– Чтобы почувствовали на своей шкуре, как разлагается, загнивает Запад.
– Ты чего, скотина, народ разлагаешь, пугаешь? Я не удивлюсь, что, ты втихаря дома слушал вражеские голоса. А, может быть, ты заодно с этими уродами?
Улыбин готов был с кулаками наброситься на Алешкова, но его сдержали Скороспелов и Фролкин.
– Идиот, если бы все меня послушали, то давно бы спаслись.
Алешков приподнялся и присел, прислонившись спиной к стволу дерева.
Скороспелов пошёл искать место, чтобы справить малую нужду. Кругом были кустарники и редкие деревья. Иван оглянулся. Солдаты были позади него и не обращали на него внимания. Наконец, Иван нашёл ложбину, немного спустился в неё, извлёк из штанов детородный орган и начал мочиться. «А ведь, действительно, у этих вояк порядки те ещё, полная анархия и пофигизм. Прав был Юрий, можно было легко убежать», – подумал Скороспелов и шестым чувством ощутил рядом присутствие какого-то живого организма. Хищник? Иван сжался и быстро повернул голову налево. Что-то чёрное мелькнуло в кустах. Вскоре это чёрное, оказалось головой девушки из отряда повстанцев. Она наблюдала за ним и вышла из кустов.
– О-у, – промолвила она.
Иван опомнился и убрал быстро член в штаны.
– Извините.
– Я Иван.
– Ассане.
Говорили по-португальски.
Иван выбрался из ложбины.
– Что означает ваше странное имя? – спросил он.
– Водопад.
– Это так красиво.
Они двинулись к лагерю повстанцев и охраняемых ими советских пленников. Ассане держала уверенно автомат калашникова, направляя его дулом в сторону Ивана.
– Я не так опасен, – заверил он.
Ассане ничего не сказала в ответ.
– Жаль, что ты воюешь? Ты красивая. Тебе нужен муж, семья, – говорил Иван.
Девушка усмехнулась.
– Ты женат?
– Нет.
– Ты бы женился на мне?
Иван пожал плечами.
– Если бы мы встретились в несколько иной ситуации…
– Не придумывай. Я же чёрная, а ты белый.
– И что? Наша идеология отвергает расизм. Для нас все расы и народы равны.
– Коммунисты лгуны. Ненавижу.
– Ты плохо их знаешь.
– Плохо? Мой отец был коммунистом. Он умер в тюрьме.
– Извини, я плохо знаю историю вашей страны. Я всего лишь геолог – добываю полезные ископаемые из земли.
– Да. Коммунисты хотят распродать богатства нашей страны.
– Неправда, они хотят это пустить на благо вашей страны.
– У них плохо получается.
– Не всё сразу.
Алешков решил пройтись один по краю лагеря, подумать. Он прошёл метров сорок, остановился у большого серого камня, присел на него. Сзади послышались шаги. Юрий оглянулся. Это был Янушев.
– Фёдор, ты чего?
– Разговорчик есть, Юр.
– Решил бежать со мной?
– Нет, я по другому вопросу. Помнишь, ты сказал, что нам дадут американцы проститутку и наркотики…
– Ну.
– А, может быть, нам ещё денег дадут?
– Конечно, по миллиону долларов.
– Прямо миллиону, и что придётся за это сделать?
Юрий тяжело вздохнул.
– Продать родину? Отречься от неё? – предположил Янушев.
– Видишь, ты сам всё понимаешь.
***
Фёдору от тётки достался дом в деревне в Павловопосадском районе: дощатый, старый с двумя комнатами и светлой просторной террасой. Зелёная краска на внешних стенах во многих местах облезла. Отапливался дом от газа, что было очень даже круто. Фёдор любил бывать в том доме один. Тут он ощущал себя полновластным хозяином всего, что было в доме и на участке.
