– Ты с ума сошёл, – выдавил из себя Хранитель. – Мы не можем это пробовать. Никто не может. Это даже открывать нельзя.
– Почему это? Моя бабка завсегда знатные зелья делала. Никто пока не жаловался, – обиделся за родственницу Анчутка.
– Это точно. После такого уже никто жаловаться не будет. Это же отрава страшная!
– Сам ты отрава, Базиль! Всю жизнь меня травишь и притесняешь! – Чёрт вскочил и набычился. – Вот что ты против моей бабушки имеешь? Она, между прочим, и сейчас ещё очень милая женщина.
– Так она жива?
– А что ей, сделается?
– А где её искать знаешь?
– Откуда? Я же тебе говорю. Не сидит она подолгу на одном месте. Да я её и в глаза не видел, она же отсюда за сто лет до моего рождения за море подалась.
– Но историю-то эту ты знаешь.
– Историю семьи знать надо. Мы же не безродные какие. Я, к примеру, водный дух в шестом поколении. Хочешь я тебе всех предков перечислю?
– В другой раз, – ответил Кот, вставая, – Спасибо за информацию. Пойду подумаю, что с ней делать.
– Ну, бывай!
Чёрт спрыгнул с коряги в воду так, что брызги полетели в разные стороны. В другой раз Базиль непременно возмутился бы, но сейчас ему хотелось поскорее остаться одному и обдумать положение. Махнув Анчутке на прощание рукой, он начал пробираться к берегу. Почти у выхода из зарослей его кто-то ухватил за рукав. От неожиданности Кот чуть не оступился.
– Майя? Привет.
– Привет, Базиль, что ж ты нас забыл совсем?
Берегиня стояла, чуть склонив голову, и перебирала тонкими пальчиками пряди волос, заплетённых в косу. Кот переступил с ноги на ногу и, не придумав ничего оригинального, буркнул:
– Дела. Занят был очень.
– Занят? – Майя подняла глаза и заглянула ему, казалось, в самую душу. – Жаль. А у нас тут весело. Мы к свадьбе готовимся.
– Значит дело решённое? И Даринка не против?
– Не против, – голос Берегини растворился в шорохе камыша.
– Но ты заходи всё же. Между дел… – донеслось до Кота совсем уж издали.
– Зайду, – отозвался он, опять поворачивая к берегу.
Уже выйдя к мосткам, где качалась привязанная Егором Гавриловичем лодка, он увидел за отворотом рукава небольшой цветок. По форме он напоминал кувшинку, но по цвету и размеру…
– Таких чудных кувшинок я ещё тоже не видел, – проворчал головой он, теребя в руках подарок Берегини. – Что там у меня в зачётке по травоведению стоит нужно глянуть. А-то, может, «двойка» и я не зря сейчас всю эту флору не угадываю.
Скрутив в кольцо длинный стебель, Базиль бережно положил цветок в нагрудный карман и почувствовал, как кто-то тихо, но настойчиво зовёт его из Бессонного мира. Кот прикрыл глаза и прислушался.
Глава 3
Реальность
– Вася, Васенька, вставай, – шептал мне на ушко Никита. – Мне постель застилать надо. Встава-ай.
Я открыл глаза. Алёша уже привёл в порядок свою кровать и оделся. Он сидел за столом и что-то мастерил. Никита лежал рядом со мной. На его румяной заспанной мордашке отпечатался след от подушки. Он был весь такой теплый, мягкий и пушистый, насколько вообще может быть мягким и пушистым пятилетний мальчишка. Я не утерпел и потрогал лапой его светлые кудряшки. Никита тут же вскочил.
– Он проснулся!
Лёшка обернулся к нам.
– Утро доброе. Есть новости?
– Есть, да не про вашу честь, – ответил я потягиваясь. Ночь оказалась очень хлопотной и напряженной. Я совсем не чувствовал себя отдохнувшим. Зевнув так, что аж за ушами хрустнуло, я спрыгнул на пол и пошёл к лестнице. Ребята молча смотрели мне вслед.
– Вася, – окликнул меня Кит, когда я уже начал спускаться вниз, – Вася, подожди нас.
Он тоже встал с кровати и начал торопливо заправлять её.
– Не спеши, Никита. Не видишь что ли, господин Хранитель не в духе и общаться с нами не собирается.
Лёшка подошёл к брату и помог ему расправить покрывало. Я остановился. В душе поднималась досада на себя и на Лёшку.
«Надо же какой вредный парень, не мог промолчать. Теперь Кит точно обидится. Но я всё равно не вернусь. Не дождётся.» Я сел на ступеньке и принялся с независимым видом приводить себя в порядок.
Наконец они тоже пошли к лестнице. Я не двинулся с места. Лёшка перешагнул через меня – как будто не знает, что так делать нельзя! Никита, который шёл следом поднял меня на руки и прижал к себе. Я лизнул его щёку и замурлыкал. Мир был восстановлен.
В сенях мы расстались. Ребята побежали умываться на улицу, а я заглянул в кухню. Баба Маня хлопотала у печки. В воздухе витал сладковатый ванильный дух свежих булок. Я запрыгнул на любимый подоконник и выглянул во двор. Наши гости, как я и предполагал, ещё не спускались с сеновала. Дедушки тоже нигде не было видно. Наверное, он повел Милку на луг.
Я устроился поудобнее, растянувшись во всю длину подоконника. Поспать, конечно, не получится, но хоть на солнышке понежусь. После ночи, проведённой на дереве мне, и правда, хотелось тепла и уюта. Загорать, как известно, лучше утром и вечером, но мало кто слышал, что для восполнения магической энергии утреннее солнце гораздо полезнее. Эту премудрость я выяснил опытным путём и теперь всем знакомым советую.
Я впитывал солнышко каждым волоском своей шкурки. Лёгкий сквознячок обдувал меня и, если бы не тяжкие думы, не было бы в целом мире кота счастливее меня.
«Итак, я знаю, что Артём и Карина ботаники. Причём во всех смыслах этого слова. Они ищут редкие растения для составления гербария. Кто-то, предположительно Дама Треф, – начал я мысленно раскладывать свой пасьянс[2 - Пасьянс – карточная забава или гадание, состоящее в особом раскладывании карт.], – «Подсунула им плакун-траву. Другая Дама, допустим Бубен, два века хранила опасное зелье и тетрадь. Есть ещё Дама Пик, которая это зелье сварила двести лет назад. Хотя эта Дама Пик могла и в одиночку всё провернуть. Так что для начала нужно убедиться, что всё это разные особы».
Я перевернулся на другой бок и вспомнил об ещё одной Даме.
«Что это за диво-дивное мне Берегиня подсунула? Жаль нельзя сейчас рассмотреть. Цветок в кармане остался, теперь только в Изнанке достанешь. Так что есть ещё Дама Червей. Что же мне, королю несчастному, со всем этим делать? Шерше ля фам[3 - Шерше ля фам —выражение, которое буквально означает «ищите женщину».], как говориться, шерше ля фам.»
Под окном послышалась возня. Я выглянул. Среди разросшихся кустов малины ходила пёстрая курица, а за ней прятался Овинник. Он поманил меня рукой, и я нехотя поднялся.
«Сейчас начнет на прошедшую ночь жаловаться,» – решил я. Но Овинник не стал ругать меня за шум и беспорядок, что устроили мы с Чёртом, а молча потащил через двор к повети. Курицу он гнал перед собой, похлопывая по бокам тонким прутиком. Добравшись до своей вотчины и отдышавшись, он сказал:
– Вот что, Кот, ты, конечно, поступай как знаешь, но я тебе по дружбе совет дам. Отправляйся-ка ты вместе с этими студентами в Ольховку. Погляди какая бабка их во всё это втянула. Как вернёшься, мне расскажешь. Может, я и знаю её.
– Ты думаешь она и правда там живет?
– Не думаю. Но встречу она им там не зря назначила.
