Я посмотрела в окно из кухни. Рита жила прямо подо мной на восьмом этаже. В принципе, даже чувствовалось, что ее жилье немного лучше в том плане, что немного естественнее для человека, немного ниже. Наши предки ведь не строили себе гнезда за долгие метры вертикально над землёй? Если они и селились где-то не на самой матушке земле, то это было под землёй, в землянках… Но уж никак не на высоте птичьего полета. Мы же не куропатки!
Артём сидел на диване в сложно описуемой позе: шея вытянута и опущена над смартфоном, плечи – колесом, ноги согнуты в коленях. Не ребенок, а буква «зю». Как он, вообще, умудряется дышать?
Я подумала, что следует заинтересовать нерадивого подростка чем-то более интересным его игры. Перебирая в голове кучу тем, я пришла к выводу, что мне не удастся сей воспитательный трюк. Меня саму ничто не мотивирует, ничто не заводит и не заставляет светиться мои глаза. Какой из меня учитель жизни?
Артем словно не замечал моего присутствия. Подумаешь, пришла какая-то взрослая, накормила, теперь сидит и молчит. Я тоже достала свой телефон, проверила почту, просмотрела фото, зависла на канале со статьями обычных людей, вяло изобличающих власть или делящихся несложными рецептами блюд.
Рита велела мне завести блог про еду, но я ленилась. Хотя не только ленилась, если задуматься. Мне было жалко раскрывать свои интуитивные секреты приготовления пищи. То, к чему я пришла сама, с малых лет готовя на всю семью, слишком личное, слишком драгоценное. Никому не отдам!
– Что-то Рита задерживается, – вдруг сказал Артем.
Я даже вздрогнула от неожиданности. Неужели ему известно понятие о времени? Отчего-то мне казалось, если он постоянно сидит в телефоне, то окружающая его действительность не вызывает в нем никакого отклика. Значит, это не так? Изумительно!
– Ты думаешь, что-то стряслось?
– В смысле?
Артем вытаращил на меня глаза.
– Ну, не знаю… а почему ты думаешь, она задерживается?
– Она в библиотеке, кажется. Что там могло произойти? Упал книжный стеллаж?
– Неужели кто-то до сих пор просиживает в библиотеке? Миллиард книг в интернете!
– Рита говорила, что любит саму атмосферу там. Там ей лучше думается, вот!
– Ага, ну, понятно… Но про стеллаж ты интересно заметил.
– В смысле?
– Ну, что он свалился. Я даже представила себе этот шум падающих книг, пылища, открытые тома со смятыми страницами в беспорядке на полу.
Артем встал и посмотрел на меня будто я сумасшедшая.
– А что такого?
– Рита говорила, что у тебя очень богатое воображение.
– Ага, и что ещё обо мне говорила Рита?
Артем смутился и снова упал на диван. Тот аж заскрипел от обиды.
– Ничего, тёть Маш, а окрошки больше не осталось?
Я потом сижу в своей квартире и уговариваю себя, что не нужны мне эти вылазки на природу с Ритой. Пусть они вдвоем с братцем ездят! Сестрица Алёнушка и братец Иванушка! Может, он из речки болотистой воду попьет и козленочком станет? А то, видишь ли, Рита что-то там обо мне за спиной обсуждает. Так ведь получается?
Я смотрю в окно, а там уже солнце жаром полыхает. Не перенесу я без вылазок на ближайшие водоемы лето в городе! Не переношу жару в окружении домов-столбов бетонных. А с родителями на моря я ни за что больше не поеду, да и не зовут они. Ну ее, эту гордость с обидой! Пусть обсуждает меня Рита, что ж теперь, не купаться? Одной ездить? А если я тонуть буду? Кто меня спасет? А так хоть надежда есть вернуться с речки домой, с моими рыжими мокрыми волосами, которые после реки будут пахнуть дикой свободой.
Нельзя мне на Риту обижаться. Она единственная, с кем я нормально общаюсь. Относительно нормально. Никто не виноват, что я словно организм без кожи, без щита, без защиты. Хотя Рита так не думает, и мне от этого радостно. Она даже не догадывается, насколько я ранима. Вон Артёмка что-то сказал, и я уже на лестничной площадке со своею кастрюлькой, вздыбленными волосами и с подозрительно красными глазами. Слава богу, что он ничего не понял. У него игра на телефоне!
Я вышла вынести мусор, а заодно проверить, может, не так уж и жарко – а, ну, я перетерплю в городе всё лето? Буду заниматься проектом, кстати, куда я задевала те папки из нашей управляющей компании? Надо бы поискать их или, в крайнем случае, в самом крайнем случае! Может, их вернуть пока они ещё целые?
В общем, я пошла выносить мусор. Даже слегка отогнула пакет взглянуть, не сунула ли я туда папки из управляющей компании. А то я могу!
В нашем дворе было шумно. Дети. Бегали, дрались, что-то у кого-то отнимали, смеялись, катались на самокатах и на велосипедах. В тенечке на лавочке сидел Павел Семёнович с газетой и увеличительным стеклом в руке. Он напоминал рассеянного профессора из фильмов. Такой типичный и предсказуемый. Он заметил меня и встал.
Я уже выбросила пакет, возвращалась к подъезду. Павел Семёнович подошёл ко мне своей медленной и многозначительной походкой. Он старался держаться представительно, благо, высокий рост позволял ему это. Но я-то видела, что передо мной старик, может, умный и опытный, но уже со своими старческими тараканами в голове.
Впрочем, недооценивать людей это мой конек. Я всмотрелась в тусклые, слезящиеся глаза Павла Семёновича и где-то в глубине белесых точек увидела решимость. Юрист заговорил со мной своим скрипучим голосом, но довольно громко, ведь он был глух.
– Милая девушка, а я ведь тебя увидеть хотел!
Моя нерадивая дочь сказала, что ты хочешь меня нанять…
– Мм, – протянула я, прикрывая ладонью глаза от солнца.
Павла Семёновича не смутило мое «мм». Он похлопал по скамейке рядом с собой, чтобы я села. Я села. Старших нужно уважать.
– Я могу помочь тебе с поисками, но мне для этого нужно твое свидетельство об удочерении.
Я вспомнила! Зачем-то я ляпнула юристке тогда на лестнице, что хочу отыскать своих настоящих родителей. Честно говоря, мне представляются совершенно неинтересные, пресные мужчина и женщина, которым «до фонаря» я и моя жизнь. Зачем мне их искать? Но Павел Семёнович так настойчиво загорелся возможностью поработать, что отказать ему стало как-то неудобно. Но был шанс.
– Боюсь, что не смогу оплатить ваши услуги, Павел Семёнович.
Юрист накрыл мою руку своей суховатой кистью и переспросил, что я только что сказала. Я повысила голос:
– Сколько вы берете за свои услуги?!
– А..Ты о деньгах? Да, я сам тебе платить буду! Хоть есть цель у меня теперь настоящая, чтобы из дома выходить и с утра просыпаться!
Ночь была ужасной. Я долго ворочалась под шум соседей сверху. Слышала, как бегал мальчик, что-то ронял на пол, потом, вероятно, играл в мяч. Родители что-то ему объясняли, успокаивали. Вот это терпение! Девочек-подростков я что-то не слышала. Говорили, вроде, что им тяжело взрослеть с таким братцем, и они частенько гостят у бабушки. Получается, что родители выбрали мальчика? Но с другой стороны ему ведь рот не заткнешь, и родители, должно быть, всегда выбирают самого слабого и беспомощного? Не знаю. Мои приемные родители выбрали меня, и, наверное, стоит их благодарить за это?
Короче, ночь была отвратительной, и думаю, что я заснула часа в три, а в девять уже проснулась от того, что в комнате слишком светло от солнца, чтобы продолжать спать.
Мне позвонила Рита и спросила о моих планах, еду ли я с ними на речку. Я ответила, что, конечно, еду, и почему она, собственно, в этом сомневается. Рита сказала, что не может добудиться Артема, нужна моя помощь. Она не может его убедить в том, что дома весь день с телефоном проводить вредно, что нужно ехать на природу. Я сказала, что, если психиатр будущий не может убедить, то куда уж мне пытаться. Рита мне польстила, заметив, что у меня есть необъяснимое влияние на ее брата.
Захожу я, значит, в их комнату, а там на диване развалился мальчишечка в длинных шортах и в майке. У него волосы в беспорядке, а вся одежда мятая и несвежая.
– Ты что спал в этой одежде, Артем?
Артем, не выпуская телефон из рук, встал и потянулся во весь рост. Ему нравилось хрустеть суставами, что он мне и продемонстрировал, и так и эдак поворачиваясь корпусом. Я старательно и восхищённо смотрела, чувствуя, как Рита прожигает мне затылок возмущенным взглядом. Артем понял, что я им любуюсь, поэтому он отложил телефон, ну а дальше уже дело техники. Нотации в шутливой форме, небольшой приказ ехать с нами, и, подозреваю, что это главное: очень наставительный и долгий взгляд в глаза.
– Да, еду, я, тёть Маш, сказал же!
– Сам ты, тетя!
Потом мы втроём сели на маршрутку и поехали к речке. Лепота! Рита оплатила проезд за всех, хвастаясь новыми сразу четырьмя пациентами, а точнее оплатой ее услуг. А я думаю, вот ведь какие проблемы душевные у людей, что они готовы платить посторонним разным «Ритам». Неужели, сложно самим разрулить неприятности и взять под контроль свою жизнь?
