– Нет, совсем не касается.
– А как он, вообще?
– Кто?
– Какбымуж.
– Мой Какбымуж как бы объелся груш, – четко произнесла я.
Похоже, эта новость Алика не огорчила. Он прекратил расспросы, и мы в полном
согласии доехали до моего дома.
– Может, пригласишь? – нейтральным тоном поинтересовался он.
– Нет. А с какой стати? Ты же меня к себе не приглашаешь.
– Я живу не один, а с кучей родственников.
– Вот именно, – прервала я его, – ты меня не приглашаешь потому, что живешь не один, а я потому, что живу одна. Спасибо, что подвез. Пока!
На следующий день Алик не появился и не позвонил. Обиделся, – решила я. Ну что поделаешь? Не могу я так быстро парней менять. И грустно подумала: «Неужели мне опять понадобятся два года на залечивание раны? Так вся жизнь пройдет». Если бы я была уверена, что Генка меня просто бросил, было бы легче. Но моя женская интуиция подсказывала, что это не так, и я, вопреки очевидному, продолжала надеяться и ждать.
Позвонила Танька и напомнила, что сегодня у них юбилей – ровно полгода со дня свадьбы. В пылу своих литературных увлечений и страданий по Генке я совсем об этом забыла. Она несколько раз предлагала встретиться, но я отговаривалась занятостью и плохим самочувствием.
– В общем, сегодня в девятнадцать ноль-ноль, и никаких отговорок. Что ты мне душу
мотаешь? Я же извинилась. Хочешь, чтобы я на колени перед тобой встала?
– Упаси Бог. Я приду, только попозже. К семи не успею, ты уж извини.
Кое-как уладив дела с работой, я помчалась домой и приняла душ. За последние две
недели я изрядно похудела, и брюки на мне висели. Я достала черные джинсы, которые давно не носила, и попыталась в них втиснуться. Хоть и не без труда, но мне это удалось. Я достала черную блузку, напевая под нос «Блэк меджик вумен».
Больше всего хлопот доставили руки. С ногтями было все в порядке, но красноватый оттенок кожи все портил. Я работала в перчатках, но мороз свое дело делал. Я с ожесточением втирала крем, то и дело посматривая на часы, так как уже опаздывала. Купив по пути цветы и мягкую игрушку – белого пушистого зверька непонятной породы, я помчалась к метро.
Когда я пришла, праздник уже набирал обороты. В просторной гостиной за накрытым столом сидело человек пятнадцать. Негромкую музыку перекрывал многоголосый гомон.
– Ура! Женька пришла! – Танька повисла у меня на шее, совсем, как раньше. Я
почувствовала, что лед в моей душе треснул и начал таять.
Она провела меня в комнату, представив гостям. Некоторых я помнила по свадьбе.
Потом сама отодвинула стул и усадила меня в непосредственной близости от своей персоны. Подоспело время для очередного тоста.
– Здравствуй, Женечка! – поприветствовал меня Макс, опускаясь на соседний стул. –
До этого момента я его не замечала, видимо он куда-то выходил.
– Простите, разве мы знакомы? – сделала я непонимающее лицо.
Он усмехнулся:
– Неужели не помните?
– У меня, знаете ли, память девичья. Тут помню, тут не помню. Так бывает. – Если уж
мне придется сидеть рядом с этим придурком, то я решила порезвиться за его счет.
– Тогда давайте знакомиться заново. Максим Оглоблин, бизнесмен, – представился он.
– Можно просто Макс. Так меня все друзья называют.
Я еле сдержалась, чтобы не прыснуть.
– Вам очень подходит эта фамилия, – с самым серьезным видом заявила я.
– А кто вы, прекрасная незнакомка?
– Евгения Томашевская, торгую пирожками у метро.
Макс развеселился:
– И где именно?
– На Владимирской.
– Обязательно отведаю ваших пирожков.
Я не на шутку перепугалась. Только его мне не хватало!
– Мы бизнесменов не обслуживаем. У нас льготный товар, предназначенный для
малоимущих.
Мы препирались подобным образом, не забывая поднимать бокалы и закусывать. Две девушки в накрахмаленных передниках обслуживали гостей. Хорошо быть богатым!
– Я вижу, вы помирились? – встряла в наш разговор Танька.
– С кем?
– С Максом.
– Не понимаю, о чем это ты.
Она пожала плечами и отошла к гостям, столпившимся у навороченного
