– Понятно, у тебя раздвоение личности.
– Типа того.
Я поведала ему историю написания рассказа. Он слушал, как завороженный.
– Здорово! Дашь почитать?
– Бери газету, она твоя. Я специально три экземпляра купила – тебе, себе и Таньке.
Хочешь, автограф оставлю?
Он протянул мне ручку. Я расписалась, только потом сообразила, что у Евгении
Вульфовой должна быть другая подпись. Незаметно мы выпили целую бутылку шампанского.
– Может, еще заказать? – предложил Алик.
– Нет, у меня уже и так башню сносит, – отказалась я. – Я, правда, редко пью, а тут
второй день подряд.
Алик заинтересовался:
– А где ты вчера была? Я вечером приходил, а тебя уже и след простыл.
Я рассказала ему о праздновании полугодовщины Танькиной свадьбы. В это время и она объявилась:
– Женька, выкладывай, что у тебя за новости!
Я уже заметно опьянела, но голос все-таки понизила:
– Сегодня опубликовали мой первый детективный рассказ. Мы с Аликом сейчас в
ресторане, отмечаем это событие!
Танька ничего не понимала. В ее представлении мой образ был прочно связан с поэзией. Она выразила желание немедленно присоединиться к нам и интересовалась, где именно мы пируем.
– Ты хочешь сюда приехать? – специально переспросила я и посмотрела на Алика.
Он отрицательно покачал головой, да так сильно, что очки чуть не свалились.
– Мы уже заканчиваем это мероприятие. Приезжай завтра вечером ко мне домой, я
подарю тебе экземпляр с автографом.
– А тебя Макс вчера проводил? Как там у вас? – Танька была верна себе.
– Проводил, все нормально. Только ты, пожалуйста, на этот раз ничего не фантазируй.
В общем, до завтра.
Алик в упор смотрел на меня.
– Кто тебя вчера провожал? – строго спросил он.
– Друг Андрея.
– И?
– Что, и? И ничего. Ты ведь меня тоже провожал. Ну, и?
– И ничего, – рассмеялся он.
Я еще раз ему напомнила, что пока я как бы замужем со всеми вытекающими отсюда
последствиями.
В это время через зал прошествовал уже знакомый мне мужчина в сопровождении швейцара и заинтересованно посмотрел на нас и стол с газетой. Я наступила Алику на ногу.
– Смотри, это Нотариус! – прошептала я.
– Он и правда нотариус? – так же шепотом поинтересовался Алик.
– Я откуда знаю? Во всяком случае, образ Нотариуса я списывала с него.
На обратном пути Алик преподнес мне три желтые розы.
– Это тебе в честь премьеры, без всяких намеков, – заверил он и проводил до подъезда.
Я помахала ему рукой и скрылась за дверью. Меня переполняли разнообразные чувства: радость от первой публикации, удовлетворение от мужского внимания и тихая грусть об исчезнувшем Генке. Во мне проснулась Евгения Томашевская и, сев за стол, я вылила все свои переживания на бумагу. По-моему, получилось неплохо. Я не изменила своего мнения, даже перечитав написанное.
На следующий день мне было немного грустно. Васьки не было и с посещением туалета возникли определенные трудности. Выручал Нинкин Рафик. Он несколько раз оставлял свой пост на рынке и подменял меня.
По пути домой я заглянула в отделение милиции. Я уже несколько раз туда наведывалась, но дежурили незнакомые офицеры, а оплачивать услуги всему отделению у меня не было средств. Сегодня мне повезло. Дежурил знакомый милиционер.
– Вы меня еще помните? – робко поинтересовалась я.
– Да разве ж вас забудешь, – галантно отозвался служитель закона. – Нет никаких
известий о вашем милом. Забудьте о нем и обратите внимание на кого-нибудь другого – на меня, например.
Я не стала поддерживать игривый тон:
– Среди неопознанных вы смотрели?
– А как же, каждый день смотрю. Уже наизусть помню: тридцать лет, рост выше
среднего, крепкого телосложения, славянский тип лица.
