Дети горькой воды II

– Ты ручкой вообще что ли пользоваться разучился? – рассмеялся Эскот. – В школе же всё нормально было.

Шенди не отреагировал.

«Тут та девица приходила, – прочитал Линуш. – Влюбилась в тебя».

– С чего ты взял? – удивился он. Шенди только улыбнулся.

Слуги принесли два больших подноса с мясом, лепёшками и ещё одним кувшином вина. После окончания трапезы слуга сообщил, что господин Рамеш ждёт своего гостя.

– Я подумал над вашим деловым предложением, – проговорил хозяин, когда Линуш вернулся к нему вместе с Шенди. – Замечу, что вы теперь выглядите намного лучше.

– Благодарю, – сказал Линуш. – Так каков ваш ответ?

– Я дам своё согласие, но при одном условии.

– Каком же?

– Вы возьмёте в жёны мою дочь Малати.

– Что? – удивился Линуш.

– Я отдам за вас Малати, – повторил Рамеш. – Мою дочь.

– Но с чего вдруг? И зачем вам это надо?

– Я объясню. У меня есть только один ребёнок. Это Малати. Так было суждено, что больше детей я иметь не могу. У меня нет наследника, но он нужен мне. Вся надежда на мою дочь. На её сына. Я очень люблю Малати. Она свет моей жизни, моё солнце, моя луна. Я дал ей слово, что не выдам её замуж против её воли. Пообещал, что её мужем станет тот мужчина, которого она выберет сама. Малати выбрала вас. Мне, может, и не нравится её выбор, но я дал слово. Малати уже семнадцать, ей давно пора становиться матерью. Поэтому ваша свадьба состоится через три дня. Мы успеем всё организовать за это время.

– А если я не хочу? – спросил Линуш.

– Но вы же хотите поехать к себе в Айланорте? Хотите, чтобы была налажена торговля табака?

– Зачем мне всё это будет нужно, если я буду жить здесь с вашей дочерью?

– И что вы хотите сделать, юный господин? – с улыбкой спросил Рамеш.

– Вернуться в Айланорте, – ответил Линуш.

– Ни один корабль, отправляющийся из нашего порта, не возьмёт вас на свой борт без разрешения амира.

– Мы отправимся к нему и получим это разрешение.

– Боюсь, что нет, – сказал Рамеш. – Амир – это я.

– Позвольте мне подумать, – проговорил Линуш.

– Думайте. Даю вам час. Можете идти.

– Ну, и что мне с этим делать? – воскликнул Эскот, когда они с Шенди переступили порог выделенной для них комнаты. Амарго взял в руки свиток и ручку.

«Женись!» – прочитал Линуш.

– Спятил? – удивился он. Шенди покачал головой. – Объясни тогда!

«Мы всё равно не можем уйти отсюда. Прежде чем пытаться сбежать, надо понять как. Чтобы это понять, нужно время. И ещё надо, чтобы амир нам хоть немного, но доверял. Теперь ясно?»

– Давно ты такой рассудительный стал? – усмехнулся Линуш. – Мне кажется, раньше ты сначала бил или стрелял, а только потом рассуждал.

«Хочешь, чтобы я убил амира? А толку? Женись, – написал Шенди. – И она красивая», – приписал он.

– Ты бы женился на моём месте?

Шенди кивнул.

«Нам нужно время, – написал он. – Вплавь мы точно отсюда не сбежим».

– Надо запастись такими свитками и чернилами, – проговорил Линуш. – Пойду скажу Рамешу, что согласен.

На следующий день Линуш в сопровождении Шенди пошёл гулять по дому Рамеша. В нескольких шагах позади них шёл один из слуг. У одной из арок стояли охранники.

– Что там? – обернувшись, спросил Линуш.

– Харам господина Рамеша, – ответил слуга. – Вам нельзя туда.

– Что это такое – харам?

– Часть дома, где живут его жёны и наложницы.

– И много их у Рамеша?

– Четыре жены и десять наложниц.

– Я тоже могу завести несколько жён?

– Конечно, – кивнул слуга. – Как и любой мужчина. Но не более четырёх.

– А наложниц? – продолжал интересоваться Линуш.

– Сколько сможете себе позволить.

– Мне начинает тут нравиться, – рассмеялся Эскот.

Линуш не врал: ему действительно нравилось во дворце. С одной стороны, он очень хотел вернуться в Айланорте, в «Элизиум», поехать на плантацию к отцу, увидеть его, Кейлин, Росса, Аманду и Шушаник, но с другой, Линуш был совсем не против погостить здесь. Перспектива жениться на дочери Рамеша перестала его пугать – девушка действительно была привлекательной, и её за язык никто не тянул, она сама этого хотела. К тому же, Линуш был уверен, что в Айланорте этот брак не будет считаться законным. Ни для нортов, ни для амаргов. План Шенди был ему по душе: пожить здесь немного, заработать доверие амира и уехать в Айланорте, чтобы уже не вернуться. С этими мыслями в голове Линуш совершенно успокоился, чего нельзя было сказать о Шенди. Скорую женитьбу Линуша он видел как единственный правильный выход, но Шенди ни на минуту не мог позволить себе расслабиться. Он чувствовал, он знал, что Рамеш им не доверяет, а значит, не доверяет ни один из слуг, как, возможно, ни один из жителей этого острова. Потому что для всех они чужаки. Особенно Линуш. С его бледным цветом кожи, русыми волосами и зелёными глазами, чем он собственно и привлёк внимание дочери Рамеша, Линуш был диковинным зверем для всех островитян. От диковинки никогда не знаешь чего ждать. Она может нравиться, но всегда надёжнее держать её взаперти и под строгим присмотром. Шенди ощущал этот надзор ежесекундно. Словно за ними наблюдали стены.

Насчёт стен он не ошибся. Уже через день Шенди обнаружил, что в некоторых местах дворца была странная акустика: стоя у одной стены, можно было легко услышать, что говорили у противоположной. Кто-то очень умный построил этот дом так, чтобы хозяин мог быть в курсе происходящего в его владениях. Шенди радовал тот факт, что хотя бы его слова не мог знать никто, кроме Линуша. С незаконченным свитком он теперь не расставался, а исписанный сразу сжигал. Благо недостатка в спичках здесь не было. Линуш попросил их для того, чтобы курить. В ответ на эту просьбу ему принесли кальян и даже объяснили Шенди, как разжигать его. При первом же использовании кальяна Линуш опьянел. Шенди только посмеялся. Самому ему понравилось это занятие не меньше местного вина.

В утро свадьбы во дворец Рамеша стали прибывать гости. Такое важное событие, как свадьба дочери амира, стало самым значимым на острове за последние несколько лет. Ночью перед этим в комнату к Линушу пришли двое мужчин, в одном из которых он узнал того амма, который обнаружил их на берегу. Второго он видел впервые.

– Меня зовут Прем, – наконец, представился их старый знакомый. – А это Даярам. Поскольку у тебя нет друзей на нашем острове, мы проведём с тобой эту ночь.

– В каком смысле? – не понял Линуш.

– В прямом, – усмехнулся Прем. – Это наша традиция. К жениху в ночь перед свадьбой приходят его друзья. Они веселятся вместе. И мы должны будем нарисовать тебе свадебный узор на руках. Вижу, кальян у тебя есть. Значит, ночь будет действительно весёлой.

Из ночи Линуш не запомнил почти ничего. Проснувшись утром, он обнаружил, что кисти его рук действительно были изрисованы красивыми узорами.

– Что это? – удивлённо спросил он. Шенди, сидевший рядом с ним, написал на свитке всего одно слово: «Хна».

– Смоется, значит, – облегчённо вздохнул Линуш. – У меня голова болит.

«Курить надо меньше», – с улыбкой написал Шенди.

Слуги принесли Линушу яркую красивую одежду, помогли одеться, несмотря на его протесты, и повели в большой зал, где и должна была состояться церемония. Зал уже был полон народу. Линуша усадили на подушки, прямо за ним расположились Прем и Даярам. Шенди был чуть позади. Вскоре в зал привели Малати. Она была одета в расшитое золотом платье в пол, с длинными рукавами и воротником стойкой. Её голову украшал кружевной платок. Глаза были подведены чёрным, губы были нежно кораллового оттенка. На руках также был нанесён узор хной. Малати была необыкновенно красива в этом одеянии.

На середину зала вышел мужчина в белом с книгой в руках. Открыв её, он стал что-то читать на языке, который Линуш не понимал. Он догадался, что это был язык амма, на котором они говорили ещё до того, как прибыли на остров Фес.

– Что он читает? – спросил Линуш у Према.

– Ваши обязанности как мужа и жены, – ответил тот. – Ничего особенного. Хотя, конечно, это священно, да.

– Может, я должен знать содержание?

– Не обязательно, – отмахнулся Прем.

Закончив чтение, мужчина подошёл к Линушу и протянул ему кольцо. Эскот даже удивился, что обмен кольцами был как у нортов. Линуш повернулся к Малати, которая сидела несколько поодаль. Она вытянула вперёд левую руку. Линуш надел ей кольцо на безымянный палец. Затем мужчина протянул второе кольцо невесте, и та сделала то же самое.

– Поздравляю вас, – проговорил мужчина. – Любите и храните друг друга!

В зале раздались громкие радостные крики. И в тот же момент слуги начали приносить туда различные кушанья и напитки. Линуш хотел сесть ближе к Малати, но ему не позволили.

– Не положено, – коротко сказал Прем.

Все кувшины были полны вина, все, кроме двух, из которых наливали Линушу и Малати. Гости ели, пили, громко разговаривали и смеялись. Приглашённые музыканты играли на барабанах и чем-то, напоминавшем лютню. Один из них пел. В его приятном голосе было что-то расслабляющее.

По очереди все гости подходили к Рамешу и молодожёнам, преподнося подарки. Это были кинжалы, драгоценные камни, масла, дорогие ткани и яства. С некоторыми мужчинами подходили их жёны или наложницы. Очередной гость положил к ногам Линуша изогнутый меч в красивых ножнах.

– Благодарю, – сказал Эскот и бросил взгляд на женщину, стоявшую рядом с ним. К своему огромному удивлению, он узнал в ней Молли. – У вас красивая жена, – проговорил Линуш.

– Это наложница, – ответил мужчина. – Моя любимица вот уже второй день. Не расстаюсь с ней.

– Понимаю, – изобразил улыбку Эскот. Молли бросила на него взгляд полный ненависти. Они удалились, и Линуш подозвал к себе Шенди.

– Ты это видел? – шёпотом спросил он. Амарго кивнул. – Она жива… Может, тебя это и расстроило, но для меня это как камень с души. И знаешь, я всё-таки считаю, что мне надо вернуть её Дэвису. Так будет полезнее.

Шенди не отреагировал. К Линушу подошёл очередной гость с подарками.

Праздник ещё не закончился, когда Прем вдруг прошептал Линушу на ухо: «Пора!» Тот ещё не успел сообразить, что именно пора, как подоспевшие слуги помогли ему и Малати подняться и повели их по направлению к комнатам, в которых Линуш ещё ни разу не был.

– Это ваш харам, господин, – сказал один из слуг.

Вдвоём с Малати они вошли в комнату, которую спешно покидали смущённые девушки-служанки. На полу стояли свечи и аромалампы. По центру комнаты располагалась постель с полупрозрачным балдахином. Малати повернулась к Линушу и сняла платок.

– Ты счастлив? – улыбнулась она.

– Конечно, – ответил Линуш. Малати потупила взор, явно ожидая чего-то. Эскот даже знал чего. Но у него из головы не выходило присутствие на свадьбе Молли в качестве наложницы одного из гостей.

– Скажи, а кто был тот мужчина, у которого я спросил про его наложницу? – поинтересовался Линуш.

– Гатама, – удивлённо ответила Малати.

– Он кто?

– Знатный человек. Ему принадлежат рисовые поля.

– Мне надо отойти буквально на несколько минут. Я вернусь, – сказал Линуш. И словно в подтверждении того, что он вернётся, Эскот легко поцеловал Малати в губы. Буквально выбежав из комнаты, Линуш вернулся в зал к гостям, только через другой вход, чтобы его не заметил Рамеш. Спросив у одного из слуг, где был сейчас Гатама, он нашёл его беседовавшим с кем-то из гостей. Молли одиноко стояла у стены. Линуш подошёл к ней.

– Так ты спаслась, – тихо проговорил он.

– Как видишь, – ответила Дэвис. – После того, как вы оставили меня умирать.

– Ну, положим, я бы не смог тебя спасти. А Шенди не захотел. У него были на то свои причины.

– Он рассказал тебе?

– Да, рассказал. Как же ты спаслась?

– Я очнулась на берегу, где меня подобрали торговцы. Они сразу же отвезли меня на какой-то базар, где тут же продали Гатаме.

– Какие мы с тобой быстрые, – усмехнулся Линуш.

– Только заметь, – зло ответила Молли, – я не жена ему, а я наложница. Это почти что рабыня. И он отвратителен.

– Я попробую тебя вызволить.

– Зачем тебе это? Шенди явно будет против.

– Мне надо вернуть тебя твоему дяде.

– Каким же образом? – спросила Молли.

– Я что-нибудь придумаю, – ответил Линуш. – А сейчас мне надо вернуться к Малати. Мне сказали, что если я не притронусь к ней в первую брачную ночь, то это будет воспринято её отцом как оскорбление. Мне этого совсем не хочется. Так что, не ревнуй.

Линуш улыбнулся и быстрыми шагами направился в харам. Малати сидела на постели, поджав ноги. Увидев вернувшегося мужа, она расплылась в улыбке. Линуш сел рядом с ней. Да, Малати была очень красивой, и Эскот вовсе не хотел наносить оскорблений амиру, от которого зависело его возвращение в Айланорте.

Рано утром Линуш покинул харам, оставив спящую Малати в постели, и вернулся в комнату к Шенди. Тот проснулся, услышав шаги.

– Ей всего семнадцать, – проговорил Линуш, опускаясь на подушки. – И она, конечно же, была девственницей.

«Поздравляю», – написал Шенди.

– Мне почему-то стыдно, – сказал Эскот. – Я же даже не влюблён в неё. И я собираюсь её бросить.

«Ты агент. Ты помнишь?»

– Помню, – вздохнул Линуш. – Я говорил с Молли.

Шенди явно не хотел ничего о ней слышать.

– Я тебя понимаю, – сказал Эскот. – Но я попытаюсь её вызволить.

«Она наложница?» – спросил Шенди.

– Да.

«Это значит, что её можно выкупить», – написал амарго.

Линуш уверенной походкой направился к покоям Рамеша. У дверей его остановил охранник.

– Господин Рамеш занят, и никого не принимает, – проговорил он.

– Тогда я подожду, когда он освободится, – ответил Линуш. Ждать ему пришлось больше часа. За это время Эскот посчитал мраморную плитку на полу, забыл, сколько вышло, и пересчитал снова, вспомнил часть таблицы умножения и алфавит амаргов, попробовал рассказать алфавит с конца, сбился, и в этот момент слуга доложил, что господин Рамеш готов принять своего зятя.

– Ты хотел о чём-то поговорить со мной? – поинтересовался амир.

– Да, – ответил Линуш.

– Присаживайся, – Рамеш указал на подушки. – Так в чём же дело? Что-то тебе не нравится?

– Мне всё нравится. Всё устраивает. Жаловаться не на что.

– Что же случилось?

– На свадьбе у одного из ваших гостей я увидел наложницу.

– Хочешь купить её? – широко улыбнулся Рамеш.

– Вообще я подумал, что вам это не понравится. Я ведь только женился на вашей дочери.

– Почему же не понравится? У мужчины может быть столько наложниц, сколько он пожелает, сколько сможет содержать.

– На самом деле, всё не совсем так. Я знаю эту девушку. Она была с нами на корабле, и мы думали, что она погибла. Оказалось, что её отвезли на базар и продали.

– Обычная практика, – пожал плечами Рамеш.

– Я понимаю, но она племянница того самого Дэвиса, на которого я работаю. Если наш уговор в силе, то было бы неплохо вернуть её дяде.

– Как зовут её хозяина?

– Гатама.

– Он не продаёт наложниц, – сказал Рамеш.

– То есть это невозможно? – расстроился Линуш.

– Я не сказал, что невозможно. Не продаёт – да, но он мог бы поставить её на кон. А ты мог бы её выиграть.

– И что это будет за игра или соревнование?

– Гатама – мирный человек. Любит мирные занятия. Например, шахматы.

– Тут я пас, – ответил Линуш. – Я только знаю названия фигур и как они ходят. Я проиграю. Может, он ещё что-то любит?

– Дай подумать, – проговорил Рамеш. – Любит. Стихи. Он их читает и пишет сам.

– Это мне подходит, – улыбнулся Эскот. – Вы можете устроить состязания в стихосложении для нас? Кто-то даст нам задание, например, тему или слова, мы пишем стихи и отдаём их судье, анонимно. Знать, где чьё стихотворение, будем только мы и вы, амир. Судья выберет лучшее, а вы назовёте имя автора. Чтобы всё было честно.

– Ты начинаешь мне нравиться, зять, – снова улыбнулся Рамеш. – Я устрою состязания. Только тебе ведь тоже надо будет что-то поставить на кон. Наложниц у тебя пока нет. Своих я тебе не отдам. Могу посоветовать тебе поставить своего слугу. Вещи не подойдут. Человека на человека. Только так.

Вернувшись в комнату к Шенди, Линуш не знал, как сообщить ему о том, на что он только что согласился, поэтому он просто сказал, что Рамеш поможет ему выкупить Молли. И всё. Шенди почувствовал, что Линуш что-то недоговаривает, слишком хорошо он знал его, но сделал вид, что поверил. Должны же быть у Линуша весомые причины не говорить всей правды.

В ту ночь, когда «друзья» готовили Линуша к свадьбе, Шенди сумел поближе познакомиться с Даярамом, который оказался специалистом по холодному оружию, и договорился с ним о спарринге. Шенди умел драться только на ножах, на мечах или чём-то подобном никогда не пробовал, и ему было интересно испытать себя. Даярам зашёл за ним ровно в полдень, как и обещал, и попросил разрешения у Линуша забрать его слугу. Тот смутно припоминал что-то из той ночи и вызывался пойти вместе с Шенди. Даярам с улыбкой согласился. Втроём они покинули дом Рамеша, и Линуша осенило, что они сделали это впервые после того, как переступили его порог. Шенди оглядывался, подозревая, что за ними будут следить, но ни один из слуг не пошёл за ними.

– Ты думаешь, что вас ни на шаг не отпускают? – догадался о мыслях Шенди Даярам. Амарго кивнул. – Нет, это не так. Вы же на острове, вам просто некуда деться. Даже если вы решите сбежать из дворца амира, найдётся множество людей, которые пожелают сообщить ему о вашем местонахождении. Лично я понимаю, что для вас это может показаться глупостью или бредом, но прихоти Малати для амира священны. Он души в ней не чает и ждёт наследника.

– Да я это уже понял, – сказал Линуш.

– Вы наверняка думаете о том, как сбежать?

– Нет, – покачал головой Эскот. – Это же бессмысленно. Я надеюсь, что смогу отправиться на родину, когда амир позволит. Речь ведь идёт о торговом договоре.

– Он не отпустит тебя одного, – сказал Даярам. – Тебе надо будет вернуться.

– А я не против, – улыбнулся Линуш. – Признаюсь, мне нравится Малати. И если она забеременеет, как того хочет Рамеш, то разве смогу я бросить своего ребёнка?

– Что ж, я рад, что это так. Не хотелось бы, чтобы вам было в тягость пребывание на нашем острове.

Тем временем они пришли к дому Даярама. Он не был таким большим и роскошным, как дворец Рамеша, но был по-своему красив. Ослепительно белый с голубой крышей. Даярам проводил гостей во внутренний двор, где под небольшим навесом лежали изогнутые короткие мечи.

– Как они называются? – поинтересовался Линуш.

– Ятаган, – ответил Даярам. – Он хорош в ближнем бою.

С этими словами он взял один из них и вытащил из ножен.

– У клинка двойной изгиб, – сказал амма. – Он относительно лёгкий и недлинный. С очень удобной рукоятью, которая не позволяет потерять оружие в бою. Ятаган даёт возможность наносить как режущие, так и рубящие удары. Попробуй, – кивнул он Шенди. Тот с интересом взял в руки другой клинок.

– Видишь, – продолжал Даярам. – Им можно рубить и резать одновременно. Для того чтобы им можно было ещё и колоть, у него этот двойной изгиб. Рубящие удары наносятся верхней частью клинка, а режущие – нижней, вогнутой частью. Хочешь попробовать?

Шенди кивнул.

– Крепко сожми рукоять, – сказал Даярам. – Рубить можно практически из любого положения. Однако нужно следить, чтобы заточенная часть лезвия была направлена в сторону противника. При необходимости можно колоть. Ятаган прочен и лёгок в обращении, как ты сам видишь. Хотя, конечно, у него есть свои минусы.

Шенди улыбнулся и снова кивнул. А затем изобразил ятаганом что-то похожее на то, будто бы он собирался отбить им удар.

– Ты верно понял, – ответил ему Даярам. – Парировать удары ятаганом крайне трудно. Надо бить сразу так, чтобы ответного удара просто не было. Если иметь щит, то нанеся удар и уйдя в оборону, можно просто подождать, пока противник ослабеет.

Даярам первый попытался нанести удар, но Шенди ловко отскочил в сторону. Линуш оторопел от неожиданности. Даярам снова попробовал, но Шенди снова увернулся и сам нанёс удар, остановив клинок у груди амма.

– Либо ты очень быстро учишься, – проговорил Даярам с улыбкой, – либо ты профессионал.

– Конечно, он профессионал, – вмешался Линуш. – Он мой телохранитель. И он амарго.

Вернувшись во дворец, Линуш направился в харам и попросил Малати принести ему книги с поэзией амма. Дочь амира очень удивилась, но послушалась.

– Зачем тебе вдруг понадобились эти книги, муж мой? – спросила Малати.

– Я буду участвовать в поэтическом состязании, – ответил Линуш. – Судья будет ваш, отсюда я делаю вывод, что ему понравится стихотворение, которое будет наиболее близко к вашим самым известным поэтам. Я прав?

– Прав. Но с чего вдруг подобное состязание?

– Ты не веришь в мои способности?

– Что ты! Верю, конечно! Ты победишь. Обязательно.

– Так-то лучше, – улыбнулся Линуш и углубился в чтение.

В свою комнату он вернулся только утром, где, поймав вопросительный взгляд Шенди, всё-таки решился сказать:

– Я должен буду выиграть Молли у её хозяина в состязании. Поэтическом. Ты же знаешь, что я умею писать стихи. И что умею пародировать известных авторов. Надеюсь, что и тут сработает.

«А если вдруг ты проиграешь?» – написал Шенди. – «Тогда что?»

– Тогда Молли останется у него, – ответил Линуш.

«И всё? Он рискует лишиться наложницы, а ты?»

– Я должен буду поставить тебя, – тихо проговорил Эскот. – Так сказал Рамеш.

«Ради Молли?»

Линуш почувствовал себя отвратительно. Он даже почти захотел послать всё задуманное куда подальше. Вместе с Молли.

– Я откажусь, – сказал Линуш. – Я не поставлю тебя на кон.

Шенди недоверчиво смотрел на него.

– Неужели ты мог подумать, что я был готов поставить тебя? Я просто рассказал тебе всю правду. Но я откажусь.

«И что тогда?» – написал Шенди.

– Не знаю, – пожал плечами Линуш.

«Ты думаешь, что выиграешь?»

– Есть такое предчувствие.

«Тоже мне Седна», – Линуш заметил улыбку на губах Шенди, когда он писал это. Значит, он больше не сердился. И он верил ему.

– Я действительно думаю, что смогу победить.

«Ставь меня», – написал Шенди.

– Только если ты действительно этого хочешь, – проговорил Линуш.

«Ну, надо же её вернуть Дэвису. Так что да. Хочу».

Желающих посмотреть на состязание между Гатамой и зятем амира оказалось предостаточно. Линуш волновался. Люди, собравшиеся в зале, его раздражали. Все до одного. Ему казалось, что они пришли полюбоваться на его поражение. Из присутствующих в зале в его победу верили только два человека: Шенди и Малати. Конечно, надеялась Молли, но верила ли? Надеялся Рамеш, но с чего ему верить в способности парня-норта, пусть и ставшего мужем его дочери.

Гатама принял приглашение Рамеша, потому что не мог отказать амиру. Он выглядел абсолютно уверенным в своих силах. Рядом с ним на подушках сидела Молли. Линушу показалось, что она была совершенно подавлена. Никогда раньше он не видел её такой.

– Гатама, – заговорил Рамеш, – мой зять предлагает тебе поставить на кон твою наложницу. Согласен ли ты?

– Согласен, – ответил Гатама с улыбкой. – Но только при условии, что твой зять поставит в ответ что-то достойное.

– Мой телохранитель подойдёт? – с неким вызовом в голосе спросил Линуш.

– Пусть выйдет.

– Выйди, – попросил Эскот Шенди. – Пожалуйста, – добавил он шёпотом.

Амарго, сидевший позади него, поднялся и вышел вперёд. Гатама рассматривал его, как коня или какой-то другой товар. Шенди стало противно, и он еле сдерживался.

– Как тебя зовут? – спросил его Гатама.

– Его зовут Шенди, – ответил Линуш. – Он немой.

– Отлично, – широко улыбнулся Гатама. – Немой слуга – это идеально.

Шенди собрал в кулак всю силу воли и даже зажмурился. Видеть лицо Гатамы ему сейчас было не просто противно, ему хотелось не оставить и следа от этой улыбки. Руки сами сжались в кулаки.

– Можешь сесть, – услышал он голос Линуша. – Спасибо, – тихо прошептал он, когда Шенди вернулся на своё место.

– Приступим, – проговорил Рамеш.

Судьёй состязания был назначен некто Масуд, уважаемый всеми амма, которому на вид было лет семьдесят, если не больше.

– Ваше задание, – сказал он, обращаясь к Гатаме и Линушу, – написать о скоротечности нашей жизни.

– Отлично, – пробормотал Эскот. – Что ещё ожидать от старика?

Сам он предпочёл бы писать о природе или о любви, это выходило у него лучше всего. Но скоротечность жизни?

– У вас четверть часа, – объявил Масуд. – Время пошло.

Линушу очень хотелось уйти из зала, подальше от людей. Он всегда писал стихи и сочинял истории, либо оставшись один в комнате, либо в лесу в Тиере. Нет, иногда он писал при Шенди, но только при Шенди. А не при толпе чужих людей. Одно радовало: все молчали. Линуш взял ручку и уставился на чистый лист. Перед его глазами одна за другой всплывали строки стихов, которые он читал накануне. Линуш представил, что он сейчас сидит не в зале, полном народу, а в траве на берегу озера Тессо. Вокруг только деревья и цветы. И тихий плеск воды. Он начал писать.