73. Здесь не к лицу мне оставаться доле,
Из лагеря пора бежать скорей!
Тиран, сидящий на моем престоле,
Протянет щупальца за сто морей.
Мне негде спрятаться в земной юдоли —
Для золота нет запертых дверей!
Я загнана, я смерть повсюду вижу,
Я собственной рукой ее приближу!»
74. Прекрасная, как ангел во плоти,
Умолкла, гневом напускным пылая,
И, притворяясь, что спешит уйти,
Заплакала, рассерженная, злая!
Досада, спрятанная взаперти,
Потворствовать приличьям не желая,
Фонтаном слезным брызнула из глаз
На щеки – точно жемчуг на атлас!
75. Рассыпался слезинок дождь невинный
По платью, по груди то здесь, то там,
Прозрачный, розовый до половины,
Подобный розовеющим цветам,
Открывшимся до самой сердцевины
Устам восхода, ласковым устам:
Ты скажешь, небеса росу разлили,
Сплетя венок из юных роз и лилий!
76. Мгновенье, и внезапный ливень слез,
Ей окропивший щеки, грудь и плечи,
В сердца героев искорку занес,
Зажег их ярче раскаленной печи.
О чудо! Гибелью грозя всерьез,
Горят на солнце водяные свечи!
Сильней самой Природы Гименей,
Он по природе сам себя сильней!
77. За мнимые страдания сторицей
Армиде воздалось – рыдал теперь
Плебей в Христовом войске и патриций,
И каждый думал: «Готфрид – сущий зверь,
В пещерной тьме он вскормлен был тигрицей:
Такому жизнь красавицы доверь,
И он ее погубит без причины,
Утащит, как волну, на дно пучины!»
78. Роптали, но сказать не смели вслух,
И лишь Евстахий в молодой отваге,
Воспламенив любовью гордый дух,
Заговорил о воинской присяге:
«Мой государь и брат, ты часто глух
К заботам войска и о нашем благе,
Упорствуя, не думаешь порой,
Глаза на нужды общие раскрой!
79. Путь к отступленью, знаю, нам заказан,
Отсрочить штурм тебя я не зову,
Боец железной дисциплиной связан
В разъезде верховом, в осадном рву,
Но странствующий рыцарь не обязан
Блюсти устав, подобно большинству.
Ужели мы, храбрейшие в Европе,
Для правды не найдем десятка копий?
80. От слабых женщин отводя беду,
Мы нашей вере в той же мере служим.
Клятвопреступника предав суду,
Мы козни дьявола обезоружим
И водрузим у войска на виду
Нагрудник, снятый с трупа славным мужем.
Ведь мы не только с пользой для войны
Невинным девам помогать должны.
81. Не дай Господь узнается в Париже,
Где с благородством шуток не шути,
Что мы в своем бездействии бесстыжи,
Что храбрых нет у нас и десяти.
Вовеки не было паденья ниже,
Я службу больше не хочу нести.
Отныне без меня трубите зорю!
Я званья рыцаря не опозорю».
82. Евстахий стал отстегивать доспех,
Но крепко паладины зашумели:
«С Евстахием нас верный ждет успех,
Вперед на штурм дворцовых подземелий!» —
«Идти я не желаю против всех, —
Промолвил Готфрид, – но предвижу мели
В бездумном вашем плаванье, друзья,
Вам поневоле уступаю я!
83. Прошу вас помнить о моем совете:
Умерьте пыл!» – и к небу перст вознес,
Взирая с грустью, как в златые сети
Летят герои, опьянев от грез.
Ах, есть ли что-нибудь на белом свете
Недостижимое для женских слез!
На каждое влюбленное сердечко
Надета сладкогласная уздечка.
84. Вернуть Евстахий странницу велит
