banner banner banner
Где живет ведьма. Роман
Где живет ведьма. Роман
Оценить:
 Рейтинг: 0

Где живет ведьма. Роман


иссушает, в общем, делает все по своему вкусу.

Построили целый город на воде.

Понятно, полегло тысячи людей,

но один высокородный капризуля получил то,

что хотел, о чем мечтал.

На другом конце нашей любимой отчизны, наоборот,

залили водой целый поселок. Ну, надо было кому-то!

В другой раз вырубили лес,

а на месте всех этих природных переделок теперь

или новый мегаполис, или трасса или водохранилище.

Все, что душе угодно человеческой.

А куда же со своих родных мест подевались

иные существа, что обитали там сначала.

Животные? Погибли.

А духи? Которых, конечно же, нет,

о которых вспоминают только

в дни отчаяния или в дни, когда…

Рита, вероятно, давно таращилась на меня. Она спросила, гадала ли я после нового года. Видите ли, ей явно в зеркале привиделся профессор, который им шизофрению вчера читал. Понимаешь, рассуждала Рита, сидя напротив меня в кафе, этого преподавателя, вообще, нет в сетке расписания нашего университета! Он возник из неоткуда и после лекции исчез в никуда! Я прагматично поинтересовалась, одна ли она присутствовала в аудитории и ничего ли у нее не пропало: кошелек там, честь девичья? Рита обиделась и шумно допила свой зелёный чай.

У нас с Ритой иногда выпадают одинаковые промежутки времени между парами, и мы с ней встречаемся в этом кафе. Примерно и ей и мне идти от своих университетов до этого кафе одинаково. Кстати, вот, почему-то я не поступила туда же, куда и Рита, и не изучаю психиатрию, хотя ее университет находится на том же расстоянии от нашего одноподъездного дома-свечки, что и мой архитектурный. Наверное, у меня нет таких психологических проблем, которые заставляют копаться денно и нощно в своей душе, при этом привлекая все знания мира и попутно получая достойную профессию.

Рита выбрала психиатрию, чтобы понять, отчего ее родители пьют, бьют, обесценивают. Зачем они, вообще, завели детей? Ее и брата? «Так положено!»: отрезала ее мать. «Потому что я люблю вас!»: слезливо проговорил отец. В особенно запойные периоды, случавшиеся у родителей, к Рите приезжал ее брат Артёмка. Рита прекрасно его понимала, лучше, чем любой человек в окружении, но это не мешало ей раздражаться, злиться, то есть раз за разом переживать свою детскую травму. Как старшей сестре и почти дипломированному специалисту, Рите хотелось избавить брата от его всепоглощающего геймерства. Он просто не выпускает телефон из рук! В туалет, за стол, в ванную, на улицу, куда угодно! Артем постоянно играет!

Я возвращаюсь домой. Еду в лифте. Внутри него словно в холодильнике. Словно я морковка, про которую забыли. Я лежу на нижней полке в уголке, а вокруг меня стекло, металл, блеск. Правда, я ничего этого не вижу. В холодильнике будет ярко-светло, только когда его откроют. Так что, если я и морковка, то могу лишь догадываться о том, что меня окружает.

Зато в лифте так светло, что в глазах режет. Из зеркала смотрит на меня девушка, молодая, невысокая, щуплая, похожая на мальчишку своей фигурой. На голове слегка рыжеватые кудри в полном художественном беспорядке. Мои волосы живут отдельно от меня. Я их мою, расчесываю, приглаживаю, а они вместо благодарности торчат так, как им вздумается.

Укладка прически моей зависит только от того, как я спала. Если я спала спокойно, не крутилась и не утыкалась лицом в подушку, то укладка будет довольно аккуратной и приличной. Если меня мучала жестокая бессонная ночь, то утром я буду похожа на кикимору болотную, и ничего не попишешь. Кстати, что за устойчивое выражение! Оно отлично отражает всю суть моей прически. Забавно… Лифт остановился на девятом этаже. Я вышла. Напоследок обернулась и в отчего-то мутном зеркале мелькнула зелёная болотная рябь.

Я даже снова нажала кнопку, чтобы лифт открылся, но его уже успели вызвать где-то. Я пришла в свою одинокую квартиру. Красота! Никого нет. Ни мамы с искусственно-заинтересованным лицом. Как дела, дочка, в институте? Что сегодня нового ты узнала? Какой стиль в архитектуре тебе нравится больше? Ни отца, который бы раз за разом хлопал бы меня по плечу при встрече. У меня даже спина заныла от этих воспоминаний.

Я легла на диван и задрала ноги на стену. Обожаю лежать в этой позе. Голову я свесила и уставилась в потолок. Волосы мои уютно расположились на полу. За окном слышен приглушённый шум машин. Скоро лето, каникулы, может быть, море… Над головой застучали ортопедические ботинки малолетнего соседа. Семья живёт надо мной большая. Высокие и дородные отец и мать, три девицы разной степени подростковости и мальчик лет трёх.

Думаю, отец семейства все хотел сына и ближе к сорока это ему удалось. Теперь долгожданная радость бегает по дому и мешает мне сосредоточиться. Хотя, собственно, особо и не над чем. Так, проект нужно какой-то сделать к завтрашнему дню. Но я естественно не вдавалась в подробности, так что займусь им ближе к ночи. Ночью придет время бессонницы, и я сделаю все в лучшем виде.

Часов в девять, когда явственно замедлился шум машин за окном, на дом-свечку начал опускаться ночной морок. Соседи мои зевали, мыли посуду после ужина, чистили зубы перед сном, расстилали кровати.

Я подумала, что дальше тянуть некуда, достала конспекты, книги, линейки, карандаши, схемы, налила огромную чашку кофе и принялась творить проект. К сожалению, я быстро поняла, что проект проектом, но шумный мальчуган над моей головой в ортопедических ботинках, кажется, ложиться не собирается. Я отчётливо слышала, как его сестрицы разной степени подростковости требовали от него, чтобы он угомонился. При этом родители, наверное, махнули на все рукой и спали. Утром на работу, нужно кормить целую ораву детей!

Но что меня больше всего удивило, это то, что от топота мелких ножек мелко подрагивала люстра на моем потолке. Либо я никогда этого не замечала, либо карапуз ощутимо прибавил в весе. Когда он пробегал непосредственно над местом прикрепления люстры, она практически ходила ходуном! Если так будет продолжаться, то люстра рухнет. Она слишком громоздкая: спасибо моей маме, которая с несвойственным ей рвением и любовью выбирала эту люстру с обилием висячих элементов.

Ну, вот, я смотрела-смотрела на качающуюся люстру. И мальчуган перестал уже бегать, и стало рассветать, а она все не прекращала свои хаотичные движения и потрясывания. Я, наверное, уже и заснула как под гипнозом, наблюдая за стеклянными резными украшениями. Естественно, архитектурный проект побоку, я глубоко заснула.

Что-то мне снилось, не помню, но вскочила я от того, что мне колотили в дверь. Колотили, да ещё и кричали. Я доковыляла до двери. В глазок торчала голова Артема и шевелила губами. Тетя Маша, вы нас заливаете! Сам ты, тетя Маша, мне и тридцати нет! Иди, посмотри, чем я тебя там заливаю! Уж что-то, а такие вещи, как забыть закрыть кран, я не допускаю!

Артем похлопал глазами на кухне и ванной, даже пощупал что-то под раковиной, чем заслужил мое уважение. М-да. Ничего у меня не текло. Зато подо мной в квартире у Риты на потолке, как раз вокруг ее более удачной люстры, чем у меня, надо бы и мне такую лаконичную прикупить, был влажный круг противного цвета ржавчины.

Рита уже убежала в свой институт, оставив хозяйство на Артёмку. И Артёмка, лёжа на диване и сражаясь в очередную игру на своем телефоне, случайно отвлекся и поднял глаза к потолку. А там оно! Я взяла швабру и кончиком тряпки промокнула пятно. Оно почти засохло. Значит, течь неизвестного нам вещества прекратилась.

Я вспомнила, что мне нужно на учебу. Артёмка вспомнил, что ему нужна новая зарядка, так как старую спрятала любимая сестра Рита в качестве очередного пункта терапии гаджетозависимости. Мы вызвали лифт. Приехал маленький, не грузовой. В лифте были мои соседи сверху: родители и мальчуган в ортопедических ботинках. Артем, уткнувшийся в монитор, зашёл в лифт, не взирая на то, что он переполнен. Ну, а я зашла потому, что чувствовала всегда ответственность за внезапно оказавшихся со мной рядом более младших и неопытных людей.

Итак, я зашла за своим подшефным Артёмкой, нажала кнопку закрытия дверей и совершенно бесполезную кнопку вентилятора. Глаза прятать в лифте было тяжело. Муж соседки упрямо смотрел на верхние кнопки с цифрами. Жена тщательно оглядывала свои плечи и грудь в поисках несуществующих пылинок. Артёмка благополучно играл в телефон. А мы с малышом пялились друг на друга. Я неосторожно ему улыбнулась, и он от радости начал прыгать в своих исполинских ботинках. Кабинка лифта затряслась, у меня от страха задергался рот. Я чуть не визгом велела мальчику сейчас же прекратить.

Малолетний сосед мой испугался вопля и замолк. Даже Артем на секунду прекратил пялиться в экран своего мобильного. Мы проезжали только пятый этаж. Я вся взмокла. Отец мальчика стоически молчал, только угадывалось его нетерпение поскорее выйти из лифта. Мать мальчика неожиданно для ее полного статного тела высоким голоском выговорила мне, что на чужих детей повышать голос нельзя.

Я была слишком напугана своим нахождением в этой тесной кабинке, неизвестно по каким законам не падающей в шахту лифта, закрыла рот на замок. Секунды текли бесконечно.

Наконец, мы прибыли на первый этаж. Я бочком протиснулась, соседка мне заметила, что первым должен выходить ребенок. Да, ребенок! А не вот это вот исчадие ада и «трепатель» нервов! Это я сказала про себя, а вслух добавила, что ночью мальчик очень громко стучит прямо у меня над головой. Родители сделал вид, что ничего не слышали.

Мы с Артемом распрощались во дворе. Он пошел искать магазин с зарядками, а я побежала в университет, без проекта, не чувствуя ног под собой. Мне вспомнился мой любимый отец, стоящий с ремнем в руках. Он всегда воспитывал меня, никогда не допуская отвратительного поведения, например, такого, которое позволяли моему малолетнему соседу!

Я вбежала на маленькую площадь перед университетом. Группки студентов на улице подтверждали мое опоздание. Занятия закончились. Я вяло поздоровалась с парочкой знакомых студентов. Под мышками у них были свёрнутые листы ватмана, вероятно, с проектом. Я попросила один такой свёрток: а, ну-как, прокатит? Один сердобольный студент откликнулся и отдал мне свой. Даже не стирая фамилию исполнителя, я ринулась по ступеням в прохладное здание. Вслед мне недовольно кричал мой сердобольный студент: автограф хоть поменяй на свой! Но времени не было.

Я влетела в аудиторию. На кафедре сидела наша кураторша и заполняла большой журнал. Поверх очков на меня уставились ее большие красивые глаза. Опять опаздываем? Я кивнула и воззрилась в окно. В нем виднелся мой дом. Говорю же, я специально выбирала учебное заведение так, чтобы не связываться с транспортом, долгими стояниями в пробках и прочими неудобствами. Кураторша постучала ручкой по столу, привлекая мое внимание.

– Хорошо, что ты зашла, Маша! Я давно хотела поинтересоваться, чувствуешь ли ты, вообще, хоть какое-то желание изучать архитектуру?

Я молчала и разглядывала свой дом. На улице был жуткий ветер с порывами. Деревья качались, ветки с молоденькими листочками выплясывали дикий танец. Мой дом тоже качался! Я же не сумасшедшая! Я чётко видела, что дом отклоняется то в одну, то в другую сторону от воображаемой линии, перпендикулярной горизонту.

Кураторша тем временем растянула мой ватман и приложила к столу. Слева внизу была ровными печатными буквами выписана фамилия того студента, что по глупости одолжил мне свой проект. Кураторша быстро просмотрела чертеж и свернула его.

– Возможно, этой работой ты заткнула мне рот, образно говоря, на некоторое время. Хороший проект, правда, думаю, что я его уже где-то видела…

Кураторша нахмурила лоб, но у нее было столько бумажной работы, что ей было не до меня. И мне, кстати, было совершено не до нее! Мой дом качался от ветра! Я пригляделась. Показалось? Да… Наверное, вроде, все в порядке. Но паника так медленно выходила из моего разума, что я ощущала, как мое сердце колотится.

Я забрала проект и вышла из аудитории. В узком коридоре никого не было. Выкрашенные в темный болотный цвет стены превращали мою дорогу к выходу в какой-то подземный лаз. Я прибавила шаг и почти побежала. Это точно паническая атака! Нужно рассказать Рите!

Я уже давно фиксирую какие-либо непонятные душевные свои процессы и рассказываю о них Рите. Она сама просила. Подозреваю, что я объект ее изучения или, на крайний случай, будущий живой пример в дипломной работе. Ну, да ладно. Просила про панические атаки, Рита? Получай.

Мы с Ритой и с Артёмкой, не вылезающим из телефона, сидим в кафе возле наших с ней университетов. Естественно, Рита хвастается удачным окончанием сессии, я, кстати, тоже не отстаю. Припоминается студент с красным лицом, отнимающий у меня ватман минут пять назад.

Рита просит описать симптомокомплекс. Ну, какой ещё комплекс? Просто наш дом от действия ветра шатался и терял устойчивость, а узкие коридорные стены в университете сдавили меня со всех сторон при попытке к бегству.