– Да.
– Заставил его сюда приехать.
– Так он довольный и счастливый ходит!
– Это сейчас. Тогда было иначе.
– Что же ты теперь будешь делать? – спросил Сафир.
– Ничего, – ответил Юджин.
– Как так?
– А что я должен сделать?
– Он был твоим другом, я ведь правильно понял. А ты его обманул.
Юджин не ответил. Сейчас он больше всего хотел, чтобы Гаяш исчез. Просто вернулся в Нэжвилль или в Сверигию, но только чтобы больше никто не напоминал Юджину о том, что он сделал. Он снова начал испытывать чувство вины, от которого, как ему казалось, он успел избавиться за время, проведённое в Фейсалии. А ещё он хотел избежать ужина.
– Сегодня будет ужин у Мохана. С Гаяшем. Так его зовут, – сказал Юджин. – Я не хочу на него идти. Ты мне поможешь?
– Помогу, – кивнул Сафир. – Как?
– Скажи Мохану, что у меня лихорадка. Что я… я не знаю, как это сказать на языке амма.
– Простудился? – догадался евнух. – Потому что в фонтане искупался?
– Да.
– Хорошо, скажу. Но ты тогда ложись и начинай болеть. Чтобы взаправду. Пойду Ясмин скажу, ой, она расстроится.
– Спасибо, Сафир, – улыбнулся Юджин.
Когда евнух ушёл, Феникс подошёл к своей кровати и, не раздеваясь, лёг. Одежда так и не высохла, и Юджин думал, что было бы неплохо заболеть на самом деле. Это надолго избавило бы его от необходимости видеть Гаяша. Сафир оказался прав по поводу Ясмин, и очень скоро слуга доложил Фениксу, что его хочет навестить старшая жена амира. Юджин кивнул, и в его покои вбежала взволнованная Ясмин. В руках у неё был кувшин.
– Это козье молоко, – сказала она.
– Какое молоко? – не понял Юджин.
– Козы. Ты не знаешь, кто такая коза? Такая с рогами.
– Это корова.
– Нет, не корова. Она маленькая. Бородатая, – Ясмин поставила кувшин на пол и жестами показывала то рожки, то бороду.
– Коза, я понял, – рассмеялся Юджин. – Спасибо за молоко.
– У тебя что-то с лицом.
– Я ударился.
– Я попрошу передать тебе бальзам. Всё, я побегу обратно, а то никому не нравится, когда я хожу в твои покои. Алиму особенно
– Иди, конечно.
Как только ушла Ясмин, не прошло и получаса, как слуга объявил о приходе амира.
– Что же это с тобой приключилось? – качая головой, спросил он.
– Простудился, – ответил Юджин.
– Вижу, – усмехнулся Мохан. – Вот прямо вижу. Вот прямо простуженное лицо.
– Не издевайся. И без того тошно. Зачем ты написал то письмо?
– Ну, положим, его писал не я, а Родни.
– Под твою диктовку.
– Да, под мою. И я сделал так, чтобы обезопасить и тебя, и себя.
– Даже могилу мою устроил.
– Ты же меня знаешь, Феникс. У меня не может быть иначе. Что, злишься на меня?
– Нет. У нас же в Фейсалии запрещено злиться на амира.
– Вот не был бы ты моим любимым визирем, я бы тебе за такие слова язык приказал вырвать. Но ты всё-таки мой любимый визирь, поэтому я сочту это за шутку. И чтобы на ужине был.
Амир ушёл.
Гаяш взглянул на часы: до ужина оставалось около получаса. Ему удалось немного вздремнуть, хотя после разговора с Юджином он не думал, что вообще сможет успокоиться. Ему хотелось разнести весь дворец, но слуги приготовили для него ванну с какими-то маслами, и Гаяшу действительно стало легче. Он должен был радоваться, что Юджин был жив, и он действительно радовался этому. Но поступок этого идиота Гаяш всё же считал предательством и ничего не мог с этим поделать.
Гаяш переоделся и уже был готов пойти на ужин с амиром, когда услышал какие-то крики. Слов он не разбирал, да и кричали похоже на местном языке. Но точно кто-то ругался. Гаяш выглянул в коридор и увидел вдалеке амира и какого-то невысокого полного мужчину, одетого во что-то длинное и яркое. Мужчина размахивал руками и словно пытался что-то доказать Мохану. В конце концов, амир замахнулся на мужчину, но передумал, резко развернулся и ушёл.
– Эй! – позвал Гаяш мужчину. – Что случилось? Ты по-нашему понимаешь?
– Я знаю, ты Гаяш, – с жутким акцентом сказал он.
– Ну, Гаяш, а ты кто?
– Я Сафир. Я друг Феникса.
– Друг?
– Друг. Не знаю, как тебе сказать дальше… Беда. Вот.
– Что беда?
