сцепки. Тогда, в Царские времена строили (особенно церкви) на славу! Секретом прочности сооружений, опять-таки, со слов местных жителей, служил яичный желток, который добавляли в цементный раствор! Такая добавка кратно преумножала схватывание бетона, сокращая при этом его – схватывания сроки. Так вот, вся загадка отступления предприимчивых охотников за государственной собственностью от своих корыстных целей разобрать церковь для осуществления собственных нужд состоит только в том, что кирпичи от здания не отрываются по-отдельности. Они крошатся, трескаются и ломаются. Возиться с конструкцией, которая стала монолитной, себе дороже. Обломки старинных кирпичей, которые можно раздобыть здесь, не стоят тех затрат времени, сил, нервов, техники, которые придется приложить. К тому же, все мы пониманием, что если уж ты по причине отсутствия моральных норм поведения, а вместе с ними, скорее всего и мозгов, решился все-таки разобрать деревенскую церковь (пусть и не функционирующую ныне), то это стоит делать тихо, быстро и желательно в темное время суток. А это просто не реально, так как с зубилом и молотком, сидя на семиметровой высоте, отколупаешь ты за ночь, ну кирпичей от силы десять целых, ну двадцать в лучшем случае, да и шороху наведешь порядочного.
По поводу того, была ли достроена эта церковь в те годы, функционировала ли она и был ли именно в ней свой приход, мнения деревенских так же разнятся. Выяснить данные обстоятельства сейчас стало практически невозможно, так как этих самых деревенских не осталось вовсе, а древних стариков, кто мог застать еще времена Российской Империи, не стало еще раньше. Я склоняюсь к тому мнению, что церковь действовала; во времена борьбы с религией была разгромлена и подожжена, а впоследствии, пока существовала подобная потребность, использовалась под склад сельскохозяйственной продукции. Об этом я слышал от большинства "респондентов".
Заброшенная церковь наша служила местом сбора местной молодежи долгое и долгое время. Возле нее жгли костры, выпивали, внутри играли в "сифака", а также прятали всевозможные запрещенные старшими предметы и вещества. Залезть на церковь было особым проявлением бесстрашия и исполнялось в большинстве случаев только в присутствии женского пола, для демонстрации собственного героизма. Было это весьма опасным занятием, так как выступающие кирпичи на фасаде, служившие по задумке строителей элементом декора, были в основной своей массе обломаны. Причиной прихода их в негодное состояние, помимо возраста и погодных условий, послужили именно попытки верхолазов покорить данную деревенскую "высоту".
И тут, пятеро парней: Вовчик, Точило – старший, Леха Белый, Леха Черный и Пахом, собрались как-то для веселого времяпрепровождения. Дабы приумножить собственный градус интереса к данному мероприятию, ими было куплено пять литров вонючей местной самогонки, для ровного счету – по литру на брата. Чтобы застолье не превратилось в банальную пьянку, а не исключало культурной составляющей, Черным была принесена любимая "шестиструнка", которая являлась неизменной его спутницей в любых компаниях. Ну действительно: "Алешка" ведь сам себя не простит, а "Жиган" не споет! А для того, чтобы веселье стало просто незабываемым, они еще и догадались взять все свои припасы для крутой вечеринки и залезть вместе с ними на церковь. Как им это удалось? Странно, действительно! Но парни, выросшие в деревнях, довольно часто отличаются повышенной, в сравнении с городскими, ловкостью!
Денек, действительно, станет для них незабываемым, как и вечер, а также ночь в довершение. Особенно много воспоминаний останется у Точило, ведь парни прежде, чем переходить к банкету, решили, по старой традиции всех залезавших на церковь в количествах более одного лица, поиграть на вершине в салки. Как прежде говорилось, крыша у постройки отсутствует, а перемещаются "альпинисты" исключительно по верху стен, примерно в метр толщиной. Салки закончились довольно быстро, так как примерно через пять минут после начала не рассчитавший силы Точило спикировал внутрь церкви, прямо на кирпичный бой в бывшей молебной. Игрокам пришлось спуститься и транспортировать на собственных руках и спинах травмированного товарища до дома, где они получили неплохой такой нагоняй от его родителей и потупив взоры ретировались назад, к своим припасенным сокровищам. Но ничего не могло испортить их боевого настроя! Мысли об ожидающих их пяти литрах "огненной воды" сладко отдавались в головах и желудках. Точило в то же самое время был отправлен в больницу, где ему диагностировали сотрясение мозга, а также переломы левых руки и ноги. Не сложно догадаться на какую сторону тела Точило приземлился после своего красивейшего, пусть и не очень долгого, полета. Какое-то время после этого он на церковь не лазил. В последствии, он довольно часто "сидел" и ему было не до подобных забав.
