– Я больше не самоубийца.
– Да что ты?
– Правда.
– Почему я тебе не верю, не знаешь?
– На, – Юджин протянул Гаяшу бокал вина. – За что выпьем?
– Ну, видимо, за то, чтобы тебя Мохан не… что тут делают за такое?
– Понятия не имею. Может, кастрируют. Просто за воровство руку отрубают.
– Мда. В какую замечательную страну ты сбежал, Юджин.
– Ну, что ты хочешь, чтобы я сказал? Да, я идиот. Я согласен.
– Кто-то ведь тебя здесь не любит, я верно понимаю? – выпив, проговорил Гаяш.
– Верно. Больше всех меня не любит Алим, я тебе про него говорил.
– Он мог наговорить на тебя Мохану?
– Мог. Только зачем ему ещё и Ясмин подставлять?
– А кто-нибудь кроме него? – спросил Гаяш.
– Министры тоже не очень меня жалуют, но это потому что я чужой человек для них, – ответил Юджин. – Ещё есть мать Мохана, Балькис.
– А ей ты чем не угодил?
– Наверное, она думает, что я дурно влияю на её сына. Она ведь и Ясмин не особо любит. К другим жёнам Мохана она более благосклонна, хотя те не подарили ему наследника.
– Значит, тебя оговорил либо Алим, либо эта мамаша, – вывел Гаяш.
– Мне Ясмин жалко. Она вообще ни в чём не виновата. Скажи, ты меня ненавидишь? – Юджин поднял глаза на Гаяша.
– Нет, – ответил тот. – Хотя следовало бы.
Вошедший слуга проговорил что-то на языке амма, из чего Гаяш понял только «амир» и «Мохан». Юджин коротко ответил.
– Пойдём, – сказал он.
– Куда? – не понял Гаяш.
– На ужин.
– Ужин состоится?
– Ну, нас только что на него пригласили.
Ужин был накрыт на свежем воздухе, на террасе. В стороне сидели музыканты и играли красивую медленную мелодию. Гаяшу было непривычно, что вся еда стояла на полу, а Мохан сидел на подушках. На такие же подушки было предложено сесть и ему с Юджином. Кроме них, на ужине присутствовали все четыре жены амира, а также Алим и ещё какой-то знатный амма.
– Это Тагир, один из министров, – прошептал Юджин.
– Рад приветствовать вас на этой скромной трапезе, – с улыбкой проговорил амир на языке нортов. – Так давайте выпьем и хорошенько закусим.
– За нашего амира Мохана Второго Великолепного! – поднимая бокал с вином, сказал Тагир. Он тоже говорил на языке нортов, хоть и с сильным акцентом.
– За амира! – повторили все.
– Благодарю, – продолжал улыбаться Мохан. – Эй, Феникс, как твоя простуда?
– Не так хорошо, как хотелось бы, – ответил Юджин.
– Ешь, пей – должно полегчать, дорогой!
– Спасибо. Надеюсь.
– Гаяш, как тебе мой дворец? – спросил амир.
– Хороший, – ответил тот.
– Нравится?
– Нравится.
– Покои хорошие у тебя?
– Хорошие.
– Слуги не надоедали? Если что, скажи, я их сразу на место поставлю. Будут знать.
– Не надоедали. Я и сам могу поставить их на место, если что.
– Вот как? Так ты ж языка не знаешь, а они твоего.
– Поймут.
– Люблю таких людей, как ты, Гаяш, – рассмеялся Мохан. – Мы сработаемся. Ведь так?
Амарго не ответил.
– Тебе надо будет хоть немного обучиться нашему языку, – сказал амир. – Пусть вот мой любимый визирь тебе поможет. У него такие успехи. Его ведь одна из моих жён обучала. Да, дорогой?
– Да, – кивнул Юджин.
– Поможешь нашему послу?
