– Ну, теперешняя колбаса вряд ли вообще может мычать, – скептически поморщилась мама. – Скорее, поверю, что она может хрюкать, кукарекать, а то еще хуже – мяукать или гавкать.
– Скажешь тоже – гавкать! Что ли мы варвары какие, собачатину есть? – возмутился папа. – Может, ты путаешь русскую колбасу с французскими лягухами? А нам, русским, лишь бы картоха была! Правда, Ромка? – обратился он к собрату по полу и аппетиту.
– А что, я бы не прочь попробовать, – неожиданно возразил Ромка. – Может, разведем на нашем пруду? Выйдешь так по утру водицы испить – а там уже готовый завтрак плавает.
– Ну, Ромка, ты не патриот! – разочарованно протянул папа. – Мне лягушку хоть сахаром обсыпь – я есть не стану! Впрочем, если вы думаете, что французы едят обыкновенных лягушек, ошибаетесь. Они вывели такую специальную породу лягух огромными лапами, типа наших бройлерных цыплят. Вот как раз эти-то лапы они и едят!
Мама вдруг перехватила рукой горло.
– Послушайте, других-то тем нет, кроме лягушек?
– Есть, сколько угодно есть тем! – Аришке тоже не очень-то понравилась лягушачья тема.
– А давайте лучше… Поселим на нашем пруду – нимф, – вышел с рационализаторским предложением Ромка. Тоже земноводные. Выйдешь так по утру водицы испить, а там – такие красивые, длинноногие…
– Вырасти не успел, а туда же! – фыркнула Аришка. – Мам, ты за кого? За нимф или за лягушек? – вопрос о заселении пруда волновал Аришку не на шутку.
– А, мне все равно! – похоже, мама сегодня была не расположена вести светскую беседу.
– Пап, а ты?
– Ну, пусть будут нимфы… Длинноногие все же лучше, чем квакающие, – отозвался папа, и тут же снова перехватил мамин неопределенный взгляд.
Впрочем, у нас итак есть две, и как раз обе длинноногие. Да и вообще – других тем, что ли, нет, кроме того, чтобы обсуждать – кто будет квакать в нашем пруду?
– Вот именно! – Аришка чувствовала, что светская беседа заходит в тупик. – Есть, сколько угодно есть тем!
– Вот именно, сколько угодно! – снова поддакнул папа.
– Проводница, например! – не теряла жизнелюбия Аришка.
– Да, проводни… Почему именно проводница? Что, кроме нее уже и поговорить не о чем?
Аришка вздохнула:
«Нет, вести светскую беседу с родителями – занятие не из легких»!
А папа, посмотрев на маму, вдруг сказал:
– Имейте в виду, мамина голова – это наше общее достояние. Не забивайте ее всякой ерундой. Это не просто голова, это…
И он принялся подыскивать достойные эпитеты для маминой головы:
– Генератор мысли, очаг идей, светоч любомудрия…
Аришка с Ромой как-то по-новому посмотрели на мамину голову. Голова была как голова. С длинными, до плеч, светлыми волосами, распушенной по лбу челкой.
И пока папа напрягался в поисках эпитетов, «генератор мысли» генерировала их, склоняясь над столиком. Не дослушав конца папиной витиеватой речи, мама, собрав посуду, отправилась в сторону тамбура.
Глава тринадцатая
Рассказывающая о том, что реальность бывает порой богаче самой богатой фантастики, «генератор идей» дает сбой, а Ромка совершает чудеса благородства
Не прошло и пяти минут, как мама появилась снова.
Но что это была за мама! На плечах ее было то же «достояние», тот же «генератор идей и мыслей» но, похоже, этот генератор дал сбой.
Стаканы в ее руках остались невымытыми, пальцы нервно подрагивали.
– Он… там! – едва выговорила она, прикладывая палец к губам.
– Кто? – уставились на нее три пары глаз.
– Т-сс! – мама снова выглянула в коридор и тут же захлопнула дверь. – Ходит!
Аришка смотрела на маму. Если мама и была генератором идей, то, как правило, это были хорошие правильные идеи. Она даже забеспокоилась, не повредил ли избыток впечатлений их общее достояние?
А на папу мамин вид вообще подействовал особенным образом. Он даже привстал, оторвавшись от своих книг и журналов, и, подойдя к двери, собственнолично выглянул в коридор.
Но коридор был пуст.
– Дорогая, ты просто переутомилась. И потом, кто – он?
– Тот! Клетчатый! Про которого рассказывала проводница! С баулами!
– Вот глупости! Да где ты его видела? Клетчатый!
– В тамбуре!
– Ну вот, я вам говорил! – бросил папа взгляд на детей. – Что значит расстраивать мать по пустякам!
– Проводница наплела тебе что-то – вот у тебя и отложилось, – снова повернулся он к маме.
– Не хотите – не верьте! А я говорю – он, маг, там! Все совпадает! – и мама снова оглянулась на дверь. – Клетчатая накидка – раз! На голове какое-то сооружение вроде старинного котелка, боливара, или… В общем, того, что носят волшебники.
– Волшебники! – усмехнувшись, передразнил ее папа. – Дожили! Да где ты их видела? В цирке? Ты что, маленькая девочка, чтобы во все это верить?
– А в руках, как и говорила проводница, два старинных баула!
– Ну, значит – обыкновенный пассажир только с большими сумками!
– Обыкновенный? Да? Тогда зачем он все это на себя нацепил?
– Ну, сумки могли быть какие угодно, лишь бы большие. Ты увидела на нем что-то клетчатое, у тебя, как у натуры впечатлительной, разыгралось воображение…
– Что же тогда этот обыкновенный пассажир со своими обыкновенными сумками делал в нашем тамбуре? – не сдавалась мама.
– Ну, решил, например, заранее подготовиться к выходу.
