– Он следит за лесом, за дичью, помогает охотникам, – ответил Жюль. – Когда-то он готовил всё для королевской охоты, но с тех пор, как не стало короля, её величество Анабель сама охотой не интересовалась. Но на самом деле он колдун.
– Колдун?
– Да. Вам-то я могу сказать. Вы сами колдуны.
– Мы не колдуны, – улыбнулся Латимор.
– Ну, зачем вы меня обманываете? – в голосе Жюля чувствовалось нечто, похожее на обиду. – Я же всё видел. И то, что мне дал Феникс, чтобы сделать дым, и то, как вы, Айдо, вынимали пулю. И ружья у вас колдовские. Вы не такие колдуны, как я или как дядя. Мы пользуемся только нашей внутренней силой, а вы пользуетесь магическими предметами. Я же всё понял.
– Там, откуда мы прибыли, – проговорил капитан, – подобные магические предметы доступны всем. И никто не считает их колдовством.
– Это наука, – решил вставить своё веское слово Родни. – Если вы понимаете, что такое наука.
– Я прекрасно понимаю, что такое наука, – ответил Жюль. – Может, там, откуда вы прибыли, это и не называют колдовством, но это же всё равно колдовство.
– Да что вы спорите? – вмешался Айдо. – Пусть каждый называет это, как хочет. Всё равно нам теперь пользоваться этими колдовскими предметами всем вместе. Но ты сказал, что твой дядя – колдун. А что он может?
– Он разговаривает со зверями, – заулыбался Жюль. – Варит зелья. Он много чего может. Например, наслать на человека сонные чары.
– Ну, это и я могу, – кивнул Айдо. – Сонные чары.
– А говорили, что не колдун! – воскликнул знахарь.
– Если по голове хорошенько ударить, ещё какие сонные чары получатся, – усмехнулся Гаяш. Жюль хотел что-то возразить, но в этот момент в хижину вернулись Юджин вместе с хозяином. Феникс привычно улыбался.
– Что ж, – заговорил дядя Жюля, – зовите меня Гайдин. И давайте поужинаем. Сами понимаете, гостей я не ждал, поэтому еды не так много, но не голодными ж спать ложиться.
Суп был на вкус несколько странным, но Гаяш слишком хотел есть, чтобы задумываться об этом. К тому же, Жюль и сам хозяин уплетали это варево за обе щёки. Юджин отказался от еды, сказав, что его сильно беспокоит рана, но Гаяш не поверил ни одному его слову. Дежурить первым вызвался Гаяш, и когда все отправились спать, он отозвал Юджина в сторону.
– Ничего не хочешь мне сказать? – спросил он.
– О чём ты? – изобразил непонимание Феникс.
– Ты к еде не притронулся.
– Я же сказал, что не хочу. Неважно себя чувствую.
– Не думаю, что боль в спине могла лишить тебя аппетита. Это скорее нечто иное.
– Тебе показалось.
– Мне всю нашу экспедицию что-то кажется. И до сих пор я оказывался прав. О чём вы говорили со стариком?
– О пророчестве. Он верит в Феникса, как и большинство жителей королевства.
– И?
– Что?
– Он что-то попросил у тебя?
– С чего ты взял?
– Ну, он же так спокойно предоставил нам ночлег.
– Мы спасли его племянника, ты забыл? Волк, успокойся. Я иду спать.
Юджин не переставал поражаться Гаяшу: как тот умел проникать в самую суть…
– Я буду следить за тобой, ангел, – тихо проговорил амарго.
– Знаю, волк, – улыбнулся Юджин.
Время близилось к полуночи. Гаяш бродил вокруг дома, прислушиваясь к каждому шороху. Спать на удивление совсем не хотелось. Вдруг дверь хижины открылась, и на пороге появился Юджин.
– Чего не спится? – спросил Гаяш.
– Да так, – пожал плечами Феникс. – Знаешь, я хочу сказать тебе спасибо.
– За что это? – удивился амарго.
– Ни за что, – улыбнулся Юджин. – Просто так. За то, что ты такой, какой есть. Что меня принял таким, какой я есть. Я привык играть, не быть собой, а с тобой у меня иногда получается этого не делать. Это редкость.
– Странный ты, – проговорил Гаяш.
– Наверное, – ответил Феникс, подходя к нему совсем близко.
– Ты чего? – насторожился амарго.
– Прости меня, – прошептал Юджин, обнимая его. Гаяш почувствовал лёгкий укол в шею, и мир на какое-то время перестал существовать.
Когда Гаяш открыл глаза, то обнаружил себя лежащим на снегу перед хижиной. На том самом месте, где они разговаривали с Юджином. По-прежнему была ночь. Превозмогая головокружение, Гаяш поднялся и зашёл в дом. Все спали, но Юджина на месте не было. Мысленно ругая этого проклятого ангела смерти последними словами, Гаяш снова вышел из хижины. Он зажёг факел и принялся изучать следы. Так он увидел, что два человека шли вглубь леса. Один из них точно был Юджин, а вторым, видимо, был старик. Гаяш пошёл за ними. Вскоре он увидел, что впереди мерцал огонь. Чем дальше шёл Гаяш, тем сильнее горел этот огонь. Это был костёр. Почему-то амарго вдруг сделалось не по себе. Достав револьвер, он ускорил шаг. То, что он увидел, показалось ему ненастоящим. Это был не просто костёр. Огонь горел по кругу. В центре этого круга был столб сродни тому, что стоял на площади перед ратушей. К нему был привязан Юджин. Он был раздет по пояс, и его кожа в отблесках кострища казалось какой-то полупрозрачной. На его левой руке была кровоточащая ножевая рана. Кровь капала вниз на снег, и этот контраст светлого и багряного смотрелся ужасающе. Рядом с огненным кругом стоял старик. Он поднимал к небу какую-то чашу и бормотал что-то бессвязное.
– Что за безумие здесь творится? – крикнул Гаяш, подходя ближе. Юджин уставился на него своими огромными глазами, казавшимися влажными то ли от слёз, то ли в них просто отражался огонь.
– Не мешай! – ответил ему Гайдин, преграждая дорогу. Гаяш оттолкнул его сторону. Тот покачнулся и выронил чашу. Она упала на снег, окрашивая его в тёмно-красный цвет.
– Ты ненормальный! – и Гаяш попытался погасить огонь, бросая в него снег, но это у него не получилось.
– Ты не смеешь останавливать жертвоприношение! – закричал Гайдин, хватая амарго за руку.
– Какое к чёрту жертвоприношение?
– Это же Феникс! Он должен сгореть, чтобы восстать из пепла!
– Да сам ты гори! – и Гаяш толкнул старика в костёр. Упав, тот слегка погасил его, и Гаяш, воспользовавшись этим, бросился к Юджину. Не оборачиваясь на кричавшего Гайдина, амарго развязывал Феникса, не переставая ругаться.
– Ну, какой же ты идиот! Как ты мог на это согласиться?
